Воронин Н.Н. Основные проблемы истории культуры Древней Руси X-XIII вв.

К содержанию 7-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

(Доклад на февральской сессии Отделения истории и философии АН СССР)

1

Огромный интерес широких масс трудящихся к прошлому нашей родины, внимание партии и правительства к вопросам развития и роста исторической науки поставили на очередь создание ряда обобщающих трудов по истории и истории культуры народов Союза ССР. К их числу относится „История культуры древней Руси“. Задача широкого освещения культурной жизни древней Руси, начиная от сельского хозяйства, промыслов и ремесла и до изобразительного искусства и музыки, — представляла исключительную сложность как по существу ее научной разработки, так и по чисто организационным трудностям, связанным с необходимостью творческой кооперации большого коллектива специалистов.

Предшествующая история науки не знала такого охвата истории русской культуры. Сосредоточиваясь на явлениях, надстроечных по преимуществу, она освещала их развитие с идеалистической точки зрения. Принципиальное отличие марксистско-ленинской истории заключается в том, что на вопрос: „В чем же… состоит та главная сила в системе условий материальной жизни общества, которая определяет физиономию общества, характер общественного строя, развитие общества от одного строя к другому? “ — она отвечает: „Такой силой исторический материализм считает способ добывания средств к жизни, необходимых для существования людей, способ производства материальных благ — пищи, одежды, обуви, жилища, топлива, орудий производства и т. п…» 1

Освещение этих вопросов было возможно лишь на основе тех археологических работ, которых почти не знала дореволюционная наука и которые имеет в своем активе археология советская (раскопки городов древней Руси). Нужно, однако, подчеркнуть, что это археологическое изучение древней Руси все еще далеко не достаточно для исчерпывающей полноты наших суждений по ряду вопросов и настоятельно требует дальнейшего развития и расширения.

В связи с большим значением истории материальной культуры для I тома „Истории культуры древней Руси“, охватывающего домонгольский период, ведущая роль принадлежала коллективу Института истории материальной культуры им. Н. Я. Марра (А. В. Арциховский, Н. П. Бауэр, Н. Н. Воронин, А. С. Гущин, М. К. Каргер, Б. А. Рыбаков, М. А. Тиханова, П. Н. Третьяков). Вокруг этой группы и был создан тот авторский коллектив, который в процессе постоянного общения и самокритики обеспечил написание I тома в течение 1939 г. (Н. П. Андреев, В. Г. Гейман, С. Л. Гинзбург, Л. А. Динцес, Н. Ф. Лавров, Д. С. Лихачев, В. В. Мавродин, Б. А. Романов, Н. Н. Степанов, Ф. П. Филин, Н. С. Чаев).

Что же нового вносит в советскую науку эта коллективная работа? Прежде всего в ней проработан и обобщен, с проекцией на единую линию исторического развития, огромный фактический материал по всем областям культуры. Конструкция тома показывает исторический охват явлений: 1) материальная культура: сельское хозяйство, ремесло, поселение, жилище, пища и утварь, одежда, средства сообщения, торговля и торговые пути, деньги и денежное обращение, военное дело, оружие, крепостные сооружения; 2) социально-политический строй, право и суд, религия и церковь, семья и нравы; 3) духовная культура: язык, фольклор, литература, просвещение, архитектура, живопись, скульптура и прикладное искусство, основные черты народного изобразительного искусства, музыка. Для ряда тем материал исследовательски поднят впервые или же обобщены результаты проведенных ранее и еще неопубликованных исследовательских монографических работ.

Проделанная коллективом работа позволяет сделать ряд новых принципиальных исторических выводов, а также поставить ряд кардинальных вопросов, подлежащих дальнейшей разработке.

2

Одним из важнейших вопросов истории древней Руси, в решении которых еще нет полного единомыслия, является вопрос о трактовке дофеодального периода и его хронологических пределах; с этим связан также и вопрос о возникновении государства и эволюции политического строя от IX до XIII в. Анализ всех явлений культуры этого времени позволяет дать исчерпывающий ответ на эти вопросы, так как в каждой области культуры перелом между двумя названными этапами исторического развития выражается совершенно определенно.

Культура дофеодального периода — это культура империи Рюриковичей, культура Киевской Руси в собственном смысле слова; ее границы очерчиваются IX и серединой XI в. Ее основной очаг — Поднепровье, ее почва — богатое и сложное прошлое культуры скифов и антов; она развивается в широком взаимодействии с культурой соседних стран Запада и странами Востока. Характернейшей чертой культуры Киевской Руси являются ее сложность и противоречивость, борьба культурных переживаний уходящего патриархального строя с растущими новыми социальными и культурными явлениями — предвестниками нового феодального этапа. Это обстоятельство характеризует дофеодальный период и культуру как время критического перехода от одной ступени общественного развития к другой, как сложную культуру переходного времени. При этом культурный прогресс охватывает лишь крупнейшие городские центры Киевской державы и наиболее близко связанные с ними территории: глубокий северо-восток страны остается вне этого движения, являясь почвой, питающей консервативные общественные силы и хранящей старые патриархальные порядки.

В области сельского хозяйства старое коллективное подсечное земледелие оттесняется развитием пашенного, вместе с тем сохраняют большой удельный вес охота и рыболовство. Ремесло быстро прогрессирует, оставляя старые технические приемы и организацию и переходя к новым. В среде старых родовых поселков возникают зародыши будущих ремесленно-торговых городов — поселки ремесленников, многие старые поселения очень рано становятся крупными торговыми центрами; вместе с тем в землях покоряемых племен возникают укрепленные княжеские городки и еще редкие села — центры княжеского и дружинного хозяйства. Жилище претерпевает решительное изменение своего устройства: исчезают большесемейные жилища, уступая место небольшим землянкам и избам малой семьи; в жилищном строительстве варварской феодализирующейся знати на основе схемы обычного жилого дома разрабатывается тип богатого дома-хором. Резкая социальная противоположность дружинных верхов и подданного населения ярко выражается в одежде. Широкое развитие приобретает торговля, включающая Русь в систему международного товарооборота между Западной Европой и Азией; но при этом внутри страны хозяйство продолжает оставаться вполне натуральным.

В условиях противоречивости и незавершенности оформления новых общественных и культурных явлений, а также неравномерности исторического процесса на колоссальной территории Киевской державы, ее политическое устройство не могло приобрести законченных государственных очертаний. Империя Рюриковичей была варварским полугосударственным организмом, в котором причудливо переплеталось старое и новое, черты военной демократии и вырисовывающиеся контуры феодального строя. Такой она остается и при Владимире, когда с наибольшей остротой проявляются симптомы кризиса и глубокого перерождения всего политического организма империи.

Еще при Игоре восстание древлян, вызванное ростом хищнической эксплоатации ближайших к Киеву племен, поставило Ольгу на порог государственного строительства — дани приобрели черты планомерно организованной и регламентированной системы. С этим временем было связано и проникновение христианства в княжеско-дружинные верхи киевского общества. Отпор внешнеполитической экспансии русских дружин, данный Цимисхием при Святославе, заставил господствующую верхушку обратиться к освоению внутренних территорий империи. Этот процесс, охвативший глубокую периферию Киевской державы, вызвал острое сопротивление народных масс. Его формой было „умножение разбоев“, очевидно, заставивших Владимира начать планомерную борьбу с ними и продолжить укрепление государственной организации. Крупнейшим актом этого порядка была христианизация Руси. Церковь была огромной силой в руках княжеской власти, ускорившей переход от дофеодального периода к феодальному и обеспечившей ломку устоев патриахальной старины.

Однако новое содержание общественной жизни было несовместимо ни со старыми полугосударственными формами империи, ни с сохранением ее прежних территориальных границ. Напрасно Владимир стремился связать Киев „прямоезжими дорогами» с отдаленными областями; под конец жизни Владимира Новгород пытается вырваться из-под киевской гегемонии, Ярославу приходится выдержать борьбу с Мстиславом; феодальная Русь могла существовать лишь как феодально-раздробленное тело, как совокупность феодальных полугосударств, княжеств. Могущество Ярослава было эфемерным, оно знаменовало собой хотя и яркий, но закат „готической России».

Время Владимира и Ярослава отмечено блестящим расцветом культуры, формирующейся под могучим воздействием вековой культуры Византии и Запада; при этом культурные заимствования не были механическим переносом на русскую почву иноземных образцов или порядков — они претерпевали здесь значительную органическую переработку, русская действительность переоформляла их сообразно своим нуждам и особенностям. Более того, Киевская Русь оказала известное влияние на культуру ближайших западных соседей.

Историческое значение культуры периода феодальной раздробленности состоит не только в том, что она стала общим источником развития культуры всех районов периода феодальной раздробленности. Культура Киевской Руси была древнейшей основой, из которой развилась культура трех великих братских народов: великорусского, украинского и белорусского. Политическое значение империи Рюриковичей было еще более широким: она „предшествовала образованию Польши, Литвы, балтийских поселений, Турции и, наконец, самой Московии». 2

3

Формирование и усиление местных политических центров, сменяющих мировую столицу империи Рюриковичей — Киев, были форсированы широким движением народных масс, вызванным бурным процессом феодализации общественных отношений. Восстания смердов XI в. включаются в цепь аналогичных движений в землях к востоку от Эльбы (польское восстание тридцатых годов XI в., восстание вендов 1065 —1066 гг.) и являются вехой всемирноисторического значения. „Разбои», умножившиеся при Владимире, при Ярославе и его наследниках разрастаются в широкую волну восстаний, грозящих смести еще неокрепшие устои феодального общества. В борьбе с восстаниями окончательно формируется господствующий класс феодалов, в котором сливаются, безотносительно к своей этнической принадлежности и социальной генеалогии, господствующие слои местной знати и княжой дружины. На другом полюсе сплочивается все более закабаляемое крестьянство. Государственная власть сбрасывает обветшавшие покровы патриархальной старины и порывает последние нити, связывавшие ее с патриархальным прошлым, и откровенно становится над обществом. В борьбе с восстаниями оформляется феодальное законодательство и закладываются основы княжеского господства на севере и северо-востоке; его центрами становятся старые и новые города. Усиливается и христианизаторская работа церкви. Разгром восстаний смердов, выступавших под знаменем язычества и возглавлявшихся волхвами, содействовал подрыву авторитета языческой религии. Вместе с тем шире распространяется и глубже проникает киевская культура, цементирующая новые феодальные порядки.

В чем же выражается специфика развития культуры в период феодальной раздробленности? На первых порах Киев остается образцом для культурного строительства в новых феодальных центрах — в их топонимике, зодчестве, летописании звучит стремление подражать „матери городов русских». Но сами новые феодальные центры резко отличны от Киева и по масштабу, и по социальной характеристике, и по широте их культурных связей. Это сравнительно небольшие города с постоянным населением, живущие интересами своего замкнутого феодального мирка, развивающие свои особые связи с соседями. Вместо „прямоезжих дорог», которые пытался проложить Владимир, развиваются местные пути, вместо мощной оборонительной линии внешних границ земли, начатой строительством при Владимире, возникают внутренние оборонительные системы, замыкающие в кольцо крепостей каждую землю-княжество. В области архитектуры разрабатываются новые темы — ансамбля феодального двора, дворцового храма, городской церкви и т. д. В живописи пышную мозаику сменяет фреска, меркнут последние отблески эллинистического искусства, побеждает условная, идеалистическая живопись, проникнутая аскезой и отрешением от мира.

Культура Киевской Руси была более или менее единой по своему характеру. В период феодальной раздробленности на почве экономической и политической замкнутости каждой области-княжества формируются локальные варианты русской культуры; их особенности определяются своеобразием политического развития и культурных связей данного края. Среди этих локальных вариантов русской культуры XI—XII вв. особо ярко выделяются три линии развития.

Одна — это путь типичного феодального княжества со слабо развитой городской жизнью, каким является, например, Рязань, подвергшаяся в силу ряда причин быстрому дроблению и не успевшая поэтому создать своеобразную культуру; ее монументальные памятники обнаруживают зависимость от Чернигова, с одной стороны, и от Владимиро-Суздаля — с другой.

Иначе сложилась историческая жизнь Владимирского княжества, где княжеская власть, опираясь на торгово-ремесленное население городов, начала борьбу за объединение земель, попыталась противостать феодальному хаосу. В процессе этой напряженной, но обреченной на неудачу борьбы, предвосхищавшей на два столетия политику московских „собирателей земли», были созданы блестящие памятники культуры и искусства. Прогрессивность этого пути неизбежно ставила вопрос об отходе от византийской культурной гегемонии и обращении к культуре Запада. Однако вся пышность и великолепие владимирской культуры времен Андрея и Всеволода были лишь средством идейного упрочения авторитета княжеской власти, претендовавшей на общерусское признание. Владимирское искусство и культура были целиком аристократическими, носили ярко выраженный феодальный характер.

В Великом Новгороде, с его могущественной боярской олигархией и бурной классовой борьбой, сложился вечевой строй, и государство приняло формы феодальной республики. Хотя вечевой строй и был лишь прикрытием для господства боярско-купеческой верхушки, тем не менее в политическую жизнь города втягивались широкие слои городского, а иногда и сельского населения. Это оказало существенное влияние на характер культуры, которая глубже проникала в толщу народных масс, впитывала в себя соки народной жизни и проникалась больше, чем культура Владимира-Суздаля, чертами народности. Рядом с культурой боярства и социальных верхов развивалась культура городская, культура городских ремесленников. Новгородская архитектура была более демократичной, чем киевская и владимирская, в новгородской живописи с особенной яркостью выступают черты народного искусства, летописание Новгорода отмечено своеобразным языком и содержанием.

Эти пути исторического и культурного развития отдельных феодальных областей определили роль и значение их культурного наследия в последующем развитии русской культуры. Для оформления новых объединительных идей Москва XIV—XV вв. воскрешала из развалин и пепла пожарищ культурное и художественное наследие Владимирского княжества, наследие созвучное и родственное задачам, ставшим в XIV в. перед властителями Москвы. Новгород сохранил и пронес через темные столетия монгольского рабства богатейшие письменные и художественные сокровища древности, продолжавшие играть свою роль еще в XVI в.; на ряду с этим новгородские культурные традиции широким потоком разливались среди народных масс; возникавшие в Новгороде городские еретические движения приобретали общерусское значение и своей разрушительной работой содействовали ликвидации старых феодальных порядков.

Важнейшей проблемой, выдвигаемой I томом „Истории культуры древней Руси», является вопрос о характере культуры древней Руси и ее уровне. Этот вопрос, естественно, может быть лучше всего разрешен путем определения места и роли культуры древней Руси в культуре европейского средневековья. Мы особенно подчеркиваем эту сторону древнерусских связей потому, что в предшествующей литературе стало традиционным стремление сблизить ее и уравнять по образу и подобию стран восточного мира, подчинить русскую культуру могучему влиянию Востока. Своеобразие и „особенную стать» древнерусской культуры видели в ее якобы восточных корнях; для этого достаточно напомнить старые, но довлеющие над историками мнения о русском искусстве Виолле-ле-Дюка, Стасова, легенду о болгарском влиянии во владимиро-суздальском зодчестве и т. п. Напротив, на западных рубежах русской земли исследователями воздвигалась китайская стена, обрекавшая историю русской жизни на восточную изолированность. Поэтому мы в первую очередь обязаны говорить о европейских связях древней Руси.

Если процесс разложения родового строя и формирования феодальных отношений в среде восточного славянства начался позже, чем в странах Западной Европы, то это запоздание было компенсировано исключительно быстрым темпом этого процесса. Франкское государство переживало этот процесс в течение нескольких столетий; в истории древней Руси дофеодальный период завершился в течение двух веков. Не случайно держава Рюриковичей выступает на страницах западно-европейских источников не как отсталая варварская страна, но как равноправное могучее государство. Расцвет Оттоновской империи и империи Рюриковичей шел параллельно, и здесь и там культурное воздействие Византии было исключительно велико. Митрополит русский Илларион был глубоко прав в своей оценке, когда, вспоминая деда и отца Владимира — Игоря и Святослава, говорил, что они „мужьством же и храбрьствомь прослуша в странах многах и победами и крепостию поминаются ныне и словуть. Не в худе бо, и не в неведоме земли владычьствоваша, но в русьской, яже видима и слышима есть всеми коньци земля…“ Об огромном значении Руси в международном балансе военно-политических сил свидетельствует рост ее зарубежных связей.

С распадением державы Владимира и Ярослава эти связи отнюдь не ослабевают. Напротив, оживленные сношения русских княжеств со странами католического Запада и их культурное влияние вызывают тревогу представителей византийской церкви на Руси. Однако ее борьба с „латинами» не прекращает установившегося культурного общения русских княжеств с зарубежным миром. Посольства папской курии во Владимир на Клязьме, тесные связи Галицко-Волынской земли с Западом, ее европейская известность и другие факты этого рода являются прямыми свидетельствами, что сильнейшие княжества феодальной Руси унаследовали от Киевской Руси ее международный авторитет.

При всей оживленности этих культурно-политических связей, при интересе к западной культуре, при неоднократных попытках католической церкви втянуть Русь в сферу своего влияния — древняя Русь шла своим самостоятельным путем. Наиболее ярко в этом смысле признание краковского епископа Матфея, сделанное им в письме к Бернарду Клервосскому (ок. 1150 г.) по поводу возможностей католической пропаганды на Руси: „Он [русский народ] не желает сообразоваться ни с латинской, ни с греческой церковью, но, отделяясь от той и другой, не пребывает ни с одной из них в общении таинств». Эта оценка с полным правом может быть распространена с вероисповедных вопросов на другие области русской культуры. Как Киевская Русь органически и активно претворяла в своем культурном творчестве заимствованные элементы могучей византийской культуры, превращая их в своеобразные явления культуры русской, так и теперь, в XI—XIII вв., заимствования с Запада были лишь средством ускорения и упрочения роста русской культуры и исторического развития вообще. Так, отход от византийских художественных норм в искусстве Владимирского княжества при Андрее Боголюбском и обращение к искусству романского Запада были лишь средством высвобождения из-под исключительно византийской культурно-политической гегемонии, средством утверждения самостоятельного пути развития древней Руси, за который боролись владимирские, а затем и галицко-волынские князья.

Все эти обстоятельства свидетельствуют о прочности и творческой мощи самых основ русской культуры. В чем же заключались их жизненность и стойкость?

Господствующим до сих пор среди историков взглядом было мнение об отсталости русской культуры XI — XIII вв., с наибольшей остротой и обобщенностью сформулированное Г. В. Плехановым. Слабое развитие ремесла и городских центров после падения Киевской Руси, а вследствие этого и политическая инертность городского населения выдвигались в качестве основной причины „сближения русского общественного быта и строя с бытом и строем великих восточных деспотий». 3 Этот „европейский недочет в русской исторической жизни» был в действительности крупнейшим недочетом в знаниях русских археологов и историков.

Как показывает огромный материал, сведенный Б. А. Рыбаковым в интереснейшей главе о древнерусском ремесле, а также ряд других глав, в частности — о поселении и других сторонах древнерусского быта, русское ремесло и русский город отнюдь не отставали от европейского развития. Представление об исключительно аграрном характере русской культуры далеко не отвечает действительности. Технический уровень древнерусского ремесла был высок, оно быстро прогрессировало, и ряд данных позволяет утверждать, что некоторые профессии начали оформляться в цехообразные корпорации. Нельзя не видеть и значительной политической активности горожан. Не говоря о Новгороде, горожане сыграли крупную роль в борьбе владимирских и галицких князей против феодального распада древней Руси. „Союз королевской власти и буржуазии», отмеченный Ф. Энгельсом для западноевропейского средневековья, 4 был фактом и русской действительности XII—XIII вв. В этом и лежали основа самостоятельности культурного развития древней Руси, прочность и независимость ее исторического пути в семье европейских народов. Самый темп этого движения вовсе не был замедленным.

Резкий перелом (и начало быстрого прогресса Западной Европы), наступивший примерно с конца XII в., отчасти под влиянием крестовых походов, совпал с роковым для русского народа временем, когда с Востока надвигались полчища монголов, а внутри русской земли одержали временную победу силы феодального дробления, ослаблявшие военную организацию русских сил, разобщенных перед лицом грозного железной дисциплиной врага. В этом заключалась государственная и военная слабость русского народа, в этом было уязвимое место его культуры. Когда страны Западной Европы быстро пошли по пути культурного развития, Русь, обескровленная в героических, но разрозненных битвах с врагом, легла на рубежах Европы. По справедливому замечанию С. М. Соловьева, Русь сыграла на востоке Европы всемирно-историческую роль, в известной мере аналогичную Испании, остановившей арабское завоевание на Западе.

Но эта историческая миссия древней Руси была оплачена дорогой ценой культурного отставания от Западной Европы. Теперь история Руси „состояла между прочим в том, что ее непрерывно били за отсталость». 5 Путь к преодолению этой отсталости лежал через борьбу с поработителями, через объединение сил народа для этой борьбы, через создание русского государства. Не случайно в тяжкую годину монгольского нашествия летописец назвал впервые Русью всю страну великого русского народа. Борьба русского народа за освобождение от монгольского ига и выработка в процессе объединения предпосылок русской национальной культуры и явятся стержневой темой II тома „Истории культуры древней Руси».

К содержанию 7-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Notes:

  1. История ВКП(б), Краткий курс, стр. 114.
  2. К. Маркс. История секретной дипломатии XVIII ст. (Англ. изд., Лондон, 1899, стр. 77.)
  3. Г. В. Плеханов, Соч., т. XX, стр. 57 и 89.
  4. Ф. Энгельс. О разложении феодализма и развитии буржуазии. Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 445.
  5. И. В. Сталин. Вопросы ленинизма. Изд. 10, стр. 445.

В этот день:

Дни смерти
1984 Умер Андрей Васильевич Куза — советский археолог, историк, источниковед, специалист по древнерусским городам.
1992 Умер Николас Платон — греческий археолог. Открыл минойский дворец в Закросе. Предложил хронологию базирующуюся на изучении архитектурных комплексов (дворцов) Крита.
1994 Умер Сайрус Лонгуэрт Ланделл — американский ботаник и археолог. В декабре 1932 года Ланделл с воздуха обнаружил древний город Майя, впоследствии названный им Калакмулем, «городом двух соседних пирамид».

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014