Ищериков П.Ф. Аланский могильник близ г. Стерлитамака

К содержанию 47-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Летом 1950 г. при земляных работах у д. Левашевки, в 4 км севернее г. Стерлитамака, был обнаружен древний могильник. Он занимает обширное поле, которое распахивалось уже более двух столетий. Здесь с 1948 г. при земляных работах находят человеческие скелеты с сопровождающими их глиняными горшками, бронзовыми, железными и другими вещами. Среди вещей встречены украшения, остатки оружия (сабель, наконечников стрел), принадлежности конской сбруи (удила, стремена, бубенцы) и др.

[adsense]

Может быть, находки принадлежат курганным погребениям, но признаков курганов на поле не обнаружено. Вероятнее всего, что здесь находился могильник с грунтовыми погребениями, насыпи которых в результате длительной распашки сравнялись со степью. Остатков надмогильных камней тоже не обнаружено. Нет также известий о находках на этом поле или в окрестностях каменных баб.

Погребения располагаются на различных друг от друга расстояниях. Кроме более частых одиночных, встречаются и семейные погребения с детскими костяками. Южная часть могильника граничит с краем оврага. Надо отметить, что в полосе шириной 50—60 м вдоль оврага погребения наиболее часты и характеризуются бедным инвентарем.

В настоящее время территория древнего могильника представляет собой неправильный прямоугольник длиной от 0,9 до 1 км и шириной до 100 м. Не исключено, впрочем, что погребения могут быть встречены и вне намечаемых сейчас границ могильника — там, где поле еще не задето земляными работами.

При наблюдениях за земляными работами в районе могильника директору Стерлитамакского краеведческого музея П. X. Михайлову удалось обнаружить и произвести в 1950 г. раскопки трех одиночных совершенно целых погребений — двух мужских и одного женского.

В двух погребениях, принадлежавших воинам, инвентарь оказался одинаковым.

Умершие или убитые воины погребались на глубине 1,2—1,5 м, головой на запад, вытянуто на спине, с вытянутыми вдоль туловища руками. У костей левой ноги лежали прямые железные однолезвийные сабли длиною 90 см. Справа, у костей кистей рук, найдены боевые железные топоры с проухами и молотообразными обухами. Топоры имеют интересную деталь: в них ниже проуха имеются сквозные дыры (рис. 29 — 1, 2), очевидно, служившие для крепления ремнем топора с рукояткой во избежание утери и для приторачивания к поясу или седлу. В изголовье покойников ставились круглодонные глиняные горшки, украшенные снаружи под краем двумя строчками ямочного орнамента. Вместе с черепками горшков найдены берцовые кости коровы и лошади. В ногах клалась конская сбруя. Она состоит из крупных литых круглых бронзовых бубенчиков с ушками наверху, с вертикально гофрированной (ребристой) поверхностью и прямоугольной щелью снизу (рис. 29—6); железные кованые стремена с подножиями ромбического сечения (рис. 29 — 4, 5) и удила от узды с длинными псалиями (рис. 29—3). Седла, повидимому, были деревянными, обтянутыми кожей или войлоком, поэтому остатков их не найдено.

В раскопанном женском погребении на костяке обнаружены только металлические украшения, а в изголовье ритуальный горшок с берцовыми кистями коровы. На костях обеих рук найдены бронзовые незамкнутые браслеты и два замкнутых кольца. На тазовых костях оказались интересные поясные украшения — двойные бронзовые коньки, обращенные головами в разные стороны, с шумящими привесками в виде колокольчиков (рис. 29 — 7, 12).

Особенно важной для датировки погребения и, в целом, могильника является находка на костях грудной клетки женского костяка двух серебряных монет — диргемов с куфическими надписями и с пробитыми у краев дырами-ушками (монеты, очевидно, или с нагрудной повязки, или были вплетены в косы, перекинутые на грудь). Датировка этих монет и перевод надписей будут даны ниже.

Много находок, аналогичных найденным в раскопанных погребениях, П. X. Михайлов собрал при наблюдениях за земляными работами (рис. 30). Приходится сожалеть, что летом 1950 г. на могильнике не было организовано правильно поставленных раскопок, которые могли бы дать о нем исчерпывающее представление. Но уже судя по ценности инвентаря, по находкам его в разных местах могильника и в раскопанных погребениях можно судить о социальной дифференциации племени, оставившем этот памятник.

