К содержанию 134-го выпуска Кратких сообщений Института археологии
В основе экономических структур раннеклассовых обществ, возникших в долинах великих рек, лежало высокопродуктивное земледелие и скотоводство, опиравшиеся на искусственное орошение. Однако, как справедливо заметил К. Маркс, «один и тот же экономический базис — один и тот же со стороны главных условий — благодаря бесконечно различным эмпирическим обстоятельствам, естественным условиям, расовым отношениям, действующим извне историческим влияниям и т. д. — может обнаруживать в своем проявлении бесконечные вариации и градации, которые возможно понять лишь при помощи анализа этих эмпирически данных обстоятельств» 1.
При изучении древних обществ большое значение имеет ретроспективный метод ориентировочных оценок экономических возможностей древнего общества 2. Он особенно важен в тех случаях, когда отсутствуют данные письменных источников и когда исследователь вынужден, кроме привлечения этнографических параллелей, широко использовать материалы ряда сопредельных наук (археологии, палеозоологии, палеоботаники и пр.).
Поскольку древнеиндийская цивилизация до сих пор не открыла секрета своей иероглифической письменности, то для ее изучения палеоэкономический анализ особенно важен 3.
Поселения хараппской цивилизации занимают огромную площадь, в два раза превышающую размеры цивилизации Нила и в четыре раза — шумеро-вавилонскую. Эти поселения, число которых в настоящее время достигло 750, представлены двумя типами. Первый — сельские поселки с нерегулярной застройкой и постройками из необожженного кирпича. В их материалах отсутствуют стеатитовые печати и произведения искусств.
Второй тип поселений — города: Хараппа, Мохенджо-Даро, Калибанган и Лотхал. Первые три имеют почти идентичную планировку. На восточном холме возвышается обычно прямоугольной формы цитадель на массивной платформе из сырцового кирпича. Здесь же находятся постройки общественного назначения. К западу от цитадели лежит собственно город, или «нижний город», по терминологии некоторых специалистов. Четкая планировка кварталов, пересекающиеся под прямым углом улицы, дома различных размеров, иногда в два этажа, с открытым внутренним двориком, канализация и водопровод — вот те черты, которые отличают эти города от поселений сельского типа. Из такого же кирпича сооружались массивные стены, окружавшие цитадель и город.
Несколько отлична планировка Лотхала, расположенного в устье Камбейского залива и служившего морским портом в хараппское время. Мощная кирпичная стена окружала прямоугольник жилых кварталов, где находилась и мастерская по изготовлению бус. В юго-восточном углу города располагался укрепленный акрополь. А с внешней стороны к нему примыкал выложенный из обожженного кирпича док (площадь его около 0,8 га — 219X37 м), внешние стены которого поднимались на высоту 4,5 м. Док соединялся искусственным каналом с рекой Сабармати.
Равнина Инда, где находятся основные памятники хараппской культуры, расположена в зоне сухого субтропического климата.
На преобладающей части территории долины Инда выпадает малое количество осадков (от 100 до 250 мм в год) и лишь в предгорьях Гималаев оно немного увеличивается, достигая 350—500 мм. На большей части долины Инда количества выпадающих осадков совершенно недостаточно для получения урожая даже наиболее засухоустойчивых культур. Поэтому для земледелия здесь необходимо орошение. Воды достаточно в реках, но устройство ирригационных сооружений — дело довольно сложное, когда речь идет о многоводных реках, берущих свое начало в горах. Испокон веков населением обрабатывались лишь земли, затопляемые во время разливов (сейчас эти земли носят название «сайлаб»). После ухода паводковых вод земли распахивались и в них высевались быстро созревающие зерновые культуры. Но орошение типа «сайлаб» не создавало устойчивой базы для земледелия: от года к году менялись площади, затапливаемые паводками, колебались сроки начала и конца паводка. От этого страдало земледелие. Устранить эти трудности можно было только с созданием оросительных каналов. Древнегреческий географ и политический деятель Мегасфен (III в. до н. э.), долгое время живший при дворе Чандрагупты Маурья, писал о сложных оросительных системах, состоявших из каналов, которые давали возможность получать урожай на больших площадях. Но существовали ли каналы в хараппское время, об этом письменных свидетельств нигде нет.
В Южной Месопотамии уже в позднеурукский период существует развитая ирригационная сеть, о чем свидетельствуют как обширные храмовые хозяйства, так и пиктографический знак для обозначения канала 4. Большое число сведений имеется о развитии ирригационного земледелия уже в раннеклассовых обществах Месопотамии (периоды Джемдет-Насра и Ура). Поэтому определение характера орошения для хараппской культуры, стадиально соотносимой с периодом Джемдет-Насра, имеет большое значение для изучения экономического базиса протоиндийской цивилизации.
Постараемся рассмотреть этот вопрос на примере Мохенджо-Даро: этот город наиболее полно изучен в археологическом отношении (раскопана восьмая часть города, не считая цитадель) и, кроме того, данные геоморфологии, палеоботанических и палеозоологических исследований позволяют довольно полно представить природную среду Северного Синда в хараппское время.
Мохенджо-Даро расположен на правом берегу Инда, в районе Ларкана, в Северном Синде. Серия защитных валов охраняет руины древнего города и окружающую его равнину от затопления. Для орошения района используются воды канала, берущего начало у плотины Ллойда у г. Сункура. Избыток воды, там, где нет дренажных систем, обычно ведет к заболачиванию. Другой бич земледелия — засоление. Содержание соли в воде высокое, а при довольно высоких средних температурах воздуха испарение происходит очень быстро, огромные площади становятся непригодными для земледелия.
Древняя гидрография района Ларкана представляет особый интерес. Основной вопрос — где пролегало русло Инда в хараппское время?
Район Ларканы, где находится Мохенджо-Даро, по синдской традиции, именуется «островом». Действительно, сейчас эта область выше, чем окружающая равнина, и, возможно, что в хараппское время здесь также был остров, особенно во время весенних наводнений. Это тем более вероятно, что, как полагают, ток Инда на запад существовал уже со времени позднего плейстоцена 5. Следовательно, русло Инда в III тысячелетие до н. э. соответствовало современному, что подтверждается и расположением хараппских поселений, находившихся на краю заливаемой наводнением площади 6.
Обширные работы, проведенные канадским геоморфологом Фрезером, использовавшим аэрофотосъемку и другие аэрометоды, позволили ему разделить равнину Инда по возрасту и формам рельефа на живые аллювиальные равнины (т. е. пойму) и покинутые аллювиальные равнины, недавно бывшие поймами. На этих покинутых равнинах и поймах он выделил меандровые и покровные аллювиальные равнины, разделяя их на русловые депрессии (понижения, в которых ранее находилось русло реки), прирусловые валы и другие формы рельефа.
Лучшими землями для земледелия являются покровные аллювиальные равнины и прирусловые валы, которые в настоящее время занимают в Синде площадь около 12 млн. акров. Сейчас они орошаются каналами. Кроме того, в Синде есть приблизительно 1,2 млн. акров поймы, часть которой возделывается и поныне. Судя по всему, Мохенджо-Даро располагался не на пойме, а около нее и, возможно, как и сейчас, был защищен рядом искусственных дамб. Аналогичное положение занимает современное селение Хасан Бахан около Мохенджо-Даро, расположенное на меандровой равнине, на краю поймы, являющейся центром земледелия. Покровная аллювиальная равнина и на некотором протяжении меандровая равнина находились, как и сейчас, несколько выше пойменной зоны, образовывая пресловутый «остров», заливаемый частично лишь при очень высоких наводнениях.
Если только не предполагать климатических изменений, при которых увеличение количества осадков должно было позволить произрастать дропическим саванным лесам, то можно считать, что тропический листопадный лес был преобладающим в хараппское время. И действительно, как показали исследования Р. Л. Райкиса и P. X. Дайсона, существенных изменений в климате Белуджистана и долины Инда не наблюдается в течение последних 4 тыс. лет 7.
