Туркмены

К оглавлению книги С.А. Токарева «Этнография народов СССР»

Переходную группу от оседлых к кочевым и полукочевым народам Средней Азии составляли в недавнем прошлом туркмены, исторические судьбы которых, равно как и их культурные особенности, являются совершенно своеобразными. Туркмены — коренное население Туркменской ССР — занимают юго-западную и западную части Средней Азии. Основная масса туркмен сосредоточена в окраинных областях республики: на севере туркмены занимают часть Хорезмского оазиса (Ташаузская обл., Дарганатинский р-н Чарджоусской обл., часть Каракалпакской АССР); на юго-западе и юге туркмены расселены в бассейне Атрека, по предгорьям Копет-Дага, в бассейнах Теджена и Мургаба; на юго-востоке — по среднему течению Аму-Дарьи (южные районы Чарджоусской области). Средняя и северо-западная части Туркмении — пустыни Кара-Кумов — заселены очень редко.

Этногенез

Происхождение туркменского народа в настоящее время можно считать более или менее ясным. Самый термин «туркмен», правда, не совсем еще разъяснен. Первая часть этого слова (оно является самоназванием) понятна — турк, самоназвание тюрков или турков; но что представляет собой вторая часть слова, не совсем ясно. Конечно, не выдерживает никакой критики традиционная народная этимология: турк-мен, т. е. «тюрк я». Более правдоподобно объяснение, которое было предложено в XVII в. Абуль-гази, что слово туркмен происходит от персидского «турк-маненд» — подобный турку, туркообразный. Есть также предположение, что в основе данного имени лежит скрещение двух этнонимов «турк-коман» (куманы—кипчаки, или половцы).

Происхождение туркмен разъясняется отчасти из предания, сохранившегося у самого этого народа. Туркмены выводят себя от легендарного родоначальника Огуз-хана. Этот Огуз-хан, в котором некоторые исследователи видели историческую личность, по-видимому, является скорее лишь персонификацией, своего рода легендарным эпонимом известной из истории Средней Азии народности, или, вернее, племенного союза огузов. В народных преданиях вообще очень часто этнические названия персонифицируются. Слово огуз по-тюркски значит бык. Можно думать, что легенда об Огуз-хане и вместе с тем о происхождении туркмен от него есть смутная реминисценция тотемического представления о предке-быке. Возможно, однако, что это — лишь народная этимология какого-то древнего, еще дотюркского этнического имени. Это имя некоторые советские историки (С. П. Толстов) связывают с названием народа, жившего на Сыр-Дарье в начале нашей эры и известного из сообщений Птолемея и других античных авторов: это народ аугалов, или аугассиев.

Огузы известны еще по упоминаниям в Орхонских памятниках VIII века. Они представляли сильный племенной союз в низовьях Сыр-Дарьи. С конца X в. огузы начали передвигаться на юг, на Зеравшан. Ту часть их, которая подверглась влиянию оседлой культуры и приняла ислам, стали называть туркменами. Ответвлением их в XI—XII вв. были известные сельджуки.

Одно из туркменских преданий говорит о полуострове Мангышлаке, как родине туркмен: «все туркмены происходят с Мангышлака». В этом предании отразился, видимо, сравнительно недавний исторический факт: С. П. Толстов относит это передвижение части туркменских племен на юг и юго-восток с Мангышлака к XVI—XVII вв. и связывает с усыханием Узбоя — старого русла Аму-Дарьи.

Но было бы ошибкой считать туркмен чистыми потомками этих тюркоязычных кочевников, продвигавшихся в закаспийские степи с севера и северо-востока. Прежде всего, самый язык туркмен ставит их в обособленное положение по сравнению с другими народностями Средней Азии. Правда, язык их тюркский, но он принадлежит к юго-западной ветви тюркских языков, т. е. сближает их с турками-османами и азербайджанцами и отделяет их от других тюркоязычных народов Средней Азии.

Очень показателен антропологический тип туркмен. Они принадлежат в большинстве, как уже говорилось, к закаспийскому типу. Это одна из европеоидных групп Средней Азии, наиболее представленная как раз среди туркмен. Характерной чертой этого типа является заметная длинноголовость, не встречающаяся у других народов Средней Азии. Работами антрополога Л. В. Ошанина установлено, что эта длинноголовость составляет характерную черту населения Закаспийских степей отдаленных времен. Очевидно, в составе туркменского народа присутствует значительная прослойка местного долихокефального элемента, связанного с древним дотюркским населением, вернее всего, с массагетами.

