Структурные уровни исследования

Подвижность границ между многими объектами, изучаемыми антропологией, тесная связь всех морфофизиологических процессов в человеческом организме в пределах популяции, а следовательно, и некоторая неопределенность границ между отдельными разделами антропологии затрудняют точное определение науки и составляющих ее отраслей. Обратимся, например, к минерализации скелета человека — рентгенофотометрия позволяет изучать эту особенность in vivo. Определяется при этом степень насыщенности костей кальцием, т. е. величина как будто биохимическая.

[adsense]

Но кальций представляет собой в скелете непосредственный строительный материал, определяющий его прочность. Привлечение биохимического показателя служит в конечном счете более тонкому пониманию структуры кости, а значит — целям морфологии, а не физиологии человека.

Но если это морфология, то морфология, принципиально отличающаяся от старой, для которой основным и, пожалуй, единственным методом исследования было измерение и описание внешней формы. Куда же отнести исследование такого рода — к морфологии или к физиологической антропологии? Сразу возникают споры, много их было при подготовке к VII Международному конгрессу антропологических и этнографических наук, когда распределялись доклады по секциям.

Выход из этого трудного положения представляется мне не в выделении еще одного или нескольких самостоятельных разделов науки, а в полной перестройке классификации антропологии вообще, в принципиально новом подходе к выделению составляющих ее разделов, основанном на оценке уровней изучения биологических особенностей человека. Рассмотрение природных явлений и процессов в зависимости от уровней, на которых они проявляются или происходят, широко вошло в биологию вместе с кибернетическими методами и стремлением перенести на биологию достижения в познании структуры управляющих систем. Фундаментальная идея уровней организации живого и была выдвинута для успешного анализа различных управляющих систем в живой природе ¹.

Классификация всех биологических наук пока еще не перестроена на этой основе, хотя отдельные попытки уже есть. В антропологии она позволяет создать очень перспективную и внутренне непротиворечивую классификацию объектов исследования, а с нею вместе и параллельно ей расположить изучающие их отрасли науки в разумной последовательности. Нижеследующим вариантом классификации хочется привлечь внимание к этой пока «необетованной земле» представлений, к плодотворному поиску в направлении, лежащем на магистральной дороге развития биологии.

Молекулярный уровень. С открытием биохимических механизмов наследственности и генетического кода этот уровень для биологии стал одним из основных. Но в расшифровке наследственности морфологических и физиологических структур высших организмов успехи молекулярной биологии и уже — биохимической генетики довольно скромны. Все же по отношению к человеку можно назвать, например, такое достижение, как выяснение биохимических процессов, лежащих в основе возникновения наследственных аномалий гемоглобина. Понимание тонких закономерностей наследования признаков необходимо антропологу, поэтому роль явлений, исследуемых на молекулярном уровне, постоянно возрастает, и в этой сфере антропология всегда будет тесно соприкасаться и даже переплетаться областями исследования с антропогенетикой ².

Клеточный уровень. Тщательные работы по гистологическому строению органов у представителей разных рас не выявили различий между ними. Главный аспект исследований на клеточном уровне — сравнительно-анатомический, предоставляющий информацию в основном для освещения проблем антропогенеза. Особенно велико значение работ по клеточной структуре мозга. Сейчас это пока чуть ли не единственный способ проникновения в этапы формирования мозга у древнейших предков человека ³.

Тканевый уровень. За последние годы этот уровень изучения человеческого организма привлек особое внимание и практически оформился в самостоятельный раздел морфологии человека. Имеются в виду многочисленные работы о компонентах тела и их соотношениях. Методика выявления тканевых компонентов, их связи с конституциональными типами, различия в соотношении компонентов у разных рас, характеристика компонентов тела — все это обсуждается с привлечением огромного экспериментального материала. Ввиду очень большого теоретического и практического (клиника) значения этих работ масштаб их непрерывно расширяется ⁴. Пожалуй, именно в этой сфере антропологии интенсивность применения самых разнообразных тонких биохимических, физиологических и биофизических методов особенно велика ⁵.

Органный (системный) уровень. Ему посвящен особый раздел морфологии человека — мерология, или учение о вариациях в строении отдельных органов ⁶. И расовый, и генетический, и эволюционный аспекты представлепы на этом уровне, так как строение отдельных органов и их систем варьирует по расам, оно изменялось в процессе антропогенеза и составляет основу, первичный эмпирический материал для установления законов наследственной передачи ⁷. К этому же уровню следует отнести и пока редкие в антропологии (чаще с этим приходится сталкиваться в анатомии) случаи изучения совокупности систем органов, например аппарата опоры или движения.

Организменный уровень (Н. В. Тимофеев-Ресовский называл его онтогенетическим). Человек как биологический организм — основной объект антропологического изучения. С этим согласны все. Легко понять, что человек как целое изучается с самых разных сторон. Особый раздел морфологии — соматология — посвящен изучению внешних форм человеческого тела и человеческого организма в целом. В нее входят, помимо методики измерения и описания внешних форм, все более частные стороны огромной и очень важной проблемы интеграции: анализ морфофизиологических соотношений и конституционных типов, составление характеристики физического развития и пропорций тела, учение о центре тяжести тела ⁸. Эти характеристики с каждым годом имеют все более существенное значение в медицине (конституциональная предрасположенность к заболеваниям) и в спорте (спортивная медицина и спортивная антропология ⁹). Важны они и как основа для использования антропологических данных в легкой промышленности (создание стандартов различных изделий).

В расоведении долгое время считалось, что расы представляют собой совокупность людей однородного физического типа. Раса просто сумма физически очень сходных индивидуумов, и потому можно определить индивидуальную принадлежность к расе в каждом отдельном случае. Таким образом, расовый анализ должен был бы осуществляться также на уровне организма. Так это до сих пор и делается в некоторых работах, определяется расовый тип индивидуума в соответствии с системой расовой классификации, затем подсчитывается процентное соотношение этих типов и исследуемые группы сравниваются по этому процентному соотношению. Однако многие детальные антропологические и особенно популяционно-генетические исследования показали, что тип индивидуума нельзя отождествлять с расой (объединение нескольких популяций), что отдельные признаки человеческого организма сочетаются в пределах индивидуума иначе, чем в пределах расы, и что раса, стало быть, не просто сумма индивидуумов, а некая совокупность, в пределах которой действуют свои, только ей присущие закономерности. В этом смысл так называемой популяционной концепции расы, завоевывающей сейчас все больше сторонников и закрепленной в документах международных совещаний экспертов ЮНЕСКО, проведенных в Москве в 1964 г. и в Париже в 1966 г. С точки зрения этой концепции определение расового типа индивидуума лишено смысла, а значит, процессы расообразования должны рассматриваться не на уровне организма, а на другом, более высоком уровне ¹⁰.

Все перечисленные уровни изучения человеческого организма в совокупности идеально соответствуют тому содержанию, которое вкладывается в понятие морфологии, но они включают и многое другое, что никак не может быть вмещено в ее узкие рамки, — физиологический аспект, биохимические проблемы, антропогенетику. Поэтому мне кажется, что общее понятие морфологии потеряет смысл, практически оно начинает терять его уже в настоящее время, и вся совокупность явлений и процессов, изучаемых на уровне организма и ниже, а также пригодные для этого методы будут группироваться в несколько разделов в зависимости от уровня изучения. Легко понять, что введение фактора времени придаст любому из этих разделов связь с проблемой происхождения человека, которая будет обрастать все большим числом аспектов и деталей. По моему глубокому убеждению, исследование этой проблемы превратится из раздела антропологии в комплексную дисциплину, включающую разные методы, а затем, может быть, и в совокупность наук. И сейчас общие проблемы антропогенеза решаются с помощью четвертичной геологии, археологии и других смежных наук. Общим будет то, что изменение физического типа человека во времени из-за малочисленности и фрагментарности ископаемых находок долго еще будет изучаться самое большое на уровне индивидуума. Практически речь идет и пойдет, по-видимому, в будущем о системном уровне, ведь от ископаемых людей сохраняется только скелет, а представление о строении того или иного предка человека в целом само по себе — итог экстраполяции. Некоторая часть работ, выполненных на палеоантропологических материалах глубокой древности, но относящихся уже к человеку современного типа, к древнейшим этапам его формирования, также не выходит за рамки системного или в лучшем случае организменного уровня, так как при малой численности древних скелетов они не дают информации, с помощью которой можно было бы рассматривать и решать вопросы популяционного характера.

