Значение генетических данных в антропологических исследованиях

Со времен Э. Геккеля родство органических форм выявлялось с помощью знаменитой эволюционной триады — эмбриологии, сравнительной анатомии и палеонтологии. Иными словами, в распоряжении исследователей, восстанавливавших происхождение и родственные взаимоотношения органических форм, были два метода — морфологический, базировавшийся в основном на сравнительной анатомии и эмбриологии, и исторический, базировавшийся на палеонтологии. К сожалению, в антропологии эта триада никогда не имела большого значения, причина чему — специфика эволюции человека, протекавшая, если выражаться таксономически, в пределах одного рода, и малый масштаб различий между внутривидовыми подразделениями современного человечества — расами.

[adsense]

Эмбриология позволяет вскрыть филогенетические взаимоотношения группы, только когда речь идет об узловых моментах ее эволюции, крупных перестройках ее организации в древности. Повторение филогенетических взаимоотношений в индивидуальном развитии, закон рекапитуляции Мюллера—Геккеля осуществляются с многочисленными выпадениями отдельных стадий и лишь в общих чертах 1. Выделение человека из животного мира представляет собой с точки зрения геологической истории настолько позднее явление, что оно могло бы найти отражение лишь на последних стадиях эмбриогепеза, но в действительности не отразилось в них, так как процесс эволюции рода и вида слишком мелко-масштабен в отношении общей перестройки морфологической структуры, чтобы быть зафиксированным в индивидуальном развитии. Поэтому эмбриология человека при всей своей изученности дает относительно мало для восстановления основных этапов антропогенеза. Тем меньше информации она приносит пока расоведению.

Палеонтологическая история человека уже может быть в общих чертах написана на основании нескольких десятков ископаемых находок, детальное изучение которых позволило нарисовать физический облик древнейших людей. Обширные палеоантрополгические материалы из разновременных могильников, датируемых начиная с эпохи верхнего палеолита и кончая современностью, помогают восстановить происхождение и историю современных рас 2. Таким образом, если не собственно палеонтологическое, то во всяком случае близкое ему по характеру исследование играет большую роль в установлении основных этапов развития человека. Родство рас устанавливается на основании очень обстоятельного изучения их морфологии и физиологии. От триады, следовательно, остаются лишь два составляющих ее компонента. Но их всестороннее использование, возможность и границы во многом определяются характером генетического истолкования морфологического или морфофизиологического сходства, так как в палеоантропологии морфологический критерий также является основным. Проиллюстрировать все сказанное можно, проследив, как замена неправильных генетических представлений о значении тех или иных морфологических структур правильными приближала нас к выявлению истинных родственных взаимоотношений расовых типов. За неимением места ограничусь двумя примерами — выделением разных по характеру наследственной обусловленности групп признаков и установлением таксономической иерархии признаков.

Первый аспект очень тесно связан с методикой антропологических исследований вообще, чем и определяется его исключительное значение.

Еще в конце прошлого века было замечено, что все особенности человеческого организма подразделяются по характеру изменчивости на две категории — альтернативные признаки и трансгрессивные (кстати сказать, уже потом это обобщение было перенесено на изменчивость в органическом мире вообще). Первые — признаки с прерывистой изменчивостью, вторые — с непрерывной 3. Развитие генетических экспериментов и генетической теории позволило увязать характер изменчивости признаков и характер их наследственной обусловленности. Оказалось, что альтернативные признаки наследственно детерминируются чаще всего двумя или тремя наследственными факторами, являются мономерными, трансгрессивные — многими, каждый из которых несет равную с остальными долю наследственной информации. Эти признаки полимерные. Дальнейшее развитие антропологических исследований показало, что к первой категории особенностей человеческого организма относятся
подавляющее число физиологических характеристик, группы крови и белки сыворотки, структура гемоглобина, пигментация 4, ко второй — почти все морфологические особенности, т. е. строение тканей лица, строение скелета и т. д. 5

Каков относительный удельный вес обеих групп признаков в установлении родства антропологических типов и, следовательно, в антропологическом анализе? В целом и те и другие должны характеризовать анропологический тип в совокупности всех его отличительных черт, и поэтому в настоящее время при антропологическом изучении населения какой-нибудь территории стремятся как можно более широко охарактеризовать его и морфологически и физиологически 6. Однако признаки второй группы — трансгрессивные по своей изменчивости, полимерные по своей наследственной обусловленности — более стабильны во времени, менее подвержены случайным изменениям 7. Хотя генетико-автоматические процессы в изолированных популяциях и действуют на обе категории признаков, но их влияние на изменение мономерных признаков значительно больше. В палеоантропологии практически только с полимерными признаками и приходится иметь дело, так как мономерные признаки биохимического характера пока неопределимы па скелете: осуществляемые в настоящее время попытки выяснять группы крови на ископаемых костях носят еще поисковый характер и не заняли пока сколько-нибудь заметного места в антропологических и антропогенетических исследованиях 8.

Казалось бы, суммирование различий по всем полимерным признакам должно дать полное представление об их масштабе между сравниваемыми популяциями в целом, но это было бы так, если бы признаки не были связаны между собой морфофизиологическими корреляциями.

В этом случае различия по многим признакам часто сводятся к различию по одному признаку. Поэтому для оценки степени близости сравниваемых групп часто используются разработанные на протяжении последних десятилетий довольно сложные статистические приемы, в основе которых лежит установление морфологической близости при исключении взаимно коррелирующих признаков или, вернее говоря, при учете этой связи 9.

После того как проделана эта операция, можно статистически оценить и степень сходства или различия по мономерным признакам, но полученная информация из-за отмеченной подвижности мономерных характеристик будет уже второстепенной. Антропологи не имели бы возможности провести демаркационную линию между двумя категориями признаков и понять их разную наследственную структуру, а следовательно, и получать доброкачественную информацию о родстве групп, не дифференцируя признаки, если бы генетические исследования не позволили сделать это с большой точностью.

[adsense]

Практически уже это противопоставление двух видов отличительных особенностей человеческого организма приводит нас ко второму важному аспекту приложения генетических данных к антропологическим исследованиям — к установлению таксономической иерархии этих особенностей, их соподчинению при выделении внутригрупповых подразделений человечества. На заре возникновения антропологии, во второй четверти прошлого века, известный шведский антрополог А. Ретциус предложил разделить всех людей па длинноголовых — долихокефалов и круглоголовых — брахикефалов 10. Основанием для такой классификации послужила большая изменчивость формы головы у представителей разных рас.

Классификация эта очень быстро привилась ввиду удобства и очевидной легкости, а наивная вера в значение формы головы для выделения расовых типов человечества сохранялась до недавнего времени. Многие антропологические типы, сходные во всех своих признаках, объявлялись разными по происхождению из-за различий, даже небольших, в форме головы, и, наоборот, антропологические типы, похожие формой головы, но различавшиеся другими особенностями, считались генетически близкими.

Между тем дальнейшие исследования показали, что на форму головы влияют многие обстоятельства не только генетического характера. Она очень зависит от изменений, даже случайных, в скорости роста, от авитаминоза в детском возрасте, на базе которого развиваются рахитические явления, от способов ухода за ребенком, в частности от положения его в колыбели и ее типа. Известны случаи, когда головной указатель (отношение ширины головы к ее длине) резко возрастал у взрослого населения популяции только потому, что в этой популяции для ухода за новорожденным использовалась специальная колыбель, к которой ребенок крепко прибинтовывался 11. Следовательно, этот указатель очень неустойчивый, изменяющийся под влиянием среды признак, и поэтому все выводы о генетическом родстве расовых типов, сделанные на основе рассмотрения одного этого признака, могут оказаться и часто оказывались неправомерными. Это обстоятельство в конечном итоге и привело к очень сдержанному его использованию в расовых классификациях.

Помимо данных, свидетельствующих об изменениях головного указателя под влиянием среды, о его невысокой, как принято говорить в антропологии, таксономической ценности говорит и характер его географического распределения. Здесь мы сталкиваемся уже с геногеографией, которая сама по себе, без какой-либо дополнительной информации о зависимости головного указателя от средовых воздействий могла бы сказать нам, что этот признак не имеет большого значения в установлении родственных взаимоотношений расовых типов. Определенные вариации головного указателя не имеют сплошных компактных ареалов, он распределяется дисперсно в географическом отношении 12. Между тем распространение однородных вариаций на больших площадях, отражающее распространение однородных генов, говорит в общей форме о том, что соответствующая вариация возникла давно (чем шире она распространена, тем больше времени для этого потребовалось) и достаточно устойчива, чтобы сопротивляться случайным средовым воздействиям, иначе говоря, жестко генетически детерминирована 13. Эти обстоятельства значительно увеличивают ее таксономический вес. Вместо формы головы в современной антропологии учитываются тонкие детали строения лица и покровов 14. Таким образом, и в этом случае генетические наблюдения позволили антропологам существенно усовершенствовать свою методику и приблизить к реальной действительности теоретические концепции, основывающиеся на собранных с помощью этой методики фактах.

Нет возможности специально останавливаться на примерах, которые проиллюстрировали бы, как накопление генетических знаний влияло и влияет на изменение представлений о происхождении человека. Скажем только, что установление устойчивости, значительной стабильности во времени многих групп полимерных признаков укрепило значение морфологического критерия и в антропогенезе: при выяснении родственных взаимоотношений ископаемых форм людей можно выделить признаки с высоким таксономическим весом, сходство по которым действительно отражает реальное генетическое родство 15. В заключение можно сказать, что не только антропология генетике, но и, наоборот, генетика антропологии оказывает существенную помощь в интерпретации фактов и разработке общих концепций как в области расоведения, так и в области антропогенеза, и даже в тех разделах, где союз между ними не приводит к созданию новых наук, как в случае с изосерологией, он органичен.

Notes:

  1. См.: Шмалъгаузен И. И. Организм как целое в индивидуальном и историческом развитии. М.; Л., 1942; Он же. Проблемы дарвинизма. М., 1946. Переиздания этих книг были осуществлены в 1969 и 1982 г.
  2. Общей сводки палеоантропологических материалов нет. Частично эту роль выполняют книги К. Куна. См.: Сооп С. The races of Europe. N. Y, 1939; Idem. The origin of races. L., 1963. Для территории СССР: Дебец Г. Ф. Палеонтропология СССР // Тр. Ин-та этнографии АН СССР. Н.С. М.; Л., 1948. Т. 4.
  3. См.: Бунак В. В. Антропометрия. М., 1941.
  4. Обзор генетических наблюдений, кроме книги Дж. Харрисона, Дж. Вайнера и др., см.: Dausset J. Immunohematologie biologique et clinique. P., 1956; рус. пер.: Досce Ж. Иммуногематология. М., 1959.
  5. Факты собраны в книгах, перечисленных в примеч. 28. Теоретический обзор см.: Бунак В. В. О некоторых вопросах гепстического анализа непрерывно варьирующих признаков у человека // Антропол. журнал. 1937. № 3.
  6. См., напр.: A survey of some genetical characters of Ethiopian tribes // Amer J. Phys. Anthropol. N. Y., 1962. Vol. 20, N 1; Алексеев В. П., Беневоленская Ю. Д., Гохман И. П., Давыдова Г. М., Жомова В. К. Антропологические исследования на Лене // Сов. этнография. 1968. № 5; Рынков Ю. Г., Шереметьева В. А. Популяционная генетика алеутов Командорских островов // Вопр. антропологии. 1972. Вып. 40, 41; The tlaxcaltecans: prehistory, demography, morphology and genetics // Univ. Kans. Publ. Anthropol. 1976. № 7; Alexeeva Т. I., Alexeev V. P., Batsevich V. A., Klevtsova N. I.. Chikisheva T. A. Tuvinians: anthropoecological study // Colleg. anthropol. 1984. Vol. 8, N 1. С расширением программы связан и коллективизм исследования, которое уже не может осуществляться силами одного человека.
  7. См.: Алексеев Б. П. Антропологические данные о проблеме происхождения населения центральных предгорий Кавказского хребта // Антропологический сборник, IV. М., 1963. (Тр. Ин-та этнографии АН СССР. Н.С.; Т. 82). Там же см. литературу.
  8. Обзоры: Garlick J. Blood groups and prehistory // Science in archaeology. N. Y., 1963; Перевозчиков И. В. h проблеме определения группоспецифических веществ крови в ископаемом материале // Вопр. антропологии. 1971. Вып. 38; Он же. Определение групп крови в ископаемом материале // Там же. 1974. Вып. 50.
  9. Сводки: Weber Е. Grundriss der biologoschen Statistik. Anwendungen der mathematischen Statistik in Naturwissenschai’te und Teclmik. 6. Aufl. Jena, 1967; Idem. Mathematische Grundlagen der Gcnetik // Genetik: Grundlagen, Ergebnisse und Probleme in Einzeldarstellungen: Beitrag. Jena, 1967. Математическим методам в антропологии специально посвящены работы: Игнатьев М. В. Статистический метод в антропологии // Проблемы демографической статистики. М., 1959; Knussmann R. Moderne statistische Verfahren in der Rasscnkunde // Die neue Rassenkunde/Hrsg. I. Schwidetzky. Stuttgart, 1962; Дерябин В. E. Многомерная биометрия для антропологов. М., 1983.
  10. Retzius A. Uber die Schadelform der Nordbewohner // Mullers Arch. Anat. 1845.
  11. Первая работа, где проблема была поставлена со всей остротой и получила поэтому даже несколько одностороннее решение: Жиров Е. В. Разновидности брахикефалии // Крат. сообщ. Ин-та истории материальной культуры, 1941. Вып. 10. См. также: Дебец Г. Ф. К вопросу о влиянии искусственной деформации на головной указатель: (По поводу статьи Е. В. /Кирова «Разновидности брахикефалии) // Там же. 1947. Вып. 14; Ewing F. Hyperbrachycephaly as influenced by cultural condition // Pap. Peabody Mus. Amer. Archaeol. and Ethnol. Cambridge (Mass.), 1950. Vol. 23. X 2; Гаджиев А. Г. О влиянии колыбели (бешика) на величину головного указателя у детей // Крат. сообщ. Ин-та этнографии АН СССР. 1963. Вып. 28; Рынков Ю. Г. О деформации головы в связи с обычаями ухода за детьми // Там же. 1957. Вып. 27; Он же. Антропология и генетика изолированных популяций. Гл. IV: О соотношении искусственной деформации головы и природных краниологических особенностей.
  12. Довольно подробные карты панойкуменного и материкового распределения головного указателя были опубликованы уже в первых сводных трудах по антропологии мира. См., напр.: Ripley W. The races of Europe. L., 1900. Более поздние карты см.: Biusutti R. Razze i popoli della terra. Torino. 1940. Т. 1. С первого издания панойкуменная карта Р. Биасутти перепечатана: Eickstedt Е. Die Forschungam Menschen. Physiologische und morphologische Anthropologie. Stuttgart, 1944. Bd. 2.
  13. На это обстоятельство впервые указал Г. Ф. Дебец без упоминания, правда, генетической предпосылки. См.: Дебец Г. Ф. Антропологические исследования в Камчатской области // Тр. Ин-та этнографии АН СССР. Н.С. М., 1951. Т. 17.
  14. См.: Ярхо А. II. Унификация определений мягких частей лица // Антропол. журн. 1932. № 1.
  15. Изменение подхода отчетливо проявляется при сопоставлении современных работ (см. примеч. 5) и старых сводок. Из последних особо интересны: Werth Е. Der fossile Mensch. Grandzuge einer Palaanthropologie. В., 1928; Keith A. New discoveries relating to the antiquity of man. N. Y., 1929.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 29.09.2015 — 17:27

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014