К оглавлению книги «Полевая археология СССР» | К следующей главе
Раскопки без открытого листа запрещены Законом об охране и использовании памятников истории и культуры.
При раскопках поселений главной целью остается наиболее полное изучение исторического процесса. Наилучшим способом решения этой задачи на примере древнего поселения является вскрытие всей его площади. Но полное вскрытие площади памятника в большинстве случаев является задачей перспективной, часто невыполнимой в течение жизни одного исследователя ввиду ее сложности и трудоемкости. Поэтому, имея в виду раскопки всей площади поселения, археолог должен разработать конкретный план работ (на определенный срок и на данный сезон), основной целью которого должно быть выяснение характера поселения с наименьшей затратой средств и в кратчайший срок.
[adsense]
Такой план должен предусматривать последовательность производимых работ. Первоочередной задачей является выяснение принципа планировки поселения, его хронологических границ и колебания размеров площади. Если поселение велико, то на этой стадии исследования нужно стараться определить характер напластований в отдельных его частях и хронологические рамки бытования этих частей и поселения в целом. В задачи первого этапа работ входят также раскопки территорий, прилегавших к поселению, и выявление их взаимосвязи. Выяснение всех этих вопросов лишь в некоторой степени освещает исторические судьбы поселений, в основном же оно имеет характер подготовительных работ для всестороннего исторического исследования.
При решении этих задач и при последующих работах перед археологом всегда стоит задача исторического исследования в полном объеме входящих в нее проблем и вопросов. При этом с помощью раскопок широкими площадями изучается развитие производительных сил данного общества, его быт, культура и другие стороны его жизни. Ближайшей узкой конкретной задачей может быть заполнение какой-то лакуны в наших знаниях о памятнике, ликвидация одного из «белых пятен».
Общие требования при раскопках поселения. Достоверность сведений, получаемых раскопками, во многом зависит от приемов исследования. Техника вскрытия культурного слоя многообразна и не бывает единой даже в пределах одного объекта. Прежде всего она определяется степенью сохранности памятника, культурный слой которого может сохраниться хорошо, но может быть испорчен распашкой, вымыванием или совершенно выдут. Наличие или отсутствие ям и перекопов также влияют на способы изучения культурного слоя; они зависят от его толщины, различий грунта (например, приемы, применяемые при вскрытии лёссовых напластований, нецелесообразны при раскопках напластований песчаных или зольных), степени его влажности и других причин.
Техника раскопок должна быть обдумана заранее. Нужно хотя бы приблизительно знать условия, влияющие на выбор приемов раскопок. Из этого следует, что без тщательного обследования памятника, его обстоятельных разведок приступать к раскопкам нельзя.
Как было сказано, виды памятников и условия их залегания весьма разнообразны, но все же можно выделить общие требования, которые должны соблюдаться при раскопках любого из них.
Первым требованием является обязательность изучения всех слоев данного памятника. Начатый раскоп не может быть брошен, его непременно нужно довести до материка. Без полного исследования культурных слоев до материка нельзя добиться полного освещения всех периодов жизни данного поселения. Археолог не имеет права уделять преимущественное внимание тем или иным слоям, для него все слои должны иметь равное значение, иначе в его работе могут образоваться пробелы, заполнить которые будет уже невозможно.
Площадь раскопа должна быть достаточно велика, чтобы включить сооружения разных видов. При этом нужно иметь в виду, что чем толще культурный слой, тем труднее увеличить площадь раскопа в процессе работы (как говорят, «сделать прирезку»), тем больше опасности превращения этого раскопа на известной глубине в шурф. Однако следует помнить, что при очень больших раскопах теряется возможность непрерывного наблюдения над разрезами, над стратиграфией слоев, так как стенки раскопа удаляются друг от друга, что открывает возможность существенного изменения стратиграфии между ними. Невозможно заложить раскоп такой величины, чтобы в него вошло любое сооружение. Наиболее рациональны раскопы площадью от 100 до 400 м , причем их размеры определяются для каждого конкретного случая, так как они зависят от ряда причин (мощности культурного слоя, характера напластований).
Предварительное изучение стратиграфии. Выбор места раскопок зависит от изученности стратиграфии памятника, так как без знания порядка и хронологии слоев археолог копает вслепую. Профили, т. е. вид стенки раскопа или стенки бровки, получаемые зачисткой обнажений, а в дальнейшем — зачисткой стенок раскопа, дают характеристику слоев, их порядок, выявляют среду, в которой залегали вещи, сооружения и комплексы. Отсюда особое значение профилей, которые являются как бы паспортом данного памятника. Поэтому раскопки начинают чаще всего от места обнажения культурного слоя, что дает возможность ориентироваться в стратиграфии памятника.
Шурфы и траншеи. Но иногда подобных обнажений на памятнике нет, поэтому его стратиграфию приходится изучать, закладывая шурф или траншею, которые прорезают все напластования. При этом надо иметь в виду, что и шурфы, и траншеи — лишь первые участки будущих раскопов, которые будут прирезаны к ним в нужном направлении, как только будет изучена стратиграфия напластований К Ограничиться шурфом, не разворачивая его в раскоп, можно лишь в том случае, когда в шурфе культурный слой полностью перекопан или вовсе не обнаружен. Одиночный шурф, а тем более серия заброшенных, не развернутых в раскоп шурфов портят памятник, ведут к его гибели.
В некоторых случаях удобно предварительно разметить весь будущий раскоп, определенную часть которого следует отвести для исследования шурфом или траншеей. После этого вскрывается культурный слой по всему раскопу. Размеры шурфов и траншей зависят от конкретных условий: в сыпучем и глубоком слое они могут быть больше, в плотном и мелком — меньше. Стратиграфию культурного слоя толщиной 20 — 30 см можно выяснить шурфом площадью 1 кв. м, но для напластований мощностью 4 — 5 м размеры шурфа увеличиваются до 64 — 80 кв. м. Ширина траншеи обычно не менее двух и не более четырех метров.
При закладке шурфа или траншеи и при их раскопках соблюдаются все правила обычных раскопок, но с одной существенной поправкой: сооружения, входящие в шурф
или траншею, ни в коем случае не разрушаются, так как при малых размерах вскрываемой площади они не могут быть более или менее полно изучены, даже их характер не может быть достоверно выявлен.
На памятниках, культурный слой которых насыщен архитектурными остатками, шурфы и траншеи категорически запрещены (например, в античных городах, в многослойных памятниках Средней Азии). Для выяснения стратиграфии подобных объектов на них закладываются раскопы, часто называемые стратиграфическими. Недостаток такого раскопа состоит в том,что он копается еще до выяснения характера слоев, преимущество — в том, что он имеет размеры, достаточные для изучения не только порядка напластований и иных вопросов стратиграфии, но и входящих в него сооружений.
В памятниках, имеющих архитектурный скелет, раскоп служит опорой при археологических исследованиях. Архитектурные остатки могут быть связаны в ряд сменяющих друг друга стратиграфических ярусов, и задача сводится к построению этих ярусов, к их датировке, характеристике и т. д.
При исследовании многослойных памятников, не имеющих архитектурного скелета, вся последовательность напластований, а следовательно, и вся история поселения не может быть понята без наблюдений разрезов культурных наслоений — профилей. Профили служат основанием для разделения напластований на слои, для выявления некоторых сооружений, их связи и иных подробностей.
Контурная траншея. В случае плотного грунта, дающего устойчивые вертикальные стенки, и при плохой сохранности дерева в качестве первого шага в исследовании поселения может быть применен способ, практиковавшийся А. П. Смирновым при раскопках в Волжской Болгарии. Этот способ состоит в том, что раскопки начинаются траншеей, проложенной по контуру раскопа. Траншея доводится до материка, и ее профили дают подробную характеристику напластований данного памятника, что позволяет выяснить порядок и характер культурных слоев по всему периметру раскопа и вести раскопки в строгом соответствии со стратиграфией данного участка. При этом сохраняется правило не разрушать сооружения, встреченные в траншее, до их полного вскрытия в раскопе.
Форма и ориентировка раскопа. Форма раскопа и его ориентировка не являются строго определенными и могут меняться в зависимости от условий. Как правило, каждый раскоп в начале прямоуголен, так как такая форма наиболее удобна для фиксации вещей и сооружений. Это, конечно, не значит, что контуры раскопа должны быть непременно прямолинейными, они могут быть и ломаными, но углы изломов обычно прямые.
Если ориентировка раскопа не обусловлена особенностями памятника, местностью или иными причинами, его удобнее всего ориентировать по сторонам горизонта, по компасу или по буссоли. В практике подобная ориентировка встречается чаще всего. При этом следует заметить, что буссоль дает точную ориентировку вдали от современных поселений, в пределах же последних лучше пользоваться компасом Адрианова, с визиром.
Разбивка раскопа. Техника разбивки раскопа такова. На избранном участке скашивают траву и на глаз определяют границы будущего раскопа. В том углу, который расположен на наиболее высокой точке, забивают колышек, ставят на него буссоль или компас и визируют направления С — Ю и 3 — В, отмечая их колышками и бечевкой. Правильность полученного прямого угла проверяется «египетским треугольником»: если между точками, расположенными от углового кола на 3 м по одной стороне будущего раскопа и на 4 м по другой стороне, расстояние равно 5 м, значит, угол прямой (3×3+4×4=5×5).
Проведенные линии при помощи рейки и уровня разбивают на горизонтальные отрезки, по два метра каждый следя за прямолинейностью разбивки при помощи диоптров буссоли, компаса или по двум уже провизированным колышкам.
Затем буссоль переносят на последний кол каждой из размеченных линий и снова визируют направления С — Ю и 3 — В. Пересечение этих линий дает четвертый угол раскопа. Правильность всех трех полученных углов проверяется «египетским треугольником». Намеченные таким образом третья и четвертая стороны раскопа также разбиваются на двухметровые отрезки.
Соответствующие колышки противоположных сторон раскопа соединяются бечевками, и места пересечения этих бечевок, равно как и концы двухметровых отрезков, нивелируются по отношению к высшей точке раскопа (т. е. определяется, насколько ниже расположены эти точки по отношению к высшей). Это впоследствии дает возможность определить глубину любого сооружения, пятна или находки от поверхности. Но для удобства отсчетов избирается условная нулевая точка, от которой и отсчитывают все глубины. Обычно это высшая точка на
контуре раскопа. Благодаря произведенной общей нивелировке условные отсчеты могут быть легко переведены в отсчеты от уровня поверхности в данном месте.
Временный кол, отмечающий нулевую точку, может быть утрачен, поэтому его нужно дублировать, забив в двух-трех местах контрольные колы, тщательно пронивелировав и записав их уровень, приняв меры их охраны от повреждений.
Если раскоп закладывается впритык к старому, нужно связать их нулевые точки, т. е. определить, насколько выше или ниже одна из них.
Место раскопа наносится на план местности и на карту.
Поскольку условная нулевая точка не отражает истинной высоты местности над уровнем моря, это соотношение желательно определить. Для этой «привязки» удобнее всего использовать расположенный вблизи нивелировочный, полигонометрический или тригонометрический знак, причем не обязательно знать его абсолютную отметку, можно ограничиться его номером. Например, «условная нулевая точка на 317 см выше нивелировочного знака № 427, расположенного в таком-то
направлении и на таком-то расстоянии».
Но не всегда подобная геодезическая отметка имеется вблизи раскопа. Поэтому нулевую точку часто приходится привязывать к какой-нибудь детали расположенного вблизи монументального здания, к вершине холма, отмеченного на карте, и т. д. Если же отсутствуют и эти объекты, то в землю на глубину 1—1,5 м закапывают бетонный столбик (на худой конец — большой камень), поверхность которого принимается за нулевую при всех последующих археологических работах в данной местности.
Положение репера точно отмечается на плане памятника.
Бровки и «попы». При малой изученности стратиграфии данного участка поселения, а также в случае больших раскопов, особенно при сильной изрытости культурного слоя, для выяснения характера и порядка слоев в разных частях раскопа часто прибегают к помощи дополнительных профилей, получаемых путем оставления контрольных стенок (бровок), которые делят раскоп на две части и более. Иногда, как это имело место при раскопках В. И. Равдоникасом Старой Ладоги, вместо бровок оставляют «попы» (нетронутые земляные столбы), которые дают некоторую возможность наглядно представить стратиграфию данного раскопа. И стенки и «попы» впоследствии разбираются по слоям. Частота профилей зависит от степени изученности стратиграфии памятника, к которой они находятся в обратной пропорциональности: чем менее изучена стратиграфия, тем больше профилей желательно получить. Например, при раскопках однослойных трипольских поселений к дополнительным профилям прибегают редко, так как для изучения стратиграфии этих поселений достаточно профилей стенок. Б. А. Рыбаков при раскопках Вщижа применял частую сетку взаимно перпендикулярных контрольных стенок, расположенных через 2 м. Подобная система контрольных бровок была применена С. В. Киселевым при раскопках Каракорума, а М. В. Талицкий применил профилировку первобытных стоянок даже через 0,5 м.
Однако в процессе раскопок бровки и «попы» загромождают раскоп и, расширяясь книзу, все более уменьшают его площадь. Поэтому иногда удобно зачерчивать
профили после углубления, скажем, на каждые 40 см или 1 м, после чего зачерченая часть бровки разбирается. Эта система позволяет разгрузить площадь раскопа и сохранить ее единство.
Сетка квадратов. Для удобства описания и фиксации сооружений и материала раскоп разбивают на более мелкие участки, иначе трудно определить, в какой его части найдены данные черепки или кости, и затруднительно на плане находок найти ту или иную вещь. Обычно территория раскопа делится на квадраты со стороной 2 м. Сетка квадратов разбивается еще до снятия балластного слоя, например пустой породы на некоторых палеолитических и неолитических стоянках. Квадратная сетка ориентирована по сторонам горизонта, и ее положение является жестким, т. е. углы квадратов не должны смещаться по горизонтали, так как иначе будет потеряна возможность фиксации мест сооружений, пятен и находок. Для разбивки сетки квадратов натягивается горизонтально одна бечевка , проходящая по середине раскопа на расстоянии, кратном двум (метрам), и вторая, перпендикулярная ей. Точку пересечения бечевок прове-
шивают и отмечают колышком. Затем, визируя глазом направление С — Ю в створе натянутой бечевки и колышка, в обе стороны от последнего через каждые два метра забивают колья. Таким же образом провешивают линию 3 — В. В обоих случаях забитые колья должны располагаться строго по прямой линии, а перпендикулярность полученных базовых линий сетки квадратов проверена «египетским треугольником». Остальные углы квадратов отмечают последовательным построением «египетского треугольника» от каждого кола базовых линий.