Далее мы рассматриваем групповые различия между людьми, или, как лучше следовало бы говорить, различия между группами людей. Это область расоведения в современном понимании, но опять это понятие уже, чем те представления, которые складываются при расположении объектов исследования по естественным уровням иерархии. Расоведение, иногда называют этнической антропологией, но какое отношение к этнической антропологии в узком смысле слова имеют эксперименты, посвященные выяснению адаптивной роли расовых признаков? А это несомненно расоведение, да еще одна из главнейших расоведческих проблем.

[adsense]

Однако некоторые частные вопросы, например приложение антропологических данных к решению вопроса о происхождении того или иного народа, действительно целесообразно было бы вынести за рамки расоведения, собственно теории расоведения они ничего или почти ничего не дают.

Надорганизменных уровней также несколько.

Популяционный уровень. Структура любой группы людей, связанных родством, выражается в тесноте родственных связей, т. е. в количестве родственных браков по отношению к общему их числу, в специфике демографических показателей, в исходной специфике генофонда. Изолированные группы, в частности, отличаются очень своеобразными соотношениями частот многих генов и асимметрией распределения морфологических (полигенных) признаков. Одним словом, каждая популяция — специфическое сочетание отдельных геномов (геном — совокупность всех генов данного организма), представляемых отдельными индивидуумами.

Этнический уровень. Необходимость выделения этого уровня, как отражающего интеграцию в пределах народа (его состав, происхождение, расселение, особенности материальной и духовной культуры и культурно-исторические взаимоотношения), наименее очевидна. На протяжении многих лет прогрессивные антропологи всех стран мира боролись против расистских идей причинной связи расы и языка. Первый этап этой борьбы — огульное отрицание какой-либо зависимости между ними. Потом было замечено, что язык и раса находятся в очень сложных взаимоотношениях, в основном косвенных, определяемых третьей составляющей — территорией, на которой распространены. Была доказана также большая зависимость расообразовательных процессов от социальных изолирующих механизмов: вероисповедания, эндогамного характера родовых отношений (обычай заключать браки внутри данной общинной группы). Поэтому расовый состав того или иного народа, количество составляющих его элементов и их соотношение специфичны и в каждом отдельном случае определяются историческим прошлым народа.

Может показаться, что, так же как и этнический уровень группировки антропологических данных, должен быть выделен уровень их группировки по социальному или профессиональному признаку, что на первый взгляд и находит себе выражение в работах, посвященных антропологическим особенностям представителей различных профессиональных или даже шире — социальных групп. Но пока все эти работы не вскрыли специфических законов изменчивости в таких группах, а там, где авторы стремятся это сделать, фактические данные еще недостаточны и противоречивы. Поэтому, не отказываясь от возможности выделения такого уровня в дальнейшем, пока следует от него воздержаться. И наконец, последнее: антропологические исследования представили много примеров сложного состава народов из нескольких расовых элементов и, наоборот, проявления одного и того же элемента в составе разных народов. Почему же этнический уровень рассматривается вслед за популяционным и перед следующим за ним расовым? Причина этого в соотношении этнических и расовых общностей: число народов колеблется, по разным подсчетам, вокруг тысячи ¹¹, число расовых типов в разных классификациях не превышает нескольких десятков ¹². Из этого простого сопоставления видно, что расы в подавляющем большинстве случаев соответствуют более высокому уровню объединения антропологических объектов, чем этнические группировки.

Расовый уровень. После того как в антропологии утвердилась мысль об иерархии рас, подобной соподчинению типов, классов, отрядов, семейств, родов, видов животных и растений, делались многократные попытки ее истолкования. Наиболее распространенный и, по-видимому, правильный способ такого истолкования филогенетический — группировка в соответствии с общим происхождением. Наряду с этим можно наметить и другой путь, заключающийся в попытке увидеть и охарактеризовать своеобразие рас одного систематического уровня. Автор выделяет два типа, или модуса, изменчивости на расовом уровне — типологический и локальный, но этим, видимо, не исчерпывается их многообразие ¹³. При типологическом модусе групповая изменчивость, имея географические закономерности, составляет более широкие сочетания и расы слагаются из популяций. При локальном модусе изменчивость антропологических признаков географически незакономерна и отдельные популяции не группируются в общности более высокого порядка. Возможны и переходные случаи. Таким образом, каждая раса имеет свою область распространения, свою структуру (т. е. свой набор слагающих ее популяций и их соотношение, определяющие запас ее изменчивости), по-разному связана с другими расами. Все это — выражение специфики законов, лежащих в основе формирования рас, следовательно, правомерности выделения еще и надпопуляционного уровня интеграции антропологических объектов и процессов.