Зданович Г.Б. К вопросу об андроновском культурно-историческом единстве

К содержанию 177-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Первые исследователи рассматривали андроновские памятники на всей территории степей и лесостепей от Урала до Енисея в рамках одной археологической культуры ¹. В последние полтора-два десятилетия широкое распространение получила гипотеза о двух генетических стволах «в андроне — алакульском и федоровском» ². При этом авторы опираются на целый ряд доказательств, важнейшими из которых являются данные стратиграфического и планиграфического характера.

На факте совместного залегания федоровской и алакульской посуды у очага на межземляночной площадке пос. Кипель ³ и аналогичных сведениях, полученных на поселениях бронзового века Притоболья ⁴, основывается сегодня точка зрения о сосуществовании федоровских и алакульских комплексов и о самостоятельности двух культур, генетически не связанных между собой. Этому, казалось, не противоречат и данные могильников, когда под одной насыпью встречаются сосуды с алакульскими и федоровскими чертами ⁵.

На основании соотношений культурного слоя поселения Камышное I и погребений могильника Камышное Т. М. Потемкина делает вывод о позднем появлении петровских (абашевских) элементов в лесостепном Притоболье и о различных культурных традициях алакуля и петровки ⁶. Если добавить к этому «определяющий западный импульс» в становлении культур средней бронзы, по Е. Е. Кузьминой ⁷, то в итоге для Урало-Казахстанских степей складывается картина бесконечных перемещений различных по происхождению и культуре человеческих коллективов. Особенно ярко последняя точка зрения прозвучала на совещании по проблемам срубной культурно-исторической общности, которое состоялось в Куйбышеве в феврале 1982 г. (доклады В. С. Стоколоса, В. Ф. Генинга и И. И. Чередниченко).

Мы не можем согласиться с подобной трактовкой исторических процессов, происходящих в срединном регионе Евразии в эпоху бронзы.

Настоящая статья является кратким изложением доклада, прочитанного автором на секторе неолита и бронзы ИА АН СССР 13 января 1983 г. Ее цель — информация о фактах зафиксированной прямой стратиграфии на поселениях и могильниках бронзового века степной полосы Урало-Иртышского междуречья. Считаю возможным ознакомить специалистов с обобщенной схемой развития культур эпохи бронзы отмеченного региона в нашем сегодняшнем понимании. Это не итог, а одно из направлений исследований, которые ведутся сотрудниками Урало-Казахстанской (Северо-Казахстанской) археологической экспедиции (УКАЭ—СКАЭ, Челябинск—Петропавловск) ⁸.

В истории изучения андроновской культурно-исторической общности не так уж много установленных фактов прямой стратиграфии при многочисленных многослойных поселениях. Это связано со спецификой культурных напластований, состоящих из рыхлых зольников, и отсутствием стерильных гумусовых прослоек.

Фактически нет в «андроне» и курганной стратиграфии. Здесь не было традиций впускных погребений.

Невозможность определения последовательности сооружений могильных ям в одном погребальном комплексе связана и с особенностями надмогильных конструкций. Сложенные из земли и дерна, они располагались непосредственно над центральными погребальными камерами. Последующие захоронения делались в грунтовых ямах, вырытых вокруг основания центрального сооружения. Таким образом, единой земляной курганной насыпи первоначально не существовало. Она является результатом позднейшего разрушения центральной надмогильной конструкции и, естественно, не содержит сведений о стратиграфии периферийных захоронений.

Выявление фактов стратиграфических напластований — это, как правило, огромная полевая удача и кропотливая лабораторная работа. На исследователя, получившего данные стратиграфического характера, ложится огромная ответственность. Реализация этих данных в науке в конечном итоге определяет все историко-культурные построения.

Коллектив УКАЭ уже много лет уделяет целенаправленное внимание поселенческой стратиграфии и истории формирования культурного слоя ⁹. Практика позволила нам выработать ряд непременных требований к полевой и лабораторной работе.

1. Культурные слои вскрываются широкими площадями с полным удалением грунта с территории раскопа. Площадь вскрытого слоя, которая может обеспечить получение надежных данных в условиях андроновских поселений, обычно должна быть не менее 500 кв. м. (раскопанная площадь на опорных поселениях УКАЭ: Петровка II — 3800 кв. м, Новоникольское I — 4952 кв. м., Саргары — 6500 кв. м, Кулевчи — 1732 кв. м).

2. Раскопы закладываются как на жилищные впадины, так и на межжилищные пространства. Это особенно важно так как котлованы полуземлянок, вырытые однажды, много раз подчищались и использовались в различные культурно-археологические эпохи. Совмещение котлованов жилищ определяется и тем обстоятельством, что начиная с алакуля архитектурная традиция почти не изменялась вплоть до раннего железного века. В таких условиях межжилищные территории часто более перспективны в плане поисков реальной стратиграфии.

3. Статистический подсчет залегания керамики по слоям ведется только по шейкам, т. е. по сосудам.

4. Для статистико-стратиграфического анализа упор делается на достаточно многочисленные культурно-типологические группы посуды. Единичные фрагменты керамики, связанные с какими-либо инокультурными влияниями или включениями, используются только ограниченно в справочном порядке.

5. Непременным условием является надежность отнесения керамики к той или иной культурной группе. Для статистических подсчетов не используются различные так называемые переходные типы посуды, или сосуды общеисторических форм, например банки, которые встречаются в равной степени в различных культурных комплексах. Последние почти не меняются во времени ни по форме, ни по орнаментации. Надежность выводов определяется наличием «чистых», эталонных комплексов керамики, полученных на однослойных поселениях или кратковременных однокультурных могильниках.

6. Выводы, сделанные на одном поселении, должны корректироваться параллельной работой на другом многослойном памятнике, расположенном в пределах культурно-исторического региона в сходных естественно-географических условиях.

В таблицу I сведены факты прямой стратиграфии, зафиксированные при изучении поселений Урало-Казахстанских степей. Здесь отмечены только те случаи, когда котлован жилища, содержащий какие-либо четко определимые в культурном отношении материалы, прорезает другие инокультурные слои или жилища. Ведущие типы керамики, которыми маркированы культурные напластования, хорошо известны в литературе. Необходимо остановиться только на нашем понимании посуды федоровско-бишкульской группы. Мы включаем в нее две подгруппы: федоровскую — столовую парадную (одновременно культовую) и бишкульскую — кухонную и производственно-хозяйственную. Первая представлена «классическими» горшками с плавной профилировкой тулова и пышной гребенчатой орнаментацией, вторая — разнообразными горшечно-баночными сосудами, украшенными зигзагами, каннелюрами, поясками наклонных линий, выполненных плоским, реже — гребенчатым штампами ¹⁰.

Для эпохи средней бронзы, как видно из рис. 1, наиболее ранними являются слои, содержащие петровскую посуду. Она залегает в нижних горизонтах ряда многослойных поселений Южного Зауралья и Северного Казахстана: Кулевчи III ¹¹, Рымникское (Синташты) ¹², Конезавод ¹³, Петровка II ¹⁴, Новоникольское I ¹⁵. Единственным стационарно исследованным однослойным поселением петровского типа является пос. Семиозерное в Кустанайском Притоболье ¹⁶. Слои с петровской керамикой прорезаются алакульскими постройками (пос. Петровка II, пос. Кулевчи III).

Наиболее мощные напластования, содержащие федоровско-бишкульскую посуду, известны по поселениям Новоникольское I в Петропавловском Приишимье и Атасу в Центральном Казахстане. Слои с федоровско-бишкульской керамикой залегают выше алакульских и петровских (пос. Петровка II, пос. Новоникольское I). Слои с саргаринской («валиковой») керамикой перекрывают или прорезают все предыдущие напластования эпохи бронзы ¹⁷. На определенных этапах развития культурных комплексов сосуществует посуда черкаскульская и федоровско-бишкульская, межовская и саргаринская, саргаринская и бегазыдан-дыбаевская. Следует особо отметить стратиграфии пос. Усть-Кенетай ¹⁸ и пос. Родионовка ¹⁹, где представлены только два слоя — ранний федоровско-бишкульский и поздний саргаринский. Такую же последовательность напластований фиксирует М. К. Кадырбаев на пос. Атасу ²⁰. Правда, на последнем памятнике есть в назначительном количестве и алакульская керамика, которая пока не имеет стратиграфического определения.

Представляется, что в рамках нового массового материала стратиграфия пос. Кипель утратила свое значение. Принципиальный спор о развитии бронзового века всей степной полосы азиатских степей, по сущности, сводился к анализу 6 сосудов, залегающих у очага на межжилищном пространстве. Требования методики 70—80-х годов сводят на нет этот спор просто ввиду малочисленности материалов. Тем более что все шесть-сосудов у кипельского очага относятся к одной группе — федоровско-бишкульской. Эти сосуды свидетельствуют не о сосуществовании «Федорова» и «алакуля», а о неразрывном культурном единстве федоровско-бишкульского комплекса как неразрывно сосуществование на поселении любой культуры столовой парадной, столовой бытовой, кухонной и хозяйственно-производственной посуды.

