Володченко З.А. Перстень-печать XII в.

К содержанию 36-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

В коллекции Львовского исторического музея находится ценный экспонат — перстень-печать (№ 456). Предмет этот вызывает интерес не только богатством отделки — эмалями и позолотой, но и, особенно, благодаря знаку, начерченному на щитке. Этот перстень — свидетельство о связях, существовавших в XII в. между северо-восточными и юго-западными русскими землями.

Перстень был найден в конце 30-х годов этого столетия в с. Крылосе Станиславской обл. (на территории которого открыт археологами город Галич — столица Галицкого княжества XI—XII вв.) крестьянином Ф. Мельничуком и передан в музей при Научном товариществе им. Шевченко во Львове. ¹

Перстень отлит из бронзы, в составе которой большая часть меди, что придало металлу красноватый оттенок. Массивное кольцо и щиток составляют одно целое, отлиты одновременно в одной форме. Кольцо в разрезе полукруглое, шириной в 4 мм, расширяется у щитка, образуя треугольную площадь, основание которой равно 10 мм. Щиток плоский, овальный (15X16 мм), толщиной в 2 мм. Диаметр кольца — 23 мм (рис. 15).

Поверхность перстня, кроме мест, отшлифованных употреблением,— шероховатая, специально обработанная резцом для лучшего соединения позолоты с бронзой; последняя — темного цвета (следствие окисления).

На щитке выгравирована круглая рамка, посередине которой вырезан княжеский знак. Резьба знака и рамки выполнена умелой, опытной рукой. Рисунок четкий, хорошо углублен. Только раз резец мастера соскользнул — при оформлении верха одного отрога знака. Позолота и теперь хорошей сохранности на внутренней части щитка, частично на кольце, в углублениях рамки и знака (рис. 15). Накладывалась позолота способом амальгамирования (огневого золочения) ².

Внешняя поверхность щитка и кольца была покрыта эмалью зеленого цвета. Подтверждением этого служат остатки эмали на щитке и кольце; эти остатки не могут быть случайными. На щитке в трех местах вокруг знака остатки зеленой эмали сохранились в неровностях поверхности щитка.

На одной стороне щитка сохранился толстый слой эмали темнозеленого цвета, которая опоясывает щиток. Если бы эта эмаль была случайным наплывом, мастер снял бы ее. На другой стороне щитка эмаль отпала, но о том, что она была некогда на щитке, свидетельствует натек ее на внутренней стороне щитка, сверх позолоты. Остатки эмали есть во многих неровностях поверхности перстня, особенно по краям. Зеленая эмаль, нанесенная на предмет без выемок и перегородок, очень хорошо сохранилась в некоторых местах боковых треугольных плоскостей перстня, являясь фоном для геометрического мотива, нанесенного выемчатой эмалью.

Схема рисунка — два завитка, размещенные на треугольной плоскости и образующие замкнутый полуовал на одной стороне, а на другой — подобие загнутых стебельков. В середине рисунка имеется еще один завиток. Красной эмалью заполнены концы завитков, бирюзово-зеленой — продолжение завитков и треугольник над ними. Такая схема рисунка встречается редко. Перстень в первоначальном виде представлял собой высоко-художественный предмет, богато украшенный многоцветной эмалью и позолотой.

Особый интерес представляет собой знак на щитке. Схема его — двузубец в форме подковы. Левый (от зрителя) зубец — почти прямой, более высокий, — оканчивается круглым утолщением с отрогом вниз. Правый зубец немного меньше, верхняя часть его отогнута вправо. Посредине двузубца, в нижней его части, — отрог вниз, загнутый влево. Это негативное изображение знака полностью аналогично изображению этого знака на каменной кладке Золотых Ворот (1164 г.) в г. Владимире-на-Клязьме и в г. Боголюбове — на пьедестале белокаменного кивория (начало 1160 г.) ³.

Расхождение в начертании знака наблюдается лишь в мелочах — в оформлении зубцов и отрога. На перстне они более загнуты. Позитивный оттиск этого знака — рельефный, четкий, окруженный рамкой, почти подобный знаку на товарной свинцовой пломбе, изданной А. В. Орешниковым ⁴. Однако имеются расхождения в деталях. Правый (от зрителя) с отрогом зубец на перстне — прямой, оканчивается рельефным шариком. На пломбе зубец отклонен влево. На перстне левый зубец резко загнут влево, на пломбе — слегка отклонен. Кроме того, на перстне нижний отрог загнут вправо, на пломбе — влево и меньше согнут. Так как в трех случаях указанные выше начертания нижнего отрога аналогичны, то можно отклонение от их манеры на пломбе отнести за счет ошибки мастера, который пользовался при резьбе формы для изготовления вислой печати нега-тивным изображением знака.

Описанный нами перстень-печать, относится к числу обыкновенных распространенных штампов для восковых печатей Киевской Руси XI—XII вв. Подобные по типу перстни были изданы Н. Кондаковым ⁵ и Б. Рыбаковым ⁶. В коллекциях Львовского исторического музея имеется несколько перстней ⁷ с изображениями знаков собственности. Большинство из них отлито из бронзы, олова, редко — из серебра. Но описанный выше перстень с его разноцветной эмалью и позолотой — единственный в своем роде.

Не связывая пока перстень с исторической личностью — его владельцем, можно предположительно датировать перстень XII в. Об этой дате свидетельствуют следующие факты:

1. Перстень отлит по восковой модели в плоской двухсторонней форме. На нашем перстне следы такой техники в виде шва от двух форм сглажены мастером. Б. А. Рыбаков о возникновении этой техники пишет: «Не ранее XI в., а вернее всего в XII в., появляется литье в плоских двусторонних литейных формах (по восковой модели) ⁸. Таким образом, по технике литья перстень можно датировать XII в.

2. Геометрический мотив, выполненный эмалями, больше приближается к орнаментальным мотивам колта с перегородчатыми эмалями и поливных плиток из Галича ⁹, а также Владимиро-Суздальской земли XII ст., чем к традиционным лилейным мотивам Киевской Софии XI в.

3. Техника нанесения эмали без выемок, углублений или перегородок мало известна по материалам домонгольской Руси. Это какой-то новый технический прием нанесения эмали. Подтверждением возможности бытования такого приема может служить боевая гирька из коллекции Львовского исторического музея ¹⁰, богато украшенная серебряной инкрустацией и чернью, нанесенной непосредственно на железный остов гири, поверхность которой предварительно обработана насечкой. Такая техника могла появиться не ранее XII в.

Принадлежность описываемого перстня-печати представителю господствующего класса — князю, по нашему мнению, не вызывает сомнения. Подтверждением этого могут быть следующие положения: данный перстень — не предмет массового производства, а сделан по специальному заказу. Большинство технических процессов выполнялось вручную: гравировка, позолота, украшения эмалями, — все это процессы, требующие от мастера знания своего дела и опыта. Большая художественная стоимость предмета свидетельствует о специальном заказе и об утонченных вкусах заказчика. То обстоятельство, что перстень отлит из бронзы, не имеет, по нашему мнению, особенного значения. Вероятней всего, мастер умышленно выбрал этот материал, учитывая назначение предмета — быть печатью, прочной и долговечной.

Густая позолота внутренней части перстня, знака, рамки на щитке компенсировала неблагородность металла, из которого сделан перстень. Вызолоченное изображение знака на зеленом эмалевом фоне давало гармоническое сочетание красок. Красная и бирюзово-зеленая эмали по бокам щитка сияли, как самоцветы. Позолота и эмаль придавали перстню-печати художественную ценность, которая так характерна для Киевской Руси и особенно Владимиро-Суздальской земли. ¹¹

Знак собственности на щитке перстня подтверждает наше мнение, что перстень мог принадлежать только князю.

Естественно, возникает вопрос: кто же этот князь, владелец перстня? Ответ дает схема начертания знака на щитке. Выше нам приходилось упоминать, что подобный знак дважды отмечен на каменных постройках городов Владимира и Боголюбова, строителем которых был Андрей Боголюбский.

Б. А. Рыбаков в своем исследовании говорит: «Самым поздним знаком этой системы (княжеских знаков собственности.— 3. В.) нужно считать знак, открытый Н. Н. Ворониным на каменных постройках городов Владимира и Боголюбова, который можно уверенно (разрядка наша. — 3. В.) отнести к Андрею Боголюбскому» ¹².

Таким образом, можно утверждать, что перстень-печать, со знаком собственности Андрея Боголюбского на щитке, найденный в Галиче (с. Крылосе) — столице Галицкого княжества, принадлежал Андрею Боголюбскому.

Схема знака на перстне отлична от других схем знаков собственности, изображенных на предметах, найденных на территории Галицко-Волынского княжества. Так, например, родовые знаки на предметах из раскопок в с. Плеснесько ¹³ имеют схему двузубцев и трезубцев, отличную от схемы на нашем перстне.

Внешний вид найденного в Галиче перстня, в отделке которого сочетаются позолота с эмалью, свидетельствует о вкусах Андрея Боголюбского, который, по данным летописи, украшал свои храмы «златом и финиптом и всякою добродетелью… измечтана всею хытростью» ¹⁴.

Остается дать ответ на последний вопрос: когда и при каких условиях перстень-печать, который должен быть по своему назначению при князе, попал в Галич — столицу Галицкого княжества? Ответ дает история связей русских северо-восточных и юго-западных земель в период феодальной раздробленности. Связи эти ярко отображены в русских летописях и подтверждаются археологическими материалами.

В середине XII в., в период феодальной раздробленности, между князьями Владимиро-Суздальской земли и Галицкого княжества существовали политические и родственные связи. Обусловливались эти связи общими интересами укрепления могущества земель и сплочения сил в борьбе с иноземными притязаниями. В особенно сложной политической обстановке находилось Галицкое княжество при Володимирке Володимировиче (1142 — 1152 гг.). Борясь против враждебного ему галицкого боярства, охраняя свое княжество от иноземных захватчиков, борясь с посягательством волынского князя Изяслава Мстиславича на Галицкое княжество, Володимирко должен был искать себе такого союзника, который своею верховною властью способствовал бы защите Галицкого княжества.

Таким союзником мог быть только Юрий Владимирович Долгорукий, князь Владимиро-Суздальской земли, сидевший на киевском престоле. Поэтому неудивительно, что между Галицким князем Володимирком и его сыном Ярославом Володимировичем (Осмомыслом), с одной стороны, и Юрием Долгоруким с сыновьями — с другой, существовали теснейшие политические и родственные связи, начиная с 1149 г. до смерти Юрия Долгорукого в 1157 г. ¹⁵ Неудивительно также, что Галицкий князь оказывает постоянную военную помощь Юрию Долгорукому в борьбе последнего со своим племянником Изяславом Мстиславичем за киевский престол.

За 8 лет борьбы Юрия Долгорукого летопись упоминает 9 раз о военной помощи Галицкого князя Юрию ¹⁶.

В этих войнах имеете с другими сыновьями Юрия принимает участие и Андрей Боголюбский. Первое появление Юрия в Киеве относится к августу 1149 г. Конец 1149 г. и весь 1150 г. проходят в борьбе с переменным успехом. В конце 1150 г. Изяслав Мстиславич занимает Киев, изгнав Юрия. В 1151 г. Юрий с сыновьями только раз осаждал Киев. Позже мы находим Юрия с сыновьями в Переяславе, куда он ушел после поражения. Но Изяслав принуждает Юрия оставить Переяслав, как позже и последнее пристанище Юрия — Городок (на р. Альте).

В начале 1152 г. Городок был сожжен. Юрий ответил на это новым походом на Киев, но Изяслав разбил его в марте 1152 г.. В 1154 г. Юрий снова отправился в поход на юг, но падеж лошадей заставил его возвратиться в Суздаль.

Только в самом конце 1154 г., после смерти Изяслава Мстиславича, Юрий «пойде к Киеву», а в начале 1155 г. сел «на стол отцов своих и деда».

Детальный перечень походов Юрия с сыновьями на юг свидетельствует, что они только в первые полтора года, т. е. в 1149—1151 гг., находились в Киеве и вообще на юге.

С начала 1152 г. до конца 1154 г. Юрий с сыновьями находились в Суздале. Именно в годы 1149—1151, кроме связей политических, между Юрием и Галицким князем, существовали близкие родственные отношения.

Осенью 1150 г. Юрий дал своему сыну Андрею, как одному из самых храбрых Юрьевичей, Пересопницу, которая находилась в 120 км от Галича.

Маловероятно, чтобы, находясь так близко от Галича, Андрей не посетил его. Под годом 1151 Никоновская (поздняя) летопись, прямо говорит, что Володимирко просил Андрея Юрьевича к себе на «гостьбу» ¹⁷.

Если это слово понимать, как «в гости», то хотя в этом случае посещение не осуществилось ¹⁸, но этим подтверждается возможность посещения Андреем Боголюбским Галича.