Таким образом, туркменский народ является смешанным по своему происхождению.

Процесс его формирования, однако, сильно затянулся и заканчивается лишь на наших глазах. Сейчас туркмены представляют собой единый народ, но до революции они не составляли единого целого, а распадались на отдельные племена. Наличие резкого племенного деления очень характерно для туркмен и ставит их в особое положение сравнительно со всеми другими народами Средней Азии. Племена туркмен в советских условиях — уже пережиточное явление. Племенное деление постепенно забывается. Но до революции оно представляло собой очень существенный факт.

Этнические подразделения

Основные племена следующие: текинцы — одно из самых крупных племен — расселены главным образом по юго-западной Туркмении: вдоль Копет-Дага, от Кызыл-Арвата на восток (Ахал-Текинский оазис) по рекам Теджену и Мургабу (Мервский оазис). Соседи их сарыки и салоры, занимающие район Мервского оазиса по р. Мургабу. Эрсари — на левобережье средней Аму-Дарьи. Иомуды (иомуты, ямуды, юмуды) — многочисленное племя, занимающее восточную и западную окраины Кара- умов: частью на западной границе Хорезмского (Хивинского) оазиса, в Куня-Ургенчском районе, частью на берегах Каспийского моря ближе к Красноводску. Чаудоры, раньше кочевавшие между Каспийским и Аральским морями, в настоящее время сосредоточиваются больше в Хивинском оазисе (Порсунский, ныне Калининский район). Гокланы, или гоклены, занимающие часть Хивинского оазиса, Кара-Калинский и Ильялинский районы. Есть и ряд более мелких племенных групп; в общей сложности их считают 1. Это число — традиционное: еще Махмуд Кашгарский в ХI в. насчитывал 24 огузских племени. Но это была скорее теоретическая цифра, к которой искусственно подгоняли число туркменских племен, на самом деле далеко не постоянное. Дело в том, что в связи с кочевым образом жизни туркмен, а также в связи с частыми столкновениями, взаимной борьбой и вытеснением племен с одного места на другое, расселение туркменских племен неоднократно менялось. Мало того, менялась и сама картина племенного состава. Так, «старыми» туркменскими племенами считаются (из числа главных) гокланы, чаудоры, салоры: они упоминаются уже у Махмуда Кашгарского, у Рашид-ад-Дина. В XVI—XVII вв. чаудоры возглавляли сильный союз племен в северной части Туркмении (Мангышлак, Усть-Урт); южнее кочевали племена другого союза, во главе которого стояли салоры. Напротив, иомуды, эрсари, теке, сарыки в то время были или незначительными племенными группами или вообще не упоминались; они выдвинулись в процессе перегруппировки племен в XVII—XVIII вв., когда они стали продвигаться из глубины степей к оазисам Хорезма, на Атрек, Теджен, Мургаб и стали постепенно переходить на оседлость. Это движение имело и экономические и политические причины. Частичные перемещения имели место и позже.

Между отдельными племенами прежде существовали нередко враждебные отношения. Постоянными врагами были, например, текинцы и иомуды; гокланы были врагами тех и других. Эта взаимная вражда сказалась в годы походов русских войск в Туркмению, когда главными противниками русских выступали текинцы, а другие племена не только им не помогали, но иногда держали сторону русских против текинцев.

Эта племенная разобщенность поддерживалась той политической раздробленностью, в условиях которой жили туркмены. Значительная часть их долго находилась под господством Хивы; часть примыкала к Бухаре; часть временами была подчинена Персии и, наконец, часть туркмен вообще, даже номинально, никому не подчинялась. Эта политическая раздробленность фактически продолжала существовать до самой Октябрьской революции. Лишь национальное размежевание Средней Азии в 1924 г. подвело прочную базу под национальное объединение туркмен. Основным условием здесь, конечно, была ликвидация колониального гнета и той межплеменной вражды и розни, которые коренились в прежних условиях существования туркмен.

Хозяйство

Туркмен называли обычно кочевниками, но это и в прошлом было не совсем точное обозначение. Чисто скотоводческого хозяйства у туркмен, вероятно, никогда не было, а тем более в последние столетия. Если в XVI—XVII вв. подавляющая масса туркмен действительно кочевала со скотом, то приблизительно с середины XVII в. туркменские племена — сначала эр¬сари, имрели, сарыки, за ними и другие — стали продвигаться к оазисам и занимать земли и оросительные каналы. В процессе медленного, растянувшегося на столетия перехода к оседлости и земледелию у разных племен сложились разные формы сочетания кочевого скотоводства и оседлого земледелия. По образу жизни все туркмены независимо от племенного деления делились обычно на две группы: так называемые чарвадары (чарва) — кочевники-скотоводы, и чомуры — оседлые земледельцы. У отдельных туркменских племен преобладал оседло-земледельческий уклад, например, эрсари, сарыки и салоры уже в XIX в. были в основном оседлыми или полу оседлыми; в последнее время полуоседлыми были и текинцы. Скотоводческий быт в наибольшей степени сохранялся до недавнего времени у иомудов. Но в сущности в каждом племени были и чомуры и чарвадары. Оба эти типа хозяйства не были разграничены резко, и переходы от одной формы хозяйства к другой совершались постоянно: хозяйство скотоводческое, почему-либо лишившееся скота, обедневшее, оседало, переходя к земледелию; наоборот, разбогатевшее земледельческое хозяйство, обзаводясь скотом, снималось с оседлости и начинало кочевать. По туркменским традициям кочевой образ жизни считался более почетным, в связи с чем чарвадары смотрели на чомуров несколько свысока. Но между той и другой группой существовали самые тесные бытовые, экономические и даже родственные связи.

Туркмены на верблюдах

Туркмены на верблюдах

Туркменская арба

Туркменская арба

Колодец в пустыне Кара-Кум

Колодец в пустыне Кара-Кум

Очень часты были случаи, когда отец был чомуром, жил оседло, а его сыновья-чарвадары кочевали, и наоборот.

Скотоводческое хозяйство туркмен — степного кочевого типа. Первое место по численности занимают овцы (в настоящее время особенно каракульские); на втором месте можно поставить верблюдов. Верблюды у большинства туркмен одногорбые. Интересно, что дальше к северу, у казахов и у других скотоводов Средней и Центральной Азии мы встречаем двугорбых верблюдов, а одногорбые — это южные переднеазиатско-африканские верблюды. Этот факт имеет отношение, быть может, к вопросу о происхождении самих туркмен. Третье место по численности занимает рогатый скот, однако его держат только чомуры. Что касается лошадей, они в прошлом имели очень большое значение в связи с военным бытом туркмен. Туркменская лошадь — помесь местной и арабской породы, превосходного качества, она составляет предмет особой любви и заботы туркмена. Туркмены прекрасные наездники, очень хорошо ухаживают за своими лошадьми, очень любят их. Туркменская конница всегда славилась. Правда, после присоединения к России коневодство стало приходить в упадок, но традиции наездничества сохранились. Достаточно вспомнить знаменитый поход туркменских конников из Ашхабада в Москву в 1935 г.

Характерной чертой туркменского скотоводства в пустынных районах является система особых колодцев, которые роют на большую глубину (несколько десятков метров). Отверстие такого колодца узкое, а книзу он расширяется. Воду достают кожаными ведрами. Большинство колодцев составляло в прошлом собственность богатых хозяев. Теперь сильно расширена сеть колодцев, все они принадлежат колхозам.

Земледельческое хозяйство туркмен ничем не отличается от типичного оседлого земледельческого хозяйства Средней Азии. Оно построено на той же системе ирригации, питаемой основными водными магистралями. Достаточно напомнить, что довольно значительные реки Туркмении целиком используются на оросительные сооружения. Река Мургаб никуда не впадает, она расходуется на арыки; то же самое и Теджен. В предгорьях Копет-Дага вода проводится на поля подземными каналами-кяризами: они сообщаются с поверхностью земли колодцами, которые прорыты на известных дистанциях.

Старая система обработки земли не отличалась от узбекской: те же орудия вспашки, омач, запряженный лошадью, быком, верблюдом; та же техника уборки урожая; тот же обмолот при помощи ног животных или молотильной доски; та же обработка зерна ручным размолом или на особых мельницах, которые приводятся в движение силою животных.