Два одиночных погребения воинов с личным их оружием принадлежат рядовым дружинникам: вооружение небогато и однообразно. Не выделяется дорогими вещами и женское погребение, если не считать двух диргемов, использованных в качестве украшений. В разрушенных земляными работами погребениях встречались не только бронзовые, но и серебряные вещи: пряжки и бляхи, бронзовые браслеты с серебряной отделкой. Летом 1950 г. в разрушенном погребении найдена золотая серьга, аналогичная по размерам и форме бронзовой (рис. 29—10). Эта серьга в 1951 г. с комплексом различных находок поступила в Башкирский центральный краеведческий музей.

Ознакомившись с рисунками вещей из мужских погребений, проф. А. П. Смирнов аналогизировал их с салтовской культурой и отнес к VIII—X вв. н. э. (что подтверждает нашу предположительную датировку). Он высказал предположение, что эти погребения оставлены племенами салтовской культуры, связываемой с аланами.

Известно, что аланские племена — сарматского происхождения. Во II—IX вв. н. э. они населяли Северный Кавказ (осетины — их потомки) и область между нижним Днепром и Южным Уралом. Аланы занимались кочевым скотоводством и отчасти земледелием.

Башкирские племена и аланы в IV в. были покорены гуннами и участвовали в великом переселении народов. В VI—IX вв. аланы, оставшиеся в Восточной Европе, подчинились Хазарскому каганату.

Аланы, обитавшие и частью оставшиеся в Южной Башкирии, соединились с местными численно преобладавшими племенами, уже известными под названием «башгиридов». В арабских и персидских письменных памятниках X в. аланы на территории Башкирии уже не упоминаются.

Ассимилируясь с башкирами, аланы все же отличались от них как носители своей племенной культуры, так ярко выраженной в инвентаре погребений обширного могильника у д. Левашевки близ г. Стерлитамака.

[adsense]

Рис. 29. Аланский могильник близ г. Стерлитамака. 1—6 — инвентарь мужских погребений; 7—16 — инвентарь женских погребений

Рис. 29. Аланский могильник близ г. Стерлитамака. 1—6 — инвентарь мужских погребений; 7—16 — инвентарь женских погребений

В свете учения И. В. Сталина о языке открытие аланского могильника в Башкирии позволяет вписать еще страницу в ее древнюю историю и должно помочь разрешению вопроса о происхождении современного башкирского языка, для которого характерны некоторые диалектологические различия. Юрматынский южный диалект сложился как раз на территории районов, где найден аланский могильник.

Рис. 30. Аланский могильник близ г. Стерлитамака. Вещи из различных погребений

Рис. 30. Аланский могильник близ г. Стерлитамака. Вещи из различных погребений

Археологическая ценность могильника еще и в том, что благодаря открытию его впервые в Башкирии получено точное свидетельство об известном в истории инородном племени, обитавшем в указанном районе Башкирии и имевшем свой язык и свою культуру.

Скрещиваясь с языком аборигенов в течение сотен лет, аланский язык изменился и слился с языком башкир, так как «…при скрещивании один из языков обычно выходит победителем, сохраняет свой грамматический строй, сохраняет свой основной словарный фонд и продолжает развиваться по внутренним законам своего развития, а другой язык теряет постепенно своё качество и постепенно отмирает» 1.

Изучение аланского могильника внесет еще одно существенное дополнение в вопрос об этногенезе башкирского народа, вводя в конгломерат образовавших его племен аланов. Решение вопросов башкирского этногенеза пока еще не привлекало внимания ни языковедов, ни этнографов. Еще слабо обобщены результаты немногих научно поставленных археологических исследований в Башкирской АССР. Двухлетние труды П. X. Михайлова по наблюдению за земляными работами на могильнике у д. Левашевки привели в 1951 г. к новым ценным открытиям.

Летом 1951 г. на могильнике производились раскопки сотрудником Башкирского центрального краеведческого музея Р. Б. Ахмеровым. В заложенной им траншее находок не оказалось, однако ему удалось собрать немало подъемного материала из погребений, разрушенных земляными работами.

В этом же году П. X. Михайлову удалось расчистить встреченное землекопами женское погребение с интересными вещами, аналогий которым нет в коллекциях, ранее собранных П. X. Михайловым и Р. Б. Ахмеровым. В этом погребении оказалось много бусин от ожерелья, браслеты — серебряный и бронзовый; на костях пальцев обеих рук оказалось пять колец; что особенно интересно — обнаружено два овальных наглазника из тонких серебряных пластинок, имевших посредине овальные отверстия; по обе стороны черепа найдено по бронзовой сережке, аналогичных ранее найденным золотой и бронзовым. При костяке (в области грудной клетки) были три серебряных диргема с четкими куфическими надписями и с пробитыми по краям дырами. Трупоположение и ориентировка обычны для погребений, найденных в могильнике, — головой на запад, в вытянутом положении на спине.

П. X. Михайловым впервые встречено парное погребение, причем могильного инвентаря не оказалось. Один костяк был ориентирован на запад, другой — на восток (черепа взяты в музей). Причины отсутствия погребального инвентаря пока неясны. На другом конце могильника в одном из разрушенных погребений обнаружены: бронзовый браслет с серебряной отделкой посредине и на концах, два железных стремени и удила со псалиями, аналогичные ранее найденным в воинских погребениях.

В отвалах земли, выброшенной с глубины 1,5 м, среди человеческих костей обнаружены кости конского скелета и впервые встречен инвентарь богатого погребения: небольшая серебряная чашка с фигурной ручкой, покрытая снаружи цветочным орнаментом; диаметр чашки 8 см, высота (с конической подножкой) 7 см.; бока вогнуты (по стилю эта чашка арабского изделия). Среди костей коня и человека найдена также: золотая серьга длиной 4 см, однолезвийная сабля, аналогичная ранее найденным, 13 железных наконечников стрел разных типов, серебряные украшения сбруи и колчана в виде блях и фигурных накладок, удила и стремена, несколько бронзовых бубенчиков. Среди этих находок самой ценной — эпиграфической — является золотой динар с куфическими надписями с обеих сторон, диаметром 18 мм, без дыры у края, что наблюдалось у серебряных диргемов, встреченных в женских погребениях (рис. 31—б).

Таким образом, в результате наблюдений и раскопок на могильнике в 1951 г. обнаружено, кроме рядовых, богатое погребение воина, может быть князя, судя по уцелевшим вещам, входившим в состав богатого могильного инвентаря.

Древнейшим из известных в Средней Азии считается клад куфических медных монет, найденный в одиночном погребении, обнаруженном при дорожных работах на улице в г. Сафаре, в Таджикистане 2. Установлено, что эти монеты принадлежат саманидской чеканке аббасидского времени в городах Мавераннахра. До 279 г. гиджры (892 г. н. э.) в городах Мавераннахра и в Самарканде от имени Саманидов чеканилась только медь, серебро же и золото (диргемы и динары) выпускались от имени аббасидского халифа 3.

Два диргема из женского погребения, раскопанного летом 1950 г., одинакового размера 4. Это тонкие пластинки, изношенные от долгого употребления в качестве украшения, очевидно, в косах или на нагрудной повязке. Одна монета (№ 1) найдена разломленной надвое (рис. 31—1). Аверс ее: в центре — горизонтальные строки куфической надписи, содержащей символ ислама: «Нет божества, кроме аллаха великого, и нет ему равного».

Рис. 31. Аланский могильник близ г. Стерлитамака. Монеты из погребений. 1—5 — серебряные диргемы (а — аверс; б — реверс); 6 — золотой динар (в — аверс; б — реверс)

Рис. 31. Аланский могильник близ г. Стерлитамака. Монеты из погребений. 1—5 — серебряные диргемы (а — аверс; б — реверс); 6 — золотой динар (в — аверс; б — реверс)

Вокруг этой центральной надписи, вдоль края монеты, содержатся интересующие нас данные: «Во имя аллаха чеканен этот диргем в Арране в 154 году». Реверс. В центре — горизонтальные строки содержат дополнительные существенные обозначения, продолжающие данные круговой надписи аверса: «из того, что приказал [выбить, отчеканить] Эль-Махди Мухаммед, сын повелителя правоверных». Ниже — имя: «Эль-Хасан». Вокруг этой надписи — другая, также вдоль края монеты, содержит 33-й стих (суру) 9-й главы Корана: «Мухаммед, посланник аллаха, который послал его с руководством и истинной верою, чтобы возвеличить ее над всеми религиями, несмотря на сопротивление многобожников».

Диргем этот аббасидский, халифа Эль-Мансура (132—158 гг. гиджры, или 754—775 гг. н. э.), чеканен в Арране в 154 г. гиджры, или в 770 г. н. э. Арран (ныне Карбаг) находился во владениях багдадского халифата — между Азербайджаном и Арменией — и являлся столицей области Бердаа.

Древнейшим оказался омейядский диргем (рис. 31—5) времени халифа Валида I (86—96 гг. гиджры, или 705—715 гг. н. э.), чеканен в г. Васите в 94 г. гиджры (712 г. н. э.).

