До сих нор мы ни слова не говорили о том, что наш первобытный человек умел и говорить. У него есть свой язык, которым он пользуется для передачи мыслей своим собратьям.
Язык — это одно из величайших человеческих изобретений, которое совершено в незапамятной седой старине. Нет на свете ни одного народа, который бы не умел говорить, а потому нам приходится только догадываться, каким образом человек дошел до такого изобретения.
Вопрос о происхождении языка интересовал человека, с самых древних времен, и никто не мог себе объяснить, как стал человек говорить. Одни успокаивались на том, что утверждали, будто уж по своей природе человек говорит. Но тогда отчего все говорят на разных языках? Коли природа одна, так и язык должен быть один. Другие, напротив, для того, чтобы объяснить разнообразие языков, говорили, будто люди согласились называть одну вещь так, а другую иначе. Но тут опять является затруднение: как они могли условиться, если еще не умели говорить?
Чтобы разрешить вопрос о происхождении языка, мы должны обратиться к рассмотрению того, как человек говорит.
Почти всякое животное может производить какие нибудь звуки совершенно произвольно. Пение и чириканье птиц, лай собаки, мычание коровы, ржание лошади — все это звуки, производимые различными животными по тем или другим поводам. Мы даже привыкли отличать те причины, которые заставляют животных производить, смотря по обстоятельствам, различные звуки. Мы можем отличить веселый лай собаки от ее испуганного завывания, от злого лая на чужого человека. Опытные охотники умеют отличать по лаю гончих, гонят они зайца, лисицу или волка.
Эти звуки, производимые различными причинами, по тому самому получают и различный смысл. Но от них всетаки еще очень далеко до человеческого языка.
Человеческая речь отличается от звуков животных, между прочим, тем, что человек может производить при помощи своих органов речи очень большое разнообразие звуков, и притом может их соединять в целью группы звуков, которые мы называем словами.
Физическое строение органов речи (легких, гортани, языка и пр.) составляет первое необходимое условие развития человеческого языка. Вез него, конечно, невозможен человеческий язык.
Но некоторые животные точно так же, как и человек, обладают способностью говорить. Говорящие птицы могут воспроизводить довольно точно звуки человеческого языка, однако, у них самих не существует такого языка, как у человека, и они всетаки перекликаются между собою такими же отрывочными звуками, как и другие животные. Стало быть, одного физического строения органов речи еще очень мало. Оно составляет необходимое, но не достаточное условие для создания языка.
Чтобы понять возможность появления языка, мы должны опять вспомнить условия существования первобытного человека. Мы знаем, что он весь был погружен в заботы о поддержании своего существования. Мы знаем также, что уже на самых низших ступенях своего существования он пришел к мысли общими силами добывать себе пищу и защищать себя против врагов. Вот в этой общественной жизни только и мог сложиться человеческий язык.
Обладая органами, способными к произнесению разнообразных звуков, человек все же еще не сразу мог дойти до создания языка. Первоначально он пользовался теми же отрывочными криками, как и другие животные. Крики радости, боли, страха и других непосредственных впечатлений, вырывавшиеся совершенно непроизвольно из груди человека, давали знать и другим людям о том, что их собрат попал в одно из таких положений, которые вызывали эти крики. Условия жизни давали возможность другим людям почти безошибочно определять, что именно вызывало в человеке такой непосредственный крик. Точно так же, как охотник по лаю определяет, кого гонят собаки, так и человек по крику своего собрата легко определял, наткнулся ли он на дикого зверя, или нашел какую нибудь вкусную и обильную пищу. Зная, что другие услышат и поймут его крик, человек, естественно, стал нарочно издавать те или другие звуки, чтобы подать весть своим собратьям.
Таким именно путем известным звукам присваивается определенное значение. Значение звуков обыкновенно заключается в окружающих условиях.
Так же дело обстоит и теперь, когда какое нибудь слово начинает принимать новое значение. Люди вовсе не договариваются о том, как нужно понимать данные звуки; самая обстановка заставляет их понимать слово именно в том смысле, в каком оно употреблено, и вследствие частого повторения того же самого процесса за словом уже укрепляется то значение, которое хотел ему придать употребивший его в первый раз.
То же самое мы наблюдаем в детях, выучивающихся говорить. Они начинают понимать слова своих родителей только постепенно, и понимание это происходит оттого, что при разговоре внимание ребенка привлекается к определенным предметам, и он начинает понимать, что речь идет именно о них. Оттого происходят часто и ошибки детей. Видя вокруг себя множество предметов, они не всегда точно понимают речь своих родителей, и отсюда происходят их ошибки, которые с течением времени мало-по-малу разъясняются и, наконец, совершенно устраняются. Каждый из нас может припомнить, что некоторые слова он в детстве понимал совсем не так, как их понимает теперь.
Но не только дети учатся у родителей языку, сами родители часто выучиваются языку своих детей, т. е. употребляют те слова, которые придумали дети для обозначения некоторых предметов. Такие детские слова иногда оказываются распространенными почти по всем странам земного шара; а это доказывает только то, что всюду существовали и существуют совершенно одинаковые условия для создания этих слов, отчего и получаются совершенно одинаковые результаты.
Дети начинают учиться произносить звуки обыкновенно с губ, и поэтому слоги ба, па, ма, почти всюду являются первыми словами ребенка. Значение, которое придается этим словам, естественно, лежит в условиях его существования: поэтому он ими называет своих родителей, которые в это время ближе всех стоят к нему. Папа и мама всегда относятся к родителям, хотя и не всегда папа значит отец, а мама мать; у некоторых народов бывает наоборот.
Когда люди увидели таким образом, что звуки, произносимые ими, оказываются понятными для других, то у них, естественно, могло, возникнуть желание при известных обстоятельствах нарочно произносить определенные звуки, чтобы тем вызвать определенную мысль в другом человеке.
Что необходимость такого общения чувствовалась людьми, легко понять из того, что при постоянной совместной работе часто приходилось одному давать весть другому о том, в каком положении находится его работа. Если, напр., люди отправлялись целой компанией на охоту или разыскивали какие нибудь плоды, то первый, напавший на след животного или нашедший много плодов, должен был каким нибудь образом дать знать о том своим товарищам, чтобы они помогли ему. В подобных случаях какое нибудь восклицание было как нельзя более кстати.
Но восклицание это еще не язык в собственном смысле слова: значение восклицания слишком неопределенно; для того, чтобы сделаться словом, восклицание должно приобрести определенное значение. Такое определенное значение восклицание могло приобрести только в сочетании с другими восклицаниями. Каждое слово в языке носит на себе следы такого сочетания. Напр., слово „пожар“, кроме своего значения, есть имя существительное, мужского рода, единственного числа, именительного падежа; а все это значит, что, кроме того, что слово это имеет свое значение, оно может вступать с другими словами только в определенные сочетания. Это показывает нам, что слово возникает только из сочетания. Следовательно, и человеческий язык возникает только тогда, когда первоначальные восклицания стали соединяться в группы. А это предполагает частое пользование звуками: человек, изобретший язык, очевидно, жил в атмосфере звуков, криков, восклицаний.
Но откуда же человек взял такое разнообразие звуков, сочетаний, какое мы находим в языке? Прежде всего, особая эластичность и гибкость органов речи человека давала возможность производить огромное количество разнообразных звуковых сочетаний. Далее, многие предметы сами давали человеку повод к тому или другому названию, так как сами производили звуки. Так, многие животные названы были по тем крикам или звукам, которые сами производили. Кукушка, жук — прямо указывают на животных, производивших крик ку-ку или жужжание. Такие звукоподражательные слова распространены во всех языках. Кудахтать, мяукать, пищать, квакать, крякать, жужжать и много других слов возникло именно таким путем. Наконец, когда у человека образовался некоторый запас слов, то новые слова образовывались из старых при помощи всякого рода изменений. Так идет дело и теперь: языки очень редко создают совершенно новые слова, а по большей части пользуются тем запасом слов, который уже существует. Иногда человек придавал слову особенное значение тем, что произносил его другим тоном или нараспев. Так, у нас и до сих пор, чтобы показать, что какая-нибудь вещь находится очень далеко, просто повторяют слово „далеко“ два раза, и при этом первое произносят нараспев, протягивая один слог: дале-е-ко-далеко.
Понятно, что язык слагался очень медленно. Чем больше развивалась общественная жизнь, тем больше развивался и язык. Он должен был всегда служить орудием общения людей, и потому в нем должны были быть обозначения тех предметов, утвари, орудий, различных видов пищи и проч., с которыми человеку постоянно приходилось иметь дело. Чем разнообразнее становилась эта обстановка, тем более обогащался и язык.
Человеческий ум нашел возможность пользоваться языком для выражения своих мыслей, но с другой стороны, и сам язык сделался орудием мысли. Он давал человеку возможность выражать свои мысли в слове, а самое это выражение мысли, придавая ей осязательную определенность, выясняло ее и для того, кто ее высказывал. Чувствуя под собой такую почву, ум человека сам подымался и развивался, и можно с уверенностью сказать, что без языка человек не мог бы достигнуть тех результатов, которых он достиг теперь. При помощи языка старшее поколение научало младшее всему тому, чему оно само научилось от предков, и тем облегчало дальнейшую работу над улучшением условий жизни человека.
Мы видели, какую роль играют при образовании языка общие условия существования народа. Теперь нам не будет нисколько удивительно то обстоятельство, что люди говорят на различных языках. Это, напротив, было даже неизбежно; если даже первоначально народ говорил одним языком, то с течением времени, но мере его распространения по земной поверхности, язык его необходимо начинает изменяться; первоначальный язык исчезает, а на место его возникает множество, местных говоров или наречий. Один язык остается только для тех людей, которые постоянно находятся в общении между собою, а этот круг никогда не может быть особенно велик.
Мы не будем уже разбирать того, каким образом развиваются человеческие языки. Это завело бы нас слишком далеко. Языков так много, и они так сильно различаются между собою, что изучением языков и их развития занимается особая обширная наука, называемая языкознанием. Для нас важно только происхождение языка.