Сейчас земледелие в туркменских колхозах сильно выросло. Но ему предстоит еще более замечательный рост, в особенности в Южной Туркмении в связи с сооружением Большого Каракумского канала.

В социалистическую экономику СССР земледелие Туркмении вносит свой самый большой вклад длинноволокнистым хлопком, который, как известно требует жаркого климата. При этом 8/10 посевов длинноволокнистого хлопка приходится на самый теплый и плодородный Мургабский оазис (Марыйская область).

Комбинация скотоводческого и земледельческого хозяйства дает себя знать в пищевом режиме. Обычная пища туркмен состоит из пшеничных и джугаровых «чуреков» — пресных лепешек (их пекут в особых глиняных куполообразных печах), а с другой стороны — из молочных и мясных блюд: овечий сыр, масло, баранина и похлебка из нее с накрошенными лепешками. Бедноте в прошлом эти кушанья были мало доступны. Сейчас в колхозах увеличились и изобилие и разнообразие пищи.

Материальная культура туркмен развилась несколько односторонне: очень высокое совершенство некоторых видов производств и почти полное отсутствие других. Наиболее выделяется знаменитое туркменское ковроткачество. Туркменские ковры считаются едва ли не лучшими в мире.

У туркмен изготовление ковров не являлось специальностью каких-то особых мастеров или мастериц. Обычно каждая женщина туркменка умеет ткать ковер. Самый инструментарий чрезвычайно прост: на земле внутри кибитки туркменка вбивает четыре кола в форме вытянутого прямоугольника. Они служат опорой для двух палок, между которыми натягиваются нити шерстяной основы. Эта основа переплетается не утком, а особым ворсом, расцвеченные нити которого просовываются между нитями основы и образуют каждый раз петли; петли завязываются узлами и концы их сейчас же обрезаются. После нескольких рядов таких узелков для скрепления протягиваются нити утка, и, после того как несколько сантиметров такой ткани сделано, все это очень тщательно подстригается ножницами. Эта кропотливая техника не позволяет работать быстро. Обычно в течение месяца упорной работы туркменская женщина может таким образом наткать 4—5 метров ковра. Работают иногда, в особенности при изготовлении широких ковров, несколько женщин, которые садятся в ряд.

Ковровое производство почти повсеместно распространено у туркмен. Оно отсутствует только у некоторых обособленных племенных групп, которые имеют в своем составе нетуркменские элементы, в частности у племени нухурли.

Помимо коврового, развито и войлочное производство, которое, однако, не представляет собой особенного своеобразия: в таком же виде войлок изготовляется казахами, киргизами, каракалпаками. Для изготовления войлока требуется камышовая циновка; на нее раскладывается слоем расчесанная предварительно шерсть, которая смачивается и закатывается в эту циновку. Циновку обвязывают веревками и катают вдвоем по земле иногда при помощи лошади, а затем вынимают войлок из циновки и, свернув валиком, катают руками, стоя на коленях.

Циновки употребляются в хозяйстве также в качестве подстилок и для покрытия нижней части юрты поверх войлока. Циновки плетут из камыша на примитивных станках, привязывая каждую тростинку в нескольких местах толстыми нитями.

Рядом с этими преобладающими производствами все остальные отступают далеко на задний план или отсутствуют совершенно, чем туркмены резко отличаются от узбеков и равнинных таджиков.

Крупной промышленности прежде не было. На берегах Каспийского моря (Небит-Даг) туркмены издавна занимались кустарной добычей нефти. Но вообще огромные запасы минеральных богатств в недрах Туркмении оставались даже неразведанными. В эпоху социализма туркменский народ активно разрабатывает эти богатства: нефтяные промыслы Небит-Дага, мирабилит (сульфат) в заливе Кара-Богаз, озокерит на Челекене, серные заводы в Кара-Кумах, равно как текстильные, рыбоконсервные и другие разные предприятия уже превратили Туркмению в индустриально-аграрную республику. Значительная часть туркмен и туркменок сейчас работает в промышленности.

