Расовые компоненты второго порядка

Современные представления в области антропологической систематики сибирских монголоидов основываются на выделении двух антропологических типов, имеющих смешанное происхождепие,— уральского и южносибирского. К уральскому типу относятся самоедо- и угроязычные народности Западной Сибири — ханты, ненцы, селькупы и др. ¹ Классическими представителями южносибирского типа являются казахи и киргизы ². Гипотеза независимого от европеоидной примеси происхождения южносибирского типа, выдвинутая А. И. Ярхо, подверглась исчерпывающей критике ³, и в настоящее время смешанное происхождение этого типа может считаться несомненным ⁴. Гипотеза смешанного происхождения уральского типа, впервые высказанная в 1941 г. рядом исследователей, получила поддержку в многочисленных работах по антропологии древнего и современного населения Западной Сибири ⁵ и к настоящему моменту также может считаться твердо установленным фактом. Несколько лет назад В. В. Бунак опубликовал статью, в которой отрицательно отнесся к этой точке зрения и настаивал на недифференцированном происхождении уральского типа ⁶, однако основные положения этой статьи сразу же встретили убедительные возражения ⁷. Таким образом, установление факта наличия европеоидной примеси в составе хакасов требует «равнения их с представителями уральского и южносибирского типов.

[adsense]

В качестве первых могли бы быть выбраны ханты и селькупы, относящиеся к разным языковым семьям, но принадлежащие к единому антропологическому типу, в качестве вторых — казахи и киргизы.

К сожалению, прямое сопоставление всех этих групп невозможно, так как они изучались различными работниками, и, следовательно, материалы по ним плохо сравнимы. А. И. Ярхо не работал в Западной Сибири, Г. Ф. Дебец, опубликовавший статью по антропологии селькупов и ханты ⁸, не производил антропологических исследований на территории Алтае-Саянского нагорья. Для преодоления этой трудности мы должны идти не путем прямого сравнения, а путем косвенных сопоставлений.

В первую очередь исследованные Г. Ф. Дебецом нарымские селькупы и ваховские ханты должны быть сопоставлены с изученными им же казахами различных территориальных групп ⁹. Это даст нам известное представление о величине различий между представителями уральского и южносибирского антропологических типов. После этого данные по исследованным А. И. Ярхо хакасским группам могут быть сопоставлены с данными по исследованным им же казахам и киргизам ¹⁰. Заключительным этапом сравнения будет определение направления отличий селькупов и ханты, с одной стороны, и хакасов — с другой, от представителей южносибирского типа. Если селькупы и ханты будут отличаться от исследованных Г. Ф. Дебецом казахов в том же направлении, в каком хакасы отличаются от киргизов и казахов, исследованных А. И. Ярхо, мы будем иметь основание утверждать, что хакасы относятся к тому же антропологическому типу, какой представлен у селькупов и ханты.

Г. Ф. Дебец исследовал шесть территориальных групп казахского народа: казахов илийских, восточноказахстанских, карагандинских, западных, алма-атинских и южных8С. Последние, по его данным, имеют отчетливо выраженную примесь памиро-ферганского типа, характерного для преобладающей массы>узбеков и таджиков, и поэтому исключены из рассмотрения. Казахи остальных групп, кроме илийской, относятся к первой возрастной категории, т. е. исследовались в возрасте 20—25 лет, и данные по ним в силу возрастной динамики по большинству описательных и измерительных признаков не могут без соответствующих поправок сопоставляться с данными по селькупам и ханты. Использованные поправки, или, иными словами, соотношения величин отдельных признаков по возрастным категориям, представлены в табл. 29. Они вычислены на основании материалов возрастной разбивки различных монголоидных и европеоидных групп, содержащихся в работах Г. Ф. Дебецаг М. Г. Левина и А. И. Ярхо ¹¹. Поскольку соотношение первой и двух старших возрастных групп у селькупов и ханты приблизительно равно отношению единицы к двум, такое же соотношение положено в основу при коррекции описательных и измерительных признаков по различным группам казахов.

Полученные данные представлены в табл. 30, из которой видно, что представители уральского и южносибирского типов отличаются друг от друга процентом наличия темных глаз, степенью уплощенности лица в горизонтальной плоскости, процентом наличия эпикаптуса и развитием различных отделов складки верхнего века, деталями строения и размерами носа, размерами лица и головы и длиной тела. У первых по сравнению со вторыми более светлые глаза, более профилированное лицо, эпикантус представлен в большем проценте случаев, сильнее развита складка века в среднем и наружном отделах, выше переносье и кончик носа, вогнутые и извилистые формы общего профиля носа преобладают над выпуклыми и прямыми, меньше размеры лица и носа, больше продольный диаметр черепной коробки, ниже головной указатель и меньше длина тела. Таким образом, интересующие нас различия между представителями уральского и южносибирского типов выявляются в девяти описательных и семи измерительных признаках. Из них не очень доказательными следует считать лишь различия в горизонтальной уплощенности лица и высоте переносья, так как по отношению к ним нет уверенности в окончательной унифицированности данных и полном снятии влияния возрастной изменчивости в результате коррекции. По отношению к остальным признакам реальность различий не вызывает серьезных сомнений. Поэтому перечисленные признаки целесообразно положить в основу при сопоставлении хакасских групп с представителями южносибирского типа (табл. 31). Неодинаковое количество признаков в табл. 30 и 31 объясняется отсутствием в публикациях А. И. Ярхо соответствующих данных. Этим же объясняется и замена характеристики строения общего профиля спинки носа данными по строению костной части спинки носа, которые могут быть использованы хотя бы в качестве приблизительного эквивалента.

Для характеристики последних использованы данные по чуйской группе казахов и киргизам Тянь-Шапя из указанной публикации А. И. Ярхо. Различия между этими группами и хакасами по многим признакам идут в том же направлении, что и между казахами и представителями уральской группы, исследованными Г. Ф. Дебецом. К числу
таких признаков относятся горизонтальная профилировка лица, процент наличия эпикантуса, процент выпуклых форм спинки носа (исключая койбалов), все измерительные признаки и в какой-то мере положение кончика носа. Противоположное направление различий мы имеем для процента темных оттенков глаз и прямых форм спинки носа, опять исключая койбалов. По развитию складки верхнего века в среднем и наружном отделах и проценту вогнутых форм спинки носа хакасские группы занимают различное положение по отношению к группам южносибирского типа. У кызыльцев и качинцев складка верхнего века развита сильнее, чем у казахов и киргизов, у сагайцев, койбалов и бельтыров — слабее. По проценту вогнутых форм спинки носа качинцы, койбалы и бельтыры не отличаются от групп южносибирского типа, кызыльцы отклоняются от них в том же направлении, что и уральские группы, сагайцы, наоборот,— в противоположном. Наконец, по высоте переносья все хакасские группы не отличаются от казахов и киргизов. Таким ооразом, из 16 признаков, дифференцирующих южносибирский и уральский типы и взятых нами в качестве основы для сопоставления этих типов, хакасские группы по 11, т. е. по большинству, признакам попадают в границы вариаций уральского типа (табл. 32). Однако и отличиям их от последнего нельзя не придавать определенное значение.

Наиболее существенной в этой связи является разница в интенсивности пигментации глаз. Хакасы, имея, конечно, более светлые глаза, чем представители классических монголоидов, не только оказываются более темноглазыми, чем ханты и селькупы, но и превосходят в этом отношении казахов и киргизов. Можно было бы предполагать, что в их состав в большем проценте вошли представители центральноазиатского типа монголоидной большой расы, чем в состав казахов и киргизов. Однако, центральноазиатский антропологический тип, помимо темноглазости, характеризуется исключительно резкой выраженностью монголоидных особенностей и по многим признакам занимает место, близкое к верхней границе изменчивости внутри монголоидной большой расы. Увеличение доли центральноазиатского типа в составе хакасов повело бы к усилению у них монголоидных особенностей по сравнению с представителями уральского и южносибирского типов, чего на самом деле нет. Правда, процент наличия эпикантуса в хакасских группах выше, чем у казахов и киргизов, однако лицо в горизонтальной плоскости более профилировано. Следовательно, в данном случае отсутствует обычно наблюдаемая взаимосвязь между изменчивостью этих признаков при переходе от монголоидных к европеоидным популяциям.

Таким образом, невозможность объяснить относительно темную пигментацию глаз у хакасов увеличением доли участия представителей центральноазиатского типа в формировании их антропологического состава приводит к необходимости признать, что темной пигментацией глаз характеризовался европеоидный тин, вошедший в состав хакасов. Поскольку отличия хакасов от селькупов и ханты по пигментации глаз еще больше, чем от казахов и киргизов, и, с другой стороны, хакасы по большинству признаков сближаются с уральскими группами, весьма вероятно, что европеоидные компоненты, вошедшие в состав уральских групп и хакасов, характеризовались общим комплексом признаков при различии в пигментации глаз.

Возможно, правда, и другое решение вопроса, сводящее различия между ханты и селькупами, с одной стороны, и хакасами — с другой, к различному происхождению вошедших в их состав монголоидных компонентов. Так, умозрительно можно было бы предположить, что хакасы сформировались на базе центральноазиатского типа, тогда как монголоидной основой для формирования уральских групп послужил байкальский тип. Однако такая гипотеза представляется менее обоснованной, чем предыдущая. Выступание носа и горизонтальная профилировка лица характеризуются у представителей байкальского типа еще меньшими величинами, чем у бурят, якутов и тувинцев, относящихся к центрально-азиатскому типу ¹². Это должно было бы иметь своим результатом уплощение лица и носа у селькупов и ханты в сравнении с хакасами и представителями южносибирского типа. Однако в действительности высота переносья в уральских группах больше, чем у хакасов, казахов и киргизов, а горизонтальная профилировка лица сильнее, чем у казахов и киргизов, и приблизительно равна профилировке лица в хакасских группах. Иными словами, мы не наблюдаем у уральских групп усиления монголоидности в тех признаках, по которым байкальский тип отличается в сторону усиления монголоидности от центральноазиатского.

Таким образом, гипотеза разнородности монголоидных компонентов, вошедших в состав уральских групп и хакасов, как будто не находит поддержки в рассмотрении вариаций существенных расово-диагностических признаков. Не находит она подтверждения и в факте существования широких связей угро-самодийских народов с территорией Алтае-Саянского нагорья, а через нее, следовательно, и с ареалом формирования центральноазиатского типа, нашедших отражение как в археологических ¹³, так и в историко-этнографических ¹⁴ и языковых данных ¹⁵. Кроме того, дополнительным аргументом в пользу того, что не только монголоидный, но и европеоидный компонент, вошедшие в состав хакасов, характеризовались темным цветом глаз, является отсутствие связи между степенью выраженности монголоидных особенностей и потемнением пигментации глаз у разных хакасских групп. Кызыльцы, качинцы и койбалы, характеризующиеся усилением монголоидных особенностей по всему комплексу признаков, не обнаруживают по сравнению с остальными группами увеличения процента темных глаз. Наконец, разбираемая гипотеза, отвечая на вопрос о происхождении хакасских групп, оставляет без внимания усиление пигментации глаз у хакасов в сравнении с казахами и киргизами.

Выше указывалось, что по развитию складки верхнего века в среднем и наружном отделах и по проценту наличия вогнутых форм спинки носа хакасы не отличаются однородностью. Более сильное, чем у казахов и киргизов, развитие складки века у кызыльцев и качинцев хорошо совпадает с их более монголоидным обликом по другим признакам. Койбалы сближаются по этому признаку с более европеоидными сагайцами и бельтырами. Отличия кызыльцев и сагайцев от остальных хакасских групп, выражающиеся в увеличении вогнутых форм спинки носа у первых и в уменьшении их у вторых, в абсолютных цифрах очень малы и вряд ли отражают реальные различия между группами. Наконец, заметное увеличение процента темных оттенков глаз, наличия эпикантуса и выпуклых форм спинки носа в сочетании с самым сильным в хакасских группах ростом бороды, характерное для койбалов, образуют противоречивый комплекс признаков, плохо увязывающийся с положением койбалов по другим признакам и являющийся, очевидно, результатом малочисленности этой группы в материалах А. И. Ярхо и, как следствие, случайного подбора нетипичных индивидуумов.

Краниологические данные позволяют осуществить прямое сопоставление любых групп без введения каких-либо поправок. Для сравнения, как и при рассмотрении материалов по современному населению, привлечен
материал по краниологии народностей уральского и южносибирского антропологических типов. Материал по краниологии уральских групп — ханты, манси, селькупов и ненцев был опубликован Г. Ф. Дебецом ¹⁶ и Н. С. Розовым ¹⁷, по краниологии казахов и киргизов — В. В. Гинзбургом, Н. Г. Залкинд, О. Исмагуловым ¹⁸ п Н. Н. Миклашевской ¹⁹. Данные по различным группам селькупов, содержащиеся в публикациях Г. Ф. Дебеца и Н. С. Розова, суммированы в целях получения единой серии: то же самое осуществлено и по отношению к данным по различным группам казахов, опубликованным В. В. Гинзбургом и Н. Г. Залкинд. На основании полученных таким образом средних по шести перечисленным народностям составлены пределы вариаций краниологических признаков, характерные для уральского и южносибирского типов, которые и положены в основу сопоставления с каждой из хакасских групп (табл. 33 и 34).

В таблицах представлено 39 признаков. По шести из них пределы вариации уральского и южносибирского типов не заходят друг за друга как в мужских, так и в женских группах. К числу этих призпаков относятся поперечный диаметр черепной коробки, высотный диаметр черепной коробки от пориона, черепной указатель, скуловая ширина, верхняя высота лица и высота носа. Если учесть, что разница в высоте черепной коробки от базиона менее заметна, чем в высоте от пориона, а высота носа связана высокой морфологической корреляцией с верхней высотой лица и, следовательно, разница в высоте носа является результатом неодинаковой высоты лица, можно сказать, что наиболее демонстративные различия между представителями уральского и южносибирского типов проявляются в ширине черепной коробки и размерах лица.

Пределы вариаций восьми признаков заходят друг за друга либо и мужских, либо в Яченских группах, но в то же время различия в этих признаках обнаруживают определенную направленность, одинаковую у обоих полов. Это длина основания черепа, наименьшая ширина лба, наименьшая ширина носовых костей, или, иными словами, симотическая хорда, общий угол профиля лица, угол средней части лица, зигомаксиллярный угол, указатель выступания лица и орбитный указатель от дакриона. Уральские группы имеют меньшую величину длины основания черепа по сравнению с южносибирскими, более узкий лоб, более узкие носовые кости, более высокие орбиты, менее уплощенный в горизонтальной плоскости нижний отдел лицевого скелета и характеризуются большим выступанием лица вперед в вертикальной плоскости.

Различия в 25 остальных признаках не обнаруживают определенной направленности. Вариации мужских групп не сопровождаются аналогичными сдвигами в изменчивости женских групп, либо наоборот. Многие из этих 25 признаков вообще характеризуются одинаковой величиной в группах уральского и южносибирского типов. Поэтому все они не принимаются во внимание при дальнейшем сопоставлении хакасских групп с уральскими и южносибирскими.

По величине поперечного диаметра все хакасы занимают промежуточное положение или попадают в пределы вариаций уральского типа. Наибольшую величину поперечного диаметра, приближающуюся к таковой у казахов и киргизов, имеют сагайцы, за ними следуют качинцы. Но и они не попадают в границы вариаций южносибирского типа. Наоборот, по высоте черепной коробки от пориона все группы хакасов оказываются в пределах изменчивости южносибирских групп. Единственным исключением является женская серия бельтыров, но и она в значительно большей степени сближается с сериями казахов и киргизов, чем с сериями представителей уральского типа. Черепной указатель варьирует гораздо менее определенно, чем высота черепной коробки. Качинцы и особенно койбалы резко отличаются от казахов и киргизов, тогда как сагайцы, наоборот, сблин^аются с ними. ‘Бельтыры занимают промежуточное положение.

Таким образом, вариации строения черепной коробки в исследуемых группах не дают возможности отдать предпочтение одному из привлекаемых для сопоставления типов. Заметно отличаясь от киргизов и казахов по ширине черепной коробки и по отношению ее к длине, все хакасские группы сближаются с ними по высоте черепной коробки. Сагайцы мало отличаются от южносибирских групп по всем этим признакам.

Величины скулового диаметра среди мужских групп позволяют сблизить качинцев и сагайцев с казахами и киргизами, а койбалов и бельтыров с представителями уральского типа. Среди женских групп нет ни одной, которая имела бы величину, приближающуюся к величине этого размера в южносибирских сериях. Однако и здесь наиболее широколицыми среди хакасов остаются группы сагайцев и качинцев. Размеры верхней высоты лица в сериях качинцев и койбалов превышают аналогичную величину на казахских и киргизских черепах. Черепа сагайцев не обнаруживают по этому признаку отличий от черепов казахов и киргизов.

То же самое можно сказать и о женской серии бельтыров, тогда как мужская имеет пониженную высоту лица, сближающую ее с сериями уральского типа. Вариации высоты носа повторяют географическую изменчивость высоты лица. Только бельтыры попадают по этому признаку в границы вариации уральского типа, остальные группы не отличаются от киргизов и казахов.

Таким образом, по размерам лица в целом сагайцы и качинцы мало отличаются от представителей южносибирского типа, бельтыры не выходят за пределы вариаций уральского типа, а койбалы занимают среднее положение.

Перечисленными признаками, как уже указывалось, исчерпываются (особенности, четко разграничивающие уральский и юяшосибирский типы.

Различия по остальным признакам хотя и проявляются вполне определенно, но уже при захождении крайних вариантов друг за друга. По длине основания черепа хакасские группы занимают в общем промежуточное положение, за исключением койбалов, характеризующихся большой величиной этого признака и сближающихся с киргизами и казахами.

Из остальных групп определенный сдвиг в том же направлении обнаруживают качинцы. По величинам наименьшей ширины лба все хакасские группы не выходят за пределы изменчивости уральского типа. Дополнительно привлекаемые для рассмотрения особенности строения черепной коробки увеличивают, следовательно, количество краниологических признаков, по которым хакасы сближаются с представптелями уральского типа. Это заключение может быть распространено также на вариации симотической хорды и зигомаксиллярного угла горизонтальной профилировки лица.

Показания по орбитному указателю от дакриона, выражающему относительную высоту орбит, разграничивают хакасские группы вполне определенным образом. Качинцы и койбалы сближаются с представителями южносибирского типа, бельтыры — наоборот, уральского. Орбитный указатель в мужской серии сагайцев не отличается по своей величине от аналогичного соотношения на черепах казахов п киргизов, тогда как женская сагайская серия попадает в границы вариаций уральского типа.

Таким образом, положение сагайцев по этому признаку, по-видимому, может считаться нейтральным.

По общему углу профиля лица все хакасские группы, кроме сагайцев, не отличаются или мало отличаются от южносибирских групп. Мужская серия черепов сагайцев оказывается в пределах изменчивости уральского типа. Однако женские черепа сагайцев также сближаются с черепами казахов и киргизов. При общем вполне определенном положении хакасских групп внутри южносибирского типа сагайцы, следовательно, и по этому признаку, так же как и по орбитному указателю, занимают нейтральное место. То же самое может быть повторено п про вариации угла средней части лица, с той лишь разницей, что среднее между двумя типами положение по этому признаку характерно не только для сагайцев, но и для качинцев. По указателю выступания лица качинцы меняются местами с сагайцами сравнительно с их взаимным положением по общему углу профиля лица. Сагайцы вместе с другими группами сближаются с представителями южносибирского типа, в то время как положение качинцев остается промежуточным.

Таким образом, признаки, определяющие вертикальную профилировку лицевого скелета, в большей степени объединяют хакасов с казахами и киргизами, чем с представителями уральского типа. Изложенное показывает, что отнесение хакасов к уральскому или южносибирскому типу по краниологическим данным сталкивается с большими затруднениями, чем аналогичная попытка, основанная на сопоставлении соматологических наблюдений. Поэтому целесообразными представляются суммарная оценка всех перечисленных 14 признаков и подсчет общего количества признаков, по которому каждая из хакасских групп попадает в границы изменчивости уральского и южносибирского
типов. Результаты такого подсчета представлены в табл. 35. Знаком сложения в ней обозначено тяготение каждой хакасской группы к уральскому типу по данному признаку, знаком вычитания — тяготение к южносибирскому типу, знаком умножения — нейтральное положение.

Как и следовало ожидать, большинство признаков сближают качинщев с представителями южносибирского типа. Бельтыры занимают противоположный полюс и сближаются с уральскими группами. Промежуточное положение сагайцев и койбалов хорошо согласуется с характерным для них мозаичным сочетанием признаков обоих типов.

Таким образом, краниологические данные не только подтверждают общую тенденцию, наметившуюся при рассмотрении соматологических наблюдений, но и позволяют уточнить это представление, и в частности учесть степень влияния южносибирского типа на формирование антропологического облика каждой из хакасских групп.

Комплекс признаков, характерный для южноснбнрского типа, в наиболее полном виде представлен в антропологическом типе качинцев.

В связи с вариациями их краниологического типа следует отметить, что по многим соматологическим признакам качинцы хотя и попадают в пределы вариаций уральского типа, но занимают там крайнее положение. Их антропологический облик, следовательно, может рассматриваться как результат смешения уральского и южносибирского типов с преобладанием особенностей последнего.

Таким образом, хотя А. И. Ярхо и исходил из отвергнутых в процессе дальнейшего накопления материалов критериев для выделения южносибирского типа, сделанный им конкретный вывод о принадлежности к нему качинцев сохраняет свое значение и в настоящее время.

Обстоятельное рассмотрение не только краниологических, но и соматологических данных позволяет внести некоторые коррективы в заключение об антропологическом типе сагайцев и койбалов, сделанное в предварительном сообщении о результатах изучения краниологии хакасских групп в 1957 г. Тогда я писал, что, исключая качинцев, «влияние примеси центральноазиатского типа в наибольшей степени заметно у койбалов и сагайцев» ²⁰. По всей вероятности, имеется больше оснований говорить о косвенном влиянии центральноазиатского типа на формирование антропологического облика сагайцев и койбалов. являющегося следствием значительного участия в этом процессе представителей южносибирского типа.

Однако особенности уральского типа в обоих случаях остаются преобладающими.

При анализе соматологических признаков мы пришли к заключению, что европеоидный компонент, вошедший в состав хакасов, характеризовался темной пигментацией глаз. Наличие примеси южносибирского типа в антропологическом составе хакасов говорит о том, что широколицесть также являлась отличительным признаком европеоидных предков современных хакасов, во всяком случае тех из них, которые приняли участие в формировании качинцев и частично койбалов и сагайцев.

Таким образом, следует предполагать, что европеоидные типы, принимавшие участие в формировании антропологического состава современных хакасских групп и классических представителей уральской расы, различались между собой не только пигментацией глаз, как это мы пытались показать раньше, но и размерами лицевого скелета.