Из остальных диргемов, по определению С. А. Диомидовой, один принадлежит чеканке 126 г. гиджры, или 743 г. н. ѳ., в г. Васите (в арабском Иране), другой — 158 г. гиджры, или 774 г. н. э., в городе Мадина-ас-Салам (в Багдаде — столице халифата). Еще один диргем — 163 г- гиджры, или 779 г. н. э., тоже багдадской чеканки.

Считая данное сообщение о левашевском могильнике предварительным до изучения надписей на динаре 5, который мы публикуем, и до новых, может быть еще более значительных, находок в других погребениях, мы позволим себе высказать некоторые обобщения.

Ислам запрещает захоронение с покойниками вещей, но этот обычай как пережиток еще долго соблюдается в первые века ислама у обращенных языческих племен (так же, как, например, у славян после крещения). Характерна выбитая на диргемах соответствующая этому периоду распространения ислама — VIII в.— сура из Корана, трактующая о воинствующем исламе: «…несмотря на сопротивление многобожников», т. е. языческих племен.

По находкам арабских куфических монет и по ориентации погребений во всех могилах строго на запад (лицом на юг), за исключением одного костяка в описанном парном погребении, можно предположить, что левашевский могильник является раннемусульманским кладбищем на юге Башкирии, с характерным для аланов IX—X вв. инвентарем, сходным с инвентарем салтовской культуры. Судя по изношенности куфических диргемов из женских погребений, можно судить о том, что они оказались в погребениях значительно позднее времени их чеканки и были занесены в степи Южного Приуралья арабскими или среднеазиатскими купцами в результате торговых связей.

После завоеваний в Средней Азии арабы стремились продвинуться и в Приуралье, подчинить своему влиянию местные племена. С торговыми, политическими и миссионерскими целями они в IX и в начале X в., по проторенным дорогам, проникли и в Среднее Поволжье, где уже утверждался ислам и утроились мечети. Это мы знаем от Ибн-Фадлана, посетившего г. Болгар с посольством от багдадского халифа, минуя хазар, с которыми халифат был во враждебных отношениях. Посольство пришло в Болгар далеким окольным путем — через Хорезм, степи и через земли племен «башгирдов» — так называли тогда башкир, так их называет и Ибн-Фадлан (922 г. н. э.) 6.

Нам кажется, что изношенные диргемы VIII в., найденные в погребениях левашевского могильника, не противоречат его датировке IX—X вв., так как монеты, как женские украшения, весьма долговечны. По датам монет можно лишь приблизительно датировать сохранившие их погребения.

Среди монет на башкирских нагрудных и головных повязках — «хара-усах» можно найти весьма древние серебряные монеты, которые в качестве украшений переходят из поколения в поколение в течение многих десятилетий.

Датировку левашевского могильника уточняет в основном могильный инвентарь с вещами салтовской культуры VIII—X вв. Самый могильник функционировал в течение не более двух веков и вначале, вероятно, был еще языческим.

К содержанию 47-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Notes:

  1. И. Сталин. Марксизм и вопросы языкознания. М., 1951, стр. 29—30.
  2. А. А. Быков. Новый клад медных куфических монет из Таджикистана. Гос. Эрмитаж. «Труды отдела нумизматики», т. I, стр. 87—113, табл. I, рис. 1 и 2.
  3. А. А. Быков. Указ. соч., стр. 100.
  4. Пользуемся случаем выразить признательность С. А. Диомидовой за помощь в определении этих диргемов.
  5. От автора статьи получено дополнительное сообщение о том, что этот динар, как установлено по фотоснимку в Государственном Эрмитаже, принадлежит омейядской чеканке при халифе Вадиде I 87 г. гиджры (705—706 гг. н. э.) и, таким образом, является самой древней монетой среди найденных на левашевском могильнике.— Ред.
  6. Ибн-Фадлан. Путешествие на Волгу. Изд. АН СССР, М.— Л., 1939.

В этот день:

Дни смерти
1978 Умер Сергей Аристархович Семенов — специалист по экспериментальной археологии и первобытной техники, автор методики трасологического анализа первобытных орудий.
Открытия
1876 Генрих Шлиман вскрыл шахтовую гробницу в Микенах с большим количеством золотых вещей - "сокровищами Агамемнона".
1912 Людвигом Борхардтом на территории Ахетатона в развалинах мастерской царского скульптора Тутмоса обнаружен лежащий лицом вниз знаменитый скульптурный портрет царицы Нефертити.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014