К оглавлению книги / К следующей главе
Археологические исследования
Развалины древнего укрепления (которые местным населением назывались Керменчик), расположенного к югу от татарского селения Ак-Мечеть (теперь в черте г. Симферополя), в начале XIX в. активно использовались для добычи строительного камня. В 1827 г. известный собиратель древностей А. И. Султан-Крым-Гирей Ката Гирей встретил повозку, на которой везли камень с Керменчика. На ней он заметил известняковую плиту с рельефным изображением всадника, известняковый и два мраморных постамента с греческими надписями. Султан-Крым-Гирей купил эти камни и сообщил о них директору Одесского музея древностей И. П. Бларамбергу, который сразу же приехал в Симферополь. На месте, где были найдены плиты, он провел небольшие раскопки. Были обнаружены обломки рельефов из известняка и мрамора, несколько золотых бляшек и фрагмент черепицы с клеймом. Купленные А. И. Крым-Гиреем рельефы были определены, как изображения Скилура и его сына Палака. В 1831 г. исследование И. П. Бларамберга было издано в Одессе с приложением рисунков рельефов и надписей, планом городища Керменчик (Рис. 2), а также изображениями ольвийских монет с портретами Скилура, которые привлекались в качестве аналогий [Blaramberg 1831, 10-16]. Одновременно с упомянутыми находками на Керменчике, в его юго-западной части, случайно был обнаружен клад из 165 монет, датированных временем от Александра Македонского до императора Макрина [Тункина 2002, 543-544].
В 1834 г. исследования Керменчика продолжил швейцарский путешественник Фредерик Дюбуа де Монпере. Он детально осмотрел городище и его окрестности, сделал новый план городища с нанесением фортификационных сооружений (Рис. 3), раскопал несколько склепов и курган на Восточном некрополе [Dubois 1843, 199, табл. XXXI]. В 1833 г. городище осмотрел П. И. Кеппен [Кеппен 1837, 334], а в 1836 г.— Н. И. Мурзакевич, опубликовавший краткое его описание и присоединившийся к выводам И. П. Бларамберга [Мурзакевич 1837, 334].
Известный российский археолог граф А. С. Уваров проводил значительные по объему раскопки на городище в 1853 г. [Тункина 2002, 544-545, рис. 146]. В том же месте, где ранее были обнаружены рельефы и надписи, граф нашел постамент с посвящением Посидея Ахиллу и фрагменты надписей с упоминанием Ходарза и Ахилла [Уваров 1854, 526]. Помимо информации о раскопках,
А. С. Уваров в своем отчете поместил подробное описание городища. Подводя итог, он отметил, что Неаполь первоначально возник как греческое поселение, основанное выходцами с острова Родоса, но впоследствии превратился в резиденцию и крепость скифских царей, просуществовав до III в. н. э.
В 1872 г. краевед Г. Х. Караулов заметил на Западном некрополе вырубные склепы, которые подверг небольшим расчисткам. Через несколько лет исследования на этом могильнике продолжил Г. Д. Филимонов [Филимонов 1880, 17], а затем и Н. П. Кондаков [Толстой, Кондаков 1889, 116]. В начале 80-х гг. XIX в. на территории Западного некрополя проводили раскопки преподаватели Симферопольской гимназии Х. П. Ящуржинский, Ф. Ф. Лашков и А. О. Кашпар [Ящуржинский 1889, 46-55]. В 1887 г. в Симферополе была создана Таврическая ученая архивная комиссия, которая стала контролировать исследования Западного некрополя [Лашков 1890, 20].
В 1889 г. Императорская Археологическая Комиссия направила сюда Н. И. Веселовского, который провел исследования городища и могильника. В результате этих раскопок не было сделано принципиально важных открытий и ярких находок [Веселовский 1894, 20-27].
Известный российский археолог М. И. Ростовцев считал, что это была важнейшая из крепостей Крыма, «старый греко-скифский город Скилура» [Ростовцев 1925, 145].
В 1926 г. были проведены спасательные раскопки во время строительства водного резервуара, на месте восточного участка южной оборонительной стены. Ими руководил талантливый крымский археолог Н. Л. Эрнст. Во время их проведения были впервые получены принципиально новые материалы по стратиграфии и хронологии Керменчика [Эрнст 1927, 24]. В 1927 г. этим же ученым было исследовано несколько вырубных склепов Западного некрополя.
В 1945 г., сразу после окончания Великой Отечественной войны, на Неапольском городище начала работы Тавро-скифская экспедиция под руководством П. Н. Шульца. Руководил работами Симферопольского отряда, а, следовательно, и раскопками Неапольского городища, А. Н. Карасев.
Хроника раскопок по годам:
1945 г. Обследованы траншеи и окопы на зольниках, заложены раскопы А (на линии оборонительной стены, у центральных ворот) (Н. Н. Погребова); Б и В (рядом с местом находки рельефов и надписей) (Н. Н. Погребова и В. П. Бабенчиков). На Западном и Восточном некрополях расчищены вырубные склепы, в том числе с росписью и рельефными украшениями (В. П. Бабенчиков).
1946 г. Продолжены работы на раскопах А (Т. Я. Кобец) и Б (В. А. Головкина); на участке А1 исследована погребальная камера мавзолея (Н. Н. Погребова). На Восточном и Западном некрополях В. П. Бабенчиковым продолжены исследования вырубных склепов и грунтовых захоронений.
1947 г. На участках А-А1 (Н. Н. Погребова) открыты остатки центральных ворот и западная башня-мавзолей. На раскопе Б (В. А. Головкина) продолжено раскрытие «здания с полуподвалом». Продолжены также раскопки на участке грунтового Восточного некрополя (В. П. Бабенчиков).
1948 г. Участки А-А1 (Н. Н. Погребова) — полное раскрытие узла центральных ворот и прилегающих к ним участков крепости и пригорода. Расширение раскопа Б (В. А. Головкина, И. М. Дрябкин) во всех направлениях: раскопки «Дома Р», «Дома с очагом», комплекса времени гибели городища, других объектов. Продолжение работ на Восточном некрополе (В. П. Бабенчиков).
1949 г. Раскоп А (А. Н. Карасев, Н. Н. Погребова, О. Д. Дашевская) — раскрытие восточной башни, «зданий с портиками» К и Л, зернохранилища, нескольких человеческих и конских захоронений. На нижней террасе реки Салгир, у подножия городища — раскопки поселения кизил-кобинской культуры (VIII-VI вв. до н. э.) и грунтового склепа III в. н. э. (О. Д. Дашевская). На Восточном некрополе были предприняты частичные раскопки кургана (В. П. Бабенчиков).
1950 г. Объединенные раскопы А и Б (А. Н. Карасев, Е. И. Леви, О. Д. Дашевская): полное исследование зданий с портиками К и Л, «Дома Р», зернохранилища и прилегающих к ним участков.
Результаты этих исследований были вскоре опубликованы в различных изданиях [Шульц 1947, 1947а, 1949; Карасев 1951, 1953; Погребова 1947], а также в работе П. Н. Шульца «Исследования Неаполя скифского в 1945-50 гг.» [Шульц 1957]. Материалы раскопок мавзолея были изданы в 1953 г. в виде научно-популярной монографии [Шульц 1953]. Несколько позже были опубликованы также работы, посвященные отдельным категориям находок из этих раскопок [Дашевская 1968; Зеест 1954; Погребова 1957].
После трехлетнего перерыва, в 1954 г. полевые работы на Неаполе скифском возобновились.
1954 г. Охранные наблюдения и раскопки по трассе Южной траншеи (Т. Н. Троицкая).
1955 г. Продолжение работ на Южной траншее (М. А. Фронджуло) и раскопки Северной траншеи (К. А. Брэдэ, О. Д. Дашевская, А. Н. Карасев), на которой были частично открыты остатки мегаронов А (с фресковой росписью) и Б.
1956 г. Дальнейшее исследование Южной траншеи (Л. И. Иванов), расширение раскопа Д с целью раскрытия мегаронов А, Б (А. Н. Карасев, О. Д. Дашевская, И. В. Яценко), раскоп З (О. А. Махнева, О. Д. Дашевская) в восточной части зольника № 3, где были открыты остатки мегарона З. Восточный некрополь — начало масштабных работ на грунтовом могильнике (Э. А. Сыманович).
1957 г. Продолжение работ на раскопе Д (А. Н. Карасев, И. В. Яценко, О. Д. Дашевская, Е. И. Леви), начало раскопок на раскопе Е на пригородной территории, где был открыт мегарон Е (Е. Н. Черепанова, А. Н. Щеглов). Разведочные работы (рекогносцировки) в других местах пригородной территории (О. А. Махнева). Продолжение раскопок Восточного некрополя (Э. А. Сыманович, И. Д. Марченко).
1958 г. Дальнейшее исследование раскопов Д (А. Н. Карасев, И. В. Яценко, О. Д. Дашевская, Е. И. Леви) и Е (Е. Н. Черепанова), раскопки оборонительной стены на раскопе Е1 (Т. Н. Высотская) и разведочные раскопы Ж на месте предполагаемого акрополя (В. М. Маликов, Т. Н. Высотская). Исследования Восточного некрополя (Э. А. Сыманович, О. А. Махнева).
1959 г. Исследовались: раскоп Д (А. Н. Карасев, И. В. Яценко); участок В1 (О. А. Махнева); Е (В. М. Маликов); Е1 (Т. Н. Высотская); Л (Л. И. Иванов) и раскоп Г в северо-восточной части городища (Т. Н. Высотская). Доследовались раскоп А (А. Н. Карасев) и Б (В. М. Маликов). Восточный некрополь: раскопки четырех вырубных склепов на северо-восточной трассе (Е. В. Черненко).
1959 г. стал последним в работах Тавро-скифской экспедиции на Неапольском городище. В дальнейшем полевые исследования были продолжены только на раскопе Д экспедицией Государственного исторического музея и Московского государственного университета под руководством И. В. Яценко и при участии И. И. Гущиной, Д. С. Раевского и др. В течение 1960-64 гг. здесь были открыты разновременные строительные остатки и сделаны многие важные открытия. Среди них наибольший интерес представляют мегарон В и комплекс построек II-III вв. н. э., в пределах которого обнаружен богатый керамический материал.
В 1975 г. Т. Н. Высотская проводила работы на участке оборонительной стены и участке В1.
Публикации, посвященные материалам раскопок Неаполя 1945-1964 гг. можно разделить на две группы: относящиеся к городищу и к Восточному некрополю.
Эпиграфические памятники были изданы О. Д. Дашевской и Э. И. Соломоник [Дашевская 1960; Соломоник 1962], реконструкция фресковой росписи здания А проанализирована И. В. Яценко [Яценко 1960] , а граффити того же мегарона опубликованы О. Д. Дашевской [Дашевская 1962].
Анализу отдельных экземпляров и комплексов импортной керамики посвящены работы О. А. Махневой [Махнева 1967; 1967а] и Д. С. Раевского [Раевский 1970]. Исследование рельефов и бронзовых статуэток проведено в статьях П. Н. Шульца [Шульц 1946; 1969]. Серебряная тарелка с именем Гипеперии издана И. В. Яценко [Яценко 1962]. Захоронениям в мавзолее и анализу погребального инвентаря посвящена фундаментальная работа Н. Н. Погребовой [Погребова 1961]. В том же году опубликованы нумизматические находки Неаполя [Харко 1961] и статья о производстве некоторых золотых украшений мавзолея [Харко 1961а]. Статья О. И. Домбровского посвящена технике декоративной живописи Неаполя скифского [Домбровский 1961]. Остеологический материал был выборочно проанализирован
В. И. Цалкиным [Цалкин 1954; 1960], а антропологическая коллекция мавзолея — Г. Ф. Дебецем [Дебец 1948] и М. М. Герасимовым [Герасимов 1955, 452].
Основные выводы теоретического и общеисторического характера содержатся в двух упомянутых работах П. Н. Шульца [Шульц 1953; 1957] и статье Э. И. Соломоник «О скифском государстве и его взаимоотношениях с греческими колониями Северного Причерноморья» [Соломоник 1952]. В обобщающей статье П. Н. Шульца «Позднескифская культура и ее варианты на Днепре и в Крыму» подведен итог изучения позднескифских древностей и намечены новые перспективы работы в этом направлении [Шульц 1971].
Важное место в истории изучения Неаполя занимает цикл статей Т. Н. Высотской [Высотская 1975; 1976; 1978], впоследствии почти полностью вошедших в ее монографию. В монографии представлены: история исследований памятника, проанализированы оборонительная система, общественные сооружения, жилые и хозяйственные постройки, культы и обряды, экономическая жизнь и искусство Неаполя [Высотская 1979]. Критические оценки этого труда содержатся во многих специальных исследованиях [Крыжицкий 1982, 135-136; Толстиков 1992, 64; Дашевская 1991, 9-11; Колтухов, Махнева 1988, 89; Колтухов 1990, 184-188]. Так, значительная часть фактического материала (в том числе многие раритетные и просто уникальные находки) в книге вообще не упомянута. Обращает на себя внимание полное отсутствие стратиграфических наблюдений, хотя анализ такого сложного памятника, как Неаполь, без них вряд ли возможен. Вызывает также возражения типология построек и архитектурных сооружений, определение функционального назначения многих из них, не обоснованы объемно-планировочные реконструкции [Крыжицкий 1982, 135-136]. Как следствие всего этого — искажение хронологической и строительной периодизации памятника, малая обоснованность выводов о времени возникновения и начальных этапах его истории, этнокультурной атрибуции многих объектов, о характере материальной и духовной культуры населения. Многие выводы автора находятся в прямом противоречии с фактическим материалом.
Информационные публикации о раскопках отдельных участков и погребальных комплексов Восточного некрополя представлены в работах В. П. Бабенчикова [Бабенчиков 1949; 1957],
О. Д. Дашевской [Дашевская 1951], В. С. Забелиной [Забелина 1964], О. А. Махневой [Махнева 1967a] и Э. А. Сымановича [Сыманович 1963]. Э. А. Сымановичем опубликованы также фибулы [Сыманович 1963а], египетские вещи [Сыманович 1960] и монеты из захоронений [Сыманович, Голенко 1960]. Позже вышла его монография «Население столицы позднескифского царства», где сделана попытка полной публикации материалов раскопок Восточного некрополя в 1955¬58 гг. [Сыманович 1983]. Огромный фактический материал (планы погребений, вещественные находки) в ней представлен суммарно, таблицы скомплектованы не по комплексам, многие датировки сейчас выглядят неоправданно широкими.
Работа Д. С. Раевского «Скифы и сарматы в Неаполе» также построена на материалах Восточного некрополя и посвящена анализу этнического состава населения городища [Раевский 1971]. Антропологическая коллекция Восточного некрополя неоднократно рассматривалась Т. С. Кондукторовой [Кондукторова 1964; 1972, 37-54]. Архитектуре и художественному оформлению неапольских склепов с росписями посвящены работы Е. А. Поповой [Попова 1984, 1987].
Новейший этап археологического изучения Неаполя скифского начался в 1978 г.
С 1978 по 1988 гг. начальником Симферопольской экспедиции Института археологии Академии наук УССР была О. А. Махнева. В 1989-91 гг. экспедицией руководил А. Е. Пуздровский. В 1992-93, 1999 и 2003 гг. раскопки Неаполя скифского проводились экспедицией Крымского филиала Института археологии НАН Украины под руководством Ю. П. Зайцева.
Хроника раскопок по годам:
1978 г. Начаты исследования зольника № 3 (О. А. Махнева, С. Г. Колтухов) и Восточного некрополя (О. А. Махнева, С. Г. Колтухов, К. К. Орлов).
1979 г. Продолжены исследования зольника № 3 (С. Г. Колтухов), где открыты остатки святилища «Трех менгиров».
1980 г. Продолжены раскопки зольника № 3 (С. Г. Колтухов), проведены исследования пригородной территории (И. Н. Храпунов, А. Е. Пуздровский) и захоронений Восточного некрополя, в том числе доследования некоторых вырубных склепов (С. Г. Колтухов, А. Е. Пуздровский).
1981 г. Продолжение работ на зольнике № 3 (С. Г. Колтухов), исследования пригородной территории на раскопах I (А. Е. Пуздровский) и III (С. Г. Колтухов), раскопки оборонительной стены на раскопе VI (С. Г. Колтухов).
1982 г. Раскопки зольника №3 (С. Г. Колтухов), продолжена работа на раскопах VI и III (С. Г. Колтухов), исследования «городской» территории в пределах ее юго-восточной части — раскопы VII (И. В. Ачкинази) и VIII (А. Е. Пуздровский), а также работы на Восточном некрополе (А. Е. Пуздровский).
1983 г. Небольшие работы на зольнике № 3 (Ю. П. Зайцев), исследования раскопов VIII (А. Е. Пуздровский), VII (И. В. Ачкинази), VI (С. Г. Колтухов, А. Е. Пуздровский) и раскопки но¬вого участка Восточного некрополя (Ю. П. Зайцев, А. Е. Пуздровский).
1984 г. Продолжение работ на зольнике №3 (Ю. П. Зайцев), исследования раскопов VII (И. В. Ачкинази) и VIII (А. Е. Пуздровский), раскопки восточного фланга оборонительной стены — раскоп VI (С. Г. Колтухов, Ю. П. Зайцев) и работы на Восточном некрополе (А. Е. Пуздровский, Ю. П. Зайцев).
1985 г. Раскоп О (И. В. Ачкинази), раскоп Н (И. Н. Храпунов) и исследования Восточного некрополя (Ю. П. Зайцев).
1986 г. Раскопки зольника № 3 (О. А. Махнева, А. Е. Пуздровский) и Восточного некрополя (А. Е. Пуздровский).
1987 г. Масштабные работы на зольнике № 3 (Ю. П. Зайцев, А. Е. Пуздровский) и продолжение работ на Восточном некрополе (А. Е. Пуздровский).
1988 г. Продолжение раскопок зольника № 3 (Ю. П. Зайцев, А. Е. Пуздровский), исследования пригородной территории и Восточного некрополя, а также поселения раннего железного века у подножия городища (А. Е. Пуздровский, В. Б. Уженцев).
1989 г. Раскопки зольника № 3 (Ю. П. Зайцев), возобновление работ на раскопах А (А. Е. Пуздровский) и Б (Ю. П. Зайцев).
1990 г. Продолжение работ на раскопах А (А. Е. Пуздровский), Б (Ю. П. Зайцев) и на зольнике № 3 (Ю. П. Зайцев и А. Е. Пуздровский), а также исследования северной части городища (Ю. П. Зайцев) и поселения на нижней террасе (А. Е. Пуздровский).
1991 г. Исследования раскопа Б (Ю. П. Зайцев) и раскопа в северной части Неаполя (Ю. П. Зайцев).
1992 г. Продолжение исследований на раскопе Б (Ю. П. Зайцев), магнитная разведка в северной части городища (Т. Н. Смекалова).
1993 г. Работы на раскопе Б (Ю. П. Зайцев) и разведки в северной части городища (Ю. П. Зайцев, Вольф Рудольф, Т. Н. Смекалова).
1999 г. Исследования юго-западной части раскопа А 1945-1950 гг.— территории между Южным дворцом и оборонительной стеной крепости (Ю. П. Зайцев).
2003 г. Продолжение исследований юго-западной части раскопа А 1945-1950 гг.— территории между Южным дворцом и оборонительной стеной крепости (Ю. П. Зайцев).
Итоги раскопок 1980-90-х гг. представлены в следующих изданиях.
В нескольких фундаментальных работах С. Г. Колтухов изложил материалы по хронологии и периодизации оборонительной системы [Колтухов 1990; 1999], дал оценку Неапольского городища с точки зрения фортификации и военно-административного устройства.
Информацию, полученную при исследованиях некрополей, обобщил А. Е. Пуздровский. Им же опубликованы новые материалы из погребальных комплексов Восточного некрополя и предложено решение многих вопросов этнополитической истории [Пуздровский 1987; 1989; 1992; 1993]. Под руководством этого исследователя был раскопан Битакский могильник [Пуздровский 2001; 2002].
Работы Ю. П. Зайцева посвящены самым различным аспектам изучения Неаполя скифского [Зайцев 1990; 1990а; 1994; 1994а; 1995; 1995а; 1996; 1997; 1999; 2000; 2000а; 2001; Zaytsev 2002; 2002а; Зайцев, Пуздровский 1994]. Основное внимание было уделено проблемам хронологии, типологии архитектурных сооружений и их реконструкции, публикации отдельных ярких комплексов и объектов. В результате предложена культурно-историческая периодизация Неаполя скифского, отличная от прежней, и обозначены новые дискуссионные проблемы его истории и археологии.
Проблема локализации царской крепости Неаполь
Населенный пункт с таким названием упоминается в древних источниках дважды. В «Географии» Страбона Неаполь назван в числе укреплений, построенных Скилуром [Strabo. VII, 4, 7] [Соломоник 1977, 54]. В Херсонесском декрете в честь Диофанта указано его географическое положение — в середине Скифии [IOSPE, I2, № 412. Стк. 12]. Хабеи и Неаполь также упомянуты и там, и там при характеристике боевых действий Диофанта — известного стратега понтийского царя Митридата VI Евпатора [Соломоник 1952, 114; Виноградов 1987, 70].
Попытки обосновать тождественность Неаполя и городища Керменчик начинаются с 1827 г. Найденные здесь посвятительные греческие надписи, постамент с именем Скилура и рельеф, позволяли И. П. Бларамбергу высказаться в пользу отождествления городища Керменчик и царской крепости Неаполь [Бларамберг 1889]. На основании своих наблюдений и новых важных находок А. С. Уваров счел возможным присоединиться к мнению И. П. Бларамберга [Уваров 1854].
В 1856 г. против гипотезы Бларамберга-Уварова высказался П. Беккер, поместивший Неаполь у Инкермана [Becker 1856, 41-46]. К нему в 1879 г. присоединился Ф. К. Браун [Браун 1879, 70].
В 1881 г., после находки в Херсонесе декрета в честь Диофанта, стало ясно, что Неаполь и Хабеи размещались в глубине Крымского полуострова [Юргевич 1881, 23]. Однако П. О. Бурачков, комментируя первое издание декрета, высказался против такого предположения [Бурачков 1881, 228]. Несколько позже к гипотезе отождествления Неаполя-Керменчика присоединился В. В. Латышев, а затем известные крымские ученые Х. Ящуржинский [Ящуржинский 1889, 46] и А. И. Маркевич [Маркевич 1928, 14]. Противником этой гипотезы выступил Ю. А. Кулаковский [Кулаковский 1889, 12].
Руководитель раскопок на городище Керменчик в 1926 г. Н. Л. Эрнст высказался за то, что вопрос о Неаполе «не может быть решен и поныне, ввиду чего симферопольское городище мы назовем Неаполем лишь условно и предположительно» [Эрнст 1927, 24].
Результаты многолетних раскопок Тавро-скифской экспедиции позволили П. Н. Шульцу уверенно говорить о том, что на территории современного г. Симферополя расположены остатки скифской столицы, города Неаполя.
Его мнение вызвало критику О. Д. Дашевской, которая вскоре опубликовала специальную статью «К вопросу о локализации трех скифских крепостей, упомянутых Страбоном» [Дашевская 1958]. Объективно рассмотрев все «за» и «против», автор пришла к выводу о том, что главная крепость Крымской Скифии, выполняющая функции государственной столицы, никак не выделена в письменных источниках, поэтому определение ее конкретного названия может быть пока только предположительным [Дашевская 1958, 148-149]. При этом О. Д. Дашевская привела косвенные аргументы в пользу отождествления симферопольского городища с Палакием, которые на современном уровне исследований также не могут быть признаны убедительными. Идею отождествления Керменчика с Палакием развил Д. С. Раевский, утверждая, что интерпретация слова «Палы» — воины, (от которого происходит название Палакий), дает новые аргументы в пользу точки зрения О. Д. Дашевской [Раевский 1976, 106]. По его мнению, Керменчик являлся местом обитания воинской аристократии.
Не рассматривая проблему локализации специально, Т. Н. Высотская в общих чертах поддержала позицию П. Н. Шульца и присоединилась к гипотезе Б. Н. Гракова, согласно которой в конце IV в. до. н. э. состоялся перенос скифской столицы с Каменского «безымянного» городища в Крым. Поэтому столица близ современного Симферополя, в отличие от старой, нижнеднепровской, и называлась греками «Новый город» — Неаполь [Граков 1971, 31; Высотская 1979, 190]. Такое решение проблемы хорошо согласовывалось с предполагавшейся в то время датой основания Керменчика и пониманием общеисторической ситуации в Северном Причерноморье. В настоящее время несостоятельность таких выводов очевидна: современными исследованиями убедительно и неоднократно доказано гораздо более позднее возникновение Неаполя [Голенцов, Голенко 1979, 78; Колтухов, Махнева 1988, 140; Зайцев, Пуздровский 1994, 232; Зайцев 1995; 1997; 1999; 2001].
Современная локализация крепостей, упомянутых при описании военных действий конца II в. до н. э., предпринята С. Г. Колтуховым в работе «Заметки о военно-политической истории Крымской Скифии» [Колтухов 1994]. На основании своих исследований, автор этой статьи поддержал традиционную точку зрения.
Таким образом, абсолютное большинство исследователей, исходя из самых различных соображений, считает вполне обоснованным отождествление Неаполя с Керменчиком.
Греческое название столичной варварской крепости объяснить трудно. Может быть, учитывая яркие и многочисленные свидетельства значительной эллинизации неапольской элиты, причерноморские греки воспринимали Неаполь в известном смысле, как «свой» населенный пункт [Пуздровский 1988; Зайцев, Пуздровский 1994, 233]. Близкую позицию в этом вопросе занимал Ю. Г. Виноградов, считавший, что отсутствие указания гражданства (демотикона) на неапольских посвящениях Посидея, сына Посидея, свидетельствует о том, что Неаполь мог иметь статус полноправного полиса со своим гражданством [Виноградов 1989, 243].
Возможен и другой вариант: название на греческий манер присвоил царской ставке Скилур в соответствии со своими устремлениями и взглядами, а также согласно политической концепции сближения с некоторыми греческими государствами Северного Причерноморья. Действительно, хорошо укрепленная территория с дворцовым комплексом, практически полностью лишенная постоянной застройки, слишком сильно расходится с традиционно эллинским понятием полиса, чтобы прямо расшифровывать слово «Неаполис».
В заключение можно отметить два основных момента, характеризующих современное состояние этой проблемы.
1. Совокупность имеющихся источников и фактического материала позволяет принять преобладающую традиционную точку зрения о тождественности городища Керменчик и царской крепости Неаполь. При этом наиболее последовательной выглядит аргументация, предложенная С. Г. Колтуховым.
2. Все исторические реконструкции, концепции и взгляды относительно Неаполя совпадают в том, что это была самая мощная «царская» (столичная) крепость — военно-административный центр державы Скилура.
К оглавлению книги / К следующей главе