В пользу этого мнения говорят и родственные связи. Начиная с 1149 г., Летопись называет Володимирка Володимировича Галицкого сватом Юрия Долгорукого ¹⁹.

Под годом 1150 Летопись сообщает: «Вда Гюрги дчерь свою за Святославича за Ольга, другую за Володимировича за Ярослава в Галич» ²⁰.

Трудно предположить, чтобы братья невесты, а в их числе и Андрей, не проводили сестру в новую семью и не принимали участия в свадьбе, тем более, что все они находились тогда на юге. Кладбище, на котором найден перстень, находится на юго-восток от предполагаемого места княжеского дворца, в границах первых валов, т. е. на территории самого детинца. Именно тут и мог потерять свой перстень Андрей, который посещал дворец и имел свободный доступ на всю площадь детинца.

Прожив 30 лет на севере (во Владимире-на-Клязьме), Андрей только в 1149 г. с войском своего отца впервые попал на земли южных княжеств. Принимая участие в борьбе за великокняжеский стол, он еще при жизни Юрия стремился на север, в родной Суздаль. Когда Юрий вначале проиграл борьбу с Изяславом и не хотел выполнить условия — оставить Переяслав, а позже Городок, Андрей ушел на север раньше отца ²¹.

Когда же Юрий, после смерти старшего брата и племянника, обосновался в Киеве и посадил Андрея возле себя в Вышгороде, Андрей, не прожив и полгода в новом уделе, без отцовского разрешения ушел на север и никогда больше его не оставлял ²².

Допустить, что Андрей мог после смерти отца посетить Галич, у нас нет никаких оснований. Андрей, старший среди сыновей Юрия, имея право на княжение в Киеве, не добивался его для себя. В это время политические и семейные связи между Ярославом Осмомыслом и Андреем Юрьевичем нарушились. После смерти отца Ярослав изменил ориентацию, поддерживая стремление Мстислава Изяславича добиться Киева. Понятно что это настраивало против него Андрея Боголюбского ²³.

Одновременно происходит разлад в семье Ярослава Володимировича ²⁴. Галицкие бояре стремятся противопоставить Ярославу жену его Ольгу Юрьевну с сыном Владимиром. Для Ольги Юрьевны это окончилось тем, что ей пришлось оставить Галицкое княжество и окончить свои дни на севере, в Суздале, у брата своего Всеволода.

Учитывая все сказанное, можно допустить, что посетить Галич Андрей Боголюбский мог только при Володимирке Володимировиче, когда тесны были с ним политические и семейные связи, во время напряженной борьбы Юрия Долгорукого за киевский стол, а именно в течение трех последних лет жизни Володимирка Володимировича — 1149—1151 гг. Именно в эти годы Андрей Юрьевич принимал самое активное участие в политической борьбе отца.

Таким образом, потеря перстня могла произойти между 1149—1151 годами, из которых наиболее вероятен 1150 г. — год выхода замуж сестры Андрея — Ольги — за Ярослава Володимировича, на свадьбе которой побывал, конечно, Андрей Боголюбский. Если эту дату взять за исходную, то можно считать, что перстень мог быть сделан в 40-х годах XII ст. Эту возможную дату подтверждает и степень изношенности перстня: наиболее вероятно, что позолота сошла в результате его долгого употребления. Эмаль прочно держится там, где она сохранилась.

Последним подтверждением продолжительного употребления перстня является изношенность той части его кольца, которая прилегает к ладони: она тоньше. Следы эмали и позолоты остались на самых краях перстня, внешняя поверхность кольца перстня сильно вытерта.

Заканчивая наше исследование, мы приходим к следующим выводам:

1. Перстень-печать принадлежал Андрею Боголюбскому, что подтверждается знаком на его щитке и художественным оформлением перстня.

2. Перстень-печать датируется серединой XII ст. — 40—50-ми годами.

3. При украшении перстня эмалью употреблен новый для того времени способ нанесения эмали — без выемок и перегородок, путем специальной обработки бронзовой основы насечкой.

4. Происхождение перстня-печати Андрея Боголюбского, из Галича, столицы Галицкого княжества, — еще одно свидетельство теснейших политических и культурных связей между северо-восточными и юго-западными русскими землями (Владимиро-Суздальской землей и Галицким княжеством) в период феодальной раздробленности.

К содержанию 36-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры