Веонодланд

К содержанию книги «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси» | К следующей главе

«Вульфстан сказал, что он вышел из Хэтума (Хайтабу), что он был в Трусо (Эльбинг в эстуарии Вислы) через семь дней и ночей, что корабль весь путь шел под парусами. Справа по борту был Веонодланд», — писал король Альфред Великий ок. 890 г. в своем «Дополнении Орозия» (Матузова 1979:25). При попутном ветре, не останавливаясь, корабли викингов за неделю могли пройти вдоль славянского побережья Балтики, но на этом пути, как и в устьях Рейна и Эльбы на Северном море, приморские портовые центры открывали дорогу по рекам Средней Европы в глубину славянских земель, тесно связанных и с Франкской, а затем и Германской империей, и с Византией.

Веонодланд, Страна вендов, простиралась от Голштейна вдоль Поморья до низовьев Вислы; славянские племена вышли к южному побережью Балтики (от Кильской бухты до устья Одера) не позднее конца VI в. В VII—VIII вв. происходит обособление прилегающей к побережью Балтики историко-культурной зоны поморских славян, характеризующейся керамикой «фельдбергского типа» и связанной с освоением техники гончарного круга, носителями общеславянской традиции лепной керамики «пражского» и производного от него «суковского типа» VI-VII вв. Ареал фельбергских памятников охватывает современный Мекленбург, нижнее течение Одера, Поморье до водораздела Вислы и о. Рюген (Leciejewicz 1989: 54-55).

Руяне — «ругины», рюгенские славяне — впервые появляются в источниках VII в. в связи с попытками англосаксонских миссионеров распространить христианство на Балтике (Херрманн 1986:338). В 738 г. во время похода короля франков Карла Мартелла противниками его выступили «вильцы» (в X в. известные также как «лютичи»); новый поход против них через полвека совершил Карл Великий в 789 г., его войска дошли до крепости князя вильцев Драговита; союзником Карла в войне против саксов, данов и вильцев стало третье из славянских племен Балтийского побережья, ободриты, часто воевавшие с вильцами-лютичами «из закоренелой вражды», как отмечают франкские анналы под 808 г. (Quellen zur Geschichte 1962:88).

Столицей ободритов был Велиград (под этим именем его знает Ибн-Якуб в 965 г.), саксы его называли Michelenburg (в 995 г.), Адам Бременский — Magnopolis; и латинское, и германское название — калька со славянского: «великий город». Датчане его называли также Рерик, от др.-исл. reyrr — «тростник», по расположению в старой озерной котловине с густыми тростниковыми зарослями; по ним же и обитателей называли «ререги», именно этих славян конунг Готтрек в 810 г. переселил в Шлезвиг/Хайтабу (Herrmann 1968: 19).

«Баварский географ» в середине IX в. насчитывает у ободритов в четырех «малых племенах» — 53 городских общины или укрепления, civitates, у лютичей, также представлявших союз четырех племен — 95 «цивитатес», у сорбов, живших южнее в междуречье Одера-Эльбы, — 50, у лужичан — 30, всего же около 300 объединений, центрами которых были укрепленные городища (обычно — с предградьем), управлявшие округою из 5-20 поселений. Эти «грады» славян были местом народных собраний, которыми руководили жупаны-старейшины, здесь обитали князья и жрецы племенных храмов.

В раннеславянское время между Эльбой и Одером известны лишь небольшие городища (круглые или мысовые), от 30-40 м до 80 м диаметром. Многие из них, с мощными валами и пустым пространством внутри (для скота), служили укрытиями, убежищами; при городищах располагались неукрепленные предградья, в некоторых случаях, как в Торнове, за круглым валом находилась усадьба старейшины — жупана. Со временем предградья получают укрепления, град становится княжеской племенной столицей, как Стариград/Ольденбург, Шверин, Старый Любек в конце X-XI вв. Кроме них в XI в. появились небольшие, хорошо укрепленные городища-резиденции мелких князей, такие как Берен-Любшин, Тетеров.

Ободриты, по-видимому, появились в прибалтийских землях после вторжения в Придунавье авар в 568 г.; первоначальная их территория находилась в области современного Белграда. После переселения к Балтийскому морю и были выстроены первые укрепленные центры. Ранняя фортификация мекленбургского городища Велиграда представляла собою внушительный дерево-земляной вал высотой 5 м при ширине основания 12 м.

Основу конструкции составляли деревянные брусья, поставленные вертикально по фронтальной и тыльной сторонам укрепления и забранные плахами и досками; такая столбово-панцирная конструкция, заполненная землей, отлична и от решетчатых оснований валов польских городищ, и от срубной конструкции восточнославянских укреплений. От ободритов она была усвоена славянами междуречья Эльбы-Заале, Чехии. Моравии. При наличии достаточного количества камня панцирные кладки сооружали полностью из плитняка (Херрманн 1986:340). Открытые в 1997-2002 гг. укрепления мысового городища Любша в низовьях Волхова (вниз по течению и напротив Старой Ладоги), выстроенные в этой панцирной технике в середине (возможно, в начале) VIII в., свидетельствуют о том, что «здесь осела популяция, связанная по происхождению с западными славянами»; эта крепость была разрушена в середине IX в., видимо в связи с событиями в Ладоге 850-860-х гг. (Рябинин, Дубашинский 2002: 202-203).

Лютичи, восточные соседи ободритов, прибыли из Предкарпатья на земли, уже осваиваемые славянами, и большими компактными группами расселялись в общинных «народных замках» (Volksburgen), плотно застроенных рядами домов, таких как Фельдберг («эпонимный» памятник для фельдбергской керамики). Площадь, защищенная валами, достигает 4 га. По периферии лютичского ареала появляются более поздние городища (без фельдбергской керамики VII— VIII вв.), нередко двухчастные, с последовательно растущими поясами укреплений (Деммин). В больших городищах вместе с князем жили свободные общинники, у лютичей долго сохранялись важнейшие элементы военно-демократического строя.

[adsense]

Племена, однако, возглавлялись князьями: у сорбов в 631 г. известен «дук» Дерван, в 806 г. — Милидух, в 856 г. — Пшибор; у лютичей сто лет правила княжеская династия, в 738 г. — Драговит, затем Люб, его сыновья Милегост и Келадраг. У ободритов известен Витзан (ум. 795), Дражко (809 г.), сын его Славомир, Щедрог, Густимусл (844 г.; тезка Гостомысла «Иоакимовской летописи»?), Добемысл. С 844 по 929 г. ободриты успешно сдерживали натиск франков, а затем германских королей, в 983 г. вместе с вильцами сбросили немецкое господство и создали державу князя Мстивоя; дочь его вышла замуж за датского конунга Харальда Синезубого; преемник Мстивоя князь Готтшалк участвовал в походах Кнуда Могучего в Англию, а в 1043 г., женившись на датской принцессе, вернулся на родину с датским вспомогательным войском и возглавил Ободритское государство; он погиб в 1066 г. при Ленце на Эльбе, подавляя народное восстание, но сын его Генрих в 1090 г. вновь подчинил мятежную ободритскую землю и расширил пределы Державы ободритов до Одера и Среднего Хафеля; столицей его стал Старый Любек (Херрманн 1986:341-343).

Первые столетия славянского заселения Южной Балтики принесли важные хозяйственные достижения: славяне возделывали рожь, разводили лошадей (используя их и для пахоты), широко освоили железную металлургию болотных руд. Стабильное расселение сопровождалось устойчивым ростом населения. Восточнее вдоль побережья Балтики, в Польском Поморье, примитивные мысовые городища VII-VIII вв. сменяются укреплениями с подковообразным, а затем и дополнительным (поперечным) валом, затем — укреплениями по всему периметру площадки и городищами с укрепленным предградьем, составляющими 15% от общего числа городищ (Łosiński 1982: 96-112). Поморские земли объединяют несколько племенных областей, наиболее мощным из поморян был племенной союз велетов (Łosiński 1982: 198).

Городища с предградьем, как резиденция князя с дружиной и обслуживающего его люда, становятся ведущей формой социальной организации у поморян и ободритов в X—XI вв. Языческие храмы и святилища находились обычно вне града, как и позднее, при немцах, церкви для покоренного населения строили вне замков. Святилища ободритов были отведены языческим божествам Прове, Триглаву, Подате.

Совершенно иной уклад сложился на острове Рюген. Города здесь были прежде всего культовыми центрами, верховному богу Святовиту посвящена Аркона, столица острова. В Гарце поклонялись Ругавиту, Поревиту и Поренуту. Руяне строили большие городища-убежища с обширным внутренним пространством, богатство страны сосредоточивалось в храмах у жрецов, островитяне промышляли торговлей и грабительскими походами, и рюгенский «вик» Ральсвик стал одним из наиболее ранних и активных центров «северной торговли» с первого периода обращения арабского серебра.

Зарождение торговых центров на южном прибрежье Балтики было вызвано к жизни тесными славяно-скандинавскими контактами. Менцлин в устье Пеене (впадающей в эстуарий Одера и выходящей из эстуария в море одним из трех рукавов — Пеене, Свине и Дзивна). Волин на Дзивнелевом рукаве этого эстуария, Кол обжег на морском побережье, отмечены ранними скандинавскими находками и погребениями, в том числе женскими (как с наборами парных овальных фибул ранних форм в Свелюбье возле Колобжега), свидетельствующими о зарождении международных портовых центров (Leciejewicz 1989: 131-132). Менцлин в VIII—IX вв. представлял собою открытое поселение на склоне дюны, площадью око¬ло 10 га, с небольшим могильником из курганов скандинавского облика и ладьевидных кладок; поселение не пережило X века.

Ральсвик на Рюгене, площадью также 10 га, располагался на островке, отгораживавшем портовую бухту; пролив к ней фланкировало языческое святилище на возвышенности, а берег бухты, отгороженный от акватории длинной дюной, был прорезан полутора десятком «гаванцев» для судов. В Волине первоначальное открытое поселение, как и сопутствовавшая ему более поздняя застройка вдоль речного берега, располагалась под возвышенностью «Взгужи висельникув» (Горы Висельников) с языческим могильником и, вероятно, святилищем, относящимся к культу скандинавского Одина — Бога Повешенных; это раннее «ядро» поселения позднее было включено в застройку, охваченную городскими укреплениями (Leciejewicz 1989:140-142). Политический центр, которому подчинялся Ральсвик, мог находиться в городище Ругард на Рюгене. В Ральсвике с конца VIII или начала IX в. оседали торговцы и ремесленники, тесно связанные с «северной торговлей» Скандобалтики: на это указывают находки многочисленных скандинавских вещей в могилах, а также захоронение в ладье (Warnke 1981).

В Ральсвике исследованы лишь некоторые части поселения. При этом выявлены остатки мастерских, в которых изготавливали резные гребни, обрабатывали янтарь, ковали железо, шили обувь, работали по серебру. Особое значение имеет клад из свыше 2000 арабских дирхемов и фрагментов монет (младшая дата — 842 г.). Находка была погребена под развалинами, когда поселение было разрушено во втором периоде его существования. Клад относится к наиболее ранним и крупным кладам арабского серебра на Балтике, и поступило оно, видимо, с Волжско-Балтийского пути, через Старую Ладогу. О восточноевроейских связях свидетельствует и браслет «пермского типа», так же как прибалтийско-финские кольцевые фибулы, найденные в Ральсвике. В ближней округе, в Сагарде найдена бронзовая финская выпуклая фибула. Из Скандинавии поступали сосуды из жировика, железные котлы, гребни, многогранные бронзовые гирьки и свинцовые слитки. Руническая надпись на кости, найденная на месте стоянки судов, свидетельствует о пребывании скандинавов в гавани Ральсвика. Под святилищем над входом в пролив при подводных работах 1966 и 1980 гг. были обнаружены остатки затонувших судов (Херрманн 1986:352-353).

Аркона, храмовый центр руян находилась на севере о. Рюген, на высоком мысу (непрерывно разрушаемом волнами моря). Полукруглый вал длиной 200 м и высотою 10 м (первоначально, возможно, доходившей до 20—25 м) дополнял с внутренней стороны — ров, образовавшийся от вынутой земли. Оборонительные сооружения, собственно, представляли собою стену из деревянных клетей, заполненных землей, ворота были защищены высокой деревянной башней. Эти укрепления в 1168 г. были взяты и разрушены датским войском, уничтожившим храм Свентовита, верховного бога руян, вместе с городом.

Волин на Дзивне, в земле племени волынян (велунзани «Баварского географа») возник в районе концентрации городищ как главный город племени, с обширной округой и многочисленным населением (до 5 тыс. человек). Впервые он упомянут в IX в. (кроме «Баварского географа», в «Житии Ансгария»), в 965 г. его посетил Ибрагим ибн Якуб, в XI в. город описывал Титмар Мерзебургский, Адам Бременский, в XII в. — Житие Оттона Бамбергского. С начала XI в. город был объектом датских набегов: в 1019—1022 гг. — Кнуд Могучий, в 1043 г. — Магнус Добрый, в 1098 г. — Эрик I стремились захватить или разграбить этот торговый город. В начале XII в. роль морского центра здесь переходит к Щецину, и в 1124 г. Волин становится владением польского короля Болеслава III.

Более полувека Волин исследует польский археолог В. Филиповяк (Filipowiak 1962,1974). Город возник на берегу суживающегося устья Дзивны, на переправе и перекрестке путей, среди болот, на невысоких холмах. В северной части «зоны градообразования» — городище Сребряне Взгуже, с укреплениями середины X в. Между ним и городом, окруженным с напольной стороны валом — Млынувка, грунтовый могильник с кремациями и ингумациями. Город вдоль берега реки первоначально состоял из торга и улиц, с юга к поселению примыкало капище, окруженное валом. Городские земляные валы, полукольцом охватившие город и гавань, были сооружены в IX в., в X столетии появились более мощные укрепления с решетчатой конструкцией в основании. С юга над городом высится Взгужа Висельникув с курганным могильником.

Застройка Волина документирована для X-XI вв. как плотная, типично городская, с бревенчатыми мостовыми и сменяющими друг друга постройками — срубами, частоколами и плетнями, сохраняющими в течение веков неизменную планировку участков. Берег был укреплен деревянной набережной. Ранние горизонты застройки относятся к началу IX в., перепланировки происходили в течение IX-X вв., к середине XII в. образовалось двенадцать строительных горизонтов. В древнейшем слое — раннегончарная славянская керамика «фрезендорфского типа», известная в Колобжеге, Щецине, Любеке, Хайтабу, Бирке. В начале X в. появляются уличные настилы, дома столбовой конструкции или в технике «штаббау», биконическая керамика (судя по концентрации разнородных западнославянских форм, в Волин стягиваются ремесленники из различных областей Поморья). Большой дом столбовой конструкции открыт в «горизонте XV» (пятом снизу), в это время гончарная посуда составляет более 50% находок, есть формы, широко представленные в Дании и южной Швеции. Полное господство гончарной посуды устанавливается к концу XI в., когда город достиг наивысшего расцвета.

Колибжег возник в своеобразных топографических условиях, разветвленном устье небольшой реки Парсенты, прорезающем пустынное и слабозаселенное побережье. О беспокойном характере этого района свидетельствуют клады, зарытые в V в. Славяне вышли на морское побережье не раньше VIII столетия: в конце VIII — начале IX в. между реками Регой и Парсентой формируется сеть городищ, на реках вокруг них размещаются селища; в IX в. на побережье известны клады арабского серебра (с 830-х гг.) и находки отдельных монет; количество их резко возрастаете 860-910 гг. С середины X столетия в обращение входит западное, немецкое и английское серебро, количество монетных кладов и отдельных находок этого времени превышает более ранние на два порядка (Leciejewicz 1989: 134-136).

Самое раннее городище в районе Колобжега, Кендржино, возникло на рубеже VIII—IX вв. и погибло в конце IX в. В первой половине IX столетия в 4 км от устья Парсенты у склона морены, отделенного озером, а с другой стороны — рекою, был поставлен «грод» напротив «Соляного острова» (Wyspa solna) с соляными варницами, также обнесенными укреплением. Городская крепость Колобжега обеспечивала защиту речной гавани, первоначальные дерево-земляные укрепления были обновлены в середине X в. и расширены в середине XI столетия. Помимо соляного промысла, среди населения были кузнецы, в IX-X вв. овладевшие технологией изготовления стали и «трехслойного пакета», засвидетельствована и обработка цветных металлов, янтаря, рога и кости, в том числе производство гребней, где на основе фризской технологии и конструктивных типов с рубежа IX-X вв. начинается развитие локальной «поморской» традиции односторонних составных гребней с геометрическим орнаментом.

Щецин на левобережье Одера, в вершине одерского эстуария, по динамике становления и типу развития относится к следующему этапу урбанизации Скандобалтики. Менцлин и Ральсвик, Волин и Колобжег рядом особенностей, как и Бирка с Хедебю, связанные с ними общностью торгового оборота, представляют собою «города старшего типа». Щецин на Замковой горе («Горе Триглава», еще одного славянского языческого божества) возникает в конце IX в. и развивается до середины XII в. как город с изначально плотной и устойчивой застройкой: срубы 2,7 х 3,3 м с очагом в углу или центре жилища, глиняным полом, типичные для славянского домостроительства, сменяют друг друга на городских участках, замкнутых городским валом. Располагая удобной гаванью и обеспечивая вооруженный контроль над навигацией (в гавани при рыбной ловле был найден меч вместе с ланцетовидным копьем и человеческим черепом, оружие датируется концом X — началом XI в.), Щецин в конце эпохи викингов оттеснил на второй план — Волин (который эпическая традиция связала с легедарной дружиной «йомсвикингов», военной вольницей укрепленного порта) (Щавелев 2002: 258-264).