Поселения и жилища

В формах поселения и типах жилищ тоже отражается своеобразное сочетание оседлого, земледельческого и кочевого скотоводческого уклада. У туркмен имеются и оседлые жилища типа глинобитного или саманного четырехугольного плоскокрышего дома, который известен у узбеков и равнинных таджиков, разве несколько проще устроенного, и кочевые кибитки (юрты). Обычно то и другое, в особенности у полуоседлых групп, представляет собой общий комплекс построек, заключенный внутри усадьбы, ограниченной со всех четырех сторон невысокими, а зачастую и высокими глинобитными стенами, так называемыми дувалами. Иногда этот дувал представляет собой нечто вроде крепости («кала») и даже довольно больших размеров. Внутри этой усадьбы располагаются обычно примыкающие к стене саманные постройки и 1—2—3 кочевые кибитки. У тех групп населения, которые в большей степени сохранили кочевой уклад, в особенности у иомудов, иногда бытовали только кочевые кибитки. Сама кибитка обычного для Средней Азии типа — решетчатая, с куполообразной крышей. У туркмен (как и у каракалпаков) она обтягивается снаружи, поверх войлока, циновками. После победы колхозного строя начали появляться новые благоустроенные поселки, с прямыми улицами, с просторными домами из 2—3—4 комнат.

Туркмены у юрты

Туркмены у юрты

Одежда

В типе одежды туркмены тоже примыкают в основном к узбекам, но с некоторыми особенностями. Нижняя мужская одежда, как и у узбеков, — широкая и длинная рубаха и широкие штаны из хлопчато¬бумажной материи. Халат типичного среднеазиатского покроя, мало отличающийся от халата узбеков или равнинных таджиков. Отличается он только своим цветом: преобладающий цвет туркменских халатов, как, впрочем, и у хивинских узбеков, красный, но не яркий, а вишневый. Красный цвет вообще предпочитается туркменами и преобладает и в мужском и в женском костюме. От кочевнического костюма у туркмен осталась только тяжелая высокая или у других племен низкая барашковая шапка «тельпек» и зимой овчинная шуба. Обувь — кожаные туфли с острым носком.

Основу женской одежды составляет длинная до пят рубашка, закрывающая все тело, и длинные, узкие внизу штаны. Поверх этого набрасывается покрывало, закрывающее голову, местами надевается шитый в талию кафтан; головные уборы бывают разных типов, у некоторых племен высокие. Как головные уборы, так и платки и рубашки обычно красного цвета. Характерной особенностью женского костюма является употребление большого количества украшений, обычно серебряных, нашиваемых на головной убор и другие части костюма, а также носимых в качестве колец, браслетов, накосников, брошей, серег и т. д. Обычая закрывания лица у туркменских женщин нет, по крайней мере нет в таком виде, как это имеет место у чисто оседлого населения Средней Азии. Самое большее, если закрывается нижняя часть лица особой свешивающейся частью головного покрывала («яшмак»), и то закрываются туркменки только в том случае, если на них близко смотрят посторонние.

Таковы общие черты туркменского национального костюма. Но у каждого племени имеются, преимущественно в женском костюме, значительные особенности, которые очень трудно описать; наиболее разнообразны головные уборы, а также украшения.

Исторические особенности общественного строя

Этнографическое своеобразие туркменского народа особенно ярко сказывается в его социальном строе. Туркмены — единственный из всех народов Средней Азии, у которого настолько прочно сохранилось племенное деление. Это обстоятельство, очевидно, не случайно. Оно стоит в связи со всей совокупностью совершенно своеобразных социально-экономических отношений у туркмен, более архаических, чем у их соседей.

Однако вопрос о характере общественного строя туркмен в эпоху накануне присоединения к России еще не решен окончательно. Многие историки полагают, что это был развитый патриархально-феодальный или даже настоящий феодальный строй. Другие, напротив, считают, что у туркмен сохранялись гораздо более архаические общественные отношения, что у них вплоть до 1880-х годов удерживались черты военной демократии. Новейшие исследования (Г. Е. Марков и др.) показывают, что вопрос этот надо решать дифференцированно и конкретно — об отдельных племенах и о разных периодах.

Надо обратить внимание на то, что туркмены, занимающие Закаспийские степи и земли по Копет-Дагу, жили как бы на перепутье между культурными оазисами бассейнов Аму-Дарьи и Зеравшана, с одной стороны, и Ираном, с другой. Отсюда их историческая роль как посредника между этими народами, но посредника особого рода: преобладание кочевых скотоводческих традиций у туркмен определило их особую роль в отношении к их оседлым соседям-земледельцам.

Туркмены политически сохраняли свою самостоятельность или полусамостоятельность вплоть до XIX столетия. Этот воинственный подвижной народ фактически не признавал над собой ни власти иранского шаха, ни хивинского и бухарского ханов. Власть хивинских ханов признавалась номинально племенами, которые жили близко от Хивы, отчасти лишь в той мере, в какой это им было выгодно, поскольку они находились в экономических взаимоотношениях с Хивой. Земледельческие племена, впрочем, зависели экономически от хивинских узбеков, в руках которых находились головные сооружения большинства оросительных каналов. Однако хорезмские туркмены не раз восставали против власти хана и возвращали себе независимость. Бывали случаи, когда хивинский хан со своим войском терпел поражения, а один хан попал в плен к туркменам и был ими убит. Но туркмены не только отстаивали свою самостоятельность, но и прибегали к активным действиям в отношении своих соседей, хивинцев и других.

Туркмены в национальной одежде (начало XX в.)

Туркмены в национальной одежде (начало XX в.)

От этих оборонительных действий туркменского народа надо отличать грабительские набеги «аламаны», которые имели своей целью захват рабов и другой добычи. От аламанов больше всего страдало население Ирана. Количество пленных, которых туркмены приводили в свои степи, было огромно. Но туркмены их не держали долго у себя, а продавали обычно на рабские рынки Хивы, Бухары и других городов. Нередко хивинский хан или отдельные работорговцы подбивали туркмен устраивать аламаны.

Вопрос о социальной сущности туркменских аламанов вызывал споры. Высказывались три разные точки зрения на них: в старой литературе их нередко описывали как простые разбойничьи набеги, предпринимавшиеся будто бы всем племенем; сторонники этого чисто великодержавно-шовинистического взгляда рисовали, таким образом, туркмен как народ хищников. Другое мнение высказывали некоторые советские авторы: аламаны представляли собой будто бы законную самозащиту туркменского народа от агрессивных действий соседних феодальных государств; но и этот взгляд не отвечает фактам. Третья точка зрения, видимо, наиболее правильна: аламаны — это грабительские предприятия родовой аристократии, правящей верхушки туркменских родов; они обогащали только эту верхушку и содействовали ее усилению, масса же туркмен ничего не получала от аламанов и мало в них участвовала. Эта точка зрения серьезно обоснована проф. Росляковым, который собрал конкретный исторический материал по нескольким сотням аламанов.

Посредническая роль туркмен в снабжении рынков Средней Азии рабской силой оказала существенное влияние на весь социальный строй народа. Прежде всего, благодаря частым военно-грабительским нападениям поддерживалась воинственность, подвижность и хищнические навыки у части туркмен. Эти нападения совершались таким образом: какой-нибудь известный своей храбростью и удалью предводитель набирал шайку таких же, как он, удальцов; к нему примыкали все, кто хотел. Этот предводитель, так называемый сардар (персидское слово), во главе отряда в несколько десятков или сотен человек отправлялся в свою военную экспедицию; добыча делилась на определенные части, и затем это импровизированное военное объединение так же легко распадалось.

Постоянно повторявшиеся военно-грабительские нападения стали источником обогащения родовой верхушки некоторых туркменских племен, в особенности тех, которые жили ближе к окраинам Персии: вначале имрели, потом текинцев. Конечно, иранцы не оставались равнодушными к этим набегам. Персидский шах не раз совершал экспедиции против своих беспокойных соседей, но, как правило, эти экспедиции кончались неудачей, ибо воинственные и искусные в военном деле туркмены обычно давали отпор вторгшимся в их пределы персидским войскам. Их же нападения носили неожиданный характер. Они нападали на невооруженные села и города, и эти набеги обычно бывали успешны.

Возможность эксплуатации рабской рабочей силы и обогащения за счет продажи захваченных рабов ослабляли внутреннее расслоение самого туркменского народа. Но это расслоение замедлялось и другой, более глубоко действовавшей и чисто экономической причиной. Надо сказать, что туркменские кочевники были сравнительно мало обеспечены скотом. В Туркмении нет таких богатых пастбищ, как в казахских степях, и поэтому поголовье скота в туркменских хозяйствах не было никогда особенно большим. Не было и таких крупных скотовладельцев, как у казахов.

