Антропологическая диффузия

Этногенез восточнославянских народов сталкивает нас с явлением, которое выше было названо антропологической диффузией. Речь идет о происхождении того компонента в антропологическом составе восточных славян, который не связан преемственно с антропологическими особенностями древнего автохтонного населения и является пришлым. В понимании генезиса этого компонента велика роль краниологических данных по современному или близкому к современности населению. Изучение краниологического типа русских, украинцев и белоруссов показало, что они в целом отличаются от восточнославянских племен эпохи средневековья некоторыми морфологическими деталями, в которых похожи на средневековые популяции из ареала современных западнославянских народов[ref]Алексеев В. П. Происхождение народов Восточной Европы: (Краниол. исслед.). М., 1969.[/ref]. Эти признаки в современном населении выражены более сильно, чем среди средневековых восточнославянских племен.

[adsense]

Как это объяснить? По-видимому, при формировании восточнославянских народов значительная роль принадлежала элементам, пришлым из общей славянской прародины. Пожалуй, наибольшее число сторонников имеет гипотеза прикарпатской прародины славян, понимаемой в широком смысле, т. е. с включением в нее и соседних областей. Специфические черты сходства современных восточнославянских народов со средневековым населением прикарпатского ареала также свидетельствуют в пользу прикарпатской прародины славян. Никакие письменные источники не сообщают о переселении больших массивов населения из области славянской прародины на территорию Восточной Европы. Сдвиг в антропологическом типе современного населения по сравнению с эпохой средневековья можно объяснить, только приняв гипотезу о медлен-
ной инфильтрации нового, пришлого из прикарпатских районов населения на протяжении первых веков II тысячелетия н. э. и о его брачных контактах с местными популяциями, антропологический состав которых, как было показано выше, восходит к населению эпохи бронзы. Такое медленное проникновение новых этнических элементов, антропологически отличающихся от автохтонных, шедшее на протяжении многих поколений, не меняя резко морфологических особенностей местного этнического компонента, трансформирует их в то же время в определенном направлении. Таким образом, этногенез восточнославянских народов представляет собой с антропологической точки зрения процесс автохтонного развития начиная с эпохи поздней бронзы, но сопровождавшийся антропологической диффузией с юго-запада, приходящейся на первые века II тысячелетия н. э.

Если, рассматривая историю степных племен Минусинской котловины в эпоху бронзы, исследователи столкнулись с несколькими массовыми миграциями, а при рассмотрении этногенеза восточных славян — с антропологической диффузией, то на территории Кавказа налицо несколько почти промежуточных случаев — количественно маломощные миграции, мало затронувшие физический тип местного населения, хотя и отложившиеся в языке и культуре. Особенно ясные примеры таких миграций демонстрирует этногенез осетин, балкарцев и карачаевцев.

В первом случае речь идет о внедрении в автохтонный кавказский мир иранского элемента, во втором — тюркского.

Еще В. Ф. Миллер показал иранскую основу осетинской культуры и бесспорную принадлежность осетинского языка к иранской группе языков[ref]Миллер В. Ф. Осетинские этюды: В 3 ч. М., 1881-1887.[/ref]. И сейчас он рассматривается как один из входящих в иранскую ветвь индоиранских языков. Однако дальнейшие исследования продемонстрировали недостаточность однозначно иранской гипотезы, выявив значительный автохтонный пласт в осетинской культуре и не менее значительный субстрат в осетинском языке[ref]Абаев В. И. Осетинский язык и фольклор. М.; Л., 1949. Т. 1.[/ref]. Антропологическое обследование современных осетин, а также изучение их краниологического типа дали результаты, которые позволяют поддержать выводы, сделанные исследователями культуры осетин и их языка, с той лишь разницей, что огромная роль местного субстрата выявляется антропологическими данными с большей отчетливостью. Осетины являются типичными представителями автохтонного кавкасионского типа, о котором говорилось выше, причем отдельные характерные черты его выражены еще сильнее, чем у других народов, населяющих центральные районы Главного Кавказского хребта.

Есть ли какие-либо доказательства неместной примеси в антропологическом составе осетинского народа? Исторические источники сообщают об ираноязычных средневековых аланах, имевших, по-видимому, среднеазиатское происхождение и заселявших ущелья Северного Кавказа, в том числе и нынешней Осетии. Морфологически они существенно отличались от носителей кавкасионского комплекса признаков, и поэтому их брачные контакты с местным населением, будь они значительными, не могли не сказаться в изменении физического типа местного населения. Между тем такие изменения не прослеживаются[ref]Подробнее об этом см.: Алексеев В. П. Антропологические данные о происхождении осетинского народа // Материалы науч. сес, посвящ. этногенезу осетин. Орджоникидзе, 1967.[/ref]. Объяснение этого может быть двоякого рода: либо аланская этническая среда была малочисленна по сравнению с местной, что весьма вероятно, либо из-за каких-то социальных ограничений аланы не вступали в браки с местными предками современных осетин. В то же время политическое господство дало им возможность навязать местному населению свой язык, а с ним передать и много культурных элементов. Современные осетины физически являются не потомками пришлых алан, а потомками местных племен, говоривших ранее на одном из кавказских языков. Аланский суперстрат в языке и культуре хронологически не уходит глубже эпохи раннего средневековья. Антропологические данные свидетельствуют об относительной маломощности аланской миграции из Средней Азии на Северный Кавказ.

Аналогичные результаты дает палеоантропология Карачая и Балкарии. И карачаевцы и балкарцы не менее типичные представители кавкасионского типа, чем осетины, и поэтому есть все основания также считать их прямыми потомками местного древнего населения. Но проникновение тюркских кочевников, скорее всего кипчаков, в ущелья Карачая и Балкарии в первые века нашего тысячелетия привело к переходу части местного населения на тюркскую речь и к значительному развитию тюркского компонента в его культуре. По-видимому, на тюркский язык перешла часть сванов[ref]Алексеев В. П. Некоторые проблемы происхождения балкарцев и карачаевцев в свете данных антропологии // О происхождении балкарцев и карачаевцев. Нальчик, 1968.[/ref], которые и составили местную основу как карачаевского, так и балкарского этногенеза. Типичность балкарцев и карачаевцев как носителей кавкасионского комплекса признаков и отсутствие в их антропологическом составе какой-либо инородной примеси и здесь говорят о малочисленности тюркских мигрантов, переселившихся в ущелья из степных районов.

Итак, палеоантропологический материал позволяет реконструировать масштабы и характер миграционных потоков и антропологической диффузии, а также определять их направление. Использование его для этих целей одинаково эффективно и для древних эпох, и для средневековья.