Гданьск, впервые упомянутый в 997 г. как город, основанный польским королем Болеславом Хробрым, представляет собою, как и Щецин, «город младшего типа» в эстуарии Вислы, над левым ее рукавом Мотлавой,в 5 км от Гданьского залива. Первоначальное городище было поставлено на островке, обнесено мощными укреплениями с деревянной «решетчатой» основой и с укрепленным предградьем; отделенный узким речным рукавом, на открытом предполье, обращенном к речной гавани, расположился посад, в западной части его находился торг. Эта структура была преобразована в 1224—1266 гг., когда городская цитадель с собором была выстроена южнее от старой, вверх и в стороне от Мотлавы (Гензель 1986:322-323).

[adsense]

Польский археолог Ян Жак сорок лет тому назад систематизировал «скандинавские импорты» на поморских польских землях (Zak 1963-1967). Прежде всего, их следует различать но происхождению: «внеэкономическими факторами» объясняются такие находки, как женские фибулы из погребений Свелюбья, в Путтгардене, фибула из Менцлина, гривна с «молоточками Тора» из Волина, кость с рунической надписью в Любеке. Главными «поставщиками» такого рода импорта были скандинавские женщины, поселявшиеся в торговых центрах (вероятно, вместе с мужьями), и эти отношения характеризуют раннюю, I фазу поступления скандинавского импорта. Во II фазе более отчетливо проявляются следы купцов и воинов-скандинавов, ярче всего — в Волине. После разрушения Волина датчанами в 1043 г. прослеживается продвижение «импорта» в глубину ободритских земель, связанное с династическими контактами славянской и датской знати. От фазы к фазе нарастает значение морского разбоя как основного источника поступления ценностей, своя «эпоха викингов» у поморских славян наступает позднее, чем у скандинавов, но и длится дольше. Значительная часть западного серебра — скорее всего, военная добыча, так, датские монеты в кладе Малкендорф — вероятный след нападения ободритов на Ютландию в 1042 г., когда славянское войско прошло по Дании от Хеддебю до Рибе.

Фазы развития торговых связей западнославянских центров Я. Жак делит, в свою очередь, на «ступени», различающиеся и по времени, и по направленности основных контактов (Zak 1967:76).

• Фаза I, 1 (800-890), Уппланд, Борн¬хольм.
• Фаза 1,2 (890-970), Уппланд, Хедебю.
• Фаза II, 1 (970-1043), Ютландия, Гот¬ланд, Сконе, Уппланд, Зеландия, Борнхольм.
• Фаза II, 2 (1043-1100), Сконе, Зеландия, Готланд, Борнхольм, Ютландия.

Центры развития связей также меняются: на первой фазе ведущую роль играют Старгард, Волин, Колобжег; на второй — Гданьск, Аркона, Уседом, Росток, Старый Любек. «Вики» и королевские города, как и «приморские торговые места» и княжеские «грады», последовательно сменяют друг друга по мере развития «северной торговли» Скандобалтики.

Границу «фаз» торговых связей поморских славян со скандинавами отмечает одна из самых ярких и загадочных археологических находок Балтики. В ночь с 12 на 13 ноября 1872 г. осенним штормом на берег о. Хиддензее близ Рюгена было вынесено, то ли из обломков затонувшего корабля, то ли из укрытия, сооруженного тысячу лет тому назад, золотое ожерелье весом 596,20 г и набор других роскошных вещей.

Золото Хиддензее — это ожерелье (состоявшее из 16 звеньев), крупная плетеная шейная гривна, круглая фибула из тонкой золотой и двух серебряных пластин, украшенных звериным орнаментом в технике филиграни и грануляции (в центре фибулы -— крестообразная композиция в перегородчатой технике, инкрустированная аль-мандином или стеклом); ожерелье составляли десять крестовидных подвесок, каждая из которых увенчана птичьей головой с мощ¬ным клювом, сквозь которые продевался шнур, скреплявший ожерелье; четыре маленьких подвески, служившие промежуточными звеьями ожерелья. Крестовидные подвески представляют собою яркий образец синтеза христианской символики с языческой орнаментикой, их форма рассматривается рядом исследователей как переработка языческих серебряных «молоточков Тора». Украшения и их орнаментация выполнены в позднем еллингском стиле, относящемся в Дании к концу X в. Клад датируется 970—980 гг., королевский свадебный дар или добыча викингов, он попал на Рюген, вероятно, вследствие кораблекрушения (Херрманн 1986: 354).

К содержанию книги «Эпоха викингов в Северной Европе и на Руси» | К следующей главе