Проблемы классификации в археологии каменного века

Классификация — важнейший элемент человеческой деятельности, прежде всего научной, где она (классификация) выступает не только как одна из основных форм представления явлений отдельной науки и соответствующего расчленения всего материала |20, с. 6], но и квалифицируется как метод познания, как определенный этап научного исследования, как конечный его продукт. Однако качество конкретных классификаций различных наук, в том числе и археологии, чаще всего является неудовлетворительным, а построение новых сталкивается с многочисленными трудностями, связанными с отсутствием не детально разработанных методик, а теоретических разработок самого особого феномена познания — классификации [41, с. 3), выдвигая ее в число одной из наиболее острых методологических проблем современной науки.

[adsense]

В современной литературе отмечается общая неразработанность проблем классификации, причем это касается не только общественных наук, которые достаточно поздно столкнулись с этими проблемами, но таких, история которых — это в значительной степени история классификации (биология, геология, химия и др.). Обсуждению вопросов классификации посвящаются конференции, многочисленные дискуссии и статьи [9, с. 86-150; 21; 50, с. 23-45]. Круг затрагиваемых вопросов показал, что они носили междисциплинарный характер и решать их с позиций какой-либо одной или даже нескольких конкретных областей знания невозможно, необходимо усилие представителей всех научных дисциплин, в которых существует проблема классификации, а также философов, гносеологов, методологов, логиков, историков науки и науковедов [41, с. 4]. Первая попытка философского осмысления трудностей классификаций предпринята С. С. Розовой [41].

Прежде чем перейти к анализу общих классификационных проблем в современной науке и археологии, как ее части, необходимо остановиться на особенности классифицируемых явлений. Дело в том, что в орбиту исследователей-археологов включены «исторические вещи» [22, с. 31], т. е. предметы, опосредованные деятельностью человека. Отсюда встает вопрос о поиске соответствия между эмпирическими и теоретическими параметрами. «Здесь… нет природных связей между материалом подлежащих исследованию эмпирических объектов и теми культурными значениями, которые за ними стоят… регулярность культуры не абсолютна: двум аналогичным объектам в ней могут соответствовать разные назначения, один смысл придаваться разным объектам…» [41, с. 143].

Проблема классификации в археологии может быть увязана со специфическим методом исследования — типологическим. Возникший в конце XIX в. типологический метод как вычленение из массы археологического материала каких-то однородных групп был применен Питтом Риверсом и некоторыми другими археологами [38, с. 31- 32]. Дальнейшее развитие он получил в трудах О. Монтелиуса, который исходил из того, что тип — это группа вещей одного и того же назначения, однородных по внешнему виду, но отличающихся друг от друга в деталях [38, с. 32]. Типологический метод представлял собой археологический вариант естественно-исторической классификации Линнея, и задачи перед ним ставились те же. Нильс Оберг писал, что типологический метод «есть применение дарвинизма к продуктам человеческого труда… Древности развиваются так же, как если бы они были живыми организмами; отдельные предметы суть индивидуальны, типологические серии представляют развитие рода и группы типологических серий, представляющих разветвленное развитие разных родов, образуют семейства» [8, с. 166].

До настоящего времени единственно целостной была классификация, предложенная В. А. Городцовым в 20-х годах [11; 12]. Он поставил задачу разработать методологию археологии — теорию и философию ее, рассмотрев все компоненты археологии как науки [11, с. 3] (подробно археологическая теория В. А. Городцова рассмотрена В. Д. Викторовой [4, с. 3-14], В. Ф. Генингом [8, с. 151—161]). Целостность археологической классификации, разработанной В. А. Городцовым, определяется единством теории и специальных археологических методов.

Теория как совокупность законов, по мнению В. А. Городцова, должна служить основанием не только для объяснения индустриальных явлений, но и основанием методов исследования археологических феноменов. К специальным археологическим методам отнесены сравнительный и типологический, выработанный по образцу естественно-исторического метода Линнея, но совершенно оригинальный. Типология — начальная классификация предметов, явлений, полученных в результате раскопок. Цель первоначальной классификации — упорядоченное описание комплекса предметов памятника. В основание типологического метода В. А. Городцов положил систему законов возникновения и изменения форм творений человечества, выведенных в теории археологии [12, с. 3-6].

Основу типологической классификации составляет понятие «тип» «как собрание предметов, схожих по назначению, веществу и форме» [12, с. 6]. Принципом деления изделий служат: для категорий — разделение предметов по функциональному назначению; для групп — вещество типов; для отделов — форма, свойственная нескольким типам; для типов — форма, присущая одному типу. При проведении процедуры классификации специально оговаривается необходимость избегать коллективных категорий и типов и останавливаться на них только в крайних случаях. В. А. Городцов отмечает, что правильно выполненная классификация основана на едином признаке деления, соподчинении друг другу, непересечении первичных единиц классификации (типов). В археологической классификации предполагается и специфическая терминология, сочетающая названия всех ступеней деления [11, с. 18], причем, она должна носить международный характер.

После описания классов следует процедура установления пределов распространения явлений в пространстве и времени. Типология в сочетании со сравнительным методом позволяет перейти к классификации материальных культур, а в сочетании с историческим методом — установить классификацию исторического времени.

Однако типологическая классификация материала не получила распространения в силу как объективных, так и субъективных причин, а после дискуссии 1930-х годов была предана забвению [8, с. 161-165; 15, с. 8-9].

В конце 50-х годов с оживлением теоретической мысли в советской археологии вновь возник интерес к типологическому методу. К этому времени различного рода разработки появились во многих странах мира. Работы в
области классификации археологического материала (каменного инвентаря, керамики, оружия и т. д.) ведутся по нескольким направлениям: теоретическому, формализации с использованием математических методов и ЭВМ, разработки частных классификаций, терминологии и т. д., причем исследователи не ограничиваются каким-либо одним направлением, а работают сразу по нескольким.

Исторически сложилось так, что разработки номенклатуры, типологических схем, применение аналитических методов для анализа каменного инвентаря проводились как за рубежом, так и у нас в стране на материале палеолитических памятников [6; 7; 10; 35; 39; 49; 51 ]. И только в 70-е годы эти методы начали применяться к более позднему — мезолитическому и неолитическому материалу [31, с. 38-59; 34, с. 3-18; 45, с. 35-57].
Анализу типологических разработок каменного инвен¬таря зарубежных коллег посвящено большое количество публикаций в советской археологической литературе [6; 21; 34; 44], поэтому в данной работе будут использованы лишь те положения, которые могут быть применены для работы с голоценовыми комплексами каменного инвентаря. Последнее замечание касается также изысканий советских исследователей в области типологического анализа каменного инвентаря палеолитических комплексов. Видимо, назрела необходимость проанализировать все классификационные разработки каменного инвентаря советских археологов подобно тому, как это было сделано М. Брезиллоном [54].

Одной из методологической проблем классификации выступает отсутствие у ученых, а также философов и методологов науки четкого и однозначного понимания того, что такое классификация. Эта дефиниция обозначает и процедуру построения классификации, и классификацию как готовый продукт, и процедуру ее использования [29, с. 4; 41, с. 6-8]. Исследователи признают, что для выявления закономерностей возникновения и развития явлений, в том числе и культурных, необходимо распределение изучаемых объектов в соответствии с их свойствами. Эта исследовательская процедура именуется «классификацией», «типологией», «систематикой», «таксономией», однако соотношение между этими понятиями, как и сами понятия, не разработаны, а термины неоднозначны. Достаточно обратиться к материалам дискуссий в области культуры [46]. По мнению М. С. Кагана, классификация представляет собой упорядочение эмпирического многообразия явлений действительности посредством разделения их на группы, отвечающие определенным признакам [20, с. 6-7].

Соответственно решается вопрос о невозможности классификационного прогнозирования [20]. Систематизация заключается в выявлении качественных характеристик изучаемых явлений и в построении системы идеальных моделей с заданными дифференцирующими признаками [20, с. 6]. Иную позицию в отношении прогностической силы квалификации занимают Я. А. Шер [53, с. 161 ], Р. С. Рашитов, считающие, что на базе квалификации возможен прогноз развития объекта [40, с. 161 ]. Большая часть исследователей, в том числе и археологов, осознают классификацию как средство упорядочения материала, сведения его к сравнительно небольшому числу образований, именуемых «классы», «типы», «формы» и т. п. [16, с. 57; 31, с. 38; 34].

Таким образом, в круг задач классификации входят не только чисто эмпирические, такие, как разработка средств описания и терминология, но и теория, на базе которой возможны прогнозы развития объекта, в то же время это форма теории, модель [41, с. 73].

[adsense]

Выявляя функциональные и генетические отношения между явлениями археологии, пользуются традиционным набором фундаментальных понятий, из которых центральным и ключевым считается «тип». Как отмечал Л. С. Клейн, ключевая позиция понятия «тип» в современной археологии обусловливается, во-первых, культурологической направленностью науки, причастностью ее предмета культуре; во-вторых, современным пониманием культуры, подразумевающей социально-детерминированную, организованную и целенаправленную человеческую деятельность, которая порождает стандартные назначения, семиотически выраженные в понятных группе людей значениях [23, с. 51-52]. Однако ни само понятие «тип», ни соответственно «типологический метод» четко не обозначены. Значительные расхождения в определении этих понятий объясняются, по-видимому, не только отсутствием теоретических разработок в археологии как отрасли научного знания, но в значительной мере неразработанностью таких общенаучных положений, как элементы системы классификации, в качестве которых выступают понятия «тип», «класс», «категория» и другие, природа классификационных ячеек, отношения между ними, основания и правила классификации (подробно эта проблема рассмотрена Л. С. Клейном в работе «Понятие типа в современной археологии» (23, с, 50-73]).

Как и в других науках, в археологии встает вопрос о том, является ли тип субъективным инструментом, средством изучения, которое привносится исследователем в данную непрерывно развивающуюся отрасль материальной культуры [59], идеальной моделью, объединяющей на высшем уровне основные черты всех предметов того же происхождения [54, р. 16] или фрагментом материального мира, реально существовавшего и исторически обусловленною.

При выделении оснований классификации, а в археологии это понятое «топ», обычно исходят из того, чтобы признак, лежащий в основании, обеспечивал расчленение всей совокупности объектов на подмножества, обладающие одинаковым набором существенных свойств. При этом встает вопрос о том, какие из них считать существенными, а какие — второстепенными, что удается крайне редко, В качестве основных большинство археологов выделяют морфологические признаки каменного инвентаря. Однако статус этих признаков определяют исходя из позиций самого исследователя, что вносит некоторый субъективизм. Попытка его определения видится в применении статистических методов [21, с. 17-18]. Как отмечает Ж. Р. Закетт, «анализ «соцветий» признаков, совокупность которых определяет внешний вид, должен практиковаться и контролироваться статистическим путем, если хотят дойти до выделения надлежащего типа» [54, р. 137].

В принципе, любой признак или группа признаков, характеризующих морфологию орудий, могут быть использованы как основные для выделения «типа». Чтобы выявить действительно устойчивое (существенное) сочетание признаков некоторыми исследователями предлагается многоступенчатая корреляция [6, с. 7-59; 7, с. 115-200; 17, с. 3—91, такой подход близок к теория классификации (типологии) С. В. Мейена, Ю. А. Шрейдера, представляющей собой единство мерономии и таксономии.

Таксономия рассматривает процедуру распределения объектов на группы (таксоны), опираясь на уже известные признаки индивидов; мерономия — членение объектов, выявление их признаков, классификация частей (гомологизацня), установление классов частей (меронов) и соединения меронов в архетип, который представляет собой инвариантную совокупность метономов для всех членов таксона. Следовательно, мерономия обеспечивает таксономию признаковым пространством и данными о соотношении признаков у разных объектов [41, с. 143]. Однако чаще всего «не классообразующие значения основания классификации порождают соответствующие им классы объектов, а наоборот, интересующие исследователя желаемые и интуитивно предпочитающие группировки объектов заставляют именно так членить и группировать значения выбранного для основания классификации (типа. — авторы) признака» [41, с. 76].

Очень часто при классификации проявляются не одно, а два или несколько оснований для деления, когда объекты делятся по одним признакам, а их классы характеризуются другими. Однако такое совмещение в одной классификации группировок объектов, проводимых по разным параметрам, достигается с большим трудом. Значительные трудности возникают при упорядочении таксонов. По одному из правил деления понятий, деление должно быть непрерывным, члены деления должны быть понятиями, соподчиненными и непосредственно низшими по отношению к родовому понятию. Иногда при делении возникают проблемы, связанные в определением ранга выделенных таксонов, пониманием сути того или иного таксона и соответственно разного помещения его в систему [41, с. 98].

Построение классификации предполагает разработку научной терминологии. Всеми исследователями отмечается анархическое разрастание специализированного словаря. Как отмечает М. Брезийон, предпринявший попытку обобщить номенклатуру каменных изделий, использование статистической методики, рожденной из желания количественного и качественного сравнения технического инвентаря, требует идентичной типологической трактовки для всех индустриальных ансамблей [54, р. 2].

К сожалению, авторы различных классификационных разработок редко прибегают к объяснению используемой ими терминологии. Например, все исследователи оперируют понятием «каменная индустрия», под которым понимаются и полная коллекция каменных изделий, собранных в одном месте, рассматриваемых обычно как целое [58, р. 1 ], и «совокупность устойчиво повторяющихся типов заготовок — техника расщепления, типов вторичной обработки продуктов расщепления (техника ретуширования) и типов изделий (набор типов форм) [25, с. 9].

Используемые для получения пластин или отщепов куски породы именуются нуклеусами и ядрищами. А. Уайт разграничивает эти понятия — в основе лежит степень сработанности [58, р. 2]. Термин «ядрище» относится к куску или желваку, от которого отделяются отщепы. Ядрища бывают неподготовленными — первичная обработка ограничивается подготовкой ударной площадки, систематическая подработка боковых граней отсутствует; или подготовленным — характеризуются систематической подготовкой боковых граней. «Нуклеус» — это выброшенное или сработанное ядрище, непригодное для получения заготовок. Большая часть исследователей под нуклеусом понимает кусок породы, от которого отделены отщепы или пластины [54, р. 87-88], выделяя три степени сработанности ядрищ [24, с. 141; 28, с. 55; 39, с. 49-52]: начальная («облупни»), средняя, конечная (истощенный нуклеус). Однако последняя процедура проводилась не всегда.

Существующие системы классификации нуклеусов ¹ основаны, прежде всего, на общей форме [24, с. 144-150; 28, с. 54; 39, с. 49; 54, р. 88-89], количестве и расположении ударных площадок, размерах образцов (микронуклеусы), протяжении дуга скалывания, сочетании расположения фронта скалывания с оформлением контрфронта и основания нуклеусов.

На наш взгляд, анализ нуклеусов с привлечением данных ремонтажа, способа оформления основания, боковых граней, ударной площадки, метрические показатели позволят не только уточнить классификационные единицы (типы), но и, возможно, выявить переход от одного типа к другому как результат утилизации нуклеусов.

При характеристике продуктов расщепления — отщепов и пластин — исследователи более или менее единодушны. Большинство из них основным критерием считает соотношение длины и ширины заготовок. Пластина. — это заготовка, у которой длина в два раза превышает ширину [34, с. 100; 54, с. 99-100]. Лишь А. Леруа-Гуран соотношение длины и ширины определяет как 4:1 (цит. по [54, р. 99]). Группа Мовиуса считает необходимым указать также морфологическую характеристику — параллельность сторон, наличие негативов предшествующих сколов. Под отщепом соответственно понимается заготовка с соотношением длины и ширины менее 2:1. Здесь отсут-ствует требование параллельности сторон [57, р. 4].

Некоторые авторы выделяют промежуточную форму — пластинчатый отщеп. А. Уайт считает, что эти экземпляры не систематического расщепления в противовес пластинам [58, р. 3]; группа Мовиуса к пластинчатым отщепам относит неясные экземпляры пластин. Л. Г. Мацкевой пластинчатым отщепом именует отщеп треугольной формы [34, с. 9]. Ф. Борд, напротив, считает, что хотя теоретически можно обосновать выделение пластинчатых отщепов, на практике это трудно выполнимо [55, р. 6].

Категория «пластины» некоторыми авторами в зависимости от ширины, длины заготовки и ее толщины подразделяется на «пластины», «пластинки». Так, А. Шенье пластинкой называет экземпляр длиной не более 5 см; Д. Сонневиль-Борд — длиной менее 5 см, небольшой ширины и толщины; Ж. Тиксье определяет ширину пластинки равной или менее 1,2 см, а Ж. Хайнцелин ширину ограничивает 1 см. По мнению Л. Г. Мацкевого, пластина имеет длину более 2,4 см, ширину — более 1,2 см; пластина, соответственно, не менее 1,4 см, а ширину в пределах 0,7-1,2 см при толщине не более 0,6 см; микропластинка имеет ширину менее 0,7 см, толщину менее 0,35 см [34, с. 10]. Г. Ф. Коробкова выделяет крупные пластины шириной более 1,5 см, средние — более 0,7, но менее 1,5 см, мелкие — шириной менее 0,7 см [25, с. 9]. Г. Н. Матюшин фиксирует очень узкие пластины шириной до 0,7 см, узкие шириной от 0,7 до 1,5 см, средние — от 1,5 до 2,5 см, крупные пластины шириной свыше 2,5 см [33, с. 45]. Д. Я. Крижевская определяет группы пластин шириной менее 0,7 см; от 0,7 до 1 см, от 1,1-1,5 см и свыше 1,5 см [28, с. 51-52, 72]. А. Уайт границу между пластинами и пластинками проводит по соотношению длин целых экземпляров [58, р. 8 ]. Однако Мовиус не делает различия между этими группами [57, р. 5].

Характеризуя один из способов вторичной обработки — ретуширование, указанные авторы используют noнятия «угол ретуши», ее «регулярность», формы фасеток и некоторые другие. Нередко при описании ретуширования угол наклона предпочитают определять как острый, крутой, затупливающий без метрического выражения [32, с. 51; 57, р. 6]. Если сравнить метрические выражения угла падения ретуши, предполагаемые различными авторами, но обозначенные одним термином, то здесь можно обнаружить значительное расхождение. А. Леруа-Гуран выделяет настильную ретушь, под углом 10°, очень наклонную — около 30°, крутую — около 70° и отвесную — около 90° [54, р. 108]. Г. И. Медведев фиксирует плоскую ретушь, нанесенную под углом менее 30°, приостряющую — более 30°, но менее 45°, крутую — более 45°, но менее 75°, отвесную — более 75° [35, с. 35], М. Д. Гвоздовер и его соавторы выделяют плоскую ретушь — под углом менее 30°, крутую — угол от 30° до 70°, притупляющую — угол от 71° до 90° [6, с. 17]. Г. Ф. Коробкова определяет заостряющую ретушь, нанесенную под углом менее 60° и затупливающую — более 60° [25, с. 12]. По мнению Л. Г. Мацкевого, притупляющая ретушь нанесена под углом 80°-90°, приостряющая — под углом 30°-60°, уплощающая — под углом менее 30°, плоская состругивающая ретушь характеризуется углом наклона менее 30° [34, с. 18].

В зависимости от размера модификаций, произведенных ретушью, Леруа-Гуран, например, выделяет краевую (боковую) ретушь и ретушь на сторонах, которая может быть частичной, покрывающей и заполняющей [54, р. 111]. Группа М. Д. Гвоздовера в зависимости от отношения высоты притупленной части к толщине пластины выделяет 3 группы: в четверть толщины, от четверти до половины, более половины [6, с. 17]. Г. Лапласом выделяется краевая (тонкая) и глубокая (тупая) ретушь; последняя может быть заполняющей и покрывающей [54, р. 107-108].

Характеризуя ретушь, многие исследователи описывают формы сколов. Ф. Борд выделяет чешуйчатую, чешуйчато-ступенчатую, параллельную, субпараллельную, плоско-выпуклую ретушь [55, р. 9-10]. Г. Лаплас ретуши подразделяет на пластинчатые, чешуйчато-ступенчатые [56, р. 107]. Г. И. Медведев различает субпрямоугольную, округлую, сплюснутую ретушь [35, с. 35].

Группа Мовиуса объединяет все эти характеристики в один термин «стиль ретуши» и вслед за А. Уайтом при характеристике расположения отличает краевую (к любому виду отделки) и двустороннюю ретушь [57, р. 9]. Выделяется ретушь: легкая — крутая, почти под прямым углом, слабо изменяющая край; тяжелая (грубая) — крутая, значительно изменяющая край, применяемая для отделки крупных образцов; скребковая; чешуйчатая с относительно острым углом нанесения; ступенчатая ретушь подобна чешуйчатой, но угол ее близок к тупому, скос — более проникающий; плоская ретушь — угол скоса острый, далеко проникающая в глубь заготовки; зубчатая (пильчатая) [57, р. 6-8 ]. Г. Н. Матюшин аналогично описывает стиль ретуши [31, с. 51-53].

Несмотря на появление ряда разработок в области номенклатуры типологического анализа [35, с. 21-38; 54; 55], они не представляют собой единых правил. Введение их в научный оборот требует, по всей видимости, немало времени и координации усилий многих археологов.