К содержанию книги «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси» | К следующей главе
Эти острова, болотистые топи, просторные водные равнины между Ладогою и Новгородом на Волхове позволяют, быть может, понять, какая именно реальность стояла за загадочными известиями арабских авторов IX-Х вв. об «Острове русов» — Джезира ар-рус.
Арабское слово джезира — «остров» — означает не только сушу, окруженную водою, но и просто замкнутый участок или область, отграниченную иным по характеру пространством — морем, горами, пустынею. Так, «Джезира аль-Магриб», «остров» стран Магриба в Северной Африке, ограничен Сахарою и Ливийской пустыней. В близком значении — слово ostrow в польском языке (где «речной остров» — wyspa). Новгородская топонимия также знает такого рода названия: Ивановский остров близ Ладоги — один из многочисленных примеров. Хотя наряду с ними вдоль по Волхову чередою идут настоящие речные острова — Вындин остров, Прусынский и т. д. Путешественники, собиравшие сведения о земле северных русов, среди других географических и гидрографических характеристик могли услышать и о многочисленных «островах» (объединяющихся, по принципу укрупнения, в один большой «остров»). Три дня пути, как определяют протяженность «Острова русов» арабские источники, примерно соответствуют реальной протяженности заселенного северными русами пространства от озера Нево и Ладоги до болотистой низины Чудова, где местность, в свою очередь, как нельзя более соответствует впечатлению, донесенному арабскими информаторами: «почва его такая влажная, что если поставить ногу, то она погрузится в землю по причине ее влажности» (Гардизи).
«Острова» среди вод и болот, на краю огромного водного пространства, и многочисленные «грады» на них или среди них, «градки малые», которыми отмечен едва не каждый переход по этой части Пути из Варяг в Греки, — это обстоятельство заставляет обратиться еще к одному иноземному названию «Руси Рюрика». Скандинавы эпохи викингов, отправляясь по этому пути, который они называли «Восточный Путь», Austrvegr, или просто «Восток», Austr, оказывались в стране, получившей у них имя Gardar, или, по крупнейшему ее городу Новгороду,
Hólmgardr, «гард на острове, остров гарда». В XII в. славянской «калькой» скандинавского имени обозначил Новгород германский хронист Адам Бременский: «Остроград».
[adsense]
В древнесеверном языке слово gardr вообще означало «ограду, укрепленную усадьбу, двор, хутор». В Восточной Европе, по-видимому, произошла контаминация этого слова со славянским град. «Градки малые», городища — «gardar», а по ним так же названа и страна «Gardar», Гарды (книжная форма «Gardariki», «Страна городов», «Держава градов» возникла лишь в XIV в.). Главные ее города в сагах названы по этой же, скандо-славянской, основе. Если скандинавское имя Ладоги — Aldeigjuborg — соответствует нормальной северной модели «имя + borg», то для Новгорода использована уже эта восточноевропейская, скандо-славянская модель «имя + gardr>: Hólmgardr, Киев на Днепре — Koenugardr, и, наконец величайший из центров «Востока» на Пути из Варяг в Греки, Константинополь норманны назвали по этой же восточноеропейской модели «Великий город» — Miklagardr.
От «градка» на Пчевских порогах, Городища, замкнувшего с юга цепочку «градков», закреплявших на Волхове прочность и устойчивость Ладожской волости («ярлства» для скандинавов), простираются вдоль великой реки для северных гостей — Гарды, и водный путь ведет их к столичному центру, стольному городу Новгороду, его торгам и его святыням.
Против устья р. Кересть, левого притока Волхова, на правом берегу стоит Грузине. В усадьбе графа Аракчеева, фаворита императоров Павла I и Николая I, бережно сохраняли предание о происхождении названия: именно здесь, на берегу Волхова, «погрузил» в землю свой посох, проходя по Пути из Варяг в Греки, св. апостол Андрей. Впрочем, название связывают и с более прагматичными операциями, естественными на торговом пути («грузить»); так или иначе, пункт этот на водном пути играл особую роль. В XIX в. усадьба превратилась в великолепный архитектурно-парковый ансамбль. Парк и застройка Грузино, как и более древние памятники на его территории, беспощадно деформированы советским временем.
Медленный и широкий разлив Волхова среди низких чудовских болот с особенно многочисленными островами и рукавами сужается, обретая устойчивое русло на подходе к устью левого притока, речки Холопья Полисть. Славянский гидроним, после серии «чудских» (Велья, Шарья, Олонка, Кересть), несет отчетливую «социальную» нагрузку: Холопья — «рабья, рабская», такая топонимия характерна для ближней округи Новгорода. На речном мысу — остатки небольшого городища (сохранившего культурный слой с лепной керамикой и древнерусский), занятого ныне православным кладбищем. Важное значение этого места в гидрографии Волхова подчеркивает и очередной топоним Никольское: село этого названия — на правом берегу Волхова, напротив устья Холопьей Полисти.
В пределах перехода, равного «малому Николе» (половине 30-километрового отрезка), вверх по Волхову — городище Званка. Бывшая усадьба великого русского поэта Г. Р. Державина во второй половине прошлого века была перестроена в многоэтажный корпус приюта, устроенного в великолепном державинском парке. Здание, как и парк, сильно пострадало в военные годы, груды кирпичного щебня перекрывают культурный слой, сохранявшийся на площадке городища. В парке на берегу Волхова, однако, все еще стоит сопка, о которой в державинские времена рассказывали: здесь похоронен «волхв» (Ходасевич 1978: 32).
Далее вверх, до деревень Дымна и Остров, Волхов вновь течет в низких топких берегах, окаймленных зелеными зарослями кустарника и многочисленными протоками. Коренной берег ограничивает просторную низменную равнину, на которой и по сию пору стоят стеной «чудские боры» (запечатленные и в одном из местных топонимов). Но еще один переход, равный «малому Николе», вверх по Волхову — и эта чудская низменность уступает наконец место ландшафту Новгородского Околоградья. Высокие косогоры коренных берегов, сближающиеся на прямых речных плесах, отступают в излучинах, освобождая пространство широким полуовальным поймам, занятым заливными лугами. На краю речной террасы коренных берегов над поймами господствуют в речном и прибрежном пространстве старинные новгородские поселения.
Село Высокое, с храмом (снесенным в советское время) и обширной с древности застройкой на просторной площадке левого берега Волхова, от которой остался мощный культурный слой древнерусского времени, перекрытый постройками и огородами, — боярская вотчина XI-XV вв., хорошо известная по новгородским летописям. Напротив, ниже по течению такое же село Вергежа. А точно на расстоянии «большого Николы» от Званки с ее городищем, вверх по Волхову — узел памятников, относящихся к начальным временам Пути из Варяг в Греки: деревня с двойным названием Буриги-Вуриги (в котором читаются диалектные отзвуки слова «варяг») на низменном правом берегу, а напротив, на высоком левом — сопка в дер. Кузино. Лет десять тому назад еще можно было услышать здесь рассказы о старинных чтимых березах, у которых на сопке справляли богослужение «на Сампсония» (27 июня, в день Сампсония Странноприимца, покровителя странствующих и путешествующих), и о том, что в сопке «похоронены чужие, то ли турки, то ли кто, а деревни тогда еще не было» (материалы «Нево-86»), Выше кузинской сопки, за речкой Осьма стоит первое в Новгородском Околоградье городище Городок, прикрывающее густонаселенную новгородскую округу.
Мысовое городище над руслом узкого волховского протока по размерам, форме площадки, укреплениям тождественно пчевскому Городищу и поставлено, видимо, в то же время. Вся цепочка волховских «градков малых» — Городок, Городшце, Дубовик, Любша, да и другие, хуже изученные (Вельсы на Жупке, может быть, Холопья Полисть — Волхово, Званка), оставляет виечатление выстроенных словно по единому замыслу и стандарту. Каждое из них мог обеспечить защитою небольшой воинский отряд, в совокупности они полностью перекрывали своим контролем водный путь по Волхову, а заодно могли обеспечить административную власть над ближайшей округой. Возможно, сооружение большинства из них засвидетельствовано сжатым сообщением «Повести временных лет» о том, что Олег Вещий после овладения Киевом в 882 г. «нача городы ставити». Появление системы «градков» по Волхову (а вероятно, и в других местах речного пути главной коммуникации объединенного Древнерусского государства) можно в таком случае отнести к концу IX — началу X вв.
Близ Городка, на полях дер. Вылеги был найден клад арабского серебра. Дата «младшей» монеты — 807 г., то есть зарыт в землю он был примерно одновременно с кладом ладожской Княщины. Волхов, несомненно, был одной из артерий монетного движения «первого периода обращения арабского серебра в Восточной Европе», который нумизматы определяют в границах 780-833 гг. Клады этого периода известны во всем ареале Балтики, арабское серебро достигло Готланда и Бирьи.
Социальные силы, обеспечивавшие с конца VIII — начала IX вв. это движение ценностей по Восточной Европе, от Каспия до Балтики, а в конце IX в. поставившие под свой контролъ весь речной путь между Ладогой — Новгородом и Киевом, оставили прочные и четкие следы на окраине Новгородского Око- лоградья. Здесь, в равнинных пространствах Приильменья продолжался и дальнейший рост их могущества и силы. Старинное боярское село Захарьина, принадлежавшее роду Захарьиных-Юрьевых, высится, просторно раскинувшись на левом берегу и протянувшись почти на километр от каменного храма Знамения Богородицы; на церковном кладбище видны следы полуязыческого «жальника» (как и на площадке Городка у Вылегов), каменные валунные оградки вокруг неглубоких грунтовых могил, прикрытых земляными холмиками, — характерный новгородский погребальный обряд XI-XIV вв.
[adsense]
Социальные силы, спаявшие в единое целое земли вокруг Ладоги и Новгорода, вдоль Волхова, а затем и всего Пути из Варяг в Греки и связанных с ним водных магистралей речной коммуникационной сети Восточной Европы, выступают в IX в., особенно во времена Рюрика и Олега, под собирательным именем «русь». В Новгородском Околоградье это имя отложилось в одном из древнейших топонимов, засвидетельствованном новгородскими источниками и сохранившимся в названии поселения до наших дней: это Русса на Волхове (Руса, Рускъ). Короткая излучина реки с раскрывающейся вдоль левого берега широкой поймой фланкирована по береговым возвышенностям двумя соседними деревнями, Руса и Змейско (ниже по течению). Первоначальное селище, с лепной керамикой VIII-X вв., лежало на надпойменной террасе между деревнями, а севернее его вдоль Волхова тянулась цепочка из трех сопок. Стоя на излучине реки, они служили заметной навигационной приметой и свидетельством освоения речного участка все в той же системе координат и сил, действовавшей от Ладоги до Ильменя и далее на юг, в глубь Русской равнины.
Село Слудица, или Слутка, на правом берегу, на подходе к Новгороду, как и Захарьино, — из старинных боярских вотчин. Оно упомянуто в «Житии Варлаамия Хутынского», чтимого новгородского святого, свершившего свой подвиг поблизости, в Хутынском монастыре, им же основанном. Поселение господствует над обширной плодородной поймой, поднимаясь на крутой береговой возвышенности более чем на 30 м над уровнем реки. Возможно, оно было укреплено: крутой западный склон носит следы обработки, по краям площадку окружал, видимо, распаханный вал, сложенный из глины; в глубине площадки на огородах села залегает мощный культурный слой с лепной и древнерусской гончарной керамикой.
Минуя Слудицу, водный путь выводит к Холопьему Городку и Хутыни. Высокий холм на правом берегу Волхова венчают храмы и ограда Хутынского монастыря. Просторная низменность ниже по течению Волхова, прорезанная многочисленными ручьями и речками, отмечена лишь невысокой возвышенностью городища Холопий Городок (или Холопий Бугор). От Хутыни его отделяет не уступающий по ширине Волхову, впадающий в него мощный рукав Волховец. «Двойник» реки в ее верхнем течении, Волховец, отделяясь от Волхова и затем вновь впадая в него, огибает самый обширный из волховских речных островов, именно тот, на котором раскинулся, во всем великолепии храмов ближней округи и правобережной Торговой стороны, с укреплениями Окольного города, городскими и пригородными монастырями и вотчинами, стольный город Руси Рюрика, Господин Великий Новгород.
Протяженностью около 12 км, шириною до 3,5 км, речной остров, омываемый протоками Волхова и Волховца, от р. Робьи до р. Нередицы (впадающих в эти протоки ниже и выше речного острова) маркирован не только рядовыми поселениями, но и значимыми водными ориентирами, служившими первоначально и языческими святилищами, как Хутынь с ее прославленным монастырем и гробницей новгородского святителя Варлаамия Хутынского. В монастыре сохраняется почитаемая христианами со времен Варлаамия типичная новгородская сопка. Основание древнерусского храма поставлено на остатках еще одной сопки или, может быть, иного языческого культового сооружения (Булкин, Седых, Штендер 1985: 123— 126).
Именно подходы к речному острову, увенчанному холмом Хутыни, обустроены ранними около новгородскими укреплениями — Холопий городок на севере, Рюриково городище на юге, с археологическими материалами IX в. (от оружия и орудий труда до монетного серебра). Речной рукав Волховец берет начало от истока в озере Ильмень вместе с Волховом; именно над точкой раздвоения речных потоков располагается Рюриково городище. За возвышенностью Хутынь, напротив городища Холопий городок, Волховец впадает в Волхов, огибая, таким образом, этот двенадцатикилометровый речной остров.
К содержанию книги «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси» | К следующей главе