Земляков Б.Ф. Об изображении мамонта из «мамонтова грота» Каменной могилы на Мелитопольщине

К содержанию 2-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Среди многочисленных наскальных изображений Каменной могилы на Мелитополыцине, обнаруженных и изученных в последние годы Азово- Черноморской экспедицией Академии Наук УССР, возглавлявшейся О. Н. Бадером (ИИМК), особенно широкое внимание привлек так наз. «мамонтовый грот» с изображением мамонта.

По определению О. Н. Бадера наскальные изображения Каменной могилы относятся к различным эпохам, однако основная масса изображения (в частности изображения «мамонтового грота») датируются временем, соответствующим верхнекапсийской эпохе Средиземноморья. ¹

[adsense]

Интересующие нас реалистические изображения животных «мамонтового грота» рассматриваются О. Н. Бадером в качестве древнейших.

Одним из доказательств глубокой древности указанных изображений является фигура мамонта, вымершего, как известно, в Европейской части Союза еще в начале позднеледникового времени.

Если основываться на том, что единственная известная в Приазовье верхнепалеолитическая стоянка мадленского возраста — Амвросиевка — дала богатую фауну быков, но оказалась совершенно лишенной следов мамонта, то изображение мамонта Каменной могилы следует датировать более ранней порой, напр., эпохой солютре или даже ориньяка.

Однако приведенные соображения, принимаемые О. Н. Бадером, противоречат, как мне кажется, целому ряду фактов.

Прежде всего, обращает на себя внимание однородная сохранность как самых древних, так и относительно поздних изображений. Кроме того, изображение мамонта является настолько своеобразным и спорным, что не может быть принято безоговорочно и тем более служить основанием для датировки.

В подтверждение сказанного привожу описание этого объекта, сделанное О. Н. Бадером. ²

«Центральным изображением этого [мамонтового] грота является фигура мамонта, изображение которой дано по сделанной в поле фотографии гипсового слепка. Перед нами крупная (длина 65 см) фигура животного с экстерьером скорее носорога или даже быка в задней своей половине (исключая ноги), но не могущая быть ни тем, ни другим, а лишь мамонтом с поднятой головой, по отсутствию морды, которую заменяет
короткий хобот с двумя длинными, изогнутыми бивнями, образующими с хоботом очень острый угол.

Следует считать весьма правдоподобным мнение, высказанное В. И. Громовым, что плохая трактовка фигуры мамонта может объясняться большой редкостью его в то время в Приазовье. Таким образом, первобытный художник мог рисовать по памяти или даже изображать уже вымершего в Приазовье мамонта, пользуясь устной традицией. На ряду с этим, например, фигуры быков отличаются большим реализмом».

Из приведенной цитаты с полной очевидностью следует, что изображение мамонта резко выпадает из общего круга аналогичных изображений «мамонтового грота». Последнее обстоятельство кажется тем более странным, что изображение мамонта входит в общую композицию, причем его фигура оказывается возглавляющей вереницу весьма реалистически изображенных быков.

Все эти противоречия заставили меня искать иное объяснение открытому О. Н. Бадером загадочному изображению.

Прежде всего мне хотелось подчеркнуть одно обстоятельство, отмеченное и О. Н. Бадером, заключающееся в том, что экстерьер изображенного животного напоминает гораздо ближе носорога или даже быка, чем слона (рис. 7, а). Я бы сказал даже, что общие очертания тела животного вполне тождественны по своим пропорциям реалистически трактованным быкам той же композиции.

Как видно из рис. 7, а и 8, а, где приведены изображения быка и «мамонта», нет существенных различий как в трактовке туловища, так и ног, о которых говорит О. Н. Бадер.

Единственным отличием служит форма головы, основываясь на которой, О. Н. Бадер и делает категорическое заключение о том, что разбираемое изображение «может быть лишь мамонтом с поднятой головой».

Однако и здесь различия не столь велики, как это может показаться первоначально.

Следует обратить внимание хотя бы на то обстоятельство, что «бивни» мамонта и рога быков трактованы совершенно одинаково, различаясь только углами наклона по отношению к туловищу. Ближайшее изучение фотографии с гипсового слепка «мамонта» обнаруживает слабо выраженную дугообразно изогнутую борозду, пересекающую голову «мамонта».

Несколько усилив эту борозду, строго сохраняя ее направление, как это указано на рис. 7, б, мы получаем простое объяснение загадочной фигуры.

Перед нами бык с опущенной, частично сливающейся с шеей головой и направленными вперед рогами.

При такой интерпретации становится понятным, почему общий облик туловища животного по своим пропорциям тождествен бычьему, почему в общей композиции стадо быков возглавляется быком более крупного размера (вожаком) в позе угрозы, а не мамонтом и, наконец, почему в единой реалистической композиции на ряду с реалистически изображенными быками присутствует не сильно стилизованный «в соответствии с устной традицией» вымерший мамонт, но совершенно реалистически изображенный более крупный бык-вожак с опущенными рогами.

Остается еще сказать о коротком отростке в передней части изображения, трактуемом О. Н. Бадером как хобот (чему противоречит малая длина и ориентировка последнего).

Возможно, что таким образом древний художник изобразил ухо быка, или же мы имеем следы первоначальной неудачной трактовки рогов.

На рис. 8, б сделана попытка изменить наклон головы у одного из изображенных быков из той же серии изображений, причем общий облик животного получается до мелочей совпадающим с разобранным выше изображением „мамонта». Эта метаморфоза лучше всего подтверждает справедливость приведенных выше изображений.

Если мы откажемся от трактовки интересующего нас изображения в качестве мамонта, то тем самым отпадет и необходимость допускать особенно глубокую древность (как солютре или ориньяк) для всей группы изображений.

К содержанию 2-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры