Воронин Н.Н. Владимиро-суздальское зодчество XI-XIII вв.

К содержанию 13-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

(Тезисы докторской диссертации, защищенной на заседании Ученого совета ИИМK 11 июля 1944 г.)

1. Исследования владимиро-суздальского зодчества ограничивались до сих пор лишь сохранившимися на поверхности земли памятниками. В основу настоящей работы положен круг памятников, значительно расширенный в итоге археологических раскопок и привлечения новых источников. Общая периодизация истории владимиро-суздальского зодчества остается прежней, но ее содержание в свете этих новых данных существенно изменяется.

[adsense]

2. Каменное строительство на северо-востоке в конце XI — начале XII в., связанное с именем Мономаха, не начинает истории собственно владимиро-суздальского зодчества; оно было лишь эпизодом в истории киево-византийской строительной и художественной традиции на севере (Суздальский собор), имевшим, однако, важнейшее значение для раз¬вития здесь каменной архитектуры.

3. Первую страницу истории владимиро-суздальского зодчества открывает белокаменное строительство Юрия Долгорукого 1152—1157 гг., так же как его политика служит прологом нового политического курса владимирских «самовластцев» — Андрея и Всеволода. Ограниченное по своей задаче обеспечить храмами новые княжеские города, это строительство было осуществлено артелью зодчих, пришедших из Галича; возможно, что это были работавшие там романские мастера. Эти храмы единообразны; их пропорции грузны, массы инертны, декоративная обработка отсутствует, романские детали скупы; архитектура еще не развертывает всех средств художественного выражения.

4. Княжение Андрея — время решающей борьбы за гегемонию владимирских князей в общерусском масштабе и подавления центробежных сил внутри княжества — время попытки создать «союз королевской власти и буржуазии» (Энгельс). Но эта ведущая вперед объединительная работа Андрея рисуется еще как продолжение дела Владимира и Ярослава и воссоздание их державы. Этим определяется и органическое слияние в зодчестве Андрея (1158—1165) старых и новых принципов и его напряженная противоречивость.

[adsense]

5. Наличие в постройках Андрея выразительных деталей и приемов романского происхождения уже давно дало повод говорить о приходе к нему артели западноевропейских зодчих. Обращение Андрея за мастерами на Запад как бы подчеркивает необязательность традиционной духовной гегемонии Византии и утверждает право Руси на самостоятельный путь культурного и художественного развития. Пришлые (возможно, из прирейнской области и средней Германии) мастера оказываются поставленными перед вполне определенной в идейном и бытовом отношении русской строительной программой, подчиняющей целиком их творческую мысль.

6. Наиболее выразителен в этом отношении ансамбль Боголюбовского дворца. При общем сходстве его планировки с аналогичными западноевропейскими ансамблями (Данквардероде и др.) он глубоко своеобразен и самостоятелен; в основе планового решения дворца лежит усложненная и переосмысленная схема русского хоромного комплекса. Боголюбовские лестничные башни восходят одновременно к башням киевской Софии и к теремным вышкам деревянных хором русской знати. Церковное зодчество времени Андрея попрежнему развивает старорусскую типологию крестово-купольного храма. Таким образом, андреевское строительство глубоко захватывает, осваивает и совершенствует весь предшествующий опыт русской архитектуры.

7. В княжение Андрея зодчество входит в общий поток идейной борьбы и становится одним из сильнейших средств церковно-политической пропаганды. В этом причина его стремительного развития и идейной насыщенности. Внутри старой крестово-купольной системы храма развиваются новые тенденции — стремление придать массам и пространству храма вертикальное движение (Покров на Нерли). Храм теряет изолированность и включается в архитектурный ансамбль и шире — в городской и природный ландшафт. Выразительность архитектурного образа усиливается пластикой, живописью, средствами прикладного искусства.

8. Утвердившаяся в литературе легенда о болгарском камне и болгарских мастерах в строительстве Андрея должна быть оставлена. На андреевском строительстве воспитывались кадры владимирских зодчих, начавших уже в это время свою самостоятельную работу (Золотые ворота, возможно, Покров на Нерли).

9. Всеволод довершает дело Андрея. Общерусский авторитет владимирского князя становится несомненным. Архитектура приобретает спокойные и торжественные пропорции. Ее парадный характер подчеркивается пышной резной декорацией фасадов придворного Дмитриевского собора, которая, однако, не вступает в противоречие с его кристально ясными архитектурными формами. Рядом с этим княжеским — возникает другое течение, связанное с епископскими и монастырскими кругами. Оно характеризуется строгостью и аскетическим ригоризмом. Памятники этого течения почти лишены тератологической пластики (собор Рождественского монастыря, Успенский собор, собор Княгинина монастыря).

10. Зодчество Всеволода — целиком дело русских мастеров. Они исходят из совершенных образцов и богатого художественного опыта андреевского времени и знакомства с зодчеством соседних княжеств; их художественные и технические приемы становятся разнообразнее; развивается разделение строительного труда на ряд профессий; складывается местная школа скульпторов-декораторов, создающая убранство Дмитриевского собора.

11. Феодальное дробление Владимирского княжества после смерти Всеволода ведет к расчленению строительства на два потока: 1) строительство Константина (в Ростове, Ярославле) и 2) строительство Юрия и Святослава (в Нижнем, Суздале, Юрьеве-Польском). Оно осуществляется по меньшей мере двумя корпорациями русских зодчих: первая сближается по своим приемам с архитектурой Рязани и Чернигова, вторая—более органично и последовательно развивает традиции всеволодова зодчества.

12. В зодчестве наследников Всеволода получает широкое распространение композиция храма с притворами и приделами, характеризуемая чертами асимметрии. Декорация фасадов решается как самостоятельная задача, теряя связь с конструктивной логикой здания; появляется главный фасад. Архитектурный образ существенно изменяется: любовь к сказочной орнаментальности и нарядности характеризует интерьер и внешний облик Суздальского собора, сменившего в 1222— 1225 гг. строгий храм, созданный Мономахом. Георгиевский собор в Юрьеве-Польском является последней вехой этого пути, обращаясь к зрителю в первую очередь своим резным нарядом, в котором явно звучат народные, фольклорные мотивы (китоврасы, сирины и т. п.), соединенные в единое целое с главенствующими и ясно выделенными христианскими композициями. Нужно отметить также, что в этих последних памятниках владимиро-суздальского зодчества вырабатывается ряд деталей почти готического характера (профили, «статуарный» характер скульптур пояса в Георгиевском соборе) и ряд приемов, подхваченных позднейшим московским зодчеством.

13. Владимиро-суздальское зодчество, развивавшееся в условиях борьбы владимирских князей с феодальным дроблением и создавшее ряд выдающихся памятников, стало важнейшим источником, питавшим в XIV—XV вв. искусство новых центров объединения — Москвы и Твери. Его традиции впитало и русское национальное зодчество XV—XVI вв.

К содержанию 13-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

В этот день:

Дни смерти
1929 Умер Франц Студничка — германский историк искусства, археолог и преподаватель австро-венгерского происхождения.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014