Седов В.В. Ранние курганы вятичей

К содержанию 135-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Сведения древнерусских летописей об ареале вятичей кратки: «…Вятъко седе съ родомъ своимъ по Оце, отъ него же прозващася Вятичи» ¹. Под 1146 и 1185 гг. в летописях названы вятические города Козельск, Дедославль и Корачев ², расположенные в бассейне верхней Оки. В Тверской, Львовской и Ермолинской летописях сообщается, что «Вятичи и до сего дня, еже есть Рязанцы» ³. Таким образом, территория расселения вятичей охватывала бассейны верхнего и среднего течения Оки.

Вятические курганы с трупоположениями и их вещевые инвентари были прекрасно систематизированы и интерпретированы А. В. Арциховским ⁴. В небольшой по объему, но очень насыщенной книге этот исследователь обработал все накопленные к 30-м годам XX в. археологические материалы по вятичам и сделал важные историко-археологические выводы, не потерявшие своего научного значения и поныне. Выделенные им предметы — семилопастные височные кольца, хрустальные и желтостеклянные шарообразные бусы, решетчатые перстни и пластинчатые загнутоконечные браслеты, весьма характерные для вятичей, позволили в деталях обрисовать вятическую племенную территорию XII—XIV вв. В последних десятилетиях раскопано еще около трех тысяч вятических курганов. Однако пределы вятического ареала остались неизменными (рис. 4).

Более ранний регион вятичей может быть очерчен по распространению курганов с трупосожжениями. Когда А. В. Арциховский писал монографию о вятичах, такие курганы были почти не известны. Исследователь привел слова летописца: «И радимичи, и вятичи, и северъ одинъ обычай имяху: …аще кто умряще, творяху.тризну надъ нимъ, и по семъ творяху краду велику, и въсложахутъ и на краду, мертвеца сожьжаху, и посемь собравше кости вложаху в судину малу, и поставляху на столпе на путех, еже творять вятичи и няне»,— и сделал вывод, что до XII в. вятичи хоронили «на столпе, на путях», а от такого обряда на долю археологов ничего не остается ⁵.

Однако этимология древнерусского слова «столб» не ограничивается значением «столб, бревно». В памятниках русской письменности XI—XVI вв. столпами называются и небольшие надмогильные домики и саркофаги ⁶. Летописец из Переславля-Залесского, писавший в начале XIII в., к словам текста «Повести временных лет» о постановке погребального сосуда на столпе добавляет: «…и в курганы сыпаху», а «краду великую» интерпретирует как «громада дров велия» ⁷. Поэтому летописное описание вятического погребального обряда можно понимать как захоронение остатков трупосожжения в курганных насыпях с деревянными конструкциями в виде домиков или со столбами.

Поиски ранних курганов вятичей начал П. Н. Третьяков, отнесший к числу таковых насыпи середины I тысячелетия н. э. типа Шаньково—Почепок, раскопанные в 80-х годах прошлого столетия Н. И. Булычовым в бассейне Угры ⁸. Однако раскопки, произведенные в последние десятилетия на поселениях I тысячелетия н. э. типа Шаньково—Почепок принадлежат дославянскому населению. Это — памятники мощинской культуры, оставленные предками летописной голяди ⁹.

Известные же к настоящему времени в ареале вятичей достоверно славянские курганы с трупосожжениями относятся к VIII—XI вв. (рис. 4). Они подразделяются на два типа — курганы без погребальных камер и курганы, имеющие внутренние деревянные камеры, в которые помещались остатки трупосожжений. Курганы первого типа в целом аналогичны погребальным насыпям IX—X вв. других восточнославянских территорий. В вятическом регионе они принадлежат к числу наиболее распространенных и встречены во всех пунктах, где имеются насыпи с трупосожжениями.

Одним из наиболее исследованных в земле вятичей является курганный могильник, расположенный в урочище «Игрище» в 0,5 км севернее с. Лебедки в бассейне Цона, левого притока Оки. В разные годы И. Е. Евсеевым, П. С. Ткачевским, К. Я. Виноградовым и Т. Н. Никольской здесь раскопаны 32 кургана ¹⁰. Обряд погребения — трупосожжение на стороне. Собранные с погребального костра кальцинированные кости кучкой или в глиняной урне помещались прямо в курганной насыпи, в ее основании или верхней части. Многие насыпи содержали по одному захоронению, другие — от двух до четырех. В основаниях погребальных насыпей зафиксированы кольцевые (реже прямоугольные) оградки, от которых остались канавки и ямки от вертикальных столбов. Большинство захоронений безынвентарные. Вещи встречены в двух погребениях: в одном — сплавленные стеклянные бусы, билоновая ажурная пряжка и медные спиральки, в другом — железная пряжка. Глиняные урны Лебедкинских курганов — лепные и имеют аналогии среди материалов рядом расположенного поселения, нижний слой которого относится к VIII—X вв. ¹¹ Очевидно, что и описываемые курганы принадлежат к тому же времени. Есть среди Лебедкинских курганов и насыпи второго типа, о которых подробнее будет сказано ниже.

В верховьях бассейна Оки курганы первого типа раскапывались также при дер. Плота, где в насыпи найдены глиняный горшок с кальцинированными костями и обломок второго сосуда ¹², и при с. Спасском, где П. С. Ткачевским сожженные косточки встречены в насыпи, а на материке зафиксирован зольный слой с костями, среди которых оказался кусочек зеленоватого стекла ¹³. Во второй курганной группе при с. Лебедки еще в 1906 г. раскопана насыпь с раздавленным глиняным сосудом, наполненным сожженными костями ¹⁴.

В бассейне Зуши, правого притока верхней Оки, подобные курганы с сожжениями открыты близ Мценска ¹⁵, при дер. Шлыково ¹⁶ и около хут. Никитина ¹⁷. В Мценском могильнике сожженные косточки находились в основаниях курганов. В одном из них на материке расчищено скелетное захоронение, а в насыпи встречены кальцинированные кости. В большей части Шлыковских курганов, исследованием которых занимались В. Р. Апухтин, И. Е. Евсеев и П. С. Ткачевский, остатки трупосожжений помещены выше материка. Все погребения безынвентарные и часть — безурновые. В одном из курганов (раскопки В. Р. Апухтина) в западном поле на 0,35 м выше основания расчищена глиняная площадка, на которой были насыпаны кальцинированные кости и стояли четыре лепные урны, наполненные сожженными костями. Горшки по форме близки к роменским.

Далее вниз по Оке курганы с трупосожжениями того же типа открыты В. А. Городцовым и В. Р. Апухтиным в Воронце ¹⁸. Здесь в одной насыпи остатки трупосожжения находились на материке, в другой — в глиняной урне. Один курган, содержавший несколько безурновых трупосожжений на горизонте, раскопан Е. В. Лавровой в дер. Городище ¹⁹. Среди кальцинированных костей найдены сплавы голубого стекла. Курганы, раскапываемые Н. Ю. Зографом в Голубочках, содержали по одному безурновому трупосожжению ²⁰. Два кургана, исследованные В. Р. Апухтиным в Городке, заключали сожженные кости, собранные кучкой и накрытые горшками ²¹. К этому же типу принадлежат два кургана из трех, раскопанные в с. Песковатом Ф. А. Афремовой, С. И. и Е. Н. Липеровскими и И. М. Собакиным ²². В первом из них на середине высоты открыта кучка кальцинированных костей среди угольного включения, во втором — четыре кучки сожженных костей (одна вверху и три на материке). При погребениях найдены обломки сосудов и глиняное пряслице.

Курганы описываемого типа составляли основную часть могильников близ дер. Западной на правом берегу Черепети недалеко от ее впадения в Оку (раскопки Ю. Г. Гендуне и С. А. Изюмовой) ²³ и при с. Доброе (раскопки Н. И. Булычова и С. А. Изюмовой) ²⁴. В одном кургане последнего могильника раскопками Н. И. Булычова открыто неполное трупосожжение. Установлено, что умерший был положен головой к западу. В 1937 г. два кургана с сожжением того же типа раскопаны С. А. Изюмовой при дер. Тризново на р. Упе ²⁵.

На правом берегу Оки, почти напротив устья Жиздры, у дер. Вороново один курган с остатками трупосожжения в урне роменского облика раскопан в 1938 г. Т. Н. Никольской ²⁶. В 1936 и 1937 гг. курганы с трупосожжениями в урнах и без них исследовались К. Я. Виноградовым, у дер. Кудиново ²⁷. В верховьях р. Жиздры у дер. Солоново в кургане, раскопанном В. И. Лабунским, открыты два рядом лежавших глиняных горшка, из которых в малом находились кальцинированные кости ²⁸.

Самые северные курганы с сожжениями находятся в окрестностях Калуги. В устье р. Калужки в 1896 г. четыре кургана раскопаны И. Д. Четыркиным ²⁹. В трех из них погребений не обнаружено, а в четвертом вверху открыто три древнерусских гончарных горшка, поставленных вверх днищами, и много мелких пережженных костей. Вблизи у дер. Ждамирово тем же исследователем в 1895 г. исследован курган с углистым слоем, содержащим много кальцинированных костей ³⁰. Наконец, в 1940 г. Г. П. Гроздилов раскопал два кургана близ дер. Слевидово, заключавших захоронения по обряду ингумации и кремации и датируемых XII в. ³¹

Вятические курганы второго типа — насыпи с погребенными домовинами, сложенными из дерева, менее многочисленны и пока известны только в шести могильниках — при населенных пунктах Воронец, Доброе, Западная, Лебедка, Песковатое ³² и Воротынцево ³³. За исключением Воротынцевского кургана все эти насыпи располагались в общих группах с насыпями первого типа и вперемежку с ними. Курган в Воротынцеве был одиночным. Исследователь курганов в Воронце В. А. Городцов отметил, что дощатые камеры здесь сооружались под западной полой насыпи. Входы в них закладывались камнями или закрывались досками. Очевидно, погребальные домовины открывались при новых захоронениях. В Песковатовском кургане ящик оказался обугленным и имел размеры 2,3 X 0,7 м. В нем содержалось очень большое количество кальцинированных костей, очевидно, принадлежащих нескольким индивидуумам. Одно из захороне¬ний помещалось в древнерусском гончарном сосуде, украшенном линейным орнаментом. По-видимому, захоронения в этом кургане совершались еще в X—XI вв. В горшке, кроме сожженных костей, оказались проволочный перстень и куски сплавленного стекла. Обугленность погребальных сооружений наблюдалась и в других курганах.

В курганах близ дер. Западной погребальные камеры были срубными. Вход в камеры также заваливался камнями. Подобный сруб размерами 1,4X1 м, высотой 0,25 м, с полом и крышей открыт при раскопках одного из курганов в с. Добром. Внутри него находились три скопления кальцинированных костей, обломки лепных сосудов и стеклянные бусы, позволившие датировать курган IX—X вв. В камере Воротынцевского кургана находились два целых и два раздавленных сосуда, близких к горшкам роменской культуры.

Курганы с погребальными домовинами специфичны, но не составляют этнографической особенности вятического ареала. Помимо верхнеокского региона, подобные курганы известны в области расселения радимичей и северян (Попова Гора, Демьянки, Шуклинка ³⁴, а также на Дону ³⁵). Позднее, в XI—XII вв., подобные теремки-домовины встречаются в курганах с трупопаложениями, главным образом в областях расселения дреговичей и радимичей. Анализ последних курганов позволяет предполагать, что сооружение деревянных домовин принадлежит к элементам погребальной обрядности субстратного населения — днепровских балтов ³⁶.

Очевидно, такое же происхождение погребальных камер в вятических курганах с трупосожжениями. Балтские прототипы их в бассейне Оки известны. Это — курганы с погребальными домовинами, исследованные Н. И. Булычовым около деревень Шаньково и Почепок на р. Пополте ³⁷. В этих курганах остатки трупосожжений, помещенные в деревянные камеры, сопровождались глиняными сосудами мощинского типа. Аналогичный курган, но без домовины исследован Т. Н. Никольской у дер. Николо-Ленивец ³⁸. Очевидно, что эти погребальные памятники оставлены тем же населением, которому принадлежали городища мощинской культуры.

В свою очередь внутрикурганные погребальные камеры мощинских племен, по всей вероятности, происходят от наземных погребальных домиков, подобных тем, которые открыты на городищах Березняки и под Звенигородом ³⁹.

Курганы типа Шаньково, как и многие из ранних вятических, имеют кольцевые канавки с деревянными оградками. Подобные кольцевые ограждения зафиксированы на обширной территории от Средней Европы до восточных районов Волго-Окского междуречья в памятниках, оставленных разноэтничным населением. При старых исследованиях восточнославянских курганов кольцевые канавки, по-видимому, оставались незамеченными. Новейшие раскопки показывают, что они спорадически встречаются от юго-западных областей восточнославянского ареала до Суздальского ополья ⁴⁰.

Как подметил П. Н. Третьяков, курганные кольцевые оградки напоминают «ограды» языческих святилищ балтского населения Смоленщины ⁴¹. Кольцевые оградки в курганах типа Шаньково, по-видимому, генетически связаны с местными культовыми строениями балтов.

Таким образом, некоторые ранние курганы вятичей по ряду своих особенностей обнаруживают преемственность с древностями местных балтов. Зато керамический материал из вятических курганов VIII—IX вв. существенно отличается от мощинской посуды. Вятическая керамика и полуземляночные жилища, известные по синхронным поселениям, сопоставимы со славянскими древностями более южных областей Восточной Европы — роменскими Днепровского лесостепного левобережья, типа Луки-Райковецкой правобережной лесостепи и т. п.

Можно полагать, что в начале VIII в. на верхнюю Оку пришла группа славян под предводительством Вятки ⁴². Этноним вятичи произведен от имени Вятко ⁴³, о чем прямо сообщает «Повесть временных лет». Расселившись в земле голяди, славяне постепенно смешались с аборигенами и ассимилировали их; унаследовав некоторые элементы их культуры.

Балтские элементы спорадически обнаруживаются и в более поздних вятических курганах с трупоположениями. Так, В. А. Городцовым в двух курганах близ Воскресенска открыты дощатые ящики-камеры, в которых находились скелеты. Как и в более раннее время, ящики строились сбоку насыпей, чтобы их можно было открыть для новых захоронений ⁴⁴. Аналогичный курган с деревянной камерой, в которой находился скелет с семилопастными височными кольцами, исследован Н. И. Булычовым в урочище «Меренище» на Болве ⁴⁵. В вятическом регионе зафиксированы случаи восточной ориентировки умерших (Войлово, Васильевское, Субор, Леоново, Ступенки, Ивановское, Шатуны — в бассейнах Жиздры и Угры на пограничье с кривичами; Александровка, Волково, Колоколово, Потапово и Черемушки в бассейне р. Москвы). В курганах средней по¬лосы Восточной Европы такая ориентировка является наследием балтского погребального ритуала ⁴⁶.

Все вятические курганы VIII—X вв. сосредоточены в бассейне верхней Оки ⁴⁷. Более северные области вятического ареала в это время, по-видимому, были заняты голядью. История славянского освоения этих областей детально восстанавливается по курганам XI—XIV вв. Абсолютное большинство городов вятической земли, упоминаемых летописями в XII в., расположено в области ранних курганов вятичей (рис. 5).

К содержанию 135-го выпуска Кратких сообщений Института археологии