Антропология и морфология

(в связи с учебной книгой по морфологии человека 1)

На протяжении нескольких десятилетий на русском языке не вышло ни одной книги, которая специально была бы посвящена обзору морфологии человека. Последнее по времени изложение основ морфологии человека, подготовленное выдающимся советским антропологом В. В. Бунаком, было издано в 1941 г. 2 Известным дополнением к ней является вышедшая тогда же книга В. В. Бунака о методике антропологических исследований 3. В трижды переиздававшемся за последние три десятилетия под разными названиями учебнике антропологии краткий обзор морфологии человека написан М. Г. Левиным, но этот обзор в связи с характером издания, рассчитанным на освещение проблем антропогенеза и расоведения, носит преимущественно обзорный характер и не имеет самостоятельного значения 4.

[adsense]

Совершенно естественно, что новая книга по морфологии человека (в предисловии сказано даже: «…первое в СССР пособие по теоретической морфологии человека»!), носящая сводный характер, привлекает к себе пристальное внимание. Это объясняется не только многолетним ожиданием подобной книги, которая могла бы суммировать накопившиеся конкретные знания и подвести уже достигнутые теоретические итоги, но и тем, что книга написана большим коллективом ведущих специалистов — антропологов и анатомов, она имеет гриф Министерства высшего и среднего специального образования СССР, рекомендующего ее в качестве учебного пособия (для студентов биологических специальностей вузов), у нее солидный объем — 27 печатных листов, она посвящена памяти крупного советского антрополога, долголетнего директора Института антропологии МГУ Всеволода Петровича Якимова, скончавшегося зимой 1982 г. Есть еще одно обстоятельство, обеспечившее успех книги.

Достижения генетики и популяцнопной физиологии человека на время заслонили движение мысли в области морфологии, и от новой книги по морфологии человека невольно ждут обсуждения животрепещущих проблем: соотношения морфологии и генетики, фенетических наблюдений и их роли в реконструкции генезиса популяций, соотношения конституциональных типов с расовыми, проявления разных форм симметрии в общем плане строения и в структурных элементах человеческого тела, функционального истолкования морфологических особенностей современного человека, отсутствующих у его предков, и т. д.

Книга состоит из двух крупных частей — общей и частной морфологии. Трактовка общей морфологии составляет треть книги и включает пять глав, последовательно освещающих основные принципы современных морфологических исследований, процессы роста, размеры и структурные элементы головы, размеры и пропорции тела, состав тела и конституциональные типы. В восьми главах частной морфологии материал организован по анатомическому принципу — опорно-двигательный аппарат, внутренние органы и т. д. Многие из этих разделов в высшей степени содержательны, используют большую информацию о вариациях соответствующих систем признаков и включают результаты собственных
оригинальных исследований авторов. Обстоятельную трактовку разбираемых вопросов можно найти в главах, посвященных размерам и пропорциям тела, акселерации, конституциональным габитусам, вариациям структурных элементов скелета, зубам. В этих главах наличествует значительный морфологический материал и соответствующий ему широкий сравнительно-морфологический подход к изучаемым явлениям (кроме рассмотрения нормы, представлен широкий спектр вариаций, характерный для современного человека и его ископаемых предков, показана и приуроченность их к расовым, конституциональным и профессиональным группам).

И все же книга в целом разочаровывает. Дело не только в мелких огрехах, пропусках и в отдельных не очень удачных формулировках. Так, на с. 14 говорится, что Г. Ф. Дебец в 1940-х годах установил с помощью палеоантропологических наблюдений расширение черепа человека в ходе времени, т. е., попросту говоря, открыл явление брахикефализации. На самом деле Г. Ф. Дебец много сделал для познания конкретных форм проявления брахикефализации в разных областях территории СССР и подверг интересной критической ревизии предложенные ранее гипотезы причин брахикефализации, но само явление обсуждалось антропологами еще в конце прошлого столетия. Раздел о размерах головы состоит фактически лишь из перечня основных размеров, что можно найти в любом методическом руководстве; границы межгрупповой изменчивости во многих случаях даны весьма приблизительно (с. 35-36, 40).

При характеристике мягких тканей лица отсутствует какая-либо характеристика формы лица в целом, горизонтального и вертикального лицевого профиля. При рассмотрении ширины почки приведен следующий перечень (с. 202): негроиды, европеопды, фиджийцы, аннамиты, индийцы, арабы (!). В первых двух случаях речь идет о расах, в случае фиджийцев и арабов — об этнических общностях, что касается аннамитов, то это устаревшее наименование теперь вообще не употребляется, тем более что оно носило собирательный характер; собирательным и не несущим никакой этнической информации является и термин «индийцы».

Максимальный объем мозга у архантропа указан в 1400 см3 и приписан черепу из Фонтешвада (с. 264). На самом деле этот череп, обнаруженный в одной из французских пещер, принадлежал неандертальцу прогрессивного типа, а речь должна идти о черепе со стоянки Вертешселеш в Венгрии. Кстати говоря, наверное, стоило бы привести, помимо суммарного объема мозга у неандертальцев (с. 265), и цифры для мужчин и женщин — ведь разница достигала 200 см3.

В главе о покровах при обзоре методов определения пигментации не говорится о разработанных в последние десятилетия довольно точных физических методах характеристики цветности. Не нашлось места для рассмотрения минерализации скелета человека и трактовки всех связанных с этим проблем. Не сказано, что проблема уровней организации живой материи, которой уделяется место на первых страницах книги (с. 5—8), уже десятилетие обсуждается в антропологической литературе.

Все перечисленное, конечно, досадно, но, повторяю, главное не в отдельных упущениях, а в определенной направленности книги, отражающей весьма своеобразное понимание морфологии человека, сведение ее в значительной мере просто к анатомии. Почти во всех главах, посвященных частной морфологии, больше половины места занимает анатомический материал, который изложен в специальных анатомических руководствах и систематичнее и полнее. Иногда, например в главе о мышцах, он сопровождается серьезными сведениями сравнительно-анатомического характера, но эта часть составляет скорее исключение, в остальных случаях такие сведения приводятся редко. На с. 5 говорится, что «между терминами ..анатомия» и „морфология» существует не только семантическое, но и смысловое различие, поскольку морфология включает в себя анатомию и все другие науки, изучающие организацию и развитие живых форм и систем». Даже не обсуждая эту формулировку по существу и не говоря о наличии специальных задач в морфологическом исследовании, не сводимых ни к анатомическим, ни к сравнительно-анатомическим, следовало ожидать, что анатомические данные в соответствии с этой декларацией должны были бы занять подчиненное положение. Между тем, как уже говорилось, во всех частных главах их подача выходит на первый план.

Односторонне выглядит и перечень отечественных исследований, внесших вклад в развитие морфологии, — среди довольно длинного ряда анатомов там нашлось место лишь одному антропологу В. В. Бунаку.

Зарубежные ученые называются там же больше в соответствии со степенью их известности, чем в соответствии с их действительными заслугами в изучении морфологии человека. Из пяти перечисленных А. Хрдличка и К. Заллер работали преимущественно в области расоведения, А. Валлуа был на протяжении ряда десятилетий одним из ведущих
исследователей ископаемых форм человека. А где П. Брока, П. Топинар, К. М. Бэр, К. Пирсон, Дж. Морант и другие крупные представители английской биометрической школы? Нет, именами анатомов, пусть даже выдающихся, никак нельзя ограничить список создателей морфологии человека, как нельзя ограничить ими подобный же список ученых, разрабатывавших проблемы общей морфологии.

Но и это обстоятельство можно если не оправдать, то понять, учитывая анатомическую специализацию одного из редакторов книги — Б. А. Никитюка. Однако совсем уже необъяснимым выглядит полное отсутствие в книге ряда разделов, которые традиционно и справедливо входят в морфологию, составляя неотъемлемые компоненты ее смыслового содержания. К числу важнейших из этих разделов следует отнести рассмотрение изменчивости, что давно уже составляет фундаментальную главу не только сравнительной и популяционной морфологии, но и эволюционного учения, генетики и биометрии, содержательный и статистический анализ корреляционных связей, обеспечивающих единство организма, без чего любая трактовка морфологии вообще теряет смысл, наконец, учение о симметрии, столь широко проникшее в самые разнообразные биологические дисциплины, в первую очередь именно в морфологию, и неоднократно привлекавшее уже внимание и антропологов.

[adsense]

Перечисленные мной темы — не случайный набор проблем, они составляют самую суть морфологии как науки, в том числе и морфологии человека. Взаимоотношения между морфологией и анатомией человека не в том, что морфология поглощает анатомию, как явствует из приведенной выше цитаты со с. 5, а в том, что анатомия изучает норму, стандартный тип человеческого тела, почему и называется нормальной, тогда как морфология исследует формы и законы изменчивости, всю совокупность вариаций человеческого тела в функциональных, географических и
временных проявлениях. Поэтому нет морфологии там, где нет понятия о закономерностях этой изменчивости в разных системах человеческого организма, где не охарактеризованы разные группы или типы признаков, не приводятся многообразные способы их количественной характеристики. Все перечисленные в начале этого очерка книги давали об этом более или менее подробное представление. А сейчас обстоятельная трактовка всех этих вопросов была бы особенно уместна и в связи с оформлением популяционной морфологии, и в связи с развитием генетики, кстати сказать во многом обязанных своими успехами именно советским исследователям. Популяционная морфология и антропогенетика насчитывают уже несколько тысяч публикаций, изучению характера изменчивости многих признаков посвящено едва ли меньше работ, и такой огромный багаж знаний остается в стороне, если не излагать учение об изменчивости в курсе морфологии человека!

