К оглавлению книги / К следующей главе
Археологическая ситуация
В период В Неаполь скифский представлял собой большую крепость, практически полностью лишенную какой-либо застройки. Возможно, но пока до конца не установлено, только наличие мегаронов А и В Северного дворца (Рис. 17, 10).
По некоторым признакам и отдельным находкам предположительно определяется их принадлежность к горизонту С и при этом существование в периоде А. Сам по себе такой вывод предполагает функционирование этих зданий в периоде В, но прямых подтверждений этому пока нет. Стены мегарона А были украшены фресковой росписью, которая подробно реконструирована И. В. Яценко и датирована второй четвертью — серединой II в. до н. э. (Рис. 115) [Яценко 1960, рис. 1]. Граффити и тамгообразные знаки (Рис. 116), нанесенные поверх росписи, также имеют многочисленные аналогии среди варварских древностей второй половины I-II вв. н. э. [Дашевская 1962]. Генеральная реконструкция Северного дворца на раскопе Д, предпринятая в период А, привела к уничтожению основной части более раннего культурного слоя вокруг мегаронов А, Б, В. Исходя из этих соображений, существование дворцового мегарона А во второй половине I — II вв. можно признать весьма вероятным.
Оборонительные сооружения периодов D-C продолжали существовать и в периоде В. Отдельные ремонтные работы — настилка вымосток, сооружение локальных подпорных стен, заложенный проем ворот — зафиксированы только на раскопе А [Колтухов 1990, 82; 1999, 37]. У центральных ворот также была изменена система крепления полотен — установлены плиты с подпятниками (Рис. 18, 16).
На остальных участках городища с горизонтом В связаны только многочисленные хозяйственные ямы с типичным мусорным заполнением и большим количеством находок (Рис. 114, 6-9). При этом среди них практически нет зерновых — с каменными обкладками, тщательной глинистой обмазкой, узкими горловинами и т. п.
Как уже отмечалось, культурный слой горизонта В представлял собой однородный гумус с прослойками золы, гари, суглинка. Показательно, что его накопление не сопровождалось разборкой на камень более ранних развалин. Во многих случаях слой золистого грунта и небольшие зольники накапливались в границах полуразрушенных зданий, стены которых возвышались на метр и более.
Одной из особенностей горизонта В являются зольники — большие (№№ 1-3) и множество малых.
В истории зольника № 3 может быть выделено три этапа.
На этапе В3 образовалось несколько малых зольных холмов над развалинами мегаронов З, К, Л. Затем с их поверхности были впущены многочисленные хозяйственные ямы.
На этапе В2 произошла нивелировка этих малых зольников. Образовавшаяся площадка была перекрыта полосой вымостки из известняковой крошки (Рис. 105, 3), которая огибала новый зольный холм, окруженный каменной кладкой-крепидой. В южной части эта «дорога» была перекрыта овальной в плане площадкой, также из плотной известняковой крошки. В центральной части этой площадки были установлены три вертикально поставленные известняковые стелы-менгиры (Рис. 106) [Высотская 2001, 54]. Высота центрального столба, сохранившегося in situ, достигала 2,05 м. Два других, поваленные в древности, были несколько меньше. Все три камня были установлены по линии север-юг и лицевыми плоскостями развернуты на запад, в сторону дороги. Этот комплекс получил название «Святилище трех менгиров».
На этапе В1 произошло разрушение святилища и продолжился дальнейший рост большого зольного холма. Через определенное время этот зольник перекрыл и дорогу с крепидой, и развалины святилища. В итоге, его общая высота превысила отметку 5 м.
Назначение позднескифских зольников пока не определено. Т. Н. Высотская предполагает связь этих сооружений с астрально-календарными культами [Высотская 2001, 59].
Выразительный культовый зольник известен только один. Он открыт у развалин более раннего мегарона Е (Рис. 12, 4; 105, 2). Насыпь этого зольника была однородной аморфной структуры и достигала высоты 0,5 м. В нем было обнаружено более тридцати разбитых стеклянных сосудов (полихромный амфориск, кубки, бальзамарии, блюда, чаши, кувшины), золотая лунница, бронзовые и железные фибулы, детали шкатулок и другие металлические предметы, две бронзовые статуэтки Диоскуров [Шульц 1969], разнообразные бусы, фрагменты терракотовых статуэток, костяные пиксиды, известняковый алтарик с сарматским знаком, лепные курильницы и многие другие предметы (Рис. 107-111). Вероятно, из разрушенной части этого же зольника происходит золотой статер Римиталка 150/ 151 гг. н. э. [Зайцев 1990а] (Рис. 112, 1). Большинство предметов определяют время функционирования этого зольника в пределах второй половины I — середины II вв. н. э., хотя есть и гораздо более ранние изделия.
Еще одна яркая особенность характерна для Неаполя скифского периода В — отдельные погребения людей на территории городища. Так, перед центральными воротами крепости, среди развалин Южного дворца и рядом с мавзолеем-герооном Аргота был устроен небольшой элитный некрополь (Рис. 7, С). В 1949-50 гг. здесь исследованы две могилы с человеческими захоронениями и шесть конских [Карасев 1951; Шульц 1957, 76; Высотская 1979, 201-203; Дашевская 1991, 131].
В прямоугольной вырубной скальной могиле, заложенной камнями, было совершено парное захоронение мужчины и женщины. Мужской костяк располагался на спине, в вытянутом положении, головой на восток, женский находился в северо-западной части могильной ямы, у ног мужчины, в полускорченном положении, на спине, головой на восток (Рис. 117, 1).
Инвентарь: узкогорлая светлоглиняная амфора типа С, железный нож и кость животного в восточной части могилы, у правого бедра мужского костяка — железный меч, на правом запястье женского костяка — бронзовый браслет, в области грудной клетки — бронзовая лучковая фибула и бусы. Остальные находки были сосредоточены в западной части могилы и залегали на разной глубине. Здесь были обнаружены две пары железных удил, железный ажурный налобник, железные и бронзовые, покрытые золотой фольгой бляхи различных форм и размеров, разнообразные разделители ремней, пряжки, зажимы и кольца, 16 крупных халцедоновых бусин, прямоугольные пластины из золотой фольги (Рис. 118-119).
Еще одна грунтовая могила содержала останки подростка. Среди костей в ней найдены бусы, золотая серьга с бусиной и золотая подвеска в виде палицы Геракла (Рис. 120, I, 1).
С воинской могилой вероятно связаны и конские захоронения. Животные в грунтовых могилах были размещены на животе, с подогнутыми ногами (Рис. 117, 2), головы на специальных полках. В трех случаях сохранились железные удила и пряжки (Рис. 120, I, 3-9).
Еще одна могила, вырубленная в скале, открыта на раскопе VIIв. В ней находился женский костяк в вытянутом положении, головой на запад. Кости рук ниже локтей и ног ниже колен были сложены в восточной части ямы. На некоторых суставах сохранились следы ударов орудия типа металлического прута. Инвентарь: бусы, собранные среди костей конечностей и серебряная серьга у черепа (Рис. 120, II).
Некрополи Неаполя: погребальный обряд и инвентарь
Как уже отмечалось, в конце периода С и на протяжении всего периода В, наблюдается постепенная смена погребального обряда в неапольских некрополях. Коллективные захоронения в склепах-катакомбах со временем сменились индивидуальными подбойными погребениями.
На Восточном некрополе с горизонтом В могут быть синхронизированы 54 подбойные могилы и 14 склепов-катакомб. При этом все склепы — более раннего времени. Известна также одна могила с заплечиками и захоронение младенца в амфоре [Пуздровский 1987]. На Битакском могильнике определено до 100 подбойных могил второй половины I-II вв. н. э. (Рис. 6, II). Ситуация на Западном некрополе не установлена. Судя по многочисленным находкам из самовольных раскопок XIX в., захоронений периода В здесь также было много.
Погребальный обряд: преобладающая поза умерших — на спине, в вытянутом положении, руки вытянуты вдоль туловища. Часто использовались войлок и ткань, гораздо реже зафиксированы следы гробов и колод. Напутственная пища в краснолаковой или лепной посуде обязательна. Отмечено большое разнообразие и обилие украшений, предметов костюма, амулетов и других категорий вещей. В особую группу выделяются редкие захоронения с оружием и предметами конской сбруи [Пуздровский и др. 1993; Пуздровский 2001] (Рис. 121—122).
Хроноиндикаторы: светлоглиняная амфора типа В, краснолаковая посуда различных форм [ср. Журавлев 1997], стеклянные бальзамарии нескольких типов, фибулы — подвязные проволочные 2-го и 3-го вариантов по Амброзу [Амброз 1966, 49-50], сложнопрофилированные причерноморского типа со сплошным приемником и крючком для тетивы, провинциально-римские броши с эмалями, зеркала-подвески с сарматскими знаками, пирамидальные колокольчики, некоторые типы бус и подвесок, ключи и металлические детали шкатулок. При этом многие погребальные комплексы содержали и предметы, в целом характерные для поздней фазы периода С.
Материальная культура
Специфика археологической ситуации периода В позволяет высказать предположение, что новое население изменило прежний оседлый смешанный уклад хозяйства Неаполя. По одной из версий, преобладание пришельцев-скотоводов привело к кардинальным изменениям облика крепости, ставшей своеобразным лагерем-зимником. Такая версия могла бы объяснить и отсутствие построек, и накопление зольных отложений, и случаи человеческих захоронений на городище.
Ремесла. До сих пор в Неаполе не обнаружено никаких следов производств, связанных с горизонтом В. Поэтому этот вопрос пока остается открытым.
Торговые связи. Предметы импорта составляют значительную часть находок горизонта В. Это амфоры и многочисленная краснолаковая посуда, гончарная керамика, стеклянная посуда, отдельные типы украшений и бус, металлические изделия, в том числе римские фибулы-броши с эмалями [Высотская 1979, 140-147].
Быт. Населением Неаполя использовались довольно простые орудия домашнего труда, предметы женского туалета — зеркала, бальзамарии, пинцеты, приспособления для завивки волос. Арсенал воинского контингента составляли длинные и короткие мечи сарматских типов, стрелы с железными черешковыми трехлопастными наконечниками. Снаряжение коней иногда отличалось сложностью и большим количеством предметов. В погребениях аристократии найдены пластинчатые прорезные налобники, уздечные бляхи, разделители и оконцовки ремней, подпружные пряжки. Часть предметов была украшена золотой и серебряной инкрустацией (Рис. 118, 11, 20, 22; 121, 11) [Пуздровский 2001, рис. 6, 8].
Отдельный сюжет — граффити на штукатурке мегарона А (Рис. 116). Согласно выводам О. Д. Дашевской [Дашевская 1962], это индивидуальные «автографы», которые были нанесены сидящими на полу людьми во время каких-то церемоний. Высказывались мнения об их культовом содержании [Высотская 1979, 184], а также о том, что эти рисунки оставлены сарматскими завоевателями, использовавшими здание А в качестве казармы [Пуздровский 2001, 111]. Вероятно, в этих изображениях раскрывается своеобразный «круг мировоззрения» варварской аристократии, представленный сценой взятия крепости, рисунками вооруженных людей, табунов лошадей, знаков-тамг, обуви, других неясных изображений.
Керамический комплекс. Кухонная посуда представлена разнообразными лепными горшками, кувшинами, открытыми сосудами, кружками, многие из которых украшены различными налепами (Рис. 113, 9, 14, 15). Также известны лепные фигуры с зооморфными окончаниями, которые появились еще в периоде С (Рис. 113, 10, 16, 18). В наборах столовой керамики, наряду с лепной посудой, значительный процент составляли краснолаковые тарелки, кувшины, кубки чашки. Амфоры, крупные лепные горшки и кувшины использовались в качестве тары.
В целом, материальная культура населения Неаполя скифского во второй половине I-II вв. н. э. имела выраженный сарматизированный характер [Пуздровский 1999, 108]. Также прослеживается определенная ее связь с территориями соседних Боспора и Херсонеса.
Вопрос о назначении больших зольников пока остается нерешенным. Вероятно, своим происхождением они обязаны особому укладу жизни нового населения Неаполя скифского, не оставившего следов жилищ и хоронившего умерших в подбойных могилах.
Проанализированный археологический материал позволяет реконструировать своеобразный облик Неаполя скифского во второй половине I — третьей четверти II вв. н. э. Скорее всего, в это время городище представляло собой столичную крепость — зимник, «укрепленный лагерь кочевых юрт» [Эрнст 1927]. Подобные глобальные изменения были результатом обновления значительной части его населения. Для этого населения были характерны новый погребальный обряд и иной уклад жизни, который отразился в специфике горизонта В. Многими исследователями предполагается их сарматская принадлежность, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
К оглавлению книги / К следующей главе