Проверка правильности положения квадратной сетки производится по мере углубления, не реже, чем после снятия каждого второго пласта тем же порядком, что и при разбивке квадратной сетки. От частого употребления конечные колья базовых линий, расположенные на самом краю раскопа, расшатываются и выпадают. Во избежание этого рекомендуется забить прочные дублирующие колья на расстоянии 1 м от края раскопа (а при толстом культурном слое на расстоянии 2 м) и при проверке правильности сетки пользоваться ими, а не основными.
Каждый квадрат получает номер (арабскими цифрами), причем в нумерации следует соблюдать определенную систему (всегда с севера на юг или с запада на восток). Дальнейшая фиксация находок происходит по квадратам (см. гл. 5). Пользоваться системой нумерации, при которой линия квадратов, идущая с севера на юг, обозначается буквами, а линия с запада на восток — цифрами, как показал опыт, менее удобно. Если сетка квадратов разбивается на поверхности раскопа, вершины всех углов квадратов нужно пронивелировать.
Раскопки по пластам. Раскопки желательно вести по слоям, но заранее границы залегания слоев неизвестны. Иногда внутри слоя можно выделить точно датированные стратиграфические ярусы. По этим причинам археологические раскопки производят горизонтальными пластами. Чем меньше толщина пласта, тем больше выявляются подробности строения памятника, точнее археологическая фиксация, но тем медленнее происходят раскопки. Часто археологи копают пластами по 20 см, но в тех случаях, когда фиксация должна быть более точной, толщину пласта следует уменьшить. Принятая на данном раскопе толщина пласта должна точно выдерживаться (например, точно 20 см, а не 19 см и не 21 см) . Нельзя
допускать, чтобы пласт вскапывался неполностью или — еще хуже — на большую глубину, чем это установлено. Для того чтобы избежать «недобора» или «перебора», можно на кольях, отмечающих квадраты, сделать засечку толщины пласта, а верхушку кола забивать вровень с поверхностью снимаемого пласта. Кроме того, нужно чаще нивелировать в процессе вскапывания каждого пласта. Это, конечно, не значит, что все 20 см должны быть срыты одним движением лопаты, можно снимать пласт и зачистками, но принятая мощность пласта остается основной единицей археологической фиксации. Лучше, если пласт будет не добираться на 2 — 3 см, которые срежутся при зачистке.
Раскопки по пластам позволяют фиксировать находки в узких рамках глубинных отметок, а затем распределять их не только по слоям, но и по ярусам, если их можно выделить.
Выявление находок. Для того, чтобы выявить залегающие в культурном слое находки, землекоп должен копать землю тонкими вертикальными срезами, тщательно ее просматривать и лишь после этого отбрасывать на носилки. В условиях мокрого или мягкого грунта землекопы работают попарно: один копает, другой перетирает землю голыми руками (без рукавиц, не палкой). Перетирается каждый комочек земли, чтобы знать, где найден предмет, нащупанный руками. Этот эффективный способ, к сожалению, возможен лишь при мягком грунте; заполнение, например, мусорных свалок античных городов перетирать нельзя, так как комки земли руками не размять.
Горизонтальная поверхность раскопа. Поскольку пласт обычно (хотя и не всегда) горизонтален, поверхность раскопа следует выровнять. Это делается путем снятия одного или нескольких пластов, верхняя поверхность которых наклонная, а нижняя — горизонтальная. Однако такое выравнивание невозможно и вредно при тонком культурном слое (до 60 — 80 см), а также при сильном уклоне местности. В первом случае слой срезают параллельно поверхности раскопа зачистками менее 20 см. Во втором — раскоп разбивают на 3 — 4 участка и ведут раскопки «лестницей» или же (например, в античных городах Северного Причерноморья) по склону негоризонтальными пластами обычной толщины.
Если в пределах одного пласта встречаются различные грунты, то, чтобы выявить их характер и происхождение, раскопки производятся по грунтам с уменьшением толщины среза: сначала повсеместно снимают верхний грунт, потом нижний. В тех случаях, когда толщина грунта больше пласта, его раскопки производятся по пластам. Если грунты можно датировать, то сначала снимают более поздний, а потом ранний слой.
При вскапывании пласта нужно, чтобы срез вскапываемой земли был чистым, не засоренным землей, упавшей с лопаты, т. е. должен быть виден профиль среза. Наблюдение над профилем предупреждает разрушение строительных остатков и иных объектов, а также пропуск слоев и прослоек, ранее не наблюдавшихся.
Для выявления грунтовых пятен, которые могут оказаться следами истлевшего дерева или костей, засыпанной хозяйственной ямы, остатком костра или пожара, подошву каждого пласта нужно тщательно зачистить легким горизонтальным соскабливанием лопатой.
Раскоп следует содержать в аккуратном виде. Его стены должны быть прямыми, ровными и отвесными, подошва — горизонтальной (она может быть и ступенчатой). В раскопе не должно быть неубранной отработанной земли, а тем более постороннего мусора (бумажек, стружек и т. п.). Если грунт влажный, то вода из водосборных ям должна быть вовремя откачена.
Особенности зачищенной поверхности каждого пласта заносятся на отдельный план. План должен дать картину расположения строительных остатков и находок, а также зафиксировать границы каких-либо существенных пятен и отложений.
До появления сооружений и грунтовых пятен регистрация находок происходит по квадратам. С появлением пятен и сооружений регистрацию часто ведут в их пределах (см. гл. 5), хотя квадраты сохраняются.
Когда культурные слои уже известны, работа ведется с учетом этих слоев, но внутри каждого слоя по пластам. Хотя слой и представляет собой массу, хронологически почти единую, он может быть разделен на более дробные горизонты, поэтому снимать слой сразу на всю его толщину нельзя. Вскрытие культурного слоя на всю мощность недопустимо и потому, что в нем могут появиться слои и прослойки, не выявленные ранее, и в таком случае их нельзя будет вовремя обнаружить и изучить.
При вскапывании пласта остатки всех сооружений не сдвигаются с места, тщательно расчищаются и фиксируются. К таким остаткам относятся: кладки, срубы, развалы бревен и досок, вымостки и мостовые, подсыпки, настилы, водопроводы, водоотводы, завалы и т. п. Каждому такому сооружению удобно давать номер, под которым оно фигурирует в дневниках, чертежах и прочих полевых документах. Незначительная мощность культурного слоя предполагает обязательность детальных разведок, без которых памятник легко испортить.
Раскопки лучше начинать от обнажений культурного слоя. Если он тонок, толщину пласта следует уменьшить до 10 см и менее. Еще при снятии дерна иногда можно установить, был ли заселен памятник в позднее время: об этом свидетельствует керамика, которую часто заключает дерновой слой. Однако не следует думать, что данный памятник до самого времени, которому соответствует керамика, найденная в дерне, обитался непрерывно. Во-первых, это могли быть лишь посещения этого памятника людьми в позднее время. Во-вторых, если даже эта керамика соответствует жилым слоям, против непрерывности поселения в данном месте часто говорят стерильные прослойки, разделяющие культурный слой на несвязанные друг с другом горизонты. Поэтому для своевременного выявления стерильных прослоек важно вовремя учесть всякое изменение цвета или структуры культурного слоя. При этом следует помнить, что не всякая прослойка стерильна. Характер прослойки должен быть определен совершенно точно.
Землянки и полуземлянки. Термином «землянка» обычно объединяются постройки, углубленные в землю до крыш или углубленные в землю частично, или даже жилища с углубленным полом. Точнее говоря, все это — полуземлянки. Полуземлянки, пожалуй, наиболее частый вид жилищ.
Самый трудный момент в исследовании полуземлянок— их поиск, особенно если они расположены в культурном слое. В этих поисках ориентиром являются и цветовые пятна, и разница структуры заполнения полуземлянки и окружающей ее земли, и различия в составе находок. Без труда прослеживаются полуземлянки, врезанные в материк. Например, такие жилища в Борщеве были открыты по темному пятну заполнения на светлом известняковом фоне материка. Каждое из них представляло собой яму глубиной около 1 м, в которую был как бы вставлен сруб, а пространство между срубом и стенками ямы было забутовано мелким щебнем или забито глиной. По углам сруба стояли массивные столбы. Открытию подробностей строения этой полуземлянки способствовала относительно хорошая сохранность дерева. Если полуземлянка частично заходит в материк, ее контуры отмечены светлой полоской земли, взятой из материка. Прослойка эта выделяется на темном фоне культурного слоя.
Польский археолог Голубович первым обратил внимание на то, что черепки посуды чаще встречаются у жилища. Нанося каждый черепок на план, можно выявить место этого жилища.
Лучше всего полуземлянка прослеживается в профиле, поэтому ее расчищают либо по половинам, либо более дробными частями. Полуземлянка имеет характерный «ладьевидный» разрез, отличающий яму жилища от зерновой ямы. Все предметы на дне полуземлянки расчищаются сначала начерно, чем и обеспечивается их сохранность. Затем, когда все заполнение подобного жилищ а будет вынуто, происходит окончательная расчистка его дна, в том числе найденных предметов, фиксации которых уделяется особое внимание. В полуземлянку могли вести ступеньки, вырезанные в грунте или культурном слое.
Глинобитные жилища. Расчистка остатков глинобитных жилищ, залегающих в мягком грунте, по Т. С. Пассек происходит в следующем порядке. После выявления в общих чертах контуров или, как говорят, «пятна» залегания постройки, раскопки лопатой прекращают и переходят к расчистке открытого памятника. Расчистка дает вид глинобитного жилища в момент его полного разрушения. Она позволяет разобраться в большинстве важнейших деталей постройки, выявляет стены, план постройки, выясняет строительные периоды, назначение отдельных помещений, специфику инвентаря в каждом из них и пр. Расчистка не должна потревожить ни одного куска обмазки, ни одного черепка — все оставляют на местах.
Вскрытый памятник фиксируется. Зарисовывают каждый кусок обмазки, остатки постройки, инвентарь. При этом пользуются рисовальной сеткой (см. стр. 245). Так как остатки глинобитных трипольских жилищ часто многоцветны и ярки, при их зарисовке применяют цветные карандаши. Следует заметить, что некоторым частям жилища присуща специфичная расцветка. Так, в трипольских жилищах обмазка основ стен и перегородок желтая, слабо обожженная, плитчатая обмазка пола— кирпично-красная, ошлакованная обмазка рухнувших сводов печей — фиолетовая, с зеленоватым отливом.
Вскрытые остатки не только зарисовывают, но и многократно фотографируют как в целом, так и в деталях. Жилища нивелируют, обращая особое внимание на нивелировку его отдельных частей, а иногда каждого куска обмазки. Наконец, в дневнике дается подробное описание обнаруженного комплекса.
Далее начинается разборка вскрытого объекта. Она является последним этапом ознакомления с памятником, средством окончательного выяснения его конструктивных особенностей, планировки, назначения каждой составной части, характера инвентаря и т. д. Разборка дает точные размеры здания целиком и в его отдельных частях, она выясняет, как были построены перегородки, имелись ли в них столбы, во сколько слоев был выстроен под печи. Разборка подтверждает или опровергает правильность наблюдений, сделанных в процессе раскрытия памятника и его расчистки. Разумеется, все эти наблюдения фиксируются в чертежах, зарисовках и записях.
Перед началом разборки надо установить ее очередность. Здесь возможно много решений в зависимости от характера памятника. Разборка глинобитных остатков проводится не горизонтальными пластами или геометрическими площадями, так как такой метод смешал бы различные комплексы, строение которых как раз и подлежит уточнению. Для выяснения общего характера развалин их разборка обычно проводится по комплексам.
Т. С. Пассек рекомендует начать разборку глинобитного жилища с печей — это груда ошлакованной обмазки лиловатых тонов с отпечатками дерева и лозы, залегающая выше всего. При разборке нужно следить за характером снимаемой обмазки. Для понимания конструкции печи, для ее реконструкции важно осмотреть каждый обломок, установить его положение в жилище, определить, куда обращены отпечатки дерева, на чем непосредственно лежат рухнувший свод печи, ее стены и т. д. Подобные наблюдения важны и при разборке сосудов. Важно знать, где хранились сосуды — на полу или на возвышении, что в них хранилось и пр.
После разборки сводов печей разбирают их плитчатый под, который часто бывает многослойным. Прежде всего следует выявить границу пода и пола, с которым под часто сливается. Существуют признаки, отличающие под и пол, поэтому надо обращать внимание на характер подовых плит, на их толщину, цвет, степень обжига. Плиты пола не трогают, так как конструкцию пола выясняют после разборки печей, пода, обмазки, различных возвышений, обмазки жертвенников и снятия сосудов.
Нужно выяснить основу стен и поперечных перегородок, в которых нередки остатки нижних частей сильно обугленных столбов. Большой интерес представляет устройство входов и порога.
Трипольский дом насчитывал от двух до пяти комнат, в каждой из которых был очаг, так как такой дом заселяло несколько семей. В процессе разборки решают, вести ли разборку последовательно, в пределах каждого помещения, или послойно, сразу по всей площади жилища. Подобная разборка означает, что во всех помещениях сначала снимаются рухнувшие своды, затем под печей, потом одновременно разбираются возвышения и т. д. Производить разборку жилища в пределах одной и той же высотной отметки (одного уровня) нельзя. Она производится согласно функциональному назначению тех или иных комплексов.
Строительная техника глинобитных жилищ и материалы, из которых они возведены, разнообразны. При сооружении постройки употреблялись дерево и глина. Глина применялась при возведении стен и перегородок, при сооружении пода и пола, причем в каждом случае эта глина имеет особый вид, а иногда и особый цвет вследствие различного обжига, которому подвергалось жилище. Поэтому следует вести наблюдения также над характером, равномерностью и степенью обжига глиняной обмазки.
Существенный интерес представляет собой основа стен постройки из глинобитных валиков. К ее разборке можно приступать после снятия плитчатого пола жилища, который перекрывает ее в 2 — 3 ряда. В основе стен жилища укладывались плахи дерева, отпечатки которых обнаруживаются после снятия и перевертывания вальковой основы и всех крупных кусков обмазки.
Все снимаемые остатки раскладываются на разборочной площадке. При этом крупные куски обмазки рекомендуется разбивать, так как в них часто удается обнаружить отпечатки соломы, листьев, веток, желудей и зерен.
При разборке постройки непрерывно ведутся записи, делаются зарисовки, фотоснимки, выполняются чертежи. Ограничиться составлением какого-нибудь одного плана нельзя, их должно быть несколько. Например, составляется план сооружения после расчистки, после снятия первого плитчатого пола, план расположения вальковой основы. Все эти планы дополняются разрезами.
Встречаются также столбовые дома, разновидностью которых являются мазанки. Каркасом этих домов служат столбы, прослеживаемые по оставленным ими ямкам. Столбы и колья оплетались лозой и обмазывались глиной, которая иногда обжигалась. Пятна обожженной или размокшей глины отмечают остатки этих стен.
Бревенчатые дома. Известны дома, стены которых состояли из сплошного ряда вертикальных столбов (например, на Каменском городище). Их основания находились в канавах, которые и прослеживаются при раскопках. Но чаще стены сделаны из горизонтальных бревен, так как бревна своей тяжестью уменьшают щели, образующиеся при их высыхании. В культурном слое лучше всего сохраняются остатки сгоревших сооружений. В таком случае слегка обожженные и полностью обугленные бревна могут быть прослежены по угольным прослойкам. По этим прослойкам восстанавливается направление стен и вся планировка постройки. Однако здесь нужно быть осторожным в суждениях, так как бревна могли откатиться во время пожара.
Завал сгоревшей постройки требует тщательной расчистки и внимательного изучения. Он является единственным материалом для реконструкции данного сооружения.
Значительно труднее исследовать остатки истлевшей постройки, от нижних венцов которой в лучшем случае сохранился древесный тлен (труха), а чаще лишь полосы более темной земли на светлом фоне. В черноземном грунте обычно не удается проследить ничего.
В тех случаях, когда цвет остатков сгнившего дерева сливается с фоном земли, его в некоторых случаях удается проследить на фотоснимках, сделанных с различными светофильтрами. Это еще раз указывает на желательность возможно большего применения фотографирования при раскопках. Иногда прослойки, невидимые простым глазом, можно увидеть через солнцезащитные очки. При этом лучше иметь несколько пар очков со стеклами различной густоты и цвета. (Чтобы не возвращаться к этому вопросу, следует заметить, что подобные очки позволяют лучше видеть земляные прослойки в профилях, что важно при их зарисовке.)
Случается, что срубное жилище на 2 — 3 венца было углублено в землю. Дневная поверхность времени его гибели, как правило, определяется уровнем прослеженных венцов, а в случае гибели этого жилища в огне — уровнем слоя пожара. Наконец, дневную поверхность, учитывая кратковременность бытования каждого из подобных жилищ, можно определить по керамике методом Голубовича.
Некоторые из жилищ имели завалинки, которые трудно проследить, особенно если постройка была сооружена на культурном слое. Иногда это удается сделать, если
жилище сгорело: при наличии завалинки обгорает лишь внутренняя сторона прилегающего к ней бревна. Со сгоревшей постройки, если памятник отстоит от нас не менее чем на 1000 лет, нужно взять образцы угля для их датировки по методу С (см. приложение).
Следы построек в материке. Ряд жилищ и иных построек удается проследить только по следам, оставленным ими в материке. Это ямы землянок, часто почти целиком уходящие в материк, пятна от столбов, по которым иной раз только и можно проследить столбовую постройку или постройку с крышей, опиравшейся на столбы. Поэтому обнажение поверхности материка представляет собой важную задачу, особенно в поселениях с тонким культурным слоем, в котором постройки почти не оставили следов. Так, сооружения в городище Березняки были прослежены П. Н. Третьяковым по впадинам глубиною 4 — 5 см. Следовательно, при выходе на материк культурный слой нужно отделить математически точно, не допуская повреждения поверхности материка.
Кровля. При реконструкции жилища наиболее трудно восстановление вида кровли. Оно возможно главным образом по открываемым внутри жилища опорным столбам, точнее, по оставшимся от них ямам (пятнам). При определении назначения такого столба нужно внимательно сопоставлять все вскрытые части жилища, так как эти столбы могут оказаться опорными столбами не только кровель, но и перегородок. При плохой сохранности дерева особенности крыши по их завалам в виде жердей и досок восстановить трудно именно потому, что эти жерди не сохраняются. Можно еще упомянуть, что завалы крыши и завалы полатей трудно отличимы. Крыши средневековых изб обычно опирались не на столбы, а на самцы или на стропила, а поэтому не оставили следов в земле. Значит, такие крыши могут быть прослежены только по их завалам.
Очаг. Одной из важнейших частей жилища является открытый очаг. В углубление, где разводился огонь, клали крупные камни, служащие аккумулятором тепла. Конструкция такого очага весьма интересна и требует полного исследования путем точной фиксации камней и иных составляющих его элементов. При расчистке очажного заполнения возможны находки черепков, костей и иных хозяйственных остатков, позволяющие определить назначение очага в данном жилище. Расчистка очажной
ямы дает возможность получить ее профиль. Наконец, важно выяснить степень прокаленности почвы под очагом, что позволяет косвенно судить о продолжительности функционирования очага. Подобным образом расчищаются и фиксируются открытые, не углубленные в землю кострища, которые могли быть только в центре жилища.
Печь может иметь различную конструкцию. Встречаются печи, сложенные из булыжника («каменки»), глинобитные печи с каркасом из прутьев, кое-где известны печи, сложенные из сырцового кирпича. Нужно иметь в виду, что вытяжные печные трубы неизвестны до позднего средневековья. Во всех случаях для правильной реконструкции печей важно определить порядок их разрушения. Для удобства хозяйки печи часто размещались на возвышенностях или же подле устья печи выкапывалась яма. При разборке печи нужно соблюдать те же требования, что и при разборке очага. Кроме того, в основании печи часто удается проследить остатки ее опорных столбов. К востоку от Волги средневековые жилища иногда имели каны — глиняные дымоходы, шедшие горизонтально внизу у стен и служившие лежанками.
При исследовании жилищ часто возникает вопрос об их одновременности или разновременности, который может быть решен прослеживанием профиля, соединяющего эти объекты. В наиболее простых случаях разновременные полуземлянки могут пересечь одна другую.
Нужно строго учитывать характер находок в каждом из обнаруженных жилищ, так как эти находки являются важным материалом для определения многих сторон жизни их обитателей.
Хозяйственные ямы. Как внутри жилищ, так и рядом с ними часто встречаются хозяйственные ямы, обычно зерновые. Нередко размеры и даже конструкции зерновых ям сходны с размерами и конструкцией ямы полуземлянки, поэтому их надо уметь отличать. Если ямы вырыты в материке, то вследствие высыхания их заполнения между материком и стенками ямы иногда образуется трещина шириной от 1 — 2 мм до 1 см. В ямах, открытых в культурном слое, трещины не наблюдаются, так как культурный слой высыхал в той же степени, что и заполнение ямы. Зерновые ямы обычно грушевидны. В раннее время стенки ям в античных поселениях обкладывали мелкими камнями, в позднее — обмазывали глиной и изнутри слегка обжигали. Обмазка стенок ямы
глиной, перемешенной с соломой, встречается не только в античных памятниках. Если такие ямы выкапывались в культурном слое, то их верхняя часть не могла удержаться сама по себе, как в материке. В таких случаях верхнюю часть ямы с узкой горловиной выкладывали из камня. Этот венец обычно находят рухнувшим вниз. Нередко в ямы вставлялись огромные сосуды — пифосы, от которых обычно сохраняется нижняя треть.
Ямы в культурном слое могут не выделяться ни по цвету, ни по структуре, иногда их выдает лишь состав находок. Ямы надо выбирать особо, до снятая пласта, в который она уходит. Заполнение открытой ямы выбирается по пластам — сначала из одной ее половины, затем, по зарисовке профиля, из другой.
Во время расчистки ямы важно установить ее природу, т. е. искусственная она или естественная, выявить, для чего она предназначалась (зерновая, мусорная, цистерна для воды, жилище, углубленный очаг и т. п.) и как использовалась (например: заброшенная зерновая яма, превращенная в мусорную). Поэтому вынимаемая земля тщательно просматривается. На дне ямы часто удается обнаружить остатки зерна, соломы, которые берутся и упаковываются особым образом.
Производственные остатки. В ряде случаев встречаются металлические шлаки, тигли, слитки металла, железные крицы и даже остатки домницы или горна. Так, при раскопках Старой Рязани В. А. Городцовым найдена яма глубиной 0,5 м, длиной 1 м, шириной 0,7 м. Она была доверху заполнена кусками железных шлаков, а ее окружала черная почва, «почти как уголь». Эта яма не могла быть примитивным металлургическим горном (так называемой «волчьей ямой»), потому что процесс варки железа требовал дутья воздуха, следов чего здесь не обнаружено. Скорее всего это была предгорновая яма, в которой скапливались шлак и уголь.
Сопла для дутья воздуха — находка нечастая. Но даже там, где их много, они еще не свидетельствуют о близости сыродутных горнов. Две домницы открыты А. Л. Монгайтом в Старой Рязани. Их под состоял из булыжника, не скрепленного раствором, а стены и весь верх были глиняными. Оба горна находились в закрытых помещениях, один — в наземном, другой — в полуземлянке.
Остатки производственных сооружений, а также следы производства — крицы, шлаки, сопла — рекомендуется оставлять на «попах» до полного выяснения их соотношения. Это, конечно, относится к остаткам не только металлургического, но и всякого другого производства, а также к скоплениям любых предметов, могущих осветить новые черты в характеристике поселения.
Гончарные печи, редкие в русских древностях, лучше известны в античных поселениях, где они характеризуются не только остатками керамических горнов, но и обломками форм для изготовления терракотовых статуэток, подставками для обжига сосудов и, конечно, производственным браком — испорченными при обжиге сосудами и статуэтками.
В античных поселениях встречаются остатки виноделен, представляющих собой площадки, покрытые известковым раствором, на которых ногами (а позднее — и каменным прессом) давили виноград. Рядом с площадками расположены огромные каменные ящики — цистерны, стены которых также покрыты слоем раствора. Эти цистерны служили для сбора виноградного сусла.
Обнаружены сложенные из камня тоже обмазанные изнутри прямоугольные цистерны — рыбозасолочные ванны. Они резко отличаются от грушевидных оштукатуренных цистерн для воды.
Из производственных комплексов, встречающихся в античных поселениях, следует упомянуть мукомольни, узнаваемые по жерновам, сначала прямоугольным, потом круглым.
Деревянные мостовые. Во влажном культурном слое дерево часто сохраняется. Это щепа, отдельные бревна и даже деревянные сооружения. Деревянные мостовые особенно типичны для русских городов, хотя известны и за границей. Они являются объектом первостепенной важности и при их расчистке должны соблюдаться все правила расчистки деревянных сооружений. Ввиду того что поверхность даже хорошо сохранившегося дерева непрочна при удалении с нее земли, лучше пользоваться тыльной стороной ножа. При этом расчистка должна производиться не поперек волокон, а вдоль них. Окончательно дерево расчищается метлой, а затем — жесткой волосяной кистью.
Большое внимание уделяется изучению конструкции мостовых. Последние обычно состоят из плах, положенных плоской стороной вверх на три (очень редко — на две или четыре) продольных лаги. Для того чтобы плахи не качались, в них сделаны вырубки соответственно лагам. Концы плах обычно лежат свободно, но иногда они закреплены в пазах крайних лаг. Подобная конструкция редка и, если встречается, то в ранних слоях. Нужно обращать внимание на износ поверхности мостовой, который может указать на оживленность движения по улице. Обычно на одну еще не изношенную мостовую накладывалась новая, как только по ее сторонам нарастал культурный слой, а он рос быстро. Грязь с мостовых счищалась на обе стороны, поэтому между мостовыми культурного слоя обычно мало, но если он есть, то вещи обнаруженные в нем, важны для датировки мостовой.
От уличных мостовых часто вели мощеные съезды к домам и усадьбам, что помогает установить их связь. Их одновременность может быть установлена по общим прослойкам, подстилающим или перекрывающим остатки дома и мостовой. Комплекс таких сооружений и относящийся к ним культурный слой и есть строительный ярус.
Дренажи. Для удаления избытка влаги применялись дренажные устройства. Их началом служили водосборные бочки, которые находят при раскопках под остатка-
ми построек. Собиравшаяся в этих бочках вода отводилась при помощи труб, представлявших собой выдолбленные внутри и соединенные между собой половинки бревна. Деревянные трубы были известны еще в римское время, но особенное распространение они получили в Новгороде. Трубы от двух-трех соседних домов соединялись вместе в одном деревянном водосборном колодце, от которого шла магистральная труба, либо же эти трубы прямо врубались в магистральную без посредства колодца. Эта система осушения почвы в некоторых городах существовала до XIX в., но поздние трубы делались из досок, а не из выдолбленных бревен. Стыки труб изолировались от грунта берестой или каким-либо другим способом.
При изучении дренажной системы, помимо конструктивных особенностей, нужно определить наклон труб нивелировкой их концов и стараться проследить ямы, в которых эти трубы залегали. Эти два обстоятельства являются теми критериями, которые позволяют отличать дренажную систему от возможных водопроводов. Водопроводные трубы должны иметь наклон к жилищу, дренажные — от него. Водопроводные трубы зарывают ниже линии промерзания грунта, для дренажных труб глубина залегания значения не имеет.
Срубы. Влажность почвы исключала возможность сооружения полуземлянок, поэтому в поселении с высоким стоянием грунтовых вод известны лишь срубные жилища. Количество вскрываемых срубов очень велико, часть их представляет собой остатки жилищ, другие — хозяйственных построек. Бревна для срубов брались диаметром 20 — 25 см, так как в доме с более тонкими стенами было бы холодно. Сруб сначала возводили рядом со старым жилищем, которое потом разбирали и на его место переносили новый сруб. Чтобы при его переносе не перепутать венцы, их метили зарубками, которые иногда прослеживаются на бревнах. Размеры срубов колеблются в значительных пределах, но наиболее часты срубы площадью 15 — 20 кв. м. В срубах, открываемых раскопками, преобладает способ рубки в обло, при котором верхнее бревно кладется в специально вырубленное углубление у конца нижнего бревна. В этом случае наружу выступают небольшие концы бревен, чего не бывает при рубке в лапу, когда концы бревен затесываются на четыре грани и соединяются этими расширенными концами. Возможны и иные способы рубки, но при раскопках они встречаются очень редко.
Дневной поверхностью времени гибели дома обычно является уровень верхнего бревна сруба, так как венцы, затянутые культурным слоем, предпочитали не выкапывать. В случае пожара уровень дневной поверхности времени гибели дома определяется слоем угля, обожженностью выступающих из земли венцов и т. п. Наконец, дневная поверхность времени постройки определяется уровнем пола, фундамента или его заменителей и т. п.
Для теплоизоляции дом обязательно конопатили, обычно мхом. В некоторых случаях дом обмазывался глиной.
Печи. Влажность почвы в ряде случаев приводила к постройке изб на подклетах (с низким нижним этажом). Подклет использовался как амбар, а иногда и как хлев. Необходимость отапливать помещение приводила к необходимости складывания печи в жилом верхнем этаже. Печи, расположенные в нижних этажах, имели подпоры — опечки, которых не делали для печек второго этажа. Печи, как правило, были глинобитные. Если дом не был разобран, а сгорел, то печи прослеживаются в виде пятен глины. В домонгольское время изредка печи складывались из плинф — тонкого плитчатого, почти квадратного кирпича. Обычно в конструкции печей употреблялись камни. Важно выяснить устройство пода печи, ее свода и вытяжки. Печи не имели труб и топились по-черному.
Окна и двери. Расположение дверей и окон проследить трудно. Место дверей иногда может быть обозначено сохранившимся порогом или вымосткой, подводящей к нему. Судя по раскопкам в Бресте, порог мог быть расположен очень высоко, а дверь была низкой. Что касается окон, особенно волоковых, об их месте можно судить лишь на основании этнографических аналогий. От красных (больших) окон иногда сохраняются наличники — доски, украшенные резьбой.
Стратиграфический ярус. Комплекс одновременно бытовавших сооружений вместе с культурным слоем, наросшим за время их существования, принято называть стратиграфическим ярусом (или, по новгородской терминологии, просто ярусом). Установить одновременность сооружений, т. е. выявить ярус, можно только тщательным про слеживанием (в плане и в профиле) связывав-
ших их прослоек, вымосток, отдельных бревен, досок и т. п. Поэтому не следует спешить с удалением культурного слоя, прилегающего к сооружениям. Надо помнить, что культурный слой не помеха, а средство изучения памятника.
Основой для построения ярусов чаще всего служат лежащие одна на другой мостовые и вымостки, связывающие целый ряд зданий. Вымостки обычны в античных городах. В русских городах такую роль играют деревянные мостовые. Каждая мостовая служит основой для выделения особого стратиграфического яруса. Значит, число ярусов не может быть меньше числа мостовых. При этом иногда за время бытования одного здания культурный слой может нарасти, поэтому зданию будут соответствовать две-три мостовых, т. е. это здание будет соответствовать нескольким стратиграфическим ярусам. Понятие яруса не есть понятие плоскости или поверхности, оно охватывает и известную неравномерную толщу культурного слоя.
Стратиграфический ярус соответствует не снимаемым горизонтальным пластам, а древнему рельефу местности. Определенному ярусу в одном конце раскопа соответствует, например, 20-й пласт, а в другом конце — 25-й. Поэтому важно учитывать все прослойки, положение всех бревен и досок, в том числе и бревен мостовой. Измеряется глубина обоих концов этих бревен и досок и глубина поверхности каждой прослойки. Лишь на основании таких промеров можно точно воспроизвести каждый стратиграфический ярус.
При построении яруса следует учитывать уровень различных построек, считаясь с рельефом местности и возможностью террасовидного расположения поселения. У построек, входящих в один стратиграфический ярус, обычно одинаковые материал, фактура, строительная техника и время постройки. Впрочем, некоторые здания были долговечны, например каменные храмы, дворцы и т. п.
В результате подобного рода наблюдений устанавливается та поверхность, на которой бытовали самые различные сооружения, связанные в единый комплекс— ярус. Так как снимаемые пласты не соответствуют ярусам (они либо перерезают два-три яруса, либо укладываются внутри одного), то эти одновременные комплексы восстанавливаются прежде всего на бумаге. При этом надо иметь в виду, что поверхность яруса не может быть абсолютно ровной, как не бывает ровной любая местность; естественные впадины и возвышения обязательно должны быть учтены при построении яруса.
Каждый ярус можно датировать более коротким отрезком времени, чем слой, в который он входит, поэтому ярусы дают более точную хронологическую шкалу, чем культурные слои данного раскопа.
Построить ярусы можно почти всегда; возможность такого построения нельзя упускать.
Каменные и кирпичные постройки. Каменные и кирпичные здания в античности и в Древней Руси иногда ставились прямо на материк или на культурный слой, что было причиной их недолговечности вследствие неравномерной осадки стен. Для того чтобы избежать такой осадки, стены стали ставить на фундамент, а фундамент покоился на субструкциях — особых искусственных подстилках. Так, в Ольвии прослежена выкопанная до материка канава для фундамента, засыпанная чередующимися слоями глины и земли, а каждый из этих слоев был насыщен золой.
Фундамент здания мог покоиться на различной глубине. Так как промерзшая земля коробится, нужно, чтобы яма фундамента вырывалась ниже линии зимнего промерзания почвы. Это узнали не сразу. Нередко фундамент залегал на глубине 40 — 60 см и состоял из мелких камней, скрепленных глиной. Здание на таком фундаменте не могло быть прочным. Но известны сооружения и с мощным глубоким фундаментом.
Фундамент выкладывался немного шире стоящих на нем каменных и кирпичных стен, при переходе к которым наблюдается небольшой уступ. Каменные блоки фундамента или совсем не обрабатывались, или подтесывались, но менее тщательно, чем камни, из которых складывалась стена.
[adsense]
Материалом для стен мог быть булыжник, рваный и тесаный камень, обожженный кирпич (его древнерусская разновидность — плинфа), в южных районах — сырцовый кирпич.
В греческое время кладка делалась насухо, без связующего раствора. При этом камни тщательно подгонялись друг к другу, а иногда скреплялись железными скрепами. Реже встречается кладка на глине. В римских постройках был распространен известковый раствор с различными примесями. Чередующиеся пласты щебня и строительного раствора получили в археологии название римского бетона.
Наиболее толстые стены античности имели два панциря из тесаного камня, пространство между которыми заполнялось каменным бутом (булыжником и осколками камня). Такая кладка известна была и в Древней Руси, причем бут скреплялся цемянкой (известковый раствор с
различными добавками). Для достижения зрительного эффекта применялась кладка из чередующихся рядов камня, раствора и кирпича.
Полы в рядовых античных жилищах были глинобитными, в богатых — мостились каменными плитами или покрывались мозаичным узором. В Древней Руси полы в домах обычно дощатые, а в каменных постройках часто выстилались изразцовыми плитками.
Стены каменных и кирпичных домов редко сохраняются на большую высоту. Случаи, когда удавалось проследить остатки второго, а тем более третьего этажа, единичны. О верхних этажах приходится судить по признакам, наблюдаемым в нижнем этаже. Такими признаками могут быть мощные фундаменты, а также остатки лестниц и оконных наличников, так как в античных домах в первом этаже окна не устраивались. Перекрытия уцелели главным образом в римских постройках.
Иногда, особенно в случаях частых каменных сооружений, для полного представления о соотношении вскрытых объектов под расчищенными остатками оставляют земляные столбы — «попы» и копают между ними. «Попы» должны иметь достаточную площадь, чтобы не упасть, но вместе с тем их площадь должна быть минимальной, чтобы не загромождать раскоп. Со временем площадь, доступная раскопам, становится ничтожной и приходится разбирать те или иные «попы», предварительно разобрав оставленные на них сооружения. При этом более поздними, менее сохранившимися и менее важными объектами приходится жертвовать для более сохранных и более важных. Сносимые «попы» разбирают по слоям, если они невелики, а при их большой площади — по пластам. Однако в ряде случаев, например в русских городах, все остатки деревянных сооружений разбираются и на «попах» их не оставляют.
Чтобы лучше представить общий вид, планировку и характер открытого сооружения, нужно вычертить не только его план (часто даже много планов), но и один или несколько разрезов.
Обнаруженные завалы каменных и кирпичных сооружений расчищают как обычно, а затем в зависимости от
величины завала делают один или несколько разрезов, перпендикулярных его направлению. Эти разрезы позволяют установить массу завала, что помогает восстановить первоначальную высоту рухнувшей стены.
Консервация архитектурных остатков. Иногда степень важности объекта не допускает уничтожения и объект не разбирают, а землю под ним не вскапывают. Для сохранности здания сооружают подпорки из дерева для грозящих падением кладок. Хорошим способом сохранения кладки является нагнетание строительного раствора во все ее щели с предварительным вымыванием находящейся там земли. По окончании работ здание либо засыпают (лучше речным песком), либо строят над ним навес или футляр, чтобы защитить от действия солнца и атмосферных осадков. Так, засыпан ряд склепов в Крыму, засыпаны остатки древнерусских церквей в Киеве, Смоленске, Тмутаракани, а над секстантом обсерватории Улугбека в Самарканде построено защитное здание; остатки обсерватории превращены в музей.
В ряде случаев культурные слои и ярусы могут быть установлены по окончании раскопа связыванием воедино отдельных сооружений, вскрытых в разных концах раскопа. Этим выявляют их последовательность и по отдельным звеньям выявляют всю цепочку слоев.
Датировка сооружений. Уже в ходе раскопок выявленные сооружения и их сочетания можно датировать. Прежде всего выясняют относительную дату: какое из
двух сооружений (иногда расположенных на одной глубине) древнее. Это можно сделать, наблюдая, например, что одно из этих сооружений перекрыто прослойкой, на которой расположено другое, что вымостка, идущая к крыльцу одного дома, перекрыта вымосткой, идущей к крыльцу другого, что остатки одного сооружения перерезали остатки другого (для погребений — одна могила перерезала вторую могилу). Это стратиграфический способ датировок, неоднократно проверенный по письменным источникам. Так, раскопками А. В. Арциховского в Новгороде была вскрыта каменная оборонительная стена толщиной в 3 м. При ее строительстве остался слой глины и щебня. Таким образом была определена поверхность времени постройки стены. Все, что было найдено ниже этого слоя, было древнее XIV в., так как выше его уже не было стеклянных браслетов. Значит, стена была построена где-то в середине XIV в. Точную дату дала летопись, сообщающая о постройке оборонительной стены посадником Федором Даниловичем в 1335 г.
Абсолютная дата устанавливается по керамике, вещам, время бытования которых установлено ранее, по монетам и пр. Следует заметить, что единичная вещь не дает правильной даты даже в том случае, когда культурный слой не потревожен перекопами. Это происходит в силу долгого существования некоторых вещей и особенно относится к одиночным монетам, которые бытуют иногда 200 — 300 лет. Зато сочетание вещей, особенно монет, дает точную дату. Время зарытия монетного клада определяется временем наиболее поздней, входящей в него монеты.
По установленным датам сооружений проверяется и окончательно устанавливается хронология культурных слоев, намеченная в ходе раскопок. По завершении земляных работ нужно проверить правильность стратиграфических выводов, сделанных в процессе раскопок, т. е. проверить правильность разбивки напластований и сооружений на культурные слои и стратиграфические ярусы.
Таковы общие приемы, которые возможны при раскопках поселения разных эпох в соответствующих конкретных условиях.
Механизация раскопок поселения. Следует остановиться на возможности механизации некоторых раскопочных процессов. Еще нет машин, которые могли бы быть применены в самом процессе вскрытия культурного слоя. Машина не сможет сообщить о встреченных остатках сооружений, об изменении состава и цвета слоя, отличить ненужные камни от бус, сделанных из этого камня, берестяных грамот от пустой берёсты, предохранить вещи от поломки, а все это чрезвычайно важно в процессе археологического исследования. Поэтому вскрытие культурного слоя возможно лишь вручную. Мало того, каждый комок земли, сброшенный с лопаты землекопа, нужно разбить и проверить, нет ли в нем вещей.
Но выброс из раскопа просмотренной земли механизировать можно и нужно. Механизация этого процесса дает возможность сэкономить, по крайней мере, половину рабочего времени, а иногда и больше.
Наиболее экономичной и удобной землеподъемной машиной является ленточный транспортер с электрическим мотором. На раскопках применяются транспортеры со стрелой длиной 15 м. Подъем стрелы у этих транспортеров позволяет выбрасывать землю до глубины 5 м. Транспортер легко передвигается по раскопу и в большинстве случаев не мешает процессу раскопок. Транспортер устанавливают на площадке раскопа при начале работ и передвигая его с места на место выбирают грунт по всей территории раскопа. Отработанная и просмотренная земля подается носилками на транспортер. Если раскоп очень велик, то можно установить цепь из транспортеров, передавая землю с одного на другой, пока она не поступит наверх. Использование малых транспортеров (10 и 5 м) для выброса земли нерентабельно ввиду малого подъема стрелы. По завершении раскопа извлечение транспортера не составляет труда, так как он разбирается на две или три части, каждая из которых поднимается из раскопа отдельно.
Земля, выбрасываемая транспортером наверх, может удаляться от края раскопа тоже транспортером. Бульдозер и скрепер разрушают все объекты в культурном слое, поэтому для снятия культурного слоя эти машины не используют. Но их выгодно применять для того, чтобы отодвинуть выброс от края раскопа (при этом во избежание обвала они не должны подходить к борту ближе, чем на 3 м). Этими машинами снимают балласт при раскопках лёссовых палеолитических стоянок (см. с. 208), они применяются для очистки поверхности памятника от кустарника и мусора, иногда от дерна (только при толстом культурном слое). В ряде экспедиций эти механизмы ис-
пользовались при прокладке разведочных и стратиграфических траншей (например, при поисках могильников и даже при исследовании оборонительных валов).
Другим видом механизмов является скиповой подъемник, удобный при глубине раскопа более 5 м, когда транспортер не может выбрасывать землю, если он для этого не стоит на специальном «попе» или на подмостках, которые иногда строят специально. Скиповый подъемник состоит из ящика («скип» — ящик ) с откидными бортами (как у автомашины) вместимостью 1,5—2 м . Ящик движется на роликах по специальной бревенчатой эстакаде. На эстакаде укреплены железные полосы — рельсы с ограничителями для роликов скипа. Ящик поднимается по эстакаде электролебедкой. Эстакада может передвигаться и удлиняться по мере углубления раскопа. Скип загружается транспортерами, на которые поступает земля из носилок.
Механизировать работу в малых раскопах очень трудно, потому что машины их загромождают. В таком случае невозможными становятся сами раскопки. Чтобы избежать этого, при малых раскопках большой глубины может применяться подъемник с бадьей типа «Пионер».
Установленный на углу раскопа, он легко поднимает бадью объемом до 0,5 м, не загромождая раскопа.
Все перечисленные механизмы требуют, чтобы борта раскопа были свободны от земли на 1,5 —2,0 м от края, что необходимо также и в целях предупреждения обвала.
Археологу иногда приходится иметь дело с насосами. При небольшой влажности почвы и неглубоком раскопе можно пользоваться насосом типа «лягушка», который устанавливается на краю раскопа, а его шланг опускается в раскоп. При глубине более 4 м пользование таким насосом затруднительно, и тогда приходится применять электрический насос. В обоих случаях нужно принимать меры для предотвращения засорения насоса щепками, камешками и землей. Это достигается путем заключения отсасывающего конца шланга в ящик, в дощатых стенках которого имеются зазоры.
При использовании механизмов с электрическими моторами надо соблюдать целый ряд правил. Энергоуправления предъявляют следующие требования к силовой проводке. Для силовой линии у раскопа должен быть установлен столб, на котором находится распределительный щит, включающий вводные предохранители на каждую фазу, общий рубильник и выводные предохранители тоже на каждую фазу.
Распределительный щит должен быть заключен в ящик, со всех сторон обитый непромокаемым материалом (например, толем). Дверца ящика в нерабочее время должна запираться на замок, а в рабочее время у ящика должен находиться дежурный для экстренного выключения тока в случае надобности. Проводка от распределительного щита к моторам осуществляется четырехжильным кабелем (три жилы силовых, четвертая — нулевая) в хлорвиниловой изоляции (типа ВРГ). Кабель прокладывается на шестах, без резких перегибов. Станины транспортеров и насосов присоединяются к заземлению, надежность которого проверяется техником энергоуправления. На каждом механизме должен быть пускатель (выключатель). Вся система проводки проверяется техником энергоуправления. Силовая подводка к столбу производится монтерами энергоуправления. Все материалы и приборы экспедиция должна иметь собственные.
Техника безопасности. В ряде случаев стенки раскопа грозят обвалом. Особенно ненадежны стенки из песка, строительного мусора, золы и т. п. Иногда подобная про-
слойка в крепкой стене создает опасность обвала. Поэтому при ненадежных стенках раскопа все бревна, которые нужно удалить, следует не вырубать, а выпиливать. Из таких стенок надо извлекать торчащие камни, создающие опасность для рабочих, и т. д. Если же стенка грозит обвалом, нужно, зачертив ее профиль, сделать скосы.
Узкие траншеи, которыми исследуются валы, можно крепить деревянными щитами, облицовывая ими противоположные стенки и забивая между ними бревна-распорки. Впрочем, этот прием не дает результатов при песчаном грунте, когда почва «выползает» из-под щитов. В таком случае траншею приходится расширять.
Помимо общих приемов, пригодных для раскопок однотипных объектов на поселениях разных эпох, можно указать ряд приемов раскопок памятников каждой эпохи, хотя всех вариантов и случаев, встречаемых при этом, нельзя ни указать, ни перечислить, ни предусмотреть.
Палеолитические поселения. Равнинные палеолитические поселения включают искусственные жилища из костей мамонта и иных конструкций, ямы-хранилища, очаги и другие объекты, специфика которых определяет приемы раскопок этих стоянок. В процессе раскопок перед археологом встают три задачи: во-первых, детальные разведки поселения, во-вторых, изучение культурного слоя в плане и в профиле, и, в-третьих, изучение основания культурного слоя , включающее поиски другого слоя и различных ям.
Площадь палеолитических поселений относительно велика (до 40 000 м2 ) и неравномерно насыщена находками. Для выявления границ поселения и его наиболее важных участков (жилищ, мест выработки орудий, костров) производятся детальные разведки при помощи шурфов и траншей, проходящих сквозь толщу лёсса, но не прорезающих культурный слой. Культурный слой палеолитических стоянок ни по окраске, ни по структуре не отличается от перекрывающей и подстилающей его породы и может быть выявлен лишь как горизонт находок. Поэтому шурфы и траншеи доводятся до верхнего уровня находок. Обнаруженные на дне шурфа кремень и кости нужно расчистить, а чтобы предохранить от высыхания, закрыть травой или бумагой и присыпать землей. Таким образом, получают данные об уровне залегания и о насыщенности культурного слоя на разных участках стоянки, что позволяет составить представление о ее планировке. Теперь можно разбить раскоп.
При снятии балласта (лёсса, перекрывающего стоянку) большие затруднения создает вывоз породы, которую следует удалять за пределы распространения культурного слоя. Так как лёссовые стоянки часто соседят с оврагами, балласт удобнее всего ссыпать в них бульдозером; иногда раскоп соединяют с оврагом траншеей. Подобная грубая съемка породы машинами прекращается, не доходя 30—40 см до верхнего уровня культурного слоя.
После окончания грубой съемки балласта производится обнажение культурного слоя до уровня высоких предметов (ими обычно бывают крупные кости). При обнажении культурного слоя изучают покрывавшие его породы, предметы, вынесенные по кротовинам, а также следят, нет ли на поселении культурного слоя более позднего времени.
Расчистка производится тонкими вертикальными срезами в одну линию по всей длине раскопа. Вертикальность срезов уменьшает возможность соскоблить встре-
чающиеся кости, которые часто бывают очень мягкими и влажными. Расчистка в одну линию позволяет видеть передвигающийся разрез напластований и руководствоваться им и открываемыми при расчистке вещами и комплексами.
При изучении культурного слоя уточняют границы его распространения в плане, прощупывают нижнюю границу как в местах скопления культурных остатков, так и на его окраинах. При разборке культурного слоя не нарушают древнюю поверхность, на которой основано поселение (пол поселения), являющуюся объектом изучения на следующем этапе исследования стоянки. В процессе разборки культурного слоя расчищают и оставляют на месте крупные кости, камни и другие вещи для их последующего изучения и документации их положения. Уровень пола поселения определяется уровнем залегания вещей, найденных вне скоплений культурных остатков, например вдалеке от жилищ, где находок вообще мало.
Так как на дне жилых углублений на палеолитических поселениях наблюдается культурный слой, часто окрашенный охрой или насыщенной золой, то его наличие позволяет уловить землянку в плане и легко найти ее дно. Часто вдоль стен землянок вкопаны кости, служившие каркасом кровли, а иногда и стен. Расчистку жилищ нужно производить так же, как расчистку любых углублений, т. е. по частям, чтобы получить два-три разреза. Для этого, например, расчищают сначала одну четверть землянки, затем последовательно другие. Не следует делать разрез сразу до дна — можно пропустить возможность сделать другие, более важные разрезы. Встречающиеся вещи, а они обычно расположены на самом дне жилища, расчищают сначала начерно, а детально — лишь после выборки всего заполнения.
Наиболее трудно среди вещей, найденных в жилище, выделить те, которые попали туда уже после того, как оно было оставлено его обитателями. Подобные случайные вещи, если они не выявлены, могут создать неверное представление об открытом жилище. При разборке палеолитических жилищ действуют по методу, сходному с предложенным М. П. Грязновым для исследования каменных оградок курганов (см. с. 158). В таких жилищах в первую очередь снимают упавшие со своего места предметы, оставляя непотревоженные вещи и кости на местах. Этот прием позволяет получить вид жилища до начала его разрушения.
Разборкой ям-хранилищ и скоплений очажной массы завершается исследование культурного слоя. Ямы-хранилища расположены в жилище, в них хранили пищевые запасы и ценные предметы. Ямы удобнее искать, когда в жилище сняты находки (кроме имеющих отношение к его конструкции). Если ямы были расположены близ костров, то попавшая в них зола окрасила заполнение, и оно выделяется цветным пятном. Ямы, расположенные вне границ окрашенного слоя, обнаружить можно только по находящимся на дне предметам, некоторые из которых (например, кости животных) слегка выступают над полом стоянки. Часто верхняя часть заполнения ямы почти ничем не отличается от материка. В таком случае при расчистке ям сначала нужно обнаружить заполнение дна ямы, где культурных остатков больше, и лишь тогда искать стены. При расчистке ям А. Н. Рогачев рекомендует, во-первых, не удалять без острой необходимости хорошо расчищенные и стратиграфически определенные находки, что важно для выяснения общей картины путем сравнений; во-вторых, не нарушать материковые края ямы (так легче выявить ее заполнение) ; в-третьих, не торопиться с выполнением разрезов ямы на всю ее глубину, чтобы не пропустить возможность сделать другие, более важные разрезы.
Для выяснения истории поселения важно изучить соотношение вскрытых комплексов. В их числе могут находиться жилища, кострища, скопления кухонных, производственных отбросов и др. Важно выяснить, существовали ли эти жилища в то время, когда на данном месте вырабатывались орудия, горели ли костры в жилище и вне его в одно и то же время или в разное, горели ли все костры сразу или по очереди и т. д. Установить все это можно, прослеживая налегание одних вещей на другие, расположение вещей на зольных прослойках и наоборот, т. е. пользуясь приемами выделения яруса (см. с. 196). В результате стоянку удается расчленить на 2 — 3 яруса, соответствующих 2 — 3 сменявшим друг друга поселениям. Внутри этих ярусов отдельные сооружения (например, землянки) оказываются бытовавшими более длительное время, в течение которого сменился ряд комплексов.
Все найденные предметы, даже самые мелкие, нужно оставлять на месте до полного раскрытия всей картины, предохраняя их от высыхания. После расчистки сооружений, комплексов и отдельных предметов производится описание раскопа и составляется его генеральный план (обычно в масштабе 1 : 10). Каждая ямка, скопление кухонных отбросов, жилище или иной объект получают свое описание. При их зарисовке удобно пользоваться рисовальной сеткой.
Лишь после описания и нанесения на план можно производить выборку вещей и их упаковку.
Культурный слой лучше сохраняется на дне глубоких ям. Здесь удобнее всего изучать условия образования культурного слоя на поселении.
Когда все предметы убраны, всю площадь раскопа нужно прокопать на глубину 20—25 см; причем перекопанная порода убирается, а вскрытая поверхность зачищается, вследствие чего могут обнаружиться еще несколько ямок-хранилищ, которые по цвету ранее не выделялись. Кроме того, находят также предметы, затащенные в норки животными землеройками.
Для окончательной проверки закладывается сеть контрольных канавок (на глубину железной части лопаты) на расстоянии полутора-двух метров друг от друга.
Большинство стоянок со времени их оставления людьми подвергалось сильным изменениям. Поэтому в процессе раскопок нужно собрать возможно больше данных, которые позволили бы восстановить прежний облик поселения и окружающий его ландшафт. Реконструкция ландшафта для палеолита имеет особое значение, так как природная обстановка этой эпохи резко отличалась от современной. Реконструкции могут помочь данные геологии, палеозоологии, палеоботаники, химический анализ почвы. Важно выявить происшедшие нарушения культурного слоя водой и ветром. В ряде случаев удается установить, что стоянка лежала в зоне вечной мерзлоты. К этому заключению приводит наблюдение характерного разрыхления культурного слоя. Иногда слой частично оплыл по направлению легкого уклона местности, отдельные участки стоянки переместились. Часто наблюдаются трещины, которые некогда заполнялись льдом (так называемые ледяные клинья). Для этих наблюдений приходится расширять раскоп за пределы распространения культурного слоя, как это было, например, на Авдеевской стоянке.
Для палеолитических стоянок Крыма, Кавказа и Средней Азии характерно отсутствие искусственных жилищ, что, может быть, объясняется не только расположением поселения в пещерах или под скальным навесом, но и отсутствием в этих местностях мамонтов.
Для пещерных стоянок типична сложная стратиграфия. Обычно культурные остатки перемешаны с обвалившимися со свода камнями, расположенными беспорядочно, а иногда образующими определенный горизонт внутри слоя. В некоторых случаях мощный обвал служит границей поселения, примыкающего к нему с внешней стороны, а иногда — с внутренней. В последнем случае наклон слоев направлен к внутренней части грота. В культурных напластованиях наблюдаются слои, намытые водой, например ближайшим ручьем, эпизодически заливавшим поселение. В некоторых пещерах пол первоначально был как бы ступенчатым, но со временем эти ступеньки нивелировались наросшим на них культурным слоем.
Эти примеры показывают сложность стратиграфии пещерных поселений, выяснение и изучение которой возможно только при частой профилировке.
Раскопки пещерных стоянок в ряде случаев начинают шурфом размером 2×2 м для предварительного выяснения характера и чередования слоев. Часто раскопки начинают траншеей шириной 1—2 м, идущей вдоль пещеры, т. е. от ее входа в глубину. Раскопки производятся поквадратно, горизонтальными пластами. По изучении всей толщи культурного слоя в данной траншее к ней прирезают новую траншею той же ширины. Таким образом, перед исследователем находится разрез культурного слоя по всей длине, что позволяет судить об условиях отложения культурных напластований, а значит, и находящихся в них вещей, а также наблюдать, расчищать и фиксировать встречаемые комплексы.
При мощном слое пещерное поселение копают уступами. При этом первоначальную траншею доводят до глубины какого-либо горизонта (например, характерного обвала на глубине 4 — 5 м), а прирезки к ней производятся только до половины этой глубины. Затем последовательно углубляют исходную траншею и вновь производят прирезки по прежним границам траншеи.
В культурном слое пещерных стоянок различают два участка. Первый защищен навесом от повреждений, и стратиграфия здесь надежная. Второй выходит из-под навеса, он часто размыт водой, порядок слоев нарушен. Раскоп должен охватывать оба участка. Нельзя строить выводы только на основании слоев с сохранившейся стратиграфией или, напротив, без проверки выводов по участку с ненарушенным порядком слоев.
По козырьку навеса к дальней стенке грота обычно просачивается вода и приносит с собой растворенную известь. Здесь эта известь выпадает в осадок и отлагается у границы дальней стенки и пола, обволакивая кости и кремни. Поэтому при раскопках такие известковые затеки надо разбивать.
Неолитические стоянки и стоянки бронзового века. К неолитическим аллювиальным и дюнным стоянкам по условиям залегания близко большинство стоянок эпохи бронзы, что обусловливает общность приемов их раскопок.
Раскопкам предшествует нивелировка поверхности стоянки, которая может выявить некоторые особенности ее планировки. Так как стратиграфия напластований служит путеводной нитью в процессе раскопок, то их лучше всего начинать от мест обнажений культурного слоя. Если же таких обнажений нет, то на стоянке следует заложить серию шурфов, которые позволят выяснить границы культурного слоя, его мощность и характер. Роль профилировки обусловливается и тем, что лишь редкие сооружения неолитического времени могут быть прослежены в плане. Заложенный шурф следует рассматривать как первый участок траншеи, а не как самостоятельный рас-
копчик. Поэтому желательно хотя бы предварительно наметить сетку квадратов.
При раскопках неолитических стоянок и селищ бронзового века нельзя ограничиться профилировкой отдельных участков, надо иметь перед собой передвигающийся профиль. Для этого наиболее удобны подвижные траншеи. Основанием такой траншеи служат два заложенных с противоположных сторон стоянки шурфа. Соединив их, получают первичную траншею, главной задачей которой является выявление стратиграфии участка. Иногда не ограничиваются одной траншеей и разбивают вторую, перпендикулярную ей. Ширина траншей равна стороне квадрата, т. е. двум метрам (возможна и половинная ширина, т. е. 1 м), ее длина ограничена намеченными размерами раскопа, т. е. траншея должна пересекать всю стоянку.
После зарисовки обоих профилей, стоя во вскрытой траншее, горизонтальными срезами культурного слоя прирезают к ней вторую траншею такой же ширины. При этом соблюдается правило снятия культурного слоя по пластам, но толщина этих пластов не должна превышать 10 см, иначе можно пропустить ряд существенных подробностей в траншее и планировке поселения.
По вскрытии второй траншеи, после зарисовки нового профиля, прирезается третья траншея, затем четвертая и так далее, пока не будет вскрыта полностью намеченная площадь раскопа или, имея в виду небольшую площадь неолитических стоянок, вся стоянка. Таким образом, как бы ни была велика раскопанная площадь, никаких бровок не оставляется.
Культурный слой в неолитических поселениях иногда перекрыт небольшим слоем стерильных напластований — балластом. Его мощность невелика, не свыше 1 м. Обычно слой имеет характерный черный цвет и достигает толщины 0,3 —0,6 м. Сохранность органических веществ в нем может быть разная. Чаще всего ни кости, ни дерево не сохраняются, от них остаются лишь следы. В некоторых случаях при отсутствии дерева сохраняются кости (Волосово). Иногда сохраняется дерево, но кости полностью истлевают (Горбуновский торфяник). Культурный слой дюнных стоянок сохраняет керамику и, конечно, камень.
При раскопках встречаются в изобилии мелкие находки (например, рыбья чешуя), требующие тщательною разбора и фиксации как групповых, так и единичных находок.
Ямы в плане проследить очень трудно, они, как правило, выявляются в профиле. Землянки бывают столь велики, что если раскоп недостаточен, они не помещаются в нем. Обнаруженная в профиле землянка после снятия балласта расчищается по секторам, если она круглая, и по участкам, так, чтобы был виден ее профиль, — если прямоугольная; иначе легко потерять ее границы.
При вычерпывании землянки важно наблюдение над профилем, так как оно дает возможность видеть отклонения от правильной формы ямы. Если профилем пренебрегать, можно «создать» геометрически правильные землянки, как это неоднократно и случалось.
Расчистка вещей, найденных в землянке, производится сначала начерно, а окончательно — после полного ее вычерпывания. Расположение вещей зачерчивается и описывается.
Иногда в неолитических землянках встречаются одновременные им погребения. Их расчистка и фиксация производятся так же, как при вскрытии погребения в
грунтовой могиле. Нередки погребения и на территории стоянки.
Каждое углубление, встреченное в профиле или при снятии очередного пласта, расчищается и профилируется.
Торфяниковые стоянки. Наиболее трудны раскопки торфяниковых стоянок, где работе мешает обилие грунтовых вод. А. Я. Брюсов, разработавший приемы раскопок торфяниковых поселений, рекомендует начинать их выкапыванием колодца для откачки воды. Для колодца выбирают место в наиболее низкой части водонепроницаемого слоя, по которому подпочвенные воды стекают в реку или в озеро. Под слоем торфа это место удается найти не сразу. Колодец должен быть большим, например 2X2 м. При выкапывании колодца трудно соблюдать обычные правила раскопок, поэтому этим участком приходится жертвовать ради поселения в целом. Большой колодец нельзя раскопать без расположенного внутри его меньшего колодца размером примерно 0,6X0,6 м, из которого непрерывно выкачивают или вычерпывают обильно поступающую воду. Большой колодец должен быть глубоким. Воду из него можно откачивать насосом «лягушка», предварительно расширив отверстие клапана, чтобы жидкая грязь не засоряла его. Этот насос весит около 100 кг, и если его нельзя оставлять на раскопе, проще вычерпывать воду ведрами.
Раскопки ведут небольшими участками (10 — 20 м ), расположенными сначала у колодца, а потом удаляясь от него в сторону возвышенности, чтобы колодец служил водосборником. Начиная копать новый участок, надо оставить стенку в 60 — 70 см, отделяющую его от старого. Землю бросают в старый раскоп, вплотную к оставленной бровке, в результате чего образуется земляная плотина, предохраняющая новый участок от затопления. Так можно копать даже у реки, оставив перемычку в 1,5—2 м и подсыпая к ней землю со стороны реки.
При раскопках торфяниковых стоянок опасно выпучивание насыщенных водой стенок раскопа и его дна. И то и другое происходит благодаря давлению тяжелого грунта на освободившееся от земли место. При выпучивании стенок иногда удается заткнуть образующиеся в них дырки. В случае обвала стенок раскоп надо расширить. Но при глубине раскопа 1,5—2 м выпучивание угрожает жизни рабочих, и тогда раскоп приходится бросать.
При выпучивании дна можно попытаться завалить фонтанирующие дырки, но, если оно продолжается, раскоп бросают, так как рабочие могут провалиться.
Во избежание провалов большие раскопы не рекомендуются. Рациональнее маленькие участки, между которыми оставляют промежутки в 2 — 3 м. Чтобы предвидеть и отличать опасности настоящие и мнимые, следует знать процесс образования болот. Так как при подъеме уровня воды в реке стоянка отступала от нее, то древнейшая часть поселения обычно расположена у воды. Поэтому перед началом раскопок целесообразно проложить длинную траншею, перпендикулярную берегу реки, что облегчает выбор места раскопок.
Ввиду того что при раскопках торфяниковых стоянок приходится работать по щиколотки в грязи, горизонтальная зачистка невозможна. Немного дает и изучение профилей.
Особенно важно взятие послойных образцов торфа, а также подстилающей породы. Видов торфа очень много, и их определение возможно лишь в лабораторных условиях. Полученные данные помогают определению возраста стоянки, реконструкции ландшафта. Нужно также брать пробу для пыльцевого анализа.
Берутся пробы соответствующих слоев и прослоек, имеющихся на стоянке, например озерный суглинок, сапропель. По пыльце определяется время их образования (климатический период). Эти данные переносятся на соответствующие слои стоянок.
Перех од от озерной к болотной фазе четко фиксируется в разрезах торфяников.
Ввиду того что культурный слой на поселениях несколько перемешан (хотя бы ногами людей), эту пробу надо брать не только на самой стоянке, но и за ее пределами. А. Я. Брюсов брал пробы даже в 8 км от стоянки из одновременного ей болота с ненарушенными напластованиями. Сравнение этих проб позволяет точно установить относительную дату существования стоянки.
Мощность культурного слоя торфяниковых стоянок невелика. Например, в Льяловской стоянке культурный слой 2 — 15 см залегал под слоем торфа мощностью от 80 до 112 см. Если позволяет уровень грунтовых вод, т. е. если вскапываемый слой не покрыт водой, нужно копать горизонтальными срезами, в противном случае — вертикальными с обязательным просмотром (руками) каждой лопаты выброшенного грунта, что нужно для фиксации возможных вещей.
Раскопки торфяниковых стоянок позволяют восстановить быт древних людей с большой полнотой, благодаря сохранности в торфе органических остатков, начиная с пыльцы растений до жилищ. Стены жилищ часто были плетневые, а крыши берестяные. Покоились дома на настилах. В свайных постройках настилы опирались на сваи и возвышались над почвой. В постройках на болотах настил из бревен устраивался непосредственно на почве. Находки вещей в этих случаях сосредоточены на полу или вблизи от дома. При исследовании жилищ нужно учитывать, что их отдельные части после разрушения могли переместиться в вертикальном направлении до 1 м и более. Раскопки на осушенных торфяниках по своим приемам мало отличаются от раскопок стоянок, расположенных на обычном грунте.
Описанные выше приемы раскопок применимы при исследовании однослойных памятников. В случае нескольких слоев работы должны вестись последовательно внутри каждого слоя.
Трипольские поселения. Методика раскопок трипольских поселений обобщена Т. С. Пассек. Основным требованием современной полевой археологической методики применительно к поселениям трипольской культуры является обязательность изучения как отдельного жилища, так и всего поселения в целом.
Раскоп, заложенный для изучения трипольского жилища, должен включать его целиком. Местоположение этого жилища уточняется перед раскопками с помощью щупа, который втыкают в почву через каждые 20 — 30 см, причем положительные или отрицательные результаты отмечаются колышками (к которым, например, можно прикрепить бумажки разных цветов), а также наносятся на план, где фиксируется глубина залегания глинобитных остатков. В результате получают достаточно подробное представление о расположении и контурах жилища, что дает возможность приступить к закладке раскопа.
Ввиду того, что трипольские жилища занимают площадь до 100—120 м (длина 15 — 20 м, ширина 5 — 6 м), рекомендуется закладывать раскоп не менее 400 м . Раскоп должен включать не только глинобитные остатки, но и их ближайшее окружение. Раскоп и сетка квадратов ориентируется по сторонам горизонта при любой ориентировке жилища. Перед началом раскопок производится нивелировка поверхности, нужная для построения профилей и для промеров глубин. После этого можно приступать к снятию горизонтальных пластов земли. Хотя снимаемая земля и представляет собой балласт, толщину каждого пласта ограничивают десятью сантиметрами, так как глинобитные остатки обычно залегают неглубоко. Кроме того, во вскапываемой земле, если жилище потревожено вспашкой, могут встретиться интересные обмазки и даже вещи.
На глубине 30—40 см в некоторых квадратах появляются груды обожженной до ошлакованности обмазки, иногда — с отпечатками дерева. Это рухнувшие своды печей, залегающие выше всех других остатков. При дальнейшем углублении сначала выявляются контуры глинобитной площадки, причем нельзя сдвигать с места остатки постройки особенно у ее краев, так как подобное смещение может исказить характер какого-нибудь сооружения. При этом предварительно намечаются участки, где были печи, перегородки, жертвенники, основа постройки и пр. Затем приступают к расчистке и разборке глинобитных остатков.
Когда разборка остатков трипольского дома закончена, всю площадь под ним прокапывают на глубину 0,5 — 1 м. При этом ниже основания дома могут встретиться статуэтки, черепки, целые сосуды (например, был найден жертвенный сосуд, наполненный костями овцы и свиньи).
На разборочной площадке происходит сортировка снятых остатков и из них отбираются те, которые наиболее ясно показывают конструктивные особенности трипольского дома, а также отбирается материал для экспонирования в музеях. Желательно отобрать характерные обломки каждой части дома: пода, пола и т. д. Часть материала может быть взята и в монолитах, например, крестообразные жертвенники.
Все сказанное относится к однослойным трипольским поселениям. Многослойные селения копаются с учетом их сложной стратиграфии и с соблюдением правил снятия культурных напластований по слоям. При раскопках многослойных поселений широко применяется профилировка, помогающая выявлению землянок, ям и других нарушений культурного слоя. Методика их исследования приближается к приемам раскопок городищ и селищ.
Помимо вскрытых трипольских жилищ исследуется и пространство между ними. Поиски культурного слоя на этих участках производят небольшими (например, 2X2 м) шурфами, а затем, если нужно, он исследуется широкой площадью. Здесь также могут быть открыты небольшие жилища, кухонные кучи и отдельные вещи.
Городища. Понятие «городище» объединяет памятники разных эпох и территорий. Поэтому различия в приемах раскопок здесь больше, чем в других случаях. Эти приемы часто обусловлены малой толщиной культурного слоя и плохой сохранностью дерева. Последнее плохо сохраняется в силу недостаточной влажности культурного слоя памятников этого типа, которые обычно располагаются на возвышенностях. Воздух, проникая
в культурный слой, способствует гниению дерева, и от него остаются лишь следы.
Культурный слой на городищах часто бывает тонким, и тогда особое значение приобретают следы построек на материке. В этом случае лучше всего разбить большой раскоп и вскрывать культурный слой линиями квадратов тонкими, пластами (например, по 10 см) или зачистками. Перемешенную часть культурного слоя необходимо отделить от нетронутой и раскапывать каждую из них отдельно. Все ямы вскрываются по пятну, находки из них фиксируются особо по каждой яме, отмечая их стратиграфию. Важно выяснить назначение ям: землянка, подполье, зерновая яма, мусорная и т. д.
Жилища на южных городищах редко возводились из дерева, хотя в конструкциях дерево применялось; они в большинстве вырыты в земле, сооружены из камня, сырцового кирпича или глинобитные. Методика изучения всех этих сооружений подробно рассмотрена при изложении общих приемов раскопок.
Особенностью раскопок городищ является исследование укреплений, чаще всего представленных земляным валом и рвом, либо только валом, либо несколькими валами и рвами. Обычным приемом их исследования является поперечный разрез. Надо выбрать наиболее характерное место этого разреза — не в меньшей и не в разрушенной части вала. Желательно, чтобы вал и ров были изучены при помощи одной траншеи, которая должна связать в единое целое два элемента укреплений.
Ширина траншеи зависит от высоты и материала вала. Для исследовательских целей достаточна траншея шириной в 2 м, так как она вполне может выявить сооружения, находившиеся на вершине вала, в его толще и на дне рва. При изучении насыпи вала наиболее важен его разрез, для получения которого ширина траншеи не имеет значения. В этом случае она зависит только от условий безопасности землекопов.
Раскопки вала производятся во всю ширину траншеи горизонтальными пластами. Для ускорения раскопок можно одновременно начать два-три раскопа на разных уровнях, связав их нулевые отметки и подсчитав порядок пластов на нижних раскопках. Счет пластов на раскопках идет от вершины вала. Таким образом, траншея приобретает ступенчатую форму.
При снятии верхних пластов может быть решен вопрос о сооружениях, стоявших на валу. Это мог быть тын, прослеживаемый по пятнам от бревен, которые надо изучить не только в горизонтальном, но и в вертикальном разрезе. Последние (т. е. пятна от бревен) помогут выяснить, вкапывались ли эти бревна или вбивались (что соответствует плоскому или заостренному концу бревна), а также был ли этот тын прямым или косым (т. е. наклонным) и как были закреплены его бревна (заклиниванием в яме камнями, распорками, подпорками и т. п.).
Нередко на вершине вала выступали его внутренние конструкции, образуя дополнительные препятствия для врага в виде, например, бревенчатой стены. При этом основу вала иногда составляли тарасы, т. е. связанные между собой трехстенные срубы с длинным внешним пролетом и короткими подпорными стенками. Основная часть Тарасов была засыпана землей, а верхушка выступала над валом в виде стены. Основой вала могли быть также городни, т. е. поставленные вплотную друг к другу срубы без окон и дверей, засыпанные внутри землей и камнем. Городни не всегда были скрыты насыпью вала,
они часто представляли собой самостоятельный вид укреплений. В последнем случае для предохранения от поджога их обмазывали глиной. Но если городни и тарасы в свое время возвышались над валом, теперь они находятся внутри вала, так как выступавшие на поверхность конструкции обвалились и сгнили. В некоторых случаях вал от оползания предохраняли плетни, заключенные в его толще. В тех же целях вал обмазывали глиной, которая потом могла быть обожжена, а в более поздних сооружениях он выкладывался булыжником. Все эти конструкции можно проследить при раскопках вала как в плане, так и в профиле.
При исследовании вала важно расчленить его толщу на отдельные строительные периоды. Это легче всего сделать изучая его разрез, в котором хорошо прослеживается история его сооружения. Иногда оказывается, что первоначально поселение укреплений не имело, и они были сооружены лишь по прошествии определенного времени. В таких случаях под насыпью вала часто сохраняется более или менее толстый нетронутый культурный слой, соответствующий тому периоду жизни поселения, когда оно было неукрепленным. Сооруженный вал с течением времени мог оказаться недостаточно надежной защитой, и его увеличивали. Тогда в профиле виден полуовал первоначального вала. Таких полуовалов несколько, если усовершенствование укреплений происходило несколько раз. При этом могло быть изменено положение рва: старый, мелкий ров засыпали и выкапывали более глубокий и широкий. Этот древний ров может прослеживаться в разрезе. В разрезе вала иногда можно увидеть и следы ремонта укреплений.
Раскапывая вал, нужно выяснить, что представляет собой его насыпь. Это может быть материковая земля из рва, но часто это бывает культурный слой, срезанный на внутренней площадке городища, что дает косвенные возможности датировки перестроек вала по тем вещам, которые находятся в насыпи. При этом нужно помнить, что вещи, найденные в насыпи вала, часто гораздо древнее ее, так как культурный слой срезался с городища довольно глубоко.
Культурный слой под валом должен быть исследован приемами раскопок поселений. При этом иногда оказывается, что это единственный участок на городище, не потревоженный перекопами, а следовательно, особенно ценный для выяснения истории исследуемого поселения.
В то время когда поселение еще не имело укреплений, культурный слой мог оползти по склону возвышенности. Поэтому обследовать нужно и склоны городища, собрав подъемный материал, который также может помочь установить время сооружения укреплений. Иногда под валом или на склоне могут оказаться субструкции, укреплявшие почву и предохранявшие вал от оползания: трамбовки, вымоетки, обмазки, настилы, срубы.
Важным моментом является вопрос о месте въезда на городище или о расположении ворот. Это место может быть установлено по направлению дороги, иной раз извивающейся по склону городища, а иногда идущей через перемычку во рве. На позднейших городищах (Русь) вал в месте въезда выстроен «внахлест», когда один конец заходит далее другого, не смыкаясь с ним, по спирали, и въезд находится между этими концами вала. Это делалось для того, чтобы держать войско, штурмующее ворота, под фланговым обстрелом с вала. При этом каждый въезжающий в такие ворота был обращен к стрелкам правым боком, не защищенным щитом.
[adsense]
Исследование рва производится той же траншеей, которая перерезает вал. При этом важно знать первона-
чальную глубину рва, которую можно установить по уровню залегания материка, хорошо видному в профиле разреза. Ров мог быть заполнен водой, источники которой надо установить, но он мог быть и сухим. Часто на дне рва возводились дополнительные препятствия для нападающих войск в виде врытых обрубков бревен-надолб, в виде острых колышков, вбитых острием вверх, и т. п.
Эти препятствия заставляли штурмующих замедлять свой бег, что облегчало обороняющимся поражать их стрелами и камнями с высоты вала.
Античные города. Приемы античной полевой археологии обобщены В. Д. Блаватским. Античные города Северного Причерноморья существовали нередко свыше тысячи лет. Границы городов многократно изменялись, расширяясь в дни их расцвета и сокращаясь в период упадка. За городскими воротами, где вначале был расположен некрополь, при расширении города вырастали жилые кварталы, а в городе, пострадавшем от вражеского нашествия или от иных причин, место жилых кварталов иногда занималось кладбищем. Эти границы следует выяснить для каждого периода существования античного города. В ряде случаев нетрудно установить местоположение крепостной стены, которая, как правило, шла по границе города, а затем можно проследить ее на всем протяжении. Однако подобное решение вопроса на много лет растягивает решение иных проблем истории города.
Установление границ города может происходить и иным путем и сводится к выяснению основных закономерностей его планировки. Зная эту закономерность, можно приблизительно указать место, где проходила крепостная стена, где были расположены ремесленные кварталы, общественные сооружения и т. д. Поэтому нужно сочетать раскопки центра города с раскопками его окраин.
Культурный слой античных городов насыщен архитектурными остатками, которые могут быть связаны в стратиграфические ярусы. Этот архитектурный костяк
является самой надежной опорой при раскопках подобных поселений. В античных городах горизонт ям, верхний уровень фундаментов и другие остатки облегчают открытие дневной поверхности данных сооружений, но сохранность архитектурных объектов различна и зависит от степени изрытости культурного слоя древними и
новыми перекопами, т. е. от числа ям. Количество ям для разных городов неодинаково. В Фанагории ям намного больше, чем в Ольвии. Ямы врезаются одна в другую, и неперерытых мест мало. В этих условиях наиболее надежным культурным слоем является слой, находящийся под непотревоженным архитектурным объектом, сохранность которого является гарантией неперекопанности находящегося под ним слоя. Следовательно, задача сводится к выявлению таких участков.
Поскольку, например, в Ольвии культурный слой доброкачественный, раскопки этого города производятся по всей площади сразу, т. е. выемка и изучение культурного слоя ведется одновременно с изучением архитектурных остатков.
Но приемы раскопок меняются, если памятник изрыт ямами. Земля, заполняющая ямы, обесценена, наблюдения, произведенные при ее выемке, очень предварительны и не могут быть введены в оборот без последующей проверки. Поэтому заполнение ям удаляется в первую очередь. Поскольку ям много, а непотревоженных участков гораздо меньше и они определяются сооружениями, то эти сооружения оставляются в раскопе на «попах». Это условно называется первым этапом работы. Второй этап заключается в разборке оставленных на «попах» архитектурных сооружений, их детальном изучении и изучении столбов земли, находящихся под ними. Эти «попы» разбираются по стратиграфическим ярусам, которые устанавливаются при первом этапе работы. Разборка «попов» контролирует выводы, намеченные при первом этапе работ, т. е. предположения, сделанные при удалении заполнения ям. Естественно, что разбираются лишь те архитектурные остатки, которые мешают дальнейшему углублению и предпочтительно менее интересны и менее сохранны. Важные и сохранные здания не разбирают, хотя бы это и мешало изучению культурного слоя вплоть до материка.
При раскрытии архитектурных остатков нужно внимательно изучить их важнейшие особенности (см. с. 36 — 40) и подробно их зафиксировать (см. с. 264). Среди вещевых находок особое внимание следует уделить памятникам лапидарной эпиграфики (надписям на камне), скульптуре, монетам и другим предметам, важным при установлении хронологии. Очень важны предметы, найденные в особых условиях — в колодцах, цистернах (облицованных ямах для хранения воды, вина, для засолки рыбы и т. д.). в мусорных свалках и особенно в ремесленных мастерских. Эти вещи могут не только датировать, но и уяснить подробности открытых сооружений. При датировках следует исходить прежде всего из массового материала — керамики, черепиц и т. п. Единичные монеты и даже амфорные клейма часто дают ошибочную дату.
Нужно отмечать отклонения от обычного соотношения находок. В античных городах обычно преобладают черепки, особенно остродонных амфор, много строительных остатков, обожженного кирпича, если он применялся в строительстве в данном городе, но мало металла, стекла, костей, шлаков. Отклонения от этой средней линии могут свидетельствовать об особых условиях залегания, например о сбросах, которые надо немедленно конкретизировать. Не менее важны наблюдения за органическими остатками, например костями животных.
Территория, прилегающая к античному городу, также должна быть включена в план его археологических исследований. Важным объектом, расположенным на этой территории, являются городские свалки. Их характер является показателем благоустроенности города, городской культуры, а иногда и городской организации. Свалки исследуют приемами раскопок поселений с обязательным выяснением стратиграфии. При этом надо стараться установить очередность и скорость роста мусорных слоев. Изучая свалки, стремятся установить их состав: кухонные остатки, городской мусор с пожарищ, производственные отходы, производственный брак и пр.
Поселения Средней Азии. Техника раскопок поселений Средней Азии усложнена тем, что здесь преобладают многослойные памятники с мощными культурными напластованиями. Многослойные памятники и поныне копаются редко. Даже такие города, как Самарканд и Бухара, по существу, раскопками затронуты мало. В раскапываемых поселениях изучается главным образом верхний слой.
Наибольшее количество поселений раскопано в Хорезме, где раскопки часто сводятся к расчистке зданий от наносов песка, а изучение культурных напластований играет меньшую роль. На поверхности этих поселений можно отметить не только остатки крепостных стен и жилищ, но и указать их внутреннюю планировку. Поэтому при раскопках таких поселений большую роль играет микронивелировка поверхности, позволяющая уточнить их планировку. Нивелировочные отметки берутся через 50 см. Опыт показал возможность определения по этим данным любого помещения, комнаты, двора. Все эти сооружения объединяются определенными архитектурными остатками, например уровнем одного из полов, который принимается за нулевую плоскость. Для каждой комнаты отсчеты производятся от какой-либо условной точки, уровень которой замерен и известен.
Для подобных объектов обычен раскоп размером около 200 м , охватывающий несколько помещений. При раскопках твердой среднеазиатской почвы обычно применяются кетмень и теша (тесловидный топорик).
Ввиду того, что уже с поверхности видна планировка зданий, сетка квадратов здесь не разбивается, и регистрация находок производится по комнатам. В. И. Распопова обращает внимание археологов на то, что стены помещений, сохранившихся на высоту 2 — 4 м, создают обманчивое впечатление однородности слоя. Но в каждом помещении выделяются комплексы керамики разного происхождения. В. И. Распопова вычленяет по методу нахождения следующие комплексы: с полов; из завалов конструкций; из зольников при очагах; из свалок, образовавшихся после запустения помещений; из подсыпок и забутовок, связанных с перестройками. Правильность выделения и понимания слоев может быть проверена при одном — двух разрезах через помещение.
Чтобы не потревожить пола комнаты, сквозь наносы иногда может быть пробит шурф с целью установления уровня пола или горизонта культурного слоя.
Основной трудностью раскопок в Средней Азии является то, что остатки глинобитных сооружений покрыты лёссовыми затеками, а встречаемые вещи тоже часто сделаны из глины. Критерием может служить разница в плотности глиняных сооружений, вещей и лёссовых затеков, значительная в случае расчистки обожженных глиняных сосудов и очень небольшая в случае расчистки сырцовых кирпичей. Наилучшие результаты дает расчистка путем вертикальных срезов тешой или ножом, когда разница в плотности легче ощущается рукой.
Завал кровли и стен расчищается до затеков лёсса на полу жилища. Далее предстоит выявить сырцовый кирпич пола, что производится путем вертикальных срезов ножом. Особенно трудно выявить швы между кирпичами. Расчистка пола дает возможность проследить сооружения, лежащие ниже его уровня, например, хозяйственные ямы, которые определяются по нарушению кирпичной кладки пола, структуре заполнения, а иногда и цвету. Стенки такой ямы часто обмазаны глиной.
На полу могут быть прослежены остатки кострищ, которые обнаруживаются по цвету почвы — она прожжена и насыщена золой. Если обнаружен очаг, нужно проследить границы очажной ямы, которая определяется по различию структуры окружающей земли и очажного заполнения. Под полом могут находиться различные укрепляющие его субструкции, чаще всего в виде глиняных подмазок, наличие которых устанавливается небольшими шурфами.
При сухости среднеазиатского климата в остатках поселений сохраняются стенная живопись, требующая немедленной фиксации (см. с. 260), а также различные органические остатки в виде изделий из дерева, кожи и т. п. Производя расчистку, следует помнить о возможности подобных находок, среди которых могут быть и письменные документы.
Многослойным памятникам Средней Азии до сих пор уделяется незаслуженно мало внимания. Их исследование было начато еще до Великой Октябрьской социалистической революции, когда громадными траншеями Помпелли разрезал холмы Анау, В. А. Жуковский копал Мерв, а Н. И. Веселовский — Афрасиаб. Копались и некоторые другие многослойные памятники, но в небольшом числе и недостаточно научными приемами. Этот пробел ощущается и в настоящее время, хотя здесь можно указать на ряд интересных работ, например, раскопки М. Е. Массоном Нисы, Г. В. Григорьевым Тали-Барзу, М. М. Дьяконовым и А. М. Беленицким Пенджикента.
При раскопках многослойных памятников на первом этапе работ остаются в силе приемы, которые применяются для раскопок памятников однослойных. Как в однослойных, так и в многослойных памятниках преобладают лёссовые наслоения. Постройки в этих поселениях сооружались также из лёсса, и это обусловливает первую трудность раскопок: надо обнаружить лёсс в лёссе. Вторая трудность заключается в том, что слои лёссовых напластований обычно не отличаются друг от друга ни по цвету, ни по структуре, а основным критерием для их выделения являются находки. Лишь в редких случаях, например на городище Тали-Барзу, можно указать чередующиеся слои, отличающиеся цветом: зольно-мусорный и темно-глинистый.
В некоторых районах Средней Азии благодаря относительно большому количеству атмосферных осадков (район Самарканда), в противоположность, например, сухому климату в районе Чарджоу, происходит настолько сильное размывание лёсса, что некоторые слои культурных напластований размыты и смещены (как это наблюдалось в Тали-Барзу). Это нужно учитывать при датировках.
Перекопы выделяются по цвету лишь тогда, когда они окрашены мусором. Надо отметить, что в случае больших перекопов, выходящих на поверхность памятника, они хорошо определяются по характеру растительности, который совершенно меняется на месте перекопа. Внутри слоев перекопы узнаются по изменению характера находок и по отсутствию строительных остатков.
Стены среднеазиатских построек, как правило, ставились прямо на почву, и, таким образом, их нижний уровень в большинстве случаев определяет дневную поверхность здания. Однако здесь надо соблюдать осторожность, так как не исключена возможность подсыпок и выемок. По наблюдениям М. Е. Массона, в процессе раскопок можно заранее определить уровень пола по иногда находящимся в стенах характерным гнездовьям некоторых жучков, живущих на определенном расстоянии от пола здания.
Выявление строительных периодов здания происходит по перестройкам его помещений, структуре, различию в уровне их дневной поверхности, что прежде всего сказывается в различии уровня их полов. Здесь также могут помочь окрашенные зольно-мусорные слои и следы пожаров.
Если глинобитное здание разрушалось, его стены не всегда сравнивали с землей. Развалы старых построек забивали крепкой лёссовой глиной, чем и достигалось выравнивание почвы для новых построек.
Основания крепостных стен иногда состояли из крупных глиняных блоков размером, например, ЗХ1Х1 м. В иных постройках употреблялся более мелкий сырцовый или обожженный кирпич, о специфике выявления которого говорилось выше.
Древнерусские города. В выборе методики раскопок средневековых древнерусских городов определяющее значение имеет не их время, а условия залегания археологических остатков. Это значит, что те города, культурный слой которых аналогичен культурному слою античного города, копаются теми же приемами. Например, нет принципиальных различий в методике раскопок каменных зданий средневекового и античного Херсонеса. Сухие напластования древнейшего города исследуются приемами раскопок городищ и селищ. Разумеется, во всех перечисленных случаях подразумевается наиболее сложный вариант многослойных памятников. Ниже излагаются приемы раскопок городов с влажным культурным слоем.
Многие древнерусские города существуют и ныне. Их исследователь стеснен в выборе места раскопок: не всегда можно заложить раскоп там, где это кажется наиболее выгодным; приходится считаться с городской застройкой, с невозможностью прекращения уличного движения; часто раскопки производятся на месте будущей стройки с целью охраны культурного слоя.
При археологическом изучении древнерусского города возникает необходимость его раскопок широкими площадями. Это требование обусловлено большой мощностью культурного слоя и большими размерами усадеб, которые не вместятся в раскоп площадью 100 и даже 500 кв. м. Поскольку раскоп должен быть большим, его место тщательно выбирается, так как раскопки очень дороги и нельзя допустить, чтобы средства были израсходованы непроизводительно.
На всем раскопе культурный слой снимается горизонтальными пластами, отсчитываемыми от одного репера. Но это не значит, что по всему раскопу должен вскапываться один и тот же пласт. Иногда необходимо, чтобы одна часть раскопа опережала другую на несколько пластов.
Важной помехой раскопкам могут быть поздние сооружения, углубленные в землю. К ним относятся фундаменты домов, мусорные ямы, колодцы и другие аналогичные сооружения, которые говорят о перекопах, нарушивших стратиграфию некоторых пластов. Эти сооружения регистрируются на планах соответствующих пластов. В дневниках регистрируются поздние (и ранние) монеты и другие датирующие находки.
Как правило, в верхних слоях дерево прослеживается лишь в виде трухи. Чем ниже опускается подошва раскопа, тем лучше сохраняется дерево. Следует напомнить, что речь идет о городах с влажным культурным слоем. Влажность и является причиной сохранности дерева, которое изолируется грунтовыми водами от воздуха. Слои же XVII —XX вв., как правило, лежат выше уровня стояния грунтовых вод и дерева не сохраняют. (В Новгороде дерево уже не сохраняется в слоях XVI в.)
Нередко под нижний венец сруба были подложены короткие плашки. Гораздо реже углы сруба опирались на вертикальные столбы или группу столбов (стул). В качестве стула использовали пень с обрубленными корня¬ми или большой валун. Иногда углы некоторых построек опирались на маленькие срубы — ряжи, рубленные в обло.
В процессе раскопок следует отличать подсобные помещения от жилых. Часто это различие сказывается в конструкции здания. Жилые помещения в русских городах никогда не строились из вертикальных бревен. Размеры амбаров и кладовых были меньше размеров жилищ. Подсобные помещения обычно не имели печей, но следует иметь в виду, что печь в жилом помещении проследить нелегко. Полы подсобных помещений менее ровны, чем жилых, и часто сложены из горбылей или жердей.
Иногда о характере постройки удается судить по найденным в ней остаткам. Слой зерна выдает амбар, прослойки навоза — хлез и т. д. При этом зерно и другие органические остатки следует брать по определенным правилам. Также по особым правилам берутся остатки сена, лыко, косточки фруктов, семена овощей (например, огурцов и т. д.) (см. приложение II).
Усадьбы отделялись друг от друга заборами из вертикально поставленных бревен толщиной 15 — 20 см. Остатки такого тына часто прослеживаются. Верхние концы бревен обычно соответствуют древней поверхности времени гибели тына. Иной раз линия забора составлена остатками двух-трех и большего количества подобных оград и не следует думать, что две ограды существовали одновременно — их изломы обычно находятся на разных уровнях, и эти остатки являются остатками двух заборов, последовательно менявших друг друга.
При раскопках древнерусских городов большое внимание уделяется выяснению комплекса одновременно бытовавших построек, т. е. стратиграфическим ярусам. Ярусы вычерчиваются в поле. При безотлагательной графической фиксации ярусов удается избежать ошибок, наиболее частые из которых — занесение постройки (или развала бревен) не в тот ярус и нерасчлененность сооружения по ярусам. Для того чтобы избежать этих неудач, нужно проверять одновременность сооружений по подстилающим или перекрывающим их общим прослойкам, бревнам и сооружениям как в плане, так и в профилях стенок раскопов . Хорошим ориентиром при установлении одновременности сооружений являются слои пожаров. Важным фактором контроля являются результаты дендрохронологического исследования бревен из различных построек, мостовых и т. п.
В древнерусских городах остатки каменных и кирпичных жилых зданий являются величайшей редкостью, церкви же открыты раскопками в ряде городов. Кирпичные и каменные церкви обычно строились на сухих местах, так как требовали надежного грунта. Впрочем, фундамент многих церквей был незначительным, а это в ряде случаев, особенно при закладке фундамента выше линии промерзания почвы, способствовало быстрому разрушению здания. Поэтому при исследовании подобных сооружений важно проследить характер материка, глубину залегания фундамента, способ его кладки. (Иногда это бутовый камень без связующего раствора; пустоты между отдельными камнями заполнялись утрамбованной глиной.) При этом надо иметь в виду, что фундамент под внешними и внутренними стенками и под столбами может быть разный.
Нужно проследить и важнейшие особенности строения: размер, толщину, кладку стен и столбов, соответствие столбам внутренних и внешних лопаток на стенах и т. д. Все это должно быть зафиксировано в планах, снятых методом архитектурных обмеров. План должен сопровождаться двумя-тремя вертикальными разрезами и фасадами.
При исследовании кирпичных зданий нужно фиксировать размеры кирпичей (плинфы), их конфигурацию (возможны лекальные, т. е. фигурные кирпичи), толщину и характер связующего раствора (известь, цемянка) —все это имеет значение для датировки, выяснения особенностей строительных приемов, особенностей производства строительных материалов. Для расчистки поверхностей стен и других кладок удобно пользоваться обыкновенной метлой и щетками.
На кирпичах возможны клейма, знаки, рисунки, также требующие фиксации. Внутри зданий встречаются завалы штукатурки с фресковой росписью, с граффити.
Наконец, важен тот слой, в котором залегает здание,— слой его разрушения, образованный измельченными остатками его верхних частей. Этот слой могут прорезать поздние погребения, которые надо уметь отличать от ранних, совершенных еще в тот период, когда церковь не была разрушена. Ведь погребения у церквей обычны, и церкви, не окруженные кладбищами, — редкое исключение.
Дневную поверхность времени строительства такого здания обычно отличает строительный мусор: обломки кирпичей, камней, остатки связующего раствора, известковые ямы и т. д. Однако эти остатки могли быть оставлены и при ремонте здания.
Все указанные вопросы интересуют исследователя и при изучении раскрытых раскопками остатков фортификационных сооружений, но при этом следует иметь в виду и особенности исследования остатков дерево-земляных укреплений, которые изложены выше.
Одним из важнейших открытий советских археологов является установление значения древнерусских городов в первую очередь как ремесленных центров. Этот вывод вытекает из большого количества открываемых раскопками ремесленных мастерских. Об этих мастерских можно судить по производственным остаткам в виде заготовок сырья, складам готовых изделий, инструментам, отходам производства и особенно по производственному браку. Так, по наличию отпиленных суставов от одинаковых костей животных можно сделать вывод о костерезной мастерской, по наличию криц и железных шлаков— о кузнице, по искривленным черепкам сосудов, не бывших в употреблении, — о неудаче гончара при обжиге сделанной им посуды, а значит — о гончарной мастерской. Разумеется, о том же говорят развалы кузнечных и гончарных горнов, зольники с остатками волоса, в которых кожевником выдерживались шкуры, жомы, употреблявшиеся при выжимании растительного масла, и т. д. Все эти остатки требуют внимательного исследования для выявления подробностей производства.
Большое значение для изучения гончарного ремесла, а также для датировок имеет самый массовый в древнерусских городах материал — керамика.
Очень частой находкой являются остатки кожаной обуви, хорошо сохраняющиеся во влажном грунте. Хотя обрывки кожи в большинстве и не знаменуют собой остатков мастерских, они являются хорошим материалом для изучения сапожного дела.
Наряду с остатками кожаной обуви должны изучаться остатки обуви лыковой и войлочной.
В условиях сохранности дерева городские слои насыщены изделиями из этого материала. Это могут быть днища и затычки бочек, клепки ушатов, части саней, шпангоуты лодок, весла, сапожные колодки, архитектурные детали, деревянная скульптура и иные вещи. Все они требуют тщательной расчистки (ведь их легко сломать), фиксации и умелого хранения. На многих из этих вещей могут встретиться вырезанные надписи и отдельные буквы, не раз прослеженные в Новгороде и других городах.
В Новгороде открыт новый вид исторического источника— берестяные грамоты, известные также в Смоленске, Пскове, Витебске и Старой Руссе. Эти важнейшие документы имеют вид свитка из берёсты и, таким образом, не отличаются от берестяных поплавков, находимых сотнями. Поэтому каждый свиток берёсты должен внимательно осматриваться научным сотрудником. Если при осмотре на берёсте обнаружены буквы, свиток передается в лабораторию для раскручивания и консервации. Разворачивать свиток без соблюдения определенных правил (см. с. 258) нельзя, так как его легко сломать.
Охрана археологических памятников. После того как рассмотрены основные виды археологических памятников, приемы их поисков и раскопок, становится возможным рассмотрение принципов охраны этих памятников.
Вопрос об охране памятников истории и культуры (а в их составе и памятников археологических) неоднократно ставился в законодательном порядке. В настоящее время действует Закон об охране и использовании памятников истории и культуры, принятый Верховным Советом СССР в 1976 г.
Главным требованием этого Закона является охрана памятника от уничтожения и порчи. Под порчей следует понимать любое повреждение или изменение его земляных слоев. Для археолога азбучная истина, что повреждение земляных слоев— это нарушение стратиграфии, потеря возможности датировки или извращение даты, утрата возможности реконструкции сооружений, гибель вещей или их порча, гибель погребения, искажение внешнего вида памятника, это в конечном счете утрата памятником значения исторического источника и невозможность исторических выводов на его материале.
Таким образом, археологический памятник нужно охранять в первую очередь от всевозможных земляных работ. К ним относятся: использование насыпей курганов и городищ для добывания песка, гравия, камня, «чернозема»; выборка камня из древних кладок; устройство в курганах и древних поселениях погребов; установка на курганах геодезических и землемерных знаков, столбов, заборов, домов, сараев; прокладка кабеля, газовых и водопроводных труб; прокладка по территории памятника дорог; снос частей памятника (например, валов); засыпка памятника грунтом (например, рвов); посадки деревьев и кустов; выкапывание ям для костров (охотниками, туристами, пионерами), наконец, самовольные раскопки. Каждое из этих действий, а также аналогичные им являются серьезными преступлениями против научного изучения истории нашей Родины, оскорбляет память и дела наших предков. Поэтому все перечисленные и сходные с ними земляные работы на археологических памятниках запрещены.
Инструкция по режиму охранных зон предусматривает на территории охранной зоны памятника запрещение новой застройки и перепланировки, а также считает необходимым снос позднейших построек, искажающих памятники, мешающих их осмотру или захламляющих их территорию.
Но пока еще нет закона или инструкции, указывающих, на какое именно пространство на памятнике и около него распространяются эти запреты. А между тем вопрос о размерах зоны охраны археологических памятников или, как говорят, об охранных зонах, об их режиме является насущным.
Не претендуя на решение вопроса об охранных зонах, можно попробовать обосновать их размеры. Размеры и конфигурация охранных зон должны определяться для каждого конкретного памятника. Они зависят от современной и исторической топографии местности, характера участка (городской, загородный), типа памятника (стоянка, городище, курган, древние шахты и т. п.), эпохи, к которой относится (палеолит, неолит и пр.).
Для памятников с культурным слоем, пределы распространения которого неизвестны, граница охранной зоны должна проходить не менее чем на 50 м в радиусе от разведанных выходов культурного слоя. Эта цифра взята потому, что редкое поселение имеет в поперечнике менее 100 м. Это относится к поселениям от палеолита по бронзу включительно.
Для поселений (всех эпох), границы которых определены, а также для полей и огородов со следами древней обработки земли охранная зона должна проходить не менее чем в 25 м от границ такого памятника. Для городищ эта зона отсчитывается от их границ.
Курганные группы должны быть окружены полосой шириной в 50 м от ровиков крайних курганов, так как возможные распаханные курганы диаметром 30 — 40 м лягут в это пространство (а возможно, даже выйдут за его пределы). Поэтому охранная зона здесь не может быть более узкой.
Для наскальных изображений, архитектурных остатков (вне современных поселений), могильников, древних дорог и систем орошения минимальный размер охранной зоны, исчисляемой от границ памятника, тоже 50 м. Это обусловливается неизвестностью точных границ архитектурных остатков, возможностью невыявленных могил в могильнике, охраной наскальных изображений от ломки камня.
Для дольменов, малых одиночных курганов, каменных баб и других сооружений, у которых возможны одиночные могилы или даже небольшие могильники, можно рекомендовать охранную зону поперечником 15—20 м.
Но кроме указанных выше факторов, угрожающих археологическим памятникам, есть иные, не менее опасные для этих памятников действия; затопления в результате постройки плотин на больших и малых реках, крупные строительные и земляные работы (строительство заводов, многоэтажных домов, железных и автомобильных дорог), размещение кемпингов и автостоянок, туристских лагерей, разработка карьеров и каменоломен, взрывные работы и т. п. В пределах охранных зон все эти работы запрещаются, но и рядом с ними они нежелательны. В этих случаях должно действовать положение о зонах регулируемой застройки, полосы которых должны быть в несколько раз шире охранных зон.
В зонах регулируемой застройки запрещается крупное строительство и иные, только что перечисленные действия. На эти зоны должно распространяться положение об отпуске средств на исследование памятника предприятием, которое ведет работы, угрожающие памятнику согласно указанному Закону.
Ограничения, существующие для охранных зон, в зонах регулируемой застройки не действуют. Здесь нельзя строить, но можно пахать, сажать сады, прокладывать кабели, словом, разрешаются все работы кроме крупных земляных и строительных. Границы этих зон пока не имеют точных размеров.
Наибольшая величина зон регулируемой застройки должна быть у памятников, которым угрожают расположенные в опасной близости к ним карьеры, каменоломни, котлованы и т. п., а также для памятников, которым должна быть обеспечена обозримость. Это поселения всех эпох, курганные группы, древние шахты, наскальные изображения, древние валы, могильники. Размер зоны регулируемой застройки в этом случае 300 м, считая от границы охранной зоны.
Эта цифра может быть уменьшена до 200 м для древних дорог, систем орошения, дольменов. Для прочих одиночных памятников рекомендуется размер зоны регулируемой застройки в 100 м, отсчитывая от границ охранной зоны. Охранные зоны должны быть отмечены досками с подробными ограничительными надписями.
Археолог должен вести борьбу за сохранность древностей, добиваясь наказания виновных в разрушении памятников, проводить беседы с населением, читать лекции, выступать в печати, создавать на местах актив Общества охраны памятников истории и культуры.
К оглавлению книги «Полевая археология СССР» | К следующей главе