Не менее важно и не менее обстоятельно разработано в морфологии человека и учение о корреляциях признаков, т. е. о взаимосвязи отдельных органов и систем, а также характеризующих их параметров между собой, о специфике этой связи, ее функциональном значении и степени ее оценки. Принцип корреляции органов, установленный впервые в формулировке, близкой к современной Ж. Кювье, разрабатывался затем многими морфологами; его исключительное значение как мощного средства сравнительно-морфологического и эволюционного анализа ярко продемонстрировано в классических трудах А. Н. Северцова и И. И. Шмальгаузена. Способы количественной оценки, основы которой были заложены французским минералогом О. Браве и английским математиком и биологом К. Пирсоном, сразу же были широко использованы в антропологии; и именно данные о величинах коэффициентов корреляции между признаками в разнообразных человеческих популяциях послужили основой для дифференцированного подхода к пониманию внутривидовых корреляций и видовой изменчивости современного человека в целом. По сути дела, если не давать анализ коррелятивной изменчивости, учение о конституционных габитусах также остается без опорных понятий. Одним
словом, не сказать о корреляциях — значит не сказать об одном из центральных явлений, изучаемых общей морфологией, и серьезно обеднить изложение морфологии человека.

Разработка проблем биологической симметрии находится в настоящее время на подъеме. Как и всегда в таких случаях, взоры обращаются к истории науки и вспоминаются работы, забытые или мало обращавшие на себя внимание многие десятилетия. Но не менее интенсивно осуществляется и выдвижение новых принципов. Совсем недавно применительно к эволюции биологических объектов обсуждались принципы конформной симметрии и приведены достаточно убедительные данные, свидетельствующие о ее значительной роли в морфологии человека 5. Можно пока выжидательно относиться к результатам этих новейших исследований, но ведь билатеральная симметрия известна давно, ее роль освещена во многих работах, уже ставших классическими, много писалось об изменении характера билатеральной симметрии при переходе к прямохождению и вообще в процессе формированиия подлинно человеческой организации в ходе антропогенеза. К сожалению, и этот комплекс вопросов остался без какого-либо освещения.

А обсуждение генетических основ морфологии? А анализ соотношения морфологических и функциональных или физиологических особенностей человеческого организма? А рассмотрение факторов морфогенеза в целом? А синтетический обзор морфологических аспектов старения человека? Обо всем этом также нет ни одного слова. Видимо, редакторы книги (а, очевидно, именно они являются авторами предисловия к ней) преждевременно назвали ее «первым в СССР пособием по теоретической морфологии человека». Книга эта лишена внутреннего единства и не охватывает обширного круга вопросов, заявленного в названии. Она представляет собой скорее избранные главы анатомии человека, с элементами сравнительной анатомии и антропологии. Подлинная «Морфология человека» еще должна быть написана.

Notes:

  1. Морфология человека/Под ред. Б. А. Никитюка, В. П. Чтецова. М., 1983.
  2. Вунак В. В., Неструх М. Ф., Рогинский Я. Я. Антропология. М., 1941. Раздел, посвященный морфологии, написан В. В. Бунаком.
  3. Бунак В. В. Антропометрия: (Практический курс). М., 1941.
  4. Рогинский Я. Я., Левин М. Г. Основы антропологии. М., 1955; Они же. Антропология. М., 1963; Они же. Антропология. М., 1978.
  5. Петухов С. В. Биомеханика, бионика и симметрия. М., 1981.

В этот день:

Дни смерти
1823 Умер Джованни Баттиста Бельцони — итальянский путешественник и археолог. Ему удалось перевезти статую Рамзеса Великого из окрестностей Фив в Александрию и впервые проникнуть в храм Абу-Симбела. В Долине царей (Бибан эль Молук) близ Фив он открыл многие важные катакомбы с мумиями, в числе их знаменитую гробницу Псамметиха, или Нехо, из которой он увёз великолепный алебастровый саркофаг. Но самым блестящим предприятием Бельцони было открытие погребальной камеры пирамиды Хефрена.
2002 Умер Владислав Александрович Могильников — отечественный археолог, доктор исторических наук, специалист по средневековой археологии Южной Сибири.

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 29.09.2015 — 15:54

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014