Стратиграфические выкладки, сделанные Т. М. Потемкиной по поселениям Притоболье, вероятно, дают несколько искаженную картину как раз за счет неправильного понимания состава посуды федоровской культуры.

На пос. Язево I, Камышное II, Камышное I и других исследовательница наряду с многочисленной алакульской посудой выделяет небольшую группу федоровской керамики, которая составляет всего 3—10% от общего количества фрагментов ²¹. Наш опыт работы на поселениях Южного Зауралья и Северного Казахстана свидетельствует, что посуда с пышной (федоровской) орнаментацией нигде не встречается как самостоятельное явление. Представляется, что бытовая керамика федоровско-бишкульской культуры отнесена к алакульским комплексам, с которыми ее сближают элементы и техника орнаментации. Это тем более вероятно, что по мелким поселенческим фрагментам бишкульские формы посуды читаются очень плохо. Последняя ошибка и привела Т. М. Потемкину к неправильному, с нашей точки зрения, выводу о совместном залегании федоровской и алакульской посуды.

Обратимся теперь к данным планиграфии и стратиграфии могильников. Насколько они соответствуют или противоречат материалам поселений?

Использование материалов поселений и могильников для выводов по относительной хронологии не может быть однозначным. В отличие от поселений, где формирование культурного слоя идет естественным путем, погребальные памятники создаются преднамеренно. Элементы погребальной обрядности и все конструктивные детали могил и могильных полей создавались исторически в рамках обслуживания идеологической сферы. Погребальные комплексы — это особый вид археологических источников, который требует разработанной системы критического анализа.

В степной полосе Урало-Иртышского междуречья мне известны два случая наложения могильных ям, содержащих различные в культурном отношении материалы бронзового века. Это могильник Графские Развалины, курган I, погребения 2, 3 ²² и могильник Кенес, курган 2, яма 10 ²³. В обоих случаях погребения с алакульской керамикой прорезают петровские могильные ямы. Зафиксированные факты соответствуют стратиграфической колонке поселений и не вызывают сомнений. Другое дело — планиграфия погребальных комплексов. Исследователи неоднократно отмечают наличие под одной насыпью погребений с разнокультурной керамикой или совместное залегание различных типов посуды в одной могильной яме ²⁴. Обычно речь идет о взаимовстречаемости алакульских и федоровских, или алакульских и петровских сосудов ²⁵. Последние факты могут получать различные объяснения.

Во-первых, единство этногенетического развития предполагает наличие самых разнообразных переходных явлений при перерастании одной культуры в другую и длительное сосуществование старых и новых форм. Во-вторых, расположение погребальных ям под одной курганной насыпью еще не свидетельствует о том, что все они сооружены в одно и то же историческое время. Я уже останавливался на конструктивных особенностях андроновских погребальных комплексов. Однако при анализе материалов и выявлении хронологической последовательности сооружения могильных ям следует иметь в виду, что оформление планировки периферийных погребений не могло занимать длительного отрезка времени. Оно должно было завершаться до начала активного процесса разрушения земляной центральной надмогильной конструкции. В противном случае в «насыпи» бы читалась стратиграфия поздних впускных захоронений.

При датировке погребальных комплексов необходимо учитывать соотношение традиций и новаций на различных этапах развития археологических культур. Приведу несколько примеров. В могильнике Степное из центральных погребений и грабительских вкопов (т. е. тех же центральных ям) происходят сосуды с ярко выраженными петровскими, или, как отмечает В. С. Стоколос абашевскими чертами ²⁶. Из насыпей и из периферийных ям получена посуда, и по форме и по орнаменту относящаяся к поздней петровке. В могильнике Кулевчи VI на раскопе 4 зафиксированы две крупные могильные ямы (№ 1, 5), вокруг которых концентрировались погребения, расположенные по кругу ²⁷. Из центральных ям происходят сосуды позднепетровского времени. Периферийные ямы содержали позднепетровскую и раннеалакульскую посуду, причем некоторые раннеалакульские горшки перекрыты крышками, изготовленными из сосудов с яркими чертами, характеризующими керамику среднего этапа алакульской культуры. Примерно такая же картина прослеживается в кургане 2 могильника Кенес ²⁸. Время функционирования подобных памятников должно маркироваться по самым поздним находкам. Могильник Степное следует датировать не петровским, а позднепетровским временем, курган 2 могильника Кенес можно отнести к раннему алакулю, раскоп 4 могильника Кулевчи VI — к развитому алакулю, несмотря на находки в центральных ямах характерной петровской керамики.

Своеобразие керамических наборов центральных и периферийных погребений обусловлено, вероятно, социально-возрастным положением умерших. В то же время перед нами яркое проявление культурного традиционализма в погребальном обряде — на поселении, в быту, давно употребляется новая (алакульская) посуда, а в погребения ставят в основном посуду старых традиционных форм. Последняя уже не используется для повседневных бытовых и хозяйственных нужд, и сам факт ее бытования определяется ритуальными целями. Наибольший разрыв между ритуальной (погребальной) и хозяйственно-бытовой посудой характерен для федоровско-бишкульских керамических комплексов. Насколько можно судить по материалам культурного комплекса Саргарлы посуда на поселениях и могильниках заключительного этапа бронзового века тоже отличается между собой по целому ряду признаков. Таким образом, при создании схем относительной и абсолютной хронологии нельзя пользоваться только набором вещей из могильников, необходимо учитывать весь комплекс признаков, характеризующих погребальный обряд, и корректировать полученные выводы с материалами поселений.

Анализ поселенческих слоев показывает, что культурные напластования имеют одну и ту же последовательность и в целом отражают единую динамику и непрерывность в развитии культур бронзового века урало-казахстанских степей. Не противоречат этому и материалы погребальных сооружений и все многообразные комплексы вещевого инвентаря. Мы считаем возможным говорить о существовании в эпоху бронзы на территории степной полосы Урало-Иртышского междуречья четырех культур бронзового века: петровской, алакульской, федоровской, саргаринской (рис. 2). Указанные культуры генетически связаны между собой и существовали в рамках андроновской культурно-исторической общности. При этом под культурой мы подразумеваем группу памятников, расположенных на относительно ограниченной территории, близость которых наиболее конкретна и проявляется в полном сходстве керамики, наборов женских украшений, погребальных обрядов, в планировке и архитектуре поселков. Такая группа памятников оставлена родственными по происхождению племенами, которые связаны постоянными контактами между собой и находятся на определенном этапе социально-экономического развития. Качественные отличия одной культуры от другой на их развитых этапах заключаются не в том, что в одной культуре больше одних вариантов какого-либо признака, а в том, что каждая конкретная культура характеризуется комплексом признаков, присущих только данному археологическому образованию.

Наблюдения за историей формирования поселенческих слоев убеждают в значительной оседлости населения эпохи бронзы. При господствую¬щей форме комплексной экономики — оседлом пастушеском скотоводстве и земледелии — топография андроновских поселений определяется прежде всего последним фактором — возможностью ведения ключевого или лиманного земледелия. Любая природная ниша, хоть в какой-то степени отвечающая требованиям земледельческого хозяйства, была освоена и максимально использовалась в андроновскую эпоху. Перемещения человеческих коллективов происходили только в рамках относительно ограниченных территорий, и их целесообразность и необходимость определялись в первую очередь истощением почв на активно обрабатываемых земельных участках или изменением климатических условий. Развитие культур эпохи бронзы Урало-Иртышского междуречья, тесно связанное с западными и восточными культурами евразийских степей, тем не менее определялось не внешними импульсами, а прежде всего собственной внутренней динамикой. Все иновлияния и включения нивелировались и растворялись в колоссальном по масштабам территориальном и культурном андроновском массиве. При этом в наиболее «чистом» виде сохранялась глубинная его часть — Тоболо-Иртышское междуречье.

Максимальное усыхание степей, которое падает на конец алакульской и на федоровско-бишкульскую культуры, определяет рост подвижности человеческих коллективов. Неблагоприятные климатические условия способствуют продвижению значительных масс позднеалакульского и федоровского населения на восток до Енисея, на юг — к древним земледельческим оазисам, на север — в более влажные зоны у пограничной кромки таежных лесов. Тесное взаимодействие с местным населением освоенных районов приводит здесь к формированию своеобразных «андроноидных» культур. Ко времени становления федоровско-бишкульской культуры сокращаются только западные границы андроновского ареала. Часть традиционной петровско-алакульской территории южноуральских степей занимает срубное население.

Как уже отмечалось, приведенная выше схема развития культур с их переходными этапами — это одно из направлений исследований. В настоящее время еще не открыты постбатайские, постсуртандинские и раннепетровские памятники. Пока остается не разработанной динамика развития федоровско-бишкульских комплексов, едва намечаются переходные формы от федоровско-башкульской к саргаринской культуре. Однако приведенная рабочая схема в целом не противоречит основным материалам по андроновской проблеме.

К содержанию 177-го выпуска Кратких сообщений Института археологии