Этногенетические соображения

Теперь, после того как рассмотрены все находящиеся в нашем распоряжении антропологические данные, имеющие отношение к происхождению осетинского народа, и выяснена картина антропологического состава как древнего, так и современного населения Осетии и окружающих районов, наступило время подвести этногенетические итоги, сделать те выводы о происхождении осетин, которые вытекают из антропологических материалов. Из факта древности и автохтонного формирования кавкасионского типа уже был сделан вывод, что осетины представляют собой потомков местных этнических групп, населявших Центральный Кавказ с глубокой древности. То обстоятельство, что тип этот представлен у народов в основном картвельской, нахской и аваро-андо-дидойской языковых семей, свидетельствует о том, что местные этнические группы говорили на одном из местных кавказских языков. Серьезные морфологические различия между аланами и современными коренными жителями Осетии, отсутствие специфического сходства между ними и сарматами не дают возможности принять гипотезу, согласно которой предками осетин были ираноязычные народы. Как примирить эти твердо установленные антропологией и не вызывающие сомнений факты с ираноязычностью осетинского народа? Единственное удовлетворительное объяснение заключается в том, что мы допускаем переход предков осетин с местной кавказской на иранскую речь на каком-то отрезке их истории. Все другие объяснения не выдерживают критики с точки зрения антропологических фактов.

[adsense]

Когда произошел переход осетин на иранскую речь с местной кавказской, должны решать лингвисты и историки, а не антропологи.

Антропология не располагает прямыми данными о языковой принадлежности тех народов, физический тип которых она изучает, и переход от антропологических данных к выводам историко-этнографического и лингвистического характера осуществляется в антропологическом исследовании по аналогии. Восприятие новой, иранской речи предками осетин могло иметь место как в эпоху раннего средневековья, эпоху процветания алан на Северном Кавказе, так и в более ранний период — во время проникновения скифо-сарматских племен на Северный Кавказ ¹.

В первом случае следовало бы ожидать значительного влияния алан на физический тип осетин. Между тем в наличных данных оно не выявляется, несмотря даже на то, что аланы, как уже было отмечено выше, резко отличались по антропологическим особенностям от местного населения, и примесь характерного для них типа сказалась бы заметным образом на физическом строении осетин. С другой стороны, сарматы отличались от осетин значительно меньше, и поэтому сарматскую примесь у осетин отрицать на основании антропологических данных нет никакой возможности: если даже сарматский элемент составляет в составе осетин несколько процентов по своему удельному весу, его не удается выявить с помощью имеющихся материалов, так как антропология пока не располагает методами для различения морфологически близких типов. Из этого следует, что результатам антропологического анализа больше соответствует гипотеза иранизации предков осетин через сармат, а не через аланов (трудно представить себе, что такой важный в истории народа процесс, как переход на иную речь, может происходить без прямых браков между носителями побежденного языка и языка-победителя, а в этом случае допущение о примеси сарматского элемента больше соответствует, как мы пытались показать, антропологическому составу современных осетин, чем гипотеза аланской примеси) ². Но, разумеется, окончательный выбор принадлежит лингвистам и историкам.

Переход предков осетин — местных племен, говоривших на кавказских языках, на иную речь — речь пришлого населения — не единичное событие в истории народов Северного Кавказа. С аналогичным процессом мы сталкиваемся при рассмотрении происхождения балкарцев и карачаевцев — тоже типичных представителей кавкасионского типа.

Все средневековые народы, от которых балкарцы и карачаевцы могли получить свой тюркский язык, резко отличались от них по своему физическому типу и никак не могут рассматриваться в качестве их физических предков. Поэтому по отношению к предкам балкарцев и карачаевцев остается сделать тот же вывод, какой мы сделали по отношению к предкам осетинского народа, — они говорили изначально на одном из местных, кавказских языков и лишь в эпоху средневековья перешли на иную речь, в данном случае тюркскую.