Дульзон А.П. Топонимика Западной Сибири, как один из источников ее древней истории // Из истории Кузбасса. Кемерово, 1964. С.246-257.
Топонимия, т. е. совокупность географических названий определенной территории, представляет большой интерес для географа, историка и лингвиста.
Так как географические названия относятся к числу важнейших средств для выделения и разграничения основных объектов географии, то вполне естественно было возникновение особой географической дисциплины — топонимики, которая изучает целый ряд различных конкретных вопросов, связанных с географическими названиями, частью имеющих теоретическое, а большей частью практическое значение.
Интерес лингвиста к топонимии объясняется тем, что географические названия (топонимы) всегда являются словами определенного языка; их изучение позволяет нам глубже раскрыть и лучше понять лексику этого языка и сделать некоторые выводы о его фонетических и грамматических особенностях. При этом значение топонимии тем больше для лингвиста, чем меньше имеется других данных о языке, носители которого ее создали.
Для историка изучение топонимии представляет большое значение по крайней мере по двум причинам.
Поскольку в географических названиях нашел свое отражение общественный интерес к соответствующим объектам природы носителей данного языка на определенном этапе их развития, изучение топонимии может дать ценные указания на характер хозяйства, общественного строя и культурного развития соответствующего народа в тот момент его истории, когда эти названия были созданы.
Кроме того, изучение топонимии в качестве источника для истории имеет своей целью установить границы былого проживания различных эпических групп на определенной территории, выяснить их передвижение на ней и определить связанные с нею относительные или абсолютные даты этно-географического характера.
Само собою разумеется, что указанные задачи можно разрешить только в том случае, если вполне надежным образом будет установлено, что рассматриваемые топонимы действительно принадлежат данному конкретному народу. Таким образом, возникает вопрос о научной методике анализа топонимов, обеспечивающей возможность произвести вполне надежную этно-лингвистическую привязку топонимов 1.
Следует сказать, что до недавнего времени данные топонимики часто использовались для решения задач историко-этнографического характера без необходимого научного обоснования.
Подметив наличие сходных топонимов на территории с разноязычным населением, исследователи нередко рассматривали и сопоставляли их по одному внешнему облику, без учета особенностей тех языков, которые были распространены на этой территории.
При использовании топонимов не следует забывать, что они всегда составляют разряд слов определенного языка, и поэтому вполне надежный их анализ возможен только при точной лингвистическо-географической локализации каждого топонима. Анализ названия должен начинаться с определения языковой принадлежности исходной формы.
Если термин иноязычного происхождения, то следует предварительно отделить в нем специфические для русского языка грамматические формы. Так, например, в названиях рек: Кия, Ия, Чуя, Оя, Тея, Чая, Лая, Яя, отделяется «я», как русская добавка; в названиях рек: Омь, Кеть, Томь, Исеть, Кемь отделяется русская буква «ь». Приведенные формы встречаются только в современном русском языке; языки же, из которых эти термины заимствованы (селькупский, тюркские, кетский), имеют эти названия только в форме: Ом, Кет, Том, Исет, Кем, Ки, И, О, Те, Ча, Ла, Чу, Я, как, впрочем, и русский язык XVII и XVIII вв.
Отделив специфические для данного языка грамматические формы, мы получаем возможность восстановить первоначальный облик иноязычного слова с большей или меньшей точностью. Такая форма, полученная путем устранения посторонних для нее составных частей, внесенных языком-передатчиком, может содержать еще различные искажения в своем звуковом составе.
Восстановление первоначальной формы топонима иноязычного происхождения иногда представляет собой сравнительно простую операцию, Но чаще всего оно связано с большими трудностями. Во многих случаях первоначальное название настолько искажено, что его восстановление без дополнительных данных совершенно невозможно. Очень важное значение при этом имеет привлечение всех русских диалектных вариантов названия данного объекта, всех исторически засвидетельствованных написаний (на географических картах, в трудах путешественников, в исторических актах), а в особенности всех вариантов, имеющихся в различных говорах местного дорусскрго населения (тюрков, селькупов, хантов, кетов). Во многих случаях без учета и сопоставления всего этого материала уверенно решать вопрос об этимологии топонима совершенно невозможно.