Эти два обстоятельства — возможность постоянного захвата и перепродажи рабов, с одной стороны, а с другой — ограниченные возможности внутреннего роста производительных сил и накопления в сфере скотоводческого хозяйства — все это тормозило классовое расслоение среди туркмен. Наблюдатели того времени не раз отмечали с некоторым удивлением, что туркмены не признают над собой никакой власти, считая себя вольными людьми.

Деление на племена было лишь одним из звеньев в сложной родоплеменной системе туркмен. Племена (хал) делились на более мелкие группы, поколения (тайфа), поколения делились на роды (тиире), роды на подроды (уруг); впрочем, по другим сведениям, уруг крупнее, чем тиире. У некоторых племен вся родоплеменная система состояла из 5—6—7 ярусов. Вот несколько примеров.

Племя иомудов — одно из самых крупных племен — делилось на две основные группы, которые считались происходящими от отдаленных легендарных предков: по преданию, у Иомуда — родоначальника племени — было два сына: Кутлы-Темир и Утли-Темир, по имени которых и были названы два подразделения этого племени (они, впрочем, чаще называются теперь Байрам-Чали и Кара-Чока). Каждое из них подразделялось дальше: Кутлы-Темир (Кара-Чока) делились на два поколения — Атабай и Джафарбай; Утли-Темир (Байрам-Чали) делились на Салах, Окуз, Ушак и Орсукчи. Салах в свою очередь делились на Ак-салах и Кара-салах и т. д. Получалась сложная сеть родоплеменных групп, которая очень отчетливо помнилась каждым туркменом. Общее количество этих родоплеменных названий получается огромное: их у туркмен насчитывается до 2 тысяч.

По туркменским генеалогическим представлениям, по так называемым седжере, все эти родоплеменные деления или большая часть их являются результатом генеалогического роста, размножения прародительской группы. Названия отдельных групп понимаются как имена родоначальников—эпонимов. Но лингвистический анализ этих родовых названий обнаруживает более сложное происхождение этих групп. Исследовавший их специально С. П. Толстов пришел к заключению, что в родовой терминологии туркмен имеются следы самых различных исторических стадий. Здесь есть названия очень архаические, восходящие к глубокой древности, содержащие в себе тотемические реминисценции. Можно напомнить название племени текинцев (теке — горный козел), не говоря уже о самом мифическом родоначальнике туркмен Огузе (быке); довольно часто в именах родов встречаются слова — «собака», «корова», «верблюд» и пр. Рядом с этим имеются названия, являющиеся именами отдельных племен и народов, как мы это видели в составе узбекского народа; такими являются имена родов: Араб, Казак, Калмык, Мангыт и др. — это результат включения в состав туркменской народности разноплеменных групп. Имеются имена, означающие географическое происхождение. Есть родоплеменные имена, которые связаны с названием профессий, классов, сословий — Бек, Бай, Сеид, Ходжа и т. д.; эти имена являются уже недавними образованиями на туркменской почве.

Туркменка в национальном костюме

Туркменка в национальном костюме

Головной убор сарычки

Головной убор сарычки

Таким образом, родоплеменная номенклатура туркмен, восходящая в своих истоках к глубокой древности, продолжала пополняться до недавнего времени новыми включениями; этот факт свидетельствует о живучести системы.

В прошлом, в условиях кочевого скотоводческого хозяйства (примерно до XVII в.), каждый род был самостоятельной хозяйственной единицей, кочевой группой. Скудные туркменские степи не позволяли кочевать крупными группами. Роды даже одного племени, а тем более отдельные племена, были слабо связаны между собой. Большие межплеменные союзы создавались главным образом по политическим причинам, когда мелкие и слабые племена искали защиты у сильных и многочисленных. Но эти союзы были недолговечны. В XVI—XVII вв. было 3 сильных союза туркменских племен: чау-дорский (или «Эссен-хановские» племена) на севере, салорский — южнее и «йака-туркмены» в юго-западной части страны, по Гюргену и Атреку. Эти союзы распались в XVII веке, когда начался переход туркменских племен к оседлