Любор Нидерле и его время

Самым значительным вкладом в изучение этногенеза, истории и культуры древних славян в начале XX в. являются изыскания чешского ученого-энциклопеднста Л. Нидерле (1865—1944 гг.). Им были детально проанализированы и критически обобщены достижения различных наук — истории, лингвистики, этнологии, антропологии и археологии. Труды Л. Нидерле выделяются не только обширностью использованных научных данных, но и основательностью и глубиной их осмысления.

[adsense]

Основные исследования Л. Нидерле — трехтомный труд «Славянские древности» и издание «Жизнь древних славян» (также в трех томах) — содержат энциклопедическую информацию по ранней и средневековой истории, культуре и быту всего славянского мира, не потерявшую научную значимость и поныне ¹. В сжатом виде эти материалы и исторические выводы были изложены автором в «Руководстве по славянским древностям», переведенном на многие европейские языки ².

Первую часть первого тома «Славянских древностей» Л. Нидерле целиком посвятил проблеме происхождения и становления славянского этноса, подвергнув переоценке все данные, которыми располагала наука в начале XX в.

Согласно Л. Нидерле, праиндоевропейский язык распался на отдельные языки в начале II тыс. до н.э. Наряду с другими индоевропейскими языками в течение II тыс. до н.э. существовал балто-славянский язык, в результате членения которого в I тыс. до н.э. (может быть, и несколько раньше) образовался праславянский язык. С его образованием и начинается история славян. Праславянский язык существовал и эволюционировал в течение многих столетий, может быть, около двух тысячелетий. Исторические условия в конце концов привели к постепенной его дифференциации, результатом чего стало формирование самостоятельных славянских языков.

Место первичной славянской прародины, то есть территории, где произошло выделение славян, остается неизвестным и может быть определено лишь гадательно. Показав несостоятельность основанной на русской летописи дунайской (или балканской) теории происхождения славян, Л. Нидерле в виде предположения говорит, что древними славянами были невры, будины и скифы-пахари Геродота. Однако прямых доказательств для обоснования этого в распоряжении науки нет.

Современная наука, продолжает исследователь, может определить территорию, на которой жили славяне на поздней стадии своего исторического и языкового развития. На основании свидетельств истериков римского периода, учитывая взаимоотношения праславянского языка с соседними древними языками, а также данные топонимики, Л. Нидерле весьма осторожно обрисовывает область славянского расселения в начале вашей эры. Она находилась к северу и северо-востоку от Карпат, на востоке достигала Днепра, а на западе — верховьев Варты (рис. 4) При этом исследователь замечает, что западные пределы славянского ареала, возможно, придется продвинуть к Эльбе, если будет доказана славянская принадлежность полей погребений лужицко-силезского типа. Северными соседями славян были баллы, которые длительное время разграничивали славян и финнов.

Славянская этноязыковая общность в I тыс. н.э. отмечает Л. Нидерле, не представляла единого целого. Диалектные различия постепенно возрастали и вели к распаду праславянского языка. Весьма обстоятельно освещает исследователь и процесс расселения славян в Подунавье, на Балканах, а также в северном и северо-восточном направлениях. Он рассмотрел истоки формирования болгарского, сербо-хорватского и словенского языков и народностей, полагая, что протоболгары заселяли юго-восточные районы праславянского ареала, протословенцы жили где-то в верховьях Вислы по соседству с проточехами, а предки сербо-хорватов — между прото-словенцами и протоболгарами. Западная ветвь славян также рано распалась на несколько локальных групп, на основе которых в начале средневековья формируются отдельные народности. Восточные же славяне устойчиво сохраняли свое единство, составляя «прарусскую» народность.

Проанализировав собранные к тому времени материалы по антропологии древних народов Европы, Л. Нидерле пришел к заключению, что ранние индоевропейцы (праарийцы, по его терминологии) не представляли собой единый антропологический тип. Уже на поздней стадии индоевропейского языкового единства в антропологическом строении европейского населения имел место процесс взаимодействия нескольких типов, и прежде всего северноевропейского долихоцефального светловолосого со среднеевропейской брахицефальной темной расой. Исследователь утверждал, что европейские исторические этносы, в том числе и славяне, формировались не на основе «чистой расы» с антропологической точки зрения. Ранние краниологические материалы и свидетельства письменных источников явно говорят об отсутствии антропологического единства на праславянском этапе. Антропологическое строение праславян сложилось в результате взаимодействия двух названных больших антропологических типов.

Работы Л. Нидерле оказали существенное влияние на дальнейшее изучение древней истории славян и освещение их этногенеза. Вместе с тем, в начале XX в. различными исследователями для научного анализа рассматриваемой проблематики были найдены новые дополнительные аргументы, предложены новые теории этногенеза славян.

В решении этногенетических вопросов все больше и больше внимания лингвисты стали уделять лексике праславянского языка, которая непосредственно связана с географическими условиями обитания ранних славян. Безусловно, такая лексика может дать важные факты для определения древнего ареала славянского расселения. Первые попытки в этом направлении были предприняты еше в 70-х гг. прошлого столетия югославским ученым Б. Шулеком ³, но авторитетными они стали в начале XX в. в результате изысканий польского ботаника Ю. Ростафинского ⁴. Этот исследователь прежде всего обратил внимание на то, что название дерева бука не является исконно славянским, а лексемы граба, тиса и плюща славянского происхождения. Следовательно, славянская прародина находилась вне ареала бука, но в пределах распространения растений со славянскими названиями. Далее Ю. Ростафинский отмечал, что названия ели и можжевельника славяне не знали, поскольку эти термины в разных славянских языках звучат неодинаково. Следовательно, славянскую прародину нужно локализовать между восточной границей распространения бука (она в начале XX в. проходила по линии Кенигсберг — Кременец — Одесса) и западными рубежами ареала ели и можжевельника, который достигал правобережья Днепра. Таким образом, исследователь определял область расселения славян в древности как Припятское Полесье со смежными более северными землями Верхнего Поднепровья.

Ботаническая аргументация славянской прародины Ю. Ростафинского наукой была воспринята двояко. Многие ученые, исследовавшие начальную историю славян, приняли ее, она стала для них одним из существенных показателей в определении ареала ранних славян. К числу таковых принадлежат такие крупные исследователн, как А.А. Шахматов и М. Фасмер. Вместе с тем, аргументация Ю. Ростафинского подверглась серьезной критике со стороны других ученых. Так, берлинский славист А. Брюкнер обратил внимание на изменчивость ботанических терминов. Он предположил, что на славянской прародине был известен белый бук, который славяне называли грабом. По мере расширения территории славянского обитания в земли произрастания красного бука славяне могли перенести название первого на второй. В дальнейшем в одних праславянских диалектах древнее название бука исчезло, а в других было перенесено на бузину ⁵. Т. Милевский указал, что Ю. Ростафниский в своих построениях недоучел климатические изменения. Особенно это касается бука, восточная граница распространения которого в конце бронзового и начале железного века в условиях суббореального климата была иной (бук не был известен восточнее Эльбы — Заале), чем в настоящее время ⁶.

В основе построений чешского исследователя Я. Пейскера лежит анализ некоторых старославянских слов, относящихся к культурной лексике ⁷. Славянскую прародину он ограничивал болотистыми пространствами бассейна Припяти, допуская, впрочем, распространение славян уже в доисторические времена за пределы Припятского Полесья. Полагая, что многие животноводческие термины (скот, бык, вол, коза, молоко, творог и др.) были будто бы заимствованы славянами из германских языков, а позднее из тюрко-татарских, исследователь утверждал, что славяне в древности находились в подчинении или зависимости от своих соседей (скифов, готов, гуннов, авар). Я. Пейскер отрицал распространение у древних славян скотоводства, которое было позаимствовано ими только в раннем средневековье. Что касается венедов античных авторов, то исследователь видел в них кельтов, о чем будто бы говорят кельтские гидронимы в Повисленье. Гипотеза Я. Пейскера была встречена славистами весьма критически.

С конца ХIХ в. при определении места расселения ранних славян, наряду с историческими и лингвистическими данными, все шире и шире исследователями привлекаются материалы топонимики. В 1901 г. появилось интересное исследование филолога и историка А.Л. Погодина (1872—1947 гг.), в котором на основе сведений древних авторов дан очерк истории славян начиная с первых веков н.э. и предпринята попытка обрисовать раннюю славянскую территорию на основе анализа водных названий ⁸. Изыскания по этой проблематике им были продолжены и подробно изложены в «Лекциях по славянским древностям» ⁹.

А.Л. Погодин утверждал, что ранние славяне — отдельная ветвь индоевропейцев; история их восходит к глубокой древности и продолжается до начала средневековья, когда имело место их широкое расселение. Ареалом ранних славян были Подолия, Галиция, Волынь и восточные земли Польши. Здесь выявляется довольно много гидронимов славянского происхождения. Геродоту славяне были известны как невры, римским авторам — под именем венеды. Это и была прародина славян, где произошло их выделение из индоевропейской общности.

Северной границей славянского мира, по А.Л. Погодину, была припять. Исследователь обращает внимание на различие речных названий к северу и к югу от этой реки и заключает, что земли севернее Припяти, так же как нижнее и среднее течение Западного Буга, принадлежали уже литовским племенам. На востоке рубеж славянских земель проходил по Днепру, на юге соответствовал границе между Киевской и Подольской губерниями (здесь славяне соседили со скифо-сарматским населением). Далее южная граница славянского ареала уходила к Карпатам, поднималась по Сану к Висле и далее к Варте, и может быть, достигала Одера. Названия рек в бассейне Вислы и правые притоки Одера, согласно А.Л. Погодину, славянские. Юго-западными соседями славян были кельты, а в среднем течении Одера — германцы. Отмечая, что гидронимы Одер-Одра не раз встречаются в разных местах славянского расселения, исследователь полагал, что Одер в своем нижнем течении был издревле славянской рекой.

Ссылаясь на работы А. Будиловича и других лингвистов, А.Л. Погодин писал, что словарный состав живых и мертвых славянских языков позволяет характеризовать земли первоначального обитания славян как территорию равнинную с обилием рек и болот. Намеченный им ареал, заключает автор, полностью соответствует этим лексическим выводам.

Анализом водных названий в связи с локализацией раннего славянского ареала много занимался польский лингвист Я. Розвадовский ¹⁰. Его выводы со временем претерпевали некоторые изменения, детализировались, но основа оставалась постоянной: славяне выделились из индоевропейского массива около двух тысяч лет до н.э. в Восточной Европе. Наличие германских гидронимов на Волыни, Подолии и в Прикарпатье исключает эти области из славянской прародины, в равной степени как и земли Северо-Западной Руси и Польши, где в гидронимии выявляются следы проживания финно-угорского населения. В первых работах Я. Розвадовский определял древними славянскими пространства между Неманом и Днепром, позднее допускал, что славянская прародина от Приютского Полесья могла простираться до Вислы.

Можно отметить, что топонимия как наука в те годы находилась в начальной стадии своего становления. Многие этимологические изыскания Я. Розвадовского, как и его современников, ныне отвергаются лингвистикой и представляют лишь историографический интерес.

Оригинальную теорию славянского этногенеза развивал русский филолог А.А. Шахматов (1864—1920 гг.). По этой проблематике им было написано несколько работ ¹¹. Вопрос о колыбели славян исследователь связывал с проблемой индоевропейской прародины. А.А. Шахматов не согласился с весьма распространенной в те годы гипотезой об азиатском происхождении индоевропейцев, отрицал он и локализацию их прародины на юге России. Он присоединился к той гpynne ученых, которые определяли древнейшим регионом расселения индоевропейцев центральные земли Западной Европы (Австрия и Южная Германия). Здесь, по мнению А.А. Шахматова, и образовался индоевропейский этнос, отсюда индоевропейские племена расселялись в разных направлениях, осваивая огромные пространства и ассимилируя неродственное население.

Исследователь присоединялся к распространенному тогда мнению о первоначальном членении индоевропейцев на западную (кентумную) и восточную (сатемную) гpyппы. Последняя заселила области, составляющие бассейн Балтийского моря. Через какое-то время восточная труппа индоевропейцев распалась: предки индо-иранцев и фракийцев двинулись на юг и юго-восток, предки же балто-славян остались на прежней территории в Юго-Восточной Прибалтике. Затем, в I тыс. до н.э. балто-славянская общность распалась, следствием чего стало образование двух этносов — балтов н славян. Последние, по А.А. Шахматову, жили между нижними течениями Немана и Западной Двины, балты-литовцы были их восточными соседями, занимая верхние течения этих рек. Отсутствие в праславянском языке собственного фитонима для обозначения бука и неславянский характер названий рек Среднего Поднепровья и Повисленья исключают эти территории из славянской прародины.

Соседями славян были также фиииы, германцы и кельты. Финнам принадлежали все Верхнее Поднепровье, Припятское Полесье и часть бассейна Западного Бута. Они, согласно А.А. Шахматову, отрезали славян от скифо-сарматского ареала. В Повисленье проживали германцы и кельты. В праславянском имеется немало лексических заимствований из германских языков. А. А. Шахматов даже писал, что славяне свою материальную культуру, политическое устройство и военный быт восприняли у германцев. Кельто-славянским языковым взаимоотношениям исследователь посвятил специальную работу ¹². Выявляя по материалам топонимики следы кельтских поселений, он считал, что славяне и кельты непосредственно контактировали между собой. Кельты в Повисленье были известны как венеды.

Со II в. н.э. германские племена устремились на юг к нижнему Дунаю и в Причерноморье. Повисленье пустеет и заселяется славянами. По А.А. Шахматову, это была «вторая прародина славян». Праславянский язык здесь дифференцируется на две диалектные группы — западную и юго-восточную. Западная часть славян по мере отлива германского населения расселяется в бассейнах Одера и Эльбы. Во второй половине V в. после распада гуннской державы начинается мощная миграция славян юго-восточной диалектной группировки. Они заселяют Галицию, Буковину, Трансилъванию и нижний Дунай, осваивают все южнорусские земли вплоть до Дона.

Миграция юго-восточных славян протекала двумя основными путями: южным и восточным, что привело к образованию двух ветвей — славян южных («склавен», по терминологии Иордана и византийских историков) и славян восточных (антов). Земли между Прутом и Днепром А.А. Шахматов называет «первой прародиной русских». Это территория расселения антов, которые были предками всех русских славян. Отсюда началась миграция их, завершившаяся освоением всей Русской равнины.

Этногенетическая концепция А А. Шахматова — первая в русской науке общая и стройная картина происхождения славян, развития этого этноса и языка в доисторическое время. Она в течение длительного периода была широко распространена среди русских ученых и в вузовском преподавании. Вместе с тем, ряд положений в построениях А.А. Шахматова подвергся серьезной критике ¹³.

Свои взгляды на происхождение славян и славянских языков изложил и крупнейший историк русского языка начала XX в. А.И. Соболевский ¹⁴. Он считал, что в древности предки славян и балтов составляли единую общность, говорили на одном балто-славянском языке и проживали на юго-восточном побережье Балтийского моря. Впоследствии эта общность распалась на две группы: северную составили балты, южную — протославяне. За одно-два столетия до начала н.э. протославяне полностью смещались со скифским населением. В результате скрещения появилась новая этническая единица — славяне. Этим и объясняется то, что древние авторы ничего не сообщают о славянах до нашей эры, их еще тогда не было.

В основе гипотезы А.И. Соболевского лежит важное фонетическое явление, охватившее древний общеславянский язык — изменение индоевропейского согласного s в ch. Следы скифов исследователь отыскивает в славянской и русской лексике, топонимике и этнографии. Итогом его построений было заключение, что общеславянский язык представляет собой соединение двух языков. Один из них (язык С) близок к балтийскому и составлял с ним некогда единое целое, второй (язык X) принадлежал к иранской ветви, составляя одно из наречий скифского языка.

Критический анализ гипотезы А.И. Соболевского был сделан А Л. Погодиным ¹⁵.

Известный немецкий археолог Г. Коссинна (1858—1931 гг.) специально проблемой славянского этногенеза не занимался. Однако им впервые в европейской науке были широко использованы археологические материалы для этногенетических построений, что сказалось и на изучении начальной истории славян. Вслед за О. Монтелиусом Г. Коссинна стал активно пользоваться ретроспективным методом, утверждая, что при этом возможно проследить корни поздних археологических культур в более ранних и, таким образом, перенести названия известных исторических народов на далекие доисторические культуры. Этим методом можно осветить древнне, темные времена, продвигаясь от ясной современности или от тоже древних, но обладающих богатыми историческими источниками эпох ¹⁶.

Несколько работ Г.Коссиина посвятил этногенезу германцев ¹⁷, в которых утверждал, что прагерманцы сформировались на индоевропейской прародине в Северной Европе. Из этой прародины происходило расселение индоевропейских племен на широкие пространства Евразии, германцы же остались на прежних местах жительства.

[adsense]

Свои этногенетические построения этот исследователь начинает с римского времени, когда о германских племенах пишут многие авторы Г. Коссиина все названные Тацитом германские племена попытался отождествить с синхронными археологическими культурами и далее ретроспективным путем через латенское и более раннее время проследить историю германцев вплоть до неолита, когда это было одно из племенных образований индоевропейцев.

Восстанавливая этническую карту Европы конца бронзового века Г. Коссннна считаи, что южными соседями германцев были кельты, а восточными — иллирийцы, которые идентифицировались с населением лужицкой культуры.

Что касается славян, то, согласно представлениям этого исследователя, они издревле обитали в Припятском Полесье, и только после 375 г. н.э., когда нашествие азиатских племен вызвало отлив германцев на запад и юг, они стали быстро и активно расселяться и вскоре освоили земли до Эльбы, заняли Балканы и Адриатику.

Авторитет Г. Коссинны в европейской доистории был огромным. Его концепция в течение некоторого времени сказывалась и на освещении славянского этногенеза. Многие немецкие ученые, в том числе н такие крупные
археологи, как B. Лa Бом, М. Ян, Э. Блюме, Б. Рихтхоффен, Э. Петерсен, работали под воздействием школы Коссинны.

Припятско-среднеднепровскую прародину славян попытался аргументировать известный филолог-славист М. Фасмер ¹⁸. Им были проанализированы лингвистические и топонимические данные. Языковые материалы дали основания говорить, что ближайшими соседями праславян были балты и иранцы, причем последние этносы были разделены славянской территорией, а балты, в свою очередь, разграничивали славян и финнов.

Древние языковые контакты славян с германцами и кельтами при этом отрицались.

Анализ водных названий западноевропейских земель выявил древние ареалы кельтов, германцев, иллирийцев и фракийцев, после чего славянам ие осталось здесь места. Все это, по мнению М. Фасмера, указывает на локализацию славянской прародины в бассейнах Припяти и среднего течения Днепра, где выявляется несколько десятков рек со славянскими названиями. В пользу этого, как полагал исследователь, говорят и ботанические данные (рис. 5). На этой территории славянский язык выделился из балто-славянского и начал самостоятельное развитие. Общеславянский период определялся М. Фасмером периодом между 400 г. до н.э. и 400 г. н.э., а балто-славянское единство относилась к предшествующему времени.