К содержанию 52-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Круг должностных лиц новгородской администрации XIII—XV вв., имевших право на собственную вислую печать, очень ограничен. Известно лишь семь разрядов свинцовых административных печатей этого времени: печати «Великого Новгорода», архиепископские, владычных наместников, посадников, тысяцких, кончанские, наконец — печати новгородских тиунов, являющиеся предметом настоящей статьи. Остальные немногочисленные печати, анонимные в отношении должностей их владельцев, при типологическом анализе можно распределить по перечисленным разрядам.
Известно довольно много тиунских печатей: 43 печати были собраны в «Сфрагистическом альбоме» Н. П. Лихачевым, оставившим их без надлежащего исследования; 11 — хранятся в коллекциях Новгородского музея (они до сих пор не изданы); три — обнаружены раскопками А. В. Арциховского на Славне (1937 г.) и на Неревском конце (1952 г.) 1. Всего, таким образом, известно 57 печатей. Все они по именам тиунов и особенностям композиции группируются в 24 типа и дают 32 варианта матриц. На печатях читается 15 имен тиунов. Материал обилен и разнообразен, однако до сих пор он не только не охарактеризован, но даже не намечены пути его исследования.
Вместе с тем группа тиунских печатей представляет большой научный интерес. Дело в том, что должность новгородского тиуна известна только по печатям. Ни в летописи, ни в актах она не упоминается. Отсутствие отчеств при именах, помещенных на печатях, затрудняет отождествление тиунов с историческими лицами, известными из письменных источников. В то же время обилие печатей свидетельствует о том, что тиун занимал важное место в системе новгородской администрации. На значение серии тиунских печатей было указано в свое время А. В. Арциховским, писавшим: «…Эта находка (тиунской печати на Славне. — В. Я.) напоминает о том, что раскопки могут давать новые сведения по политической истории Новгорода» 2.
Отсутствие упоминаний в письменных источниках должности тиунов при обилии их печатей находит только одно объяснение. Повидимому, на печатях наблюдается подмена должностного наименования, принятого в XIII—XV вв., к которым восходит большинство памятников, другим термином, вероятно более древним, сохранявшимся традиционно на печатях, но уже не употреблявшимся в языке и письме того времени.
Термин «тиун» не может быть вторым обозначением должности посадника или тысяцкого, так как и форма титулования и тип печатей последних в XIII—XV вв. очень устойчивы. Печати тиунов не могут принадлежать и представителям церковной власти, поскольку, за единственным исключением, не несут религиозных эмблем, а композиционно близки печатям представителей светской власти — посадников и тысяцких, отличаясь лишь смыслом надписей.
Очевидна принадлежность тиунских печатей какому-то иному разряду лиц новгородской администрации.
В связи с этим очень интересен анализ состава должностных лиц, представляющих Новгород при заключении различных государственных актов.
Привожу начальные формулы некоторых договоров:
1342 г. Договорная грамота Новгорода с Ригою, Готским берегом и немецкими городами о торговле воском: «Так докончали владыка новгородский, и наместник великого князя Федор, и тысяцкий Остафий, и староста купецкий Сидор, и все купцы новгородские, а также все новгородцы с немецкими детьми» и т. д. 3
1371 г. Проект договора Новгорода с Любеком, Готским берегом и заморским купечеством: «От архиепископа новгородского Алексея, и от наместника великого князя Андрея, и от посадника Юрия, и от тысяцкого Матвея, и от старост купеческих Сидора и Еремея, и от всех купцов новгородских» и т. д. 4
1372 г. Договорная грамота Новгорода с немецким купечеством о перемирии на два года: «От архиепископа Новгородского Алексея, от великого князя наместника Александра, от посадника Михаила, от тысяцкого Матвея, от старост купеческих Якима и Федора, от всех купцов и от всего Новгорода» и т. д. 5
Большой сфрагистический интерес представляет конец договорной грамоты Великого Новгорода с ганзейскими городами 16 июля 1436 г.: «На всем том руку дали посадник новгородский Борис Юрьевич и тысяцкий новгородский Федор Яковлевич, и старосты купеческие Александр Матвеевич и Варфоломей Яковлевич, за все свои города и всю свою землю, и печати свои привесили…» 6
Печати купеческих старост упоминаются также в грамотах 1450, 1466 гг. и в приписке к немецкому варианту акта 1409 г. 7
Из приведенных примеров видно, что, кроме архиепископа, посадников и тысяцких, Новгород в международных сношениях представляли еще княжеские наместники и купеческие старосты. О печатях наместников ничего не известно. В те времена, когда князь еще представлял Новгород, грамоты обычно запечатывались княжеской печатью; когда же князя почему-либо представляет наместник, печати вообще нет. Так, при грамоте 1373 г., доставленной от лица наместника великого князя Ондрея, от посадника Ивана, от тысяцкого Олисея и от всего Новгорода 8, были печати лишь посадника и тысяцкого. Посадники великого князя не могли называться новгородскими тиунами и потому, что в ряде актов княжеские и новгородские тиуны Волока и Торжка противопоставляются. Формула «держати (князю) тивун на своей части, а новгородец на своей части» обычна для многих договоров Новгорода с князьями 9. Кроме того, печати княжеских тиунов известны. Указания на принадлежность тиунов тому или иному князю на них определенны 10.
По-иному встает вопрос о купеческих старостах. Приведенный выше договор 1436 г. свидетельствует о том, что эти лица, занимавшие, судя по их функции в международных делах, важное место в новгородской администрации, пользовались собственными печатями. Ни одной печати с обозначением должности купеческого старосты до сих пор не найдено, хотя, учитывая значительное число старост, отправлявших свои обязанности в течение нескольких веков новгородской истории, можно было бы предполагать существование очень большой группы принадлежащих им печатей. Наличие значительной серии тиунских печатей, не находящей отражения в актах, наталкивает на отождествление ее с упоминаемыми печатями купеческих старост.
Это отождествление было бы случайным, если бы термины «тиун» и «староста» не были равнозначными, что выявляется при сопоставлении различных списков Русской Правды. Термины «староста ратайный» и «староста сельский княжеский» в Академическом I и Археографическом I списках Русской Правды середины XV в. 11 полностью соответствуют терминам «тиун ратайный» и «тиун сельский княжеский» большинства остальных списков и восстановленного М. Н. Тихомировым протографа Русской Правды 12.
Разумеется, простейшим и наиболее убедительным доказательством тождественности новгородских тиунов и купеческих старост было бы совпадение имен тиунов на печатях с именами старост, упоминаемыми в актах. Известный нам сейчас материал не позволяет выявить эти совпадения достаточно полно. Однако кое-какие попытки в этом направлении все же оказались небезрезультатными.
Стилистически и палеографически подавляющее большинство тиунских печатей датируется XIII—XIV вв. Они несут имена Батыра, Василка, Дмитра, Иеромии, Иова, Калиста, Окинфия, Ондрея, Остафьи, Прокши, Савы, Семена, Филипа.
Только два типа тиунских печатей могут быть с достоверностью отнесены к XV в. — это печати Андрея и Фомы, на которых появляются, кроме надписей, и эмблемы — крест на печати Андрея и воин на печати Фомы.
В то же время из 11 известных сейчас имен купеческих старост семь относятся к XV в.: Кузьма Тимофеевич (первая четверть XV в.), Варфоломей Яковлевич (1436, 1439 гг.), Александр Матвеевич (1436 г.), Алексей Игнатьевич (1448, 1450 гг.), Есиф Иванович (1448, 1450 гг.), Василий Захарьинич (1466 г.), Климент Иванович (1466 г.), и только четверо старост известны по документам XIV в.: Сидор (1342, 1371 гг.), Еремей (1371 г.), Федор (1372 г.) и Яким (1372 г.) 13. Приведенные даты упоминания старост в письменных источниках показывают, насколько наши сведения случайны и отрывочны.
[adsense]
На известном сейчас материале можно установить лишь одно, но весьма показательное совпадение имен. Печать тиуна Иеромии настолько близка хорошо известным печатям 70-х годов XIV в., что можно предполагать в ней работу того же мастера, который делал печати тысяцкого Матвея Фалалеевича, Семена Андреевича, «Новгородскую и посадничью» печать грамоты Новгорода послам Юрию и Якиму 1372 г. 14 В акте 1371 г. упоминается купеческий староста Еремей. Таким образом, тождество «Иеромии» печати и «Еремея» грамоты вполне правомерно.
В письменных источниках купеческие старосты упоминаются сравнительно часто. Их общественное положение и обязанности выясняются из грамоты Всеволода Мстиславича о судах церковных и десятине: «Яз, князь Всеволод, созвал есмь десять сотских, и старосту Болеслава, и бирюча Мирошку, и старосту Иваньского Васяту; и погадав со владыкою, и со своею княгинею, и со своими бояры, и с десятью сотскими, и со старостами, дал есмь суд и мерила». По свидетельству той же грамоты, старосты житьих людей и купеческие должны были быть членами купеческой общины, т. е. сделать вклад в 50 гривен серебра, если этот вклад не был сделан предками купца. Это достаточно ярко рисует имущественное положение старост. Совет из трех старост от житьих людей, двух от купцов и тысяцкого от черных людей заседал при церкви Иоанна Предтечи на Опоках для разбора торговых и купеческих дел. В их решения не имели права вмешиваться ни посадник, ни бояре новгородские 15. Купеческие старосты были обязательными представителями Новгорода во всех делах, касающихся новгородской торговли.
Из грамоты 1436 г. ясно, что печатью пользовалось одновременно несколько старост. Поэтому нужно полагать, что не один член Совета (глава), а все его члены были новгородскими тиунами. Ведая торговыми и гостиными делами, купеческие старосты были, повидимому, и контролерами торговых пошлин, взимаемых с товаров, перевозимых через земли Великого Новгорода. Местные тиуны находились, вероятно, в распоряжении Иваньской общины, так как их обязанностью было, как это видно из ряда договоров, взимание пошлин на местах: «А что пошлина в Торжку и на Волоци тивун свои держати на своей чясти, а Новгороду на своей чясти» 16. Известно, что основной частью дохода Иваньского ста были именно торговые пошлины.
Очень интересен вопрос о печатях новгородских купцов, упомянутых в грамотах без разъяснения административного их положения. В грамоте 1396 г., в которой новгородцы Иван Калека, Терентий Юрьевич, Иван Яковлевич, Константин Олешкович, Оксентий сребреник ручаются за товар, отнятый немцами у русских купцов, сообщается, что все эти лица привесили к грамоте свои печати 17. Купец Иван Кочерин привесил свою печать к грамоте 1411 г. 18 По всей вероятности, эти купцы тоже были купеческими старостами. Авксентий в грамоте 1409 г. 19 назван среди пяти купцов, положивших отнятый у немцев товар в церкви св. Иоанна. Число купцов, привесивших свои печати к грамоте 1396 г. и упомянутых в связи с церковью св. Иоанна, вполне соответствует числу купеческих старост, составлявших Совет Иваньской общины.
Купеческие старосты принадлежали к верхушке новгородской олигархии. Алексей Игнатьевич, упомянутый в 1448 и 1450 гг. как староста, в 1456 г. назван уже тысяцким 20. Печать тиуна Остафьи по времени близка упоминанию в летописи посадника Остафия Дворянинца (1327 и 1357 гг.). Печать Иевля по времени близка упоминанию в летописи боярина Иова Обакумовича (1380 г.).
Дальнейшая работа над тиунскими печатями должна заключаться в детальной датировке остальных типов. Большую помощь при этом должны оказать стратиграфические данные новых находок. Так, две печати Калиста, новгородского тиуна, были обнаружены в 1952 г. при раскопках на Неревском конце в непотревоженном слое первой половины XIII в. Это самый древний, после княжеских, тип новгородских административных печатей. Что касается отдельных экземпляров тиунских печатей, точные хронологические определения их пока весьма гадательны.
При датировке печатей важно учитывать совпадение имен тиунов с исторически известными именами купцов, бояр, посадников, тысяцких и т. д. При этом надо иметь в виду, что один и тот же человек в разные периоды своей общественной карьеры может выступать под разными титулами. Дальнейшие поиски имен тиунов в списках исторически известных лиц новгородской администрации безусловно должны быть успешными. В особенности это касается наиболее редко употреблявшихся имен.
Приложение
СВОД ПЕЧАТЕЙ НОВГОРОДСКИХ ТИУНОВ
Описание основной массы печатей составлено кратко. Все эти печати имеют на обеих сторонах строчные надписи. Разделителем строк в описании служит знак |, разделителем сторон знак ||. В ссылках на издания или хранение применены следующие сокращения: Лихачев, №, № — Н. П. Лихачев. Сфрагистический альбом, таблица, рисунок; НГМ, № — Новгородский музей, № по инвентарю; Н-52, №, №, № — Новгород, 1952 г., раскоп, пласт, квадрат.
I. Кали|стова пе|чать || Новгор|оцкого|- тиуна
1. Лихачев, XVI, 10.
2. Н-52, III, 16, 277.
3. Н-52, II, 18, 235.
I. Са|вина |пьчатЦ тию|на ноу |городск|о- го
4. Лихачев, XVI, 8.
5. Арциховский, МИА, № 11, стр. 148.
6. Лихачев, XVI, 7.
7. Лихачев, XLV, 13.
8. Лихачев, XXIII, 4.
III. Васи|лков|а печа|ть|| т иуо]на но|вго- ро дьско|го
9. Лихачев, XXIX, 18.
10. Лихачев, XVI, 11.
II. Лихачев, XX, 6.
12. Лихачев, XXIII, 13.
13. НГМ, 4073.
14. Новгород, собрани? . феля.
Печа|оть Ва]силк|ова|] тиу|на нов|і ро- дец|кого
15. Лихачев, XXXIX, 12.
16. НГМ, 4093 (?)
Васи|лковаА|печАт|ь ||тиу|на нов]гороц |- кого
17. Лихачев, XVI, 16.
18. Лихачев, XXVII, 8.
. . . ,|. . ова| печАт|ь || тиу|на новго|ро- дьс|кого
19. Лихачев, XXIII. 18.
IV. Печа|ть Пр|окши|на || ти|юна |нов- гор|одск 21
20. Лихачев, XXXIX, 10.
21. НГМ, 4062 и 4102 (два обломка).
V. Печать| Семен|ова || тив|уна н|ов- гор|одь|к
22. Лихачев, XXXVIII, 1.
Семенова пе|чать || новг|ородс|кого|ти
23. Лихачев, XXIX, 6.
VI. Ие|вля пе|чать || тиоу|на но|вгоро[- кого
24. Лихачев, L, 17.
25. Лихачев, XLI, 12.
26. НГМ, 4078.
Печа|гь Ие|вля тио уна но вгоро|дьск
27. Лихачев, XLI, 9.
Печать Ие ля тио уна н|овгоро цк зерк.І
28. Лихачев, XXIII, 12.
Печа ть Ие вля тиу на нового родц кого
29. Лихачев, XLV, 11.
VII. Онд еква печать тиу на но|вгор- чкого
30. Лихачев, XXIX, 17.
31. НГМ. 3507.
VIII. Ба|тыро|а печ ать’■ тиу на новго- рочко го
32. НГМ, 4070.
IX. Дми|тров|а печ|а|(тиу|на но|вгор очк
33. Лихачев, XXVII, 9.
34. Лихачев, XXXIX, II.
X. Печа|ть исътаф:. Ц тиу|на нов гор
35. Лихачев, XVI, 15.
36. НГМ, 4116.
XI. Окин|феева печать , тиуна нов|- горо
37. Лихачев, XXIII, 9.
XII. Ие|ром|… |печать|| тиу|на новго¬родского
38. Лихачев, XXXVIII, 2.
XIII. Фил|ипова печа|ть || тиу|на нов|- город|цкого
39. Лихачев, XLV, 12.
XIV. Печ|ать.| [| тиунЦа новг|ородсв
40. Лихачев, XVI, 13.
41. НГМ, 4063.
XV ]. . . . | .а пе|чать|| ти..|на но|-
вгоро|дьск
42. Лихачев, XVI, 14.
XVI. . . у|. . на|печа|ть||ти|оуна |.о.
43. Лихачев, XVI, ’18.
44. Лихачев, XXIII, 16.
45. НГМ, 4091.
XVII. Печа|ть Р . . . 11 о . .[| тиву|на нов- г |. . оцк
46. Лихачев, XVII, 9.
XVIII. Са. . . | в . . . . j . . . . . |две|ко-
го ти|ур.а
47. Лихачев, XXIII, 10.
XIX. Н. . . .|печа|те || Нов|горо|дс:;о|го ти
48. Лихачев, XVII, 7.
XX. . . . .|. . . |иун|| нов|горо ко|го^
49. Лихачев, XXIII, 11.
XXI. . .j. . ,|. . .|. . . . Цтиуна |новгоро|кого
50. Лихачев, XX, 7.
XXII. И. . . | и. . . | п. . . || тиоу|на|новъ|го- роць|кого
51. Лихачев, XXIII, 7.
Шесть печатей, описанных ниже, имеют значительные композиционные отличия, так как на них появляются изображения.
XXIII. Л. С. Шестиконечный крест на подножии; вокруг: Андреева О. С. Ти|оуна|новгоро|дског | о
52. Лихачев, LII, 12.
XXIV. 0оми|на печ|ате ти|юна[] изображение св. воина Дмитрия.
53. Лихачев, XVI, 20.
0оми|на пь|чать|| изображение св. воина Дмитрия.
54. Лихачев, XVI, 17.
55. Лихачев, XVI, 19.
56. Лихачев, XXIII, 5.
57. НГМ, 4065.
Последние четыре печати не несут термина «тиун», однако они являются простой разновидностью предыдущей.
К содержанию 52-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры
Notes:
- Подробные ссылки на издания печатей и их описание см. на стр. 110. ↩
- А. В. Арциховский. Раскопки на Славне в Новгороде. МИА, № 11, 1949, стр. 148. ↩
- Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.— Л., 1949, стр. 73. № 41. ↩
- Там же, стр. 74, № 42. ↩
- Там же, стр. 76, № 43. ↩
- Там же, стр. 112. № 67. ↩
- Там же, № 74, 76, 49. ↩
- Там же, стр. 79, № 44. ↩
- См. Грамоты Великого Новгорода и Пскова, стр. 9, № 1; стр. 11, № 2; стр. 12, № 3; стр. 15, № 6 и др. ↩
- Н. П. Лихачев. Сфрагистический альбом, табл. XVII, рис. 3—6; табл. II, рис. 10, 11; табл. V, рис. 13. ↩
- Русская Правда, т. I. Под ред. Б. Д. Грекова. М., 1939, стр. 72, 80, статья 24.. ↩
- М. Н. Тихомиров. Исследование о Русской Правде. М., 1941, стр. 237. ↩
- Грамоты Великого Новгорода и Пскова, № 41, 42, 43, 67, 68, 73, 74, 76, 138. ↩
- Грамоты Великого Новгорода и Пскова, № 17. Печати воспроизведены Н. П. Лихачевым в «Сфрагистическом альбоме», табл. XIV. 1, 2, 10. ↩
- Более подробный очерк о деятельности Совета и старост см. в книге И. Беляева. История Новгорода Великого. М., 1866. стр. 178 с\. ↩
- Грамоты Великого Новгорода и Пскова, № 77. Договорная грамота короля польского Казимира IV с Великим Новгородом, 1470—1471. ↩
- Там же, № 47. ↩
- Там же, № 51. ↩
- Там же, № 49. ↩
- Грамоты Великого Новгорода и Пскова, № 294. ↩
- Буква «Ю» в слове «тиюна» имеет зеркальное изображение. ↩