Среди топонимов Западной Сибири мы находим много таких слов, которые полностью разъясняются из русского языка, но кроме них существует и много названий, вошедших в русский язык путем языковой ассимиляции соответствующего иноязычного населения. Первоначальную форму такого топонима, восстановленную теоретически, или же установленную путем опроса у сохранившегося живого населения, или по старым записям, мы будем называть субстратной формой. Форму же видоизмененную при ассимиляции, целесообразно называть суперстратной.
Субстрат и суперстрат, мы понимаем здесь в смысле хронологической последовательности наслоения внешних и внутренних особенностей слова, связанных с перемещением его из одного языка в другой, в результате ассимиляции населения и смены одного языка другим.
В Западной Сибири нередко субстратная форма топонима является суперстратной в отношении другого языка; для хронологии последнего языка такая форма, следовательно, является субсубстратной.
Нам следует еще указать, что анализ топонимов нередко затрудняется и тем, что они, утеряв свой прежний смысл, подвергаются вторичному осмыслению («народная» этимология).
Иногда легко узнать, кем она внесена. Например, речная легенда о Томи (женщина), с которой соединяется Ушай (мужчина), — русского происхождения, так как она основана на грамматическом роде этих слов, которого в тюркских языках вовсе не имеется; в местных татарских селах, поэтому, и не знают этой легенды. Речная легенда: Бия (господин, мужчина), с которым соединяется Катунь (женщина), — тюркского происхождения, потому что она основана на сближении непонятных, не тюркских географических имен с близкими по звуковому составу тюркскими словами.
При наличии факта перенятия топонимов от одного народа другим всегда надо считаться с возможностью вторичного его осмысления.
Но бывает и так, что без дополнительных фактов первоначальную форму вообще восстановить невозможно. Возьмем пример. Против Томска расположено озеро, которое по-русски называется Нестояново озеро. Местное русское население объясняет название так: «не стоящее, текущее», потому что, в него втекает речка и вытекает речка. Однако, знание топонима, употребляемого у местных татар, позволяет нам восстановить исходную русскую форму: кнес (князь) Тояново озеро. Князь Тоян — историческая личность, известная по документам 1604 года. В русском названии звук «к» был отброшен, когда был забыт князь Тоян. Татары же о нем память сохранили до сих пор.
Народная этимология обычно основывается на случайном сходстве топонима с тем или иным другим словом языка. Так, например, некоторые шорцы говорят, что название реки Кондома (Ко’ндом-су) происходит от слова, «колдум»—«я ночевал», объясняя это тем, что предки шорцев, спускаясь по Томи, останавливались на ночлег у устья Кондомы, а на другое утро уже поднимались вверх по Кондоме (сообщение У. Э. Эрдниева).
У тюрков Верхнего Чулыма автор слышал от местного Кызыла такое объяснение этого слова: «Это от слова «чул» («шул»)—«река», Чулым (шулум) «моя река»; наверное, хан какой-нибудь был, который и прозвал так эту реку», Такие толкования слов наивны и совершенно неправдоподобны.
Иногда народная этимология основана на случайном совпадении слов в разных языках. Приведем пример.
В районе Средней Оби имеются топонимы Ай ёган, Айсис, Ай-юл Термин Ай-ёган раскрывается как чисто хантийскнй «ай* * маленький», «ёган»—«река», он противопоставляется названию Елле-ёган — «большой» ёган, находящемуся поблизости. Айсас такого противопоставления, т. е. елле-сас, не имеет и, по данным Л, И. Калининой, местными хантами осмысляется, как ай—«маленький», сас—«горностай». Но это — вторичное переосмысление. Этот топоним восходит к кетскому названию айсес — «кедровая река», воспринятому тюрками в форме Айсас. Что река эта находится в тюркском ареале, видно из того, что это приток Чертанлы, имеющей чисто тюркское название; чертанлы, из чортанлыг—«щучья».
Ай-юл местными (чулымскими) тюрками осмысляется как «луна» — «лунная» река. Но так как это осмысление противоречит всей семантической системе речных названий данного района, то мы считаем его вторичным, основанным на омонимии кетского названия кедра с тюркским словом ай — «луна». Сделать этот вывод мы вправе тем более еще и потому, что находимся в том ареале чулымско-тюркского языка, который имеет своим субстратом кетский язык.
Отсюда можно сделать следующий вывод: при наличии общего члена в разноязычных названиях естественно считать первоначальным тот язык, который раскрывает смысл, при этом не вообще, а в полном соответствии с основными семантическими типами топонимии данного ареала.
***
Мы уже отметили, что необходимо различать употребление топонима от его происхождения. Для решения многих вопросов этно-лингвистического характера достаточно знать, что данный термин был в употреблении у данного народа. Однако, когда мы хотим использовать топонимию какого-то народа в качестве источника для его истории, для установления характера хозяйства и других особенностей культуры этого народа в момент создания этих терминов, мы должны быть полностью уверены в том, что эти топонимы созданы именно этим народом.
Топоним можно считать принадлежащим данному народу, если основа слова и все его части полностью разъясняются из этого языка и нет оснований считать это слово переводом (калькой) термина, употреблявшегося народом-предшественником на той же территории или в тестах прежнего проживания этого народа. Надо признать, что далеко не всегда удается вскрыть происхождение топонимов в указанном смысле.
Для того, чтобы показать, какие выводы культурно-исторического характера можно сделать на основании изучения топонимии, мы рассмотрим в качестве примера топонимы Западной Сибири, принадлежать различным кетоязычным народам 2.
Многие кетские названия рек или озер содержат в себе указание на вид рыбы, которая в них добывается, например: Тактынсес—«чировая», Лунсес—«хариусовая», Хагденсес—«пеляжья», Тотчес—«тайменная река», Кеуксес, или Кыкс—«большая стерляжья», Кезес—«на- лшья», Сальцис—«карасевая», Сульцыс—«нельмовая», Тозас—«окунева!», Кундат—«хариусовая», Тодат—«окуневая», Шульдат — «нельмовая», Какызет—«ельцовая», Сулзат—«нельмовая», Уксат—«стерляжья», Алгашет—«ершовая», Сусууль—«нельмовая», Хальгенде—«ершовое озеро», Тонде—«окуневое», Кудде—«шучье», Касьде—«налимье».
В других случаях гидронимы содержат название зверей, на которых здесь охотятся из-за их шкуры и мяса, например: Исельчес—«дикооленная, река», Баранзас—«волчья», Исае—«оленья», Каинсас—«лосиная», Кайзас—«лосиная», Кобчез—«бурундучья», Коенсес — «медвежья», Консас—«россомашья», Саензас—«медвежья», Сунзас—«рябчиковая», Тарзас—«выдряная», Терсь—«выдряная», Барандат—«волчья», Кайдат—«лосиная», Кондат—«россомашья», Куендат—«волчья», Камышет—«гусиная», Барнаул—«волчья».
Некоторые гидронимы содержат названия различных птиц, например: Ассес—«куропаточная», Камзас «гусиная», Тагылдат —
«журавлиная», Канзас — «ястребиная».
В целом ряде случаев название указывает на полезные для человека растения, кустарники и деревья, произрастающие на ее берегах, например: Багзас—«черемуховая», Конисес—«саранковая» Усунгеес «березовая», Сестесес «лиственничная», Бальзас —«черносмородиновая», Дынчес—«пихтовая», Майзис—«кедровая», Мизас—«черемуховая», Пайзас—«кедровая», Пульцис — «малиновая», Пызас — «Кедровая», Эдет—«сосновая», Кодах—«саранковая», Бакчет «черносмородиновая», Пакуль—«черемуховая».
Во многих случаях название реки содержит указание на особенности ее дна и берегов, на направление и характер течении, на местонахождение, на различные свойства воды, например: Татуль» — «прямая», Тонгуль—«каменная», Тогуль—«соленая», Ксуль, Кезес, Кешет —«большая», Пачауль—«большая», Алзас—«дальняя», Пельзат — «дальняя», Тузас—«илистая», Келдат—«кривая», Кильдет—«широкая», Киндат—«быстрая», Кутат—«тихая», Огатат—«глубокая», Сургундат—«холодная», Тайлодат—«родниковая», Тегульдет—«с жесткой водой», Тюхтет—«грязная», Сумзет—«черная», Акульшет—«гнилая», Тайзас—«холодная», Тайшет—«холодная», Агул—«гнилая», Бангур — «мутная», Кассес—«песчаная», Тангсес—«каменная», Колтыксес—«с большим изгибом», Кайбангдисес—«с крутым берегом», Догнасес— «талая зимой», Баклангсес—«обгорелая», Агьсес, или Алтус—«заломная», Богзас—«илистая», Инцис—«долгая», Казас—«большая», Ка- рынзас—«степная», Кезес—«большая», Келзас—«кривая», Кинзес— «вонючая», Колсес—«пенистая», Кольчезас—«тихая», Онзас —«малая», Талзас—«мелкая», Тамзас—«белая», Татынсас —«прямая», Теульчес, Тогульсес—«с жесткой водой».
Иногда названия рек содержат указания на предметы культового или религиозного значения, например: Холесес—«шайтанка», Ессес — «божья», «небесная», Лызас—«чертова», Тазас—«шаманская», Унсес — «чертова», Албадат—«богатырская».
В этих Названиях поражает нас, прежде всего, исключительно большая практическая направленность в выборе признаков для наименования.
Очень много названий связано, как мы видели, с различного рода пищей, которая добывается в реке или у реки (разновидности рыб, птиц, животных, съедобные растения, плоды, ягоды). Из деревьев отмечены в названиях только такие, которые давали человеку что-нибудь в пищу (сосна—заболонь, кедр—орех, черемуха—ягоду) или другие предметы, необходимые для хозяйства (черемуха—древесину, кору, саргу; лиственница—смолу; береза—бересту для изготовления чу- мов, различных коробок и сосудов).
Характор этих названий указывает на то, что население занималось звероловством, рыболовством и собирательством. Низкий уровень развития культуры ставил человека тогда еще в очень большую зависимость от условий природы. Его слабость в борьбе за свое существование в суровых условиях лесной зоны Западной Сибири получила свое отражение в появлении веры в леших, духов воды и другие мистические существа, тоже отмеченные им в названиях географических объектов.
Огромное значение реки в жизни населения получило свое выражение в названии рек Амзас, Амтат, Амул—«мать-река». В течение значительной части года река представляла собою единственную или почти единственную возможность передвижения. Вот почему человек уделял при выборе названий исключительно большое внимание на различные физико-географические особенности реки.
Приведенная нами краткая характеристика хозяйства и культуры кетского населения по данным анализа топонимии полностью согласуется с данными, которые были получены в лесной полосе Западной Сибири в результате археологических исследований.
***
Анализ географических названий Западной Сибири позволяет нам выделить целый ряд четко выраженных топонимических ареалов иноязычного происхождения; часть из них замкнута, а другая часть выходит за пределы этой территории.
Этно-лингвистически эти ареалы могут быть определены как угорский (мансийский, хантыйский), самодийский (ненецкий, селькупский, южно-самодийский), кетский (аринский, ассанский, коттский, пумпокольский, енисейско-кетский), тюркский (шорский, алтайский, хакасский, чулымско-тюркский, Нижне-томский), монгольский (ойратский).
В ряде случаев указанные ареалы связаны с живым населением, проживающим ныне еще на территории Западной Сибири — манси, ханты, ненцы, селькупы, тюрки, кеты. Это дает нам возможность изучить соответствующую топонимию как со стороны наличных структурных типов, так и со стороны ее внутренней формы, т. е. обычно выделяемых для наименования признаков географических объектов, облегчая нам анализ топонимов тех частей территории Западной Сибири, где живого дорусского (аборигенного) населения не сохранилось.
Нередко топонимический ареал вскрывается как подслой в обычно более обширном ареале, этно-лингвистически отличном. Такое наслаивание названий разного происхождения возникло вследствие того, что предшествовавшее население ассимилировалось с последующим. Этот вывод всегда можно сделать а том случае, когда субстратные термины располагаются в соответствующем ареале плотно и равномерно. Полный уход населения приводит всегда к более или менее полному исчезновению на территории созданной им топонимики.
Русские географические названия нерусского происхождения в ряде случаев восходят непосредственно к перечисленным выше языкам. Но в других случаях они субсубстратного происхождения. Так, например, они восходят:
а) к южно-самодийским наречиям в верховьях Енисея, Оби и Иртыша — через различные тюркские языки и диалекты;
б) к различным кетским языкам в бассейне р. Томи, в верховьях Енисея, в бассейне Среднего и частью Верхнего Чулыма (притока Оби), в бассейне Иртыша, особенно его нижней части — через различные тюркские наречия; на Нижнем Чулыме (притоке Оби), на Кети и Тыме — через различные говоры селькупского языка; в районе Среднего и Верхнего Васюгана — через хантыйский язык. Во всех этих случаях кетский слой и южно-самодийский являются наиболее древними.
В составе некоторых кетских топонимов констатированы компоненты, которые из кетского языка или других языков Западной Сибири не разъясняются. Вследствие их большой древности такие компоненты можно отнести к палеосибирскому слою в топонимике этой территории.
Имеющиеся кетско-тюркские двухсоставные названия, в которых один компонент является кетским, а другой тюркским, позволяют установить, что кетский слой старше. Между Енисеем и Байкалом кеты уже были, когда здесь еще проживали якуты; это доказывается тем, что якуты перенесли отсюда на новые места жительства некоторые кетские топонимы, например, «чульман». В пределах современной Хакассии кеты — предшественники тюрков, письменные (рунические) памятники которых относят к V—VII в. н. э. На Нижнем Иртыше кеты были уже в эпоху перехода древнетюркского компонента в местные тюркские наречия или раньше. На Нижнем Тыме кеты проживали еще в конце XVI в., отсюда они вскоре ушли на Сым и Енисей.
***
Среди кетов по особенностям языка выделяются: арины, ассаны, котты, пумпокольцы и енисейские кеты. Для енисейских кетов, проживиющих теперь в Туруханском районе, характерно название «сес» в значении «река»; арины употребляли вместо этого «ест», «сат» или «куль», ассаны — «уль», «гур», котты — «шет», а пумпокольцы—«тет».
Топонимы, полностью аналогичные топонимам енисейских кетов, мы находим выше от нынешнего места их жительства по Енисею, до устья Сыма; особенно много их имеется на Дубчасе и Сыме, где только в недавнее время кеты сменили свой язык на русский.
Кроме того, енисейско-кетские топонимы встречаются в значительном количестве в разных местах, где кеты в исторические времена не проживали, а именно: на Кети и Тыме, правых притоках Оби, на Васюгане и Чижапке, левых притоках Оби, на Иртыше, особенно на его правых притоках Демьянке, Уе, Шише, Туе и Таре. Далее мы встречаем эти топонимы в бассейне всей Томи, на территории всей Хакасии и в северной части Тувы. Это, очевидно, прежние места жительства енисейских кетов.
Перечислим некоторые топонимы енисейских кетов: Азас, Айзас, ‘ Айсас, Алзас, Амзас, Анзас, Арзас, Арынцасс, Багзас, Банзас, Базас, Бакзас, Бальзас, Баранзас, Барзас, Барсас, Баянзас, Бидчес, Богзас, Бузас, Быдчез, Вазас,~Далимчес, Дубчес, Дувчес, Дымчез, Дынчес, Ессес, Жамзес, Изас, Изес, Каинзас, Карынзас, Касес, Кассее, Кеб- сес, Кезес, Кейзес, Келзас, Кемазис, Киденчес, Кизас, Кизес, Кийзас, Кйнзес, Кисее, Кобчез, Ковечиз, Коенсес, Колзас, Колонзас,’ Кольчезас, Комзас, Конзас, Косее, Куасис, Кайзас, Куксес, Кумзас, Кун- зас, Курчнзас, КыЭГас, Кызыс, Кайтензас, Кыкзас, Кыкс, Кымзыс, Лаксес, Лызас, Мазас, Маизас, Манзас, Маас, Мизас, Мийзес, Мунгзес, На- зас, Нанзас, Ниесес, Нымзас, Омзас, Онзас, Пайзас, Палсис, Пессес, Пезас, Пейзес, Печище (в XVIII в. Бечиш, Бетшиш), Погзас, Поукеас,“Пульсец, Пульцисс, Пызас, Пырзас, Саензас, Салзис, Салдисс, Сальцисс, Сандакчес, Саянзас, Синзес, Солнзас, Солонзас, Сульцис, Сунзас, Сунсас, Сыйзас, Сыкзас, Сынзас, Тазас, Талзас, Тамзас, Тонксес, Тарзас, Тасасес, Татынсас, Терсесь, Теульчес, То- гульсес, Тегульчес, Тозас, Точис, Тувинчис, Тузас, Тульзес, Тульсас, Тунзассу, Тюдзас, Узас, Унзас, Усец, Хабзас, Щимсев, Ызас, Ымзас, Энгельчес.
Название пумпокольцев является производным от Пумпокольской «остятской» волости, известной по русским историческим документам начала XVII в., она находилась в верховьях Кети в соседстве с Нацкой волостью.
Топонимы пумпокольцев занимают компактную территорию с плотным и довольно равномерным распределением, а именно: верховье Кети, бассейн Лулыма, выше г. Асина, в особенности его притоки Яю, Кию, Чичка-юл. Отдельные названия цепочкой встречаются к югу и юго-востоку, вплоть до северо-восточной части Тувы. Все эти топонимы встречаются на территории, где проживают или недавно еще проживали тюрки. Перечислим эти топонимы:
Айдат, Айтат, Албадат, Албадатка, Алтат, Алчсдат, Альбедет, Альбидет, Амтат, Ардат, Аргудат, Аргундат, Багайдат, Барандат, Ба- ратат, Бартат, Бачиндат, Берндат, Бетат, Быедат, Дотот, Дудат, Ду- дет, Едет, Ечиндат, Идат, Икуйбедет, Ильбедет, Ирдег, Итат, И татка, Ичиндыт, Кабидат, Кабырдатское, Кадат, Кайгадат, Кайдатка, Ка’вдат, Кан. тат, Касидат, Катат, Кводат, Келдат, Кильбедет, Кильдет, Киндат, Кипи- дет, Кодат, Колдат, Кондака, Коетат, Коуштат, Кошкодат, Коштат, Кубедет, Кубетет, Кубитет.-Кудудет, Куендат, Куйбедет, Кульбедет, Кундат, Кургадат, Кутат, Латат, Майдат, Маиндат, Медат, Медедат, Медодат, Наиндат, Оготат, Пагодат, Пальтет, Пандет, Питет, Садат, Сигульдетка, Сургундат, Тагылдат, Таиндат, Тайгадат, Тайлодат, Тел- гадат, Тебдет, Тебнидат, Тегульдут, Тодат, Тандат, Тудат, ТуеНдат, Туйдат, Тюдет, Тюхтет, Угодат, Уладат, Ургадат, Чаиндат, Чартад, Че- годат, Чедат, Чедодат, Чендат, Чулдат, Чылатвдат, Шататд, Шардат, Шиндат, Шулдат, Цулдат, Эдет.
Арины в XVII жили по Енисею и занимали его западную часть от устья речки Качи, где стоит г. Красноярск, до порога, который отделял тоггда Красноярский уезд от Енисейского, самое их большое селение расположено было недалеко от с. Подъемного.
Однако в указанном районе типичных аринских топонимов мы не встречаем, за исключением одного названия — речки Уксат. Основной компактный ареал распространения аринских топонимов охватывает в бассейне Средней Оби значительную часть Кети, начиная с устья, Чижапку и Чаю.
Любопытно, что воспоминания о них сохранили их соседи-ханты в названии «арях»—народ «ар», им они обозначают древних жителей Оби, которым приписывают встречающиеся здесь археологические памятники (С. Патканов).
Перечислим теперь аринские топонимы, имеющие в своем составе слово сет—«река»: Алсет, Мнгузет, Исеть, Казызет, Калкасетская,
Маузет, Моузет, Могузет, Пельзат, Пельзатка, Сульзат, Сумзет, Тамырсат, Табырсат, Уксат, Унгузет. Как видно из этого перечня, таких названий имеется немного, однако занимая довольно большой ареал, они распределены на нем более или менее равномерно. Следы былого пребывания аринов можно еще проследить по второму компоненту «кул», в значении «вода», «река».
Исходя из этого, аринскими следует признать еще следующие названия рек: Берикуль, Куль, Юнкуль. Аринскими по происхождению мы считаем также Ю — старое название реки Оби у чулымских селькупов, которое может быть сопоставлено с названием рек: Чу, Чуя. Для аринов, очевидно, Чуя, Катунь и Обь были одной рекой. Отметим еще гидроним Ай-юл (нижне-чулымско-тюркский), расположенный в аринском ареале, в котором «ай» осмысляется по-тюркски «луна»- Однако, это слово смешанное, первый его компонент восходит к арийскому наименованию кедра.
***
Котты жили по Кану, на среднем и верхнем его течении. Однако в этом районе имеются только ассанские топонимы, коттские же мы находим к востоку от Кана, в бассейне рели Бирюсы, отчасти Чуны.
Перечислим имеющиеся у нас топонимы коттского происхождения: Акушет, Алгашат, Бакчат, Бакчет, Ингашет, Камышет, Кебешет, Кермешет, Кертыншет, Кешет, Кирманшет, Кишет, Колончет, Кунчет, Окульшет, Паначет, Панакачет, Патачет, Пенчет, Пинчет, Полинчет, Потанчет, Почет, Решет, Ришет, Саранчет, Тайшет, Таличет, Танчет, Таранчет, Таучет, Ташет, Танчет, Тепчет, Тульчет, Туманшет, Тюленчат, Ужет, Унчат, Ушет, Фаначет, Хынчет, Черчет.
Ассаны в XVII в. занимали небольшую территорию к востоку от Енисея, выше устья Ангары, на реках Кане, Усолке и Оне.
Топонимы ассанов имеют довольно широкий ареал распространения, однако при их установлении мы наталкиваемся на известные трудности. Дело в том, что общее название реки у ассанов («ул») совпадает с названием «вода» во всех остальных кетских языках. Поэтому топоним, имеющий в своем составе в качестве конечного элемента слово «ул», может быть либо двухсоставным ассанским названием, либо первоначально трехсоставным названием любого из других кетских языков (кроме арийского), в котором выпущен термин «река».
Дульзон А.П. Топонимика Западной Сибири, как один из источников ее древней истории // Из истории Кузбасса. Кемерово, 1964. С.246-257.
Перечислим топонимы, имеющие в своем составе «ул», «ур»; Абагур, Агул, Ажур, Амул, АНгул, Арбатуль, Бангур, Барнаул. (XVIII в), Ьарнаулка, Богур, Бунгур, Васасуля, Ентауль, Ибрюлька, Ижуль, Кайгур, Калчиадур, Картуль, Качулька, Кеуль, Козюль (сюда же относятся, вероятно, также Козеюль, Козулька, Козулино), Калеул, Косуль, Коура, Кочура, Красуля, Криуля, Кунгур, Кунгурка, Кунчур, Кургусуль, Мазуль, Мудур, Мунтуль, Нюрюлька, Огур, Пакуль, Па- кульскос, Паспауль, Рирауль, Сарагулка, Сережуль, Сереуль, Сокур, Сочур, Сулуул, Сунгуровы, Сундуровы, Тагул, Татуль, Теулька, Теульканак, Теульчес, Тисуль, Тисульска, Тогулипы, Тогтауль, Томуль.Тс гул, Тугулы, Гулуул, Тюнгур, Угул, Ужур, Уллул, Ургуль, Уругулы, Урсул, Учул, Учур, Чичеул, Чубур, Чумбулкп, Чрулька, Шарагу; Шушул, Юнгур, Яитул, Яруль.
На юге Западной Сибири в топонимике отмечается большой ареал названий южно-самодийского происхождения. Среди них могут бы выделены топонимы, в русском оформлении имеющие окончание «ба» «ма», которое восходит к названию реки «бу», «бы», у моторов, койболов, камасинцев.
Названия эти следующие: Аба, Анма, Бузима, Дешима, Егирма, Игирма, Кангма, Караба, Касьма, Катарма, Кашима, Кельма, Бу тарма, Салба, Соба, Тараба, Тельма, Туба, Тулуба, Турама, Тушам Уба, Ульба, Хадама, Хайлома, Хараба, Чеба, Шульба.
Таким образом, географические названия позволяют определить первоначальную территорию, занимаемую тем или иным народом и проследить его передвижения.
Notes:
- Ср. А. П. Дульзон. Вопросы этимологического анализа русских топонимом субстратного происхождения. — «Вопросы языкознания», 1959, вып. 4; Б. А. Серебренников. О методах изучения топонимических названий, там же, вып. 6. ↩
- Ср. А. П. Дульзон. Кетские топонимы Западной Сибири. Ученые записки Тсиского пединститута. Том 18, 1960. ↩