О представителях домашних животных этого времени можно судить как по остеологическим материалам, так и по изображениям на печатях. Наибольшее число костей принадлежит индийскому быку (Bos indicus), реже встречаются кости буйвола (Bos bubalis) и то лишь в верхних слоях Мохенджо-Даро. Есть находки костей козы (Capra aegagrus) и овцы (Ovis vignei). Не ясно, была ли одомашнена свинья (Sus cristatus) или кости принадлежат дикому кабану. Редко встречаются кости слона и верблюда. Но так как слон часто изображался на стеатитовых печатях, то можно допустить, что он был одомашнен. То же самое можно сказать и о безгорбом быке (разновидность Bos primigehius), который известен лишь по изображениям на печатях 8. Мясо, несомненно, играло существенную роль в рационе обитателей Мохенджо-Даро. Об этом свидетельствуют большое количество костей молодых животных и следы острого режущего инструмента, которые были обнаружены на костях быка, буйвола и свиньи 9.
Среди культивируемых растений в хараппское время были известны два вида пшеницы (Triticum compactum и Triticum sphaerococcum) и ячмень (Hordeum vulgare). Из бобовых выращивался горох (Pisum aesativum), а масленичные культуры были представлены кунжутом (Sesamum indicum). Возможно, джовар (Sarghum vulgare), или баджра (Pennisetum typhoideum), — одна из разновидностей проса занимала какую-то часть площади в долине Инда.
Рис пока не найден на поселениях долины Инда, однако отпечатки рисовых зерен известны из Лотхапа, а рисовая шелуха оказалась в обмазке стен в Рангпуре (период II А) и в Лотхале.
Особый интерес представляет найденная в Мохенджо-Даро плетеная хлопчатобумажная ткань. Судя по определениям, растение, из которого она была изготовлена, принадлежало к одной из индийских разновидностей, родственной Gossypium arboreum, и волокно, кроме того, было выкрашено красителем (madder) типично индийского происхождения 10.
Все перечисленные выше растения и сейчас возделываются в районе баркана. Пшеница высаживается в основном в весенний период (раби), а джовар возделывается как культура харифа (осеннего урожая) и как культура раби 11.
Пока нет единого мнения о характере землепользования в хараппское время.
В. А. Ферсервис, исходя из списка культивируемых растений, где он выделяет в основном пшеницу, ячмень, горох, кунжут, предполагает, что земледельцы Мохенджо-Даро выращивали только весенний урожай, используя под посевы лишь пойму, заливаемую наводнением 12. X. Т. Ламбрик, опираясь на современную практику земледельцев Синда, допускает получение двух урожаев в год 13.
Основные злаки — пшеница и ячмень, по его мнению, должны были высеваться в конце наводнения на землю, которая была залита рекой или одним из ее естественных каналов, и уже в марте—апреле снимался урожай. В настоящее время такие земли либо вспахиваются, либо удобряются навозом, либо требуют дополнительного полива. X. Т. Ламбрик утверждает, что «вся операция требует абсолютного минимума мастерства, затрат труда и помощи орудий» 14.
Другие растения, включая хлопок и кунжут (культуры харифа), высевались, вероятно, в начале наводнения, и урожай собирался осенью. Поля опоясывали земляные валы, которые удерживали влагу. Они располагались вдоль берегов естественных каналов.
Хотя оба автора по-разному смотрят на возможности земледелия хараппцев, тем не менее они оба считают, что основой этого земледелия являлись плодородный аллювий и ежегодные наводнения Инда. В. А. Ферсервис допускает даже существование коротких искусственно вырытых отводных каналов 15, но у него и мысли нет о функционировании в то время сложных ирригационных систем.
По нашему мнению, следует различать два периода в земледелии Мохенджо-Даро. Первый, когда земледельцы 16, появившиеся с нагорий Белуджистана, осваиваясь с новыми условиями, по традиции используя «сайлабный» тип орошения, выращивали только один урожай — раби. Второй период, когда возросшие потребности общества вызвали необходимость увеличения продуктов питания, начался с введения новых культур (риса, боджра, хлопка и др.), для выращивания которых необходим был регулярный полив и более обильное увлажнение почвы. К сожалению, никаких остатков древней ирригационной сети не удалось до сих пор обнаружить из-за мощных отложений Инда. Однако наличие в Лотхале искусственно вырытого канала, соединявшего док с речным руслом и прослеженного на расстоянии 2,5 км, допускает существование подобных сооружений и в долине Инда для отвода воды на наиболее плодородные покровные аллювиальные равнины и прирусловые возвышенности. Тем более что защитные дамбы и плотины уже были известны белуджистанским земледельцам 17 — возможным прямым предкам хараппцев.
К сожалению, ничего не известно об орудиях труда земледельцев Мохенджо-Даро. Предположение Э. Маккея о применении каменного лемеха 18 встречает вполне обоснованные возражения 19. Существует убеждение, что плуг вообще не применялся в хараппское время, а лишь мягкая зубчатая борона. Эта точка зрения базируется на идентификации одной из пиктограмм хараппского шрифта как грабли, либо борона 20. Возможно, правда, существование деревянного плуга, который до сих пор используется при обработке земли в долине Инда 21. И палка-копалка, несомненно, продолжала применяться для взрыхления почвы под посев.
Вероятно, поля удобрялись перед посевом. О применении тягловой силы животных говорят многочисленные находки моделей двух- и четырехколесных повозок и фигурки бычков с раскраской, возможно, имитирующей сбрую. Уборка урожая производилась бронзовыми серпами.
Для определения численности древнего населения обычно исходят из плотности современной застройки городов и заселения каждого дома 22. Для Мохенджо-Даро 23 население определяется в 35—40 тыс. человек 24. В. А. Ферсервис полагает, что население Мохенджо-Даро было не менее 41 250 человек, но он исключает из своих вычислений «цитадель» и площадь, лежащую к востоку от нее, рядом с «нижним городом» 25. На цитадели помещались не только административно-хозяйственные постройки, но и жилые дома, особенно к востоку от большого бассейна и в южной части цитадели 26. Кроме того, на окраине города и за его пределами, у городских стен, археологи находят жалкие остатки жилищ, вырытых в аллювии, которые условно называют «кроличьими норами». Обитатели этих «трущоб», вероятно, жили более скученно, чем основное население Мохенджо-Даро, где, как полагают, в среднем на семью из шести человек приходился один дом и общая площадь 74,42 кв. м на человека 27.
Площадь «цитадели» приблизительно равна 7,2 га. Такая же площадь лежит между «цитаделью» и «нижним городом». Значит, следует прибавить к населению 41 250 человек еще 1940 человек и к этой же сумме добавить обитателей «кроличьих нор» (для удобства подсчета предположим, что их было 6810 человек). Следовательно, общее число жителей Мохенджо-Даро составляло 50 тыс. человек 28. Вероятно, эта приблизительная оценка соответствовала действительности.
Как сейчас установлено, рабочему человеку требуется минумум 2300 калорий в день 29. Предположим, что для Мохенджо-Даро этот прожиточный минимум составлял 2500 калорий. Зная ассортимент продуктов, употреблявшихся жителями Мохенджо-Даро 30, и опираясь на данные о ежедневном питании современных жителей Синда 31, получим необходимые 2500 калорий (табл. 1).
Округлим цифру зерна до 478 г. Тогда для одного человека на год потребуется 174 470 г, а для 50 тыс. жителей Мохенджо-Даро — 8723,5 т. По имеющимся данным 32, пшеница дает на 1 акр 8,7 маундов 33 зерна. Проведя необходимые превращения, получим на 1 акр — 324 684 г зерна. Значит, 1 акр прокормит ежегодно 1,86 человека. Эта цифра вполне сравнима с современными данными по Пакистану. Так, в районе Ларкана ежегодно 1 акр кормит 2,27 человека, в Лас Бела — 1,19, а в предгорьях Белуджистана — 1 человека.
Посевная площадь, обеспечивающая зерном 30 тыс. человек, будет равна 26 881 акрам (50 000:1, 86). Сейчас в Пакистане приблизительно 12% площадей занято под кормовыми культурами. Допустим, что похожее соотношение было и в хараппское время. Тогда площади, занятые под посевом джовара, составляли 2240 акров.
Зная возможности джовара 34, можно подсчитать, что с этой площади ежегодно получали 4928 т зерна и 1344 т бобовых. Следовательно, с общей посевной площади в 29121 акр земледельцы Мохенджо-Даро ежегодно получали 14995,5 т зерновых или 1 человек в месяц в среднем получал 25 кг. 35
Таким образом, только один весенний урожай зерновых и бобовых уже мог полностью обеспечить существование 50 тыс. человек Мохенджо-Даро.
Другим важным источником пополнения пищевых запасов являлось животноводство. В настоящее время в Пакистане ежедневная норма молока на человека — 156,2 г или 57013 г на год (округленно 57 кг). Лактационный период коровы — 300 дней. Взяв за средний надой молока от коровы за день 4082,4 г, получим годовую цифру— 1500 л на корову 36. От одной коровы в год получают в среднем 900 кг молока. Если человеку в год надо 57 кг молока, то каждая корова производит в год молока для 15,8 человек. Чтобы обеспечить молоком жителей Мохенджо-Даро, требовалось содержать 3164 коровы (50 000: 15,8).
Но скот использовался и на сельскохозяйственных работах. На 8 акров обрабатываемой земли приходился приблизительно 1 вол 37. Значит, для обработки 29 121 акра пашни было необходимо иметь 3640 волов и соответственно — 728 коров (соотношение числа коров и волов в штате Хайпур было 1 : 5). Следовательно, предполагаемое рабочее стадо Мохенджо-Даро равнялось 4368 головам крупного рогатого скота. Если же учитывать молодняк, старых животных и яловых коров, которые в настоящее время составляют треть стада, то общая численность скота в Мохенджо-Даро округленно возрастет до 10 тыс. голов. Как уже отмечалось, в хараппских комплексах преобладают кости крупного рогатого скота, тогда как кости мелких животных встречаются в 8 раз реже. Отсюда можно установить и количество овец и коз (вероятно, не более 1250 голов).
Обеспечение кормами огромного стада было насущной необходимостью обитателей Мохенджо-Даро. На прокорм единицы крупного рогатого скота требуется в среднем 12 кг различных кормов в день 38, т. е. 4380 кг в год. Значит для 10 ООО тыс. голов потребуется 43 800 т. Джовар и баджра ценятся именно тем, что они дают прекрасный корм для скота. Кроме зерна, джовар еще мог дать 17 248 т соломы для кормов, а если к этому присоединить еще 8723,5 т пшеничной соломы 39, то получится внушительная цифра — 25 971,5 т. Но потребность в кормах была большей, по крайней мере требовалось еще 18 016,5 т кормов только для крупного рогатого скота, не считая коз и овец и прочую мелкую живность, как, например, кур, которые были, вероятно, известны в хараппское время.
Итак, мы рассмотрели две основные отрасли хозяйства жителей Мохенджо-Даро — земледелие и скотоводство. Причем исследование умышленно ограничено условием существования одного урожая — раби, который, возможно, был характерен лишь для первого этапа существования Мохенджо-Даро. Значит, и население в этот первый период было значительно меньше. Можно считать, что уже на начальных этапах освоения Инда появились излишки продуктов, которые могли идти на содержание неземледельческой части населения (ремесленников, купцов, администрации, жречества). Рост народонаселения 40, увеличение неземледельческого элемента в городской экономике, несовершенство орудий труда требовали либо освоения новых территорий 41, либо ориентации на второй урожай — хариф, для чего уже требовалось сооружение более сложных ирригационных сооружений, чем каналы паводкового заполнения.
Но и возделывание культур второго урожая, давшее вначале большой экономический эффект, позднее сходит на нет из-за прогрессировавшего засоления и заболачивания земель (последствия ирригации 42) и все возрастающего народонаселения. Территория «острова», где находился Мохенджо-Даро (приблизительно 120 тыс. га), не только не имела места для новых посевов, но и природная среда этой части долины Инда значительно изменилась, ибо потребности развивающегося города привели к изменению экологии равнины Инда 43.
Именно в этот второй период существования Мохенджо-Даро (вероятная дата — 2100—1800 гг. до н. э.) происходит значительная экспансия хараппекой культуры на восток и юг (в обход пустыни Тар). Возникают, но ненадолго, новые хараппские поселения.
В долине Инда появляется кедр из предгорьев Гималаев и хлопок из Центральной Индии. Колонизация новых земель явилась лишь временной мерой для ликвидации экономических трудностей и не могла разрешить главного противоречия хараппского общества между основным элементом производительных сил — примитивными орудиями труда и возросшими потребностями неземледельческой части хараппского города.
К содержанию 134-го выпуска Кратких сообщений Института археологии
Notes:
- К. Маркс. Капитал, т. III, ч. 2. К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. XIX, ч. 2. М., 1947, стр. 353. ↩
- См.: С. Н. Бибиков. Хозяйственно-экономический комплекс развитого Триполья. СА, 1967, № 1; В. М. Массон. Экономические предпосылки сложения раннеклассового общества. «Ленинские идеи в изучении истории первобытного общества, рабовладения и феодализма». М., 1970; он же. Неолитическое поселение Джейтун. Л., 1970; R. М. Adams. Agriculture and urban life in early South western Iran. «Science», vol. 136, 1962, p. 109—122; W. A. Fairservis, The Origin, Character and Decline of an Early Civilization. «American Museum Novitates», N 2302, New York, 1967, P. 1—48. ↩
- Впервые он был применен для изучения экономики культуры В. А. Ферсервисом (см. IV. A. Fairservis. The Origin…, p. 1 — 48). ↩
- Г. Н. Лисицына. Орошаемое земледелие эпохи энеолита на юге Туркмении. МИА, № 128, 1965, стр. 154. ↩
- М. В. Pithawalla. A physical and economic geography of Sind. Karachi, 1959, p. 80—81; D. N. IVadia. Geology of India. London, 1957, p. 392—393. ↩
- W. A. Fairservis. The Origin…, fig. 1. Правда, некоторые авторы допускают существование восточного русла Инда — в современной р. Восточная Нара. Однако наличие других речных систем севернее г. Суккура — легендарная Сарасвати-Чагар и другие, некоторые впадавшие в Аравийское море, — могут объяснить существование Восточной Нары и иных речных систем на востоке (см.: М. В. Pithawalla. Указ. соч., стр. 45—46; Н. Т. Lambrick. Sind: a general introduction, vol. I. Hyderabad, 1964, p. 33 ff.). ↩
- R. L. Raikes, Я. Н. Dyson. The prehistoric climate of Baluchistan and the Indus valley. AA, n. s., vol. 63, N 2, p. 265—281. ↩
- Как полагает Ф. E. Цейнер, индийский бык-зебу происходит от Bos namadicus, дикая разновидность которого в Индии известна еще с плейстоцена и центр одомашнивания которого лежал где-то в Южной Азии, тогда как Bos primigenius, вероятно, был одомашнен в Западной Азии (см.: F. Е. Zeuner. History of Domestication of Animals. Hutchinson, 1963). ↩
- Bhola Nath. Animal-remains from Rangrup; in S. R. Rao. Excavations at Rangrup and other excavations in Gnjarat. Al. N 18—19, 1963, p. 154. ↩
- B. and R. Allchin. The Berth of Indian Civilization. London, 1968, p. 259. ↩
- О. X. К. Спейт. Индия и Пакистан. М., 1957, стр. 231—232. ↩
- W. A. Fairservis. The Origin…, p. 28—29. ↩
- Н. Т. Lambrick. Op. cit., 33 ff. ↩
- Там же. ↩
- В Синде до сих пор используются каналы паводкового заполнения, прорытые в пойме долины параллельно руслу реки. Часто, если река не поднимается до достаточного уровня, они остаются сухими (см.: О. X. К. Спейт. Указ. соч., стр. 221). ↩
- В. М. Массон. Средняя Азия и Древний Восток. М., 1964, стр. 269—270; W. A. Fairservis. The Origin…, p. 10—11, 21; «Возникновение и развитие земледелия». М., 1967, стр. 52. ↩
- С. F. Dales. The role of natural forces in the ancient Indus Valley and Baluchistan. APUU, N 62, 1962, p. 30—39; IV. A Fairservis. The Harappan civilization — new evidence and more thepry. AMN, N 2055, 1961. ↩
- Э. Маккей. Древнейшая культура долины Инда. М., 1951, стр. 118. ↩
- «Возникновение и развитие земледелия». М., 1967, стр. 53. ↩
- D. D. Kosambi. Introduction to the Study of Indian History. Bombay, 1956. ↩
- В. М. Фридленд. Между Гималаями и Аравийским морем. М., 1968. ↩
- Н. Franhfort. Kingship and gods. Chicago, 1948, p. 23, 396. ↩
- H. T. Lambrick. Указ. соч. Свое сравнение по численности X. Т. Ламбрик производил с похожим по площади городом в Синде, по данным на 1841 г. ↩
- R. J. Braidwood, Ch. A. Reed. The Achievement and Early Consequences of Food-Production. A Consideration of the Archaeological and Natural—Historical Evidence. Gold Spring Harbor Somposia on Quatitative Biolagy, v. XXII. New York, 1937, p. 19—31; R. M. Adams. Указ. соч., стр. 6—7. ↩
- W. A. Fairservis. The Origin…, p. 57. ↩
- M. Wheeler. Civilizations of the Indus valley and beyond. New York, 1966, fig. 4. ↩
- W. A. Fairservis. The Origin…, p. 32, табл. 2, примечание. ↩
- Определение населения таким методом имеет ряд недостатков. Во-первых, неизвестно, какая часть поселения была занята нежилыми домами. Во-вторых, определенная площадь поселения не является точной, так как, возможно, часть застройки покоится под аллювиальной равниной. ↩
- A. Bowes and С. F. Church. Food values of portions kommonly used. Philadelphia, 1963. ↩
- W. A. Fairservis. The origin.;., p. 27, tabl. 1. ↩
- «Report of the Food and Agriculture Commision». Ministry of Food and Agriculture. Government of Pakistan. Karachi, 1960. ↩
- R. R. Revelle. Report on land and water development in the Indus plain. Washington, 1964, p. 90. ↩
- 1 маунд=40 сирам = 82,28 англ. фунтам. 1 англ. фунт = 0,453 кг; 1 акр — = 4047 кв. м. = 0,4 га. ↩
- Стебли джовара служат хорошим кормом для скота. Его урожай с одного акра — 22 и более у зерна, 4,5 — 9 у бобовых, выращенных в смеси с ним, и примерно 45—135 у корма. ↩
- Интересно сравнить данные, которые приводит А. И. Тюменев о распределении зерновых в Шумере в конце III тысячелетия до н. э. Так, в среднем мужчина получал в месяц 36 кг зерна, женщина — 18 кг (средняя величина для одного человека — 27 кг в месяу) (А. И. Тюменев. Указ. соч., стр. 401). ↩
- R. R. Revelle. Указ. соч., стр. 201. ↩
- Там же, стр. 204. Современные данные для штата Хайпур, Пакистан. ↩
- W. A. Fairservis. The Origin…, p. 39. ↩
- M. Fahimuddon. Animal production in Bihar. Bombay, 1963, p. 66. ↩
- Если даже предположить, что, как и в Амри (прехараппские комплексы), население Мохенджо-Даро составляло первоначально 5 тыс. человек, то при 2% годовом приросте уже через 100 лет его население увеличилось до 50 тыс. человек. ↩
- В иных экологических условиях Центральной Европы освоение новых территорий земледельцами дунайской культуры также явилось следствием неумения восстанавливать плодородие почвы, смены сельскохозяйственных культур и применения удобрений (см.: В. С. Титов. Древнейшие земледельцы в Европе. «Археологические открытия Старого и Нового света». М., 1966, стр. 30, рис. 2. ↩
- Аналогичные явления как следствия ирригации отмечены и для раннеклассовых обществ Двуречья (см.: Г. Н. Лисицына. Указ. соч.). ↩
- Почти полностью были уничтожены леса. Только в течение 140 лет для нужд Мохенджо-Даро (главным образом для обжига кирпича) было сведено 40 га прекрасного галерного леса (см.: R. Raikes, R. Н. Dyson. Указ. соч., стр. 265—281). ↩