К содержанию 4-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
ИИМК в 1939 г. (Извлечения из отчетного доклада директора Института М. И. Артамонова активу ИИМК 29 I 1940)
На 1939 год падают две знаменательные в жизни Института истории материальной культуры даты. Первая — двадцатилетие существования ГАИМК—ИИМК и вторая — пятилетие со дня смерти основателя и руководителя этого старейшего советского археологического учреждения — Николая Яковлевича Марра. Естественно, поэтому, оценивая деятельность ИИМК в 1939 г., рассмотреть ее в связи с этими датами.
[adsense]
Институт истории материальной культуры им. Н. Я. Марра Академии Наук СССР возник в середине 1937 г. на базе Гос. Академии истории материальной культуры. Гос. Академия истории материальной культуры была основана в 1919 г. одним из крупнейших советских ученых, академиком Н. Я. Марром, и вплоть до смерти своего основателя оставалась его любимейшим детищем. Н. Я. Марр стремился перевести любительскую, вещеведческую археологию, какой она досталась нам от дореволюционного времени, на рельсы истории и прочно связать ее с другими историческими дисциплинами, в особенности с лингвистикой. В археологии он хотел найти прочную опору для своих лингвистических построений. Семена новой науки, посеянные Н. Я. Марром в ГАИМК, не заглохли и дали ростки, правда не совсем такие, какие хотел вырастить Н. Я. Марр, но именно те, какие могли вырасти на археологической почве. Во всяком случае, прямой наследник ГАИМК Институт истории материальной культуры с полным правом носит имя Н. Я. Марра и не только включил в свой арсенал основные идеи этого ученого, не только хранит завещанную им традицию тесной увязки „материальной культуры» с другими источниками исторического знания, но и продолжает дальнейшую разработку тех сторон в учении Н. Я. Марра, какие соответствуют кругу его проблематики и возможностям его основных источников.
В ИИМК сосредоточены наиболее квалифицированные кадры советских археологов. Это бесспорно ведущее археологическое учреждение нашей страны, наиболее ярко отражающее состояние археологии в СССР, ее достоинства и недостатки.
В последние годы, и в особенности в 1939 г., научно-исследовательская деятельность Института претерпела весьма существенные изменения по сравнению с прошлым.
Основное содержание работы Института в 1938 и 1939 гг. составляли коллективные обобщающие труды по истории и истории культуры, подводящие итог археологическим исследованиям в их новом историческом направлении.
Так как вопрос о содержании научной деятельности Института представляет большое принципиальное значение и до сих пор имеются противники взятого Институтом курса, на нем необходимо остановиться прежде всего для разъяснения некоторых недоразумений.
Историческое исследование не исключает, а предполагает работу над подготовкой источников, над добыванием и обработкой их. И в деятельности Института исторические исследования не снимают необходимости заниматься и археологическими раскопками и систематизацией археологических материалов. Однако, с включением в круг деятельности Института исторических проблем собственно археологическая работа естественно получает новое значение: из самодовлеющей она становится вспомогательной, из цели — средством для достижения цели. В этом вся разница, но разница очень существенная. Институт занимается археологическими памятниками не потому, что они существуют и из них можно что-то извлечь, а для того, чтобы ответить на поставленные исторической наукой вопросы, для того, чтобы осветить определенные стороны или периоды исторического процесса.
В плане ИИМК поэтому имеются не только обобщающие исторические труды, но и исследования по отдельным вопросам истории, основанные на археологических данных, и археологические систематико-описательные, источниковедческие работы. И в дальнейшем все эти виды работ, несомненно, должны производиться в Институте, но соотношение их между собой может и будет меняться.
В плане Института в 1939 г. доминирующее положение занимали обобщающие исторические труды, и это обстоятельство отнюдь не следует расценивать как результат недооценки собственно археологических работ. Советская археология переживает период крутого поворота к истории, подготовленного предшествующим развитием археологии, но тем не менее все же очень резкого и крутого. В стремлении как можно скорее закончить этот поворот заключается одна из главнейших причин того, что в плане Института на 19Э9 г. обобщающие исторические труды занимали так много места.
Результаты нового курса уже сказываются в археологических исследованиях Института. На основе опыта обобщающих исторических трудов и частные археологические темы ставятся по-новому. Сотрудники Института ставят их как историки, а не как узкие ограниченные специалисты-археологи, которые не умели из-за деревьев видеть леса и, годами работая над какой-нибудь археологической темой, не могли ответить — почему сие важно хотя бы в пятых.
Положительная оценка успехов советской археологии нашла свое выражение в поручении ИИМК написания древней истории СССР. Эта задача была выполнена Институтом в необычайно короткий срок. Два первых тома „Истории СССР» объемом около 100 печ. листов, охватывающие время от появления человека на территории СССР до образования древнерусского государства, были написаны в течение одного 1938 года. Изданные на правах рукописи ограниченным тиражом эти два тома подверглись внимательному обсуждению и критике в исторических учреждениях нашей страны. В многочисленных отзывах и замечаниях на эти два тома, полученных Институтом, отмечается громадное значение этого первого опыта написания древней истории СССР, указывается на оригинальный исследовательский характер этого труда, на новизну и ценность привлеченного материала. Вместе с тем в этих отзывах и замечаниях содержатся указания и на многочисленные недостатки и ошибки, допущенные в этой работе. В настоящее время в Институте заканчивается переработка первых двух томов „Истории СССР» на основе этих замечаний и отзывов. В 1940 г. оба тома могут быть изданы в окончательной редакции полным тиражом.
Воодушевленный успехом работы над „Историей СССР» в 1938 г., коллектив ИИМК включил в свой производственный план на 1939 г. уже целый ряд обобщающих коллективных трудов, а именно: 1-й том „Всемирной истории», 1-й том „Первобытной культуры», 1-й том „Истории русской культуры», 3-й том „Истории античной культуры», посвященный античной культуре в Северном Причерноморье, „Историю культуры мордовского народа», „Историю культуры тюркских народов Алтая» и ряд сборников с очерками по истории культуры Кавказа, Средней Азии, Приуралья и Урала.
Теперь уже ясно, что производственный план Института на 1939 г. был чрезмерно велик. Однако перегруженность, напряженность плана Института в 1939 г. заключались не столько в количественном его выражении, сколько в содержании работы. Дело не в том, что коллектив Института должен был написать много работ, что отдельным сотрудникам пришлось написать много листов. Сущность затруднений заключалась в том, что Институт должен был создать такие работы, каких он еще никогда не давал, сотрудники должны были работать над такими темами, для которых они оказались недостаточно подготовленными. Трудность заключалась в том, что, встав перед задачей написания обобщающих исторических трудов, коллектив Института обнаружил, что он до сих пор совершенно недостаточно занимался большими, общими вопросами истории, что целый ряд частных вопросов точно так же или вовсе не разработан или разработан совершенно недостаточно. Авторским коллективам, занятым обобщающими трудами, пришлось сразу брать два препятствия: им надо было и подытожить материалы и на основе их дать обобщающие исторические построения, попутно решая множество впервые всплывших частных вопросов. Вот в чем заключаются основные причины пережитых Институтом затруднений, вот в чем причины частичного недовыполнения плана, некоторых срывов и неудач.
Следует отметить и еще одну трудность, связанную с написанием исторических, а тем более обобщающих трудов, а именно — необходимость использования в них не только археологических данных, но и этнографических, и лингвистических, и письменных источников. Само собой разумеется, что Институт преимущественно работает над трудами, где археологические данные имеют наибольшее значение, но обойтись одними этими данными ни в одной исторической работе, даже частного характера, невозможно. Задача увязки данных разного рода источников может быть решена путем кооперации специалистов разного рода, но, не говоря уже о трудностях такой кооперации, проистекающих от разных причин, следует отметить, что, даже при хорошей организации такой кооперации, при совместной работе, остается совершенно необходимым для каждого специалиста знакомство с материалами и проблематикой сопредельных дисциплин. Опыт коллективных работ в ИИМК показал, что такого рода знаний у наших специалистов совершенно недостаточно. Эти необходимые знания им пришлось восполнять в процессе работы, что, конечно, составило весьма значительную дополнительную загрузку. Больше того, обнаружилось, что некоторые специалисты-археологи замкнулись в слишком узкие рамки даже в пределах археологической науки и нередко оказываются плохо ориентированными даже в материалах, казалось бы, имеющих прямое отношение к их специальности. Так, например, некоторые специалисты ограничиваются званиями, относящимися к какой-нибудь одной, узко ограниченной и территориально и хронологически группе вещественных памятников. Это обстоятельство, является, конечно, весьма крупным препятствием для превращения археолога в историка. Кругозор историка должен быть более широким, и с доскональным знанием материалов по своей узкой специальности он должен совмещать хорошее знание археологии эпохи в целом и знакомство с данными по этой эпохе сопредельных дисциплин.
[adsense]
Таким образом коллективная работа над обобщающими историческими трудами есть вместе с тем и работа над повышением квалификации научных сотрудников, над созданием кадров, необходимых для исторического направления в археологической науке.
Несмотря на большую перегрузку плана, благодаря напряженной, самоотверженной работе коллектива, Институт удовлетворительно справился с поставленными задачами и подготовил или значительно продвинул подготовку целого ряда обобщающих исторических трудов.
Особенно успешна была работа над „Историей русской культуры», первый том которой охватывает время до монгольского завоевания и является первым опытом всестороннего освещения культуры древней Руси с широким привлечением археологических данных. Интересной получается „История культуры мордовского народа с древнейших времен до социалистической современности включительно». Это, в сущности, первая действительная история этого народа, до Великой Октябрьской социалистической революции не имевшего письменности, угнетаемого поочередно болгарскими ханами, татарскими мирзами и русскими помещиками и тем не менее создавшего и сохранившего свою национальную культуру, наполняющуюся теперь новым социалистическим содержанием.
Вместе с „Очерками по истории культуры тюркских племен и народов Алтая» эта работа представляет первый опыт написания истории бесписьменных народов нашей страны на основе широкого использования главным образом археологических и этнографических данных. Задача создания таких историй была поставлена еще Н. Я. Марром, который горячо протестовал против неосновательного деления народов на исторические и неисторические по признаку наличия или отсутствия письменности.
На применении и разработке идей Н.Я. Марра основано исследование по вопросу об этногенезе славян. В 1939 г. закончена подготовка сборника статей и материалов о происхождении северной части восточных славян. Этот сборник внесет много нового и существенного для решения поставленной проблемы и покажет, что гипотеза о появлении славян в результате расселения из славянской „прародины» в свете археологических данных лишена какой бы то ни было убедительности. Вместе с тем в нем собраны и такие факты, которые свидетельствуют об образовании славян как этнической общности в результате тех исторических культурных связей, какие развивались и крепли между племенами, ранее разобщенными между собой.
Сложнее обстоит дело с первым томом „Истории первобытной культуры» и с первым томом „Всемирной истории», посвященным каменному веку. Текст того и другого труда почти целиком написан в соответствии с первоначальным планом. Однако опыт обсуждения „Истории СССР» и работы над историей культуры в широком плане в 1939 г. позволил отнестись критически к первоначальному плану „Всемирной истории» и вызвал весьма существенную его перестройку.
При просмотре написанных частей первого тома „Всемирной истории» оказалось, что они представляют не историю первобытного человечества, а очень хорошие сводки археологических данных по каменному веку. В других условиях составление таких сводок явилось бы большим достижением. Однако с точки зрения задачи написания всемирной истории это была явная неудача. Оказалось, что некоторые археологи еще далеки от понимания задач археологии как исторической науки и в своей работе не поднимаются выше описания и систематизации вещественных памятников. Оказалось, что многие и притом важнейшие вопросы первобытной истории в советской науке исследовательски не разработаны.
В виду этого пришлось не только переработать план первого тома „Всемирной истории», но и пополнить занятый его составлением авторский коллектив, в связи с чем пришлось сократить работу над „Историей первобытной культуры».
Вследствие этого работа над „Историей первобытной культуры» затянется и будет завершена только в 1940 г. Затянется выполнение и некоторых других второстепенных работ плана 1939 г.
Напряженная работа над перечисленными выше и другими еще предстоящими Институту обобщающими трудами по истории и истории культуры важна не только потому, что такие труды нужны нашей стране, но еще и потому, что они помогают окончательно закрепить поворот археологии к истории, повысить и выравнять квалификацию археологических кадров и, наконец, выявить наиболее важные темы для специальных археологических исследований. Особенно существенно отметить, что решение таких ответственных задач, как написание истории или
истории культуры, не может не связываться с разработкой больших теоретических вопросов, в отношении которых археология долгое время оставалась весьма беззаботной и которые даже откровенно считала не своим делом. Из сказанного выше следует, что создаваемые Институтом труды не простые сводки материалов и не компиляции, а подлинные научные исследования, вызывающие постановку и решение целого ряда больших вопросов теоретического и фактического порядка.
Не менее интенсивно велись в ИИМК в 1939 г. собственно археологические исследования. Совместно с другими археологическими учреждениями СССР Институтом была проведена 21 экспедиция в разных частях нашей страны. Исследования производились и в Карелии, и в центральных областях РСФСР, и на Украине, и на Кавказе, и на Урале, и в Сибири, и в Средней Азии. Особенно большой размах получили в этом году полевые археологические исследования в Средней Азии, где при участии ИИМК были проведены три большие экспедиции, давшие в высшей степени ценный и большой материал.
Кроме того, сотрудники ИИМК участвовали в 7 экспедициях, организованных другими учреждениями.
В истекшем году Институт предоставил своим сотрудникам 46 научных командировок для ознакомления на месте с археологическими памятниками и для работы в музеях СССР. В секторах Института ведется систематическая работа по изучению добытых в поле материалов и по составлению научных отчетов о полевых археологических исследованиях.
Живая творческая коллективная работа Института нашла отражение в многочисленных научных заседаниях Ученого совета, секторов и авторских коллективов Института. В 1939 г. в Институте было прочтено более 80 научных докладов. Кроме того, сотрудники ИИМК сделали 4 доклада на сессиях Отделения истории и философии АН, 16 докладов на Всесоюзной Конференции по изучению палеолита и четвертичной геологии в Киеве, 2 доклада на конференциях Археологического института УССР и ряд докладов в других местах.
Временные затруднения с изданием трудов Института крайне неблагоприятно отразились на выполнении издательского плана. Тем не менее можно отметить выход в 1939 г. книги П. П. Ефименко „Первобытное общество» и двух номеров „Кратких сообщений».
Во внеинститутских изданиях сотрудниками Института напечатано 54 работы, крупнейшей из которых является учебник для вузов В. И. Равдоникаса „История первобытного общества».
К концу года Институтом было подготовлено и сдано в Издательство АН более 200 печ. листов научных работ.
К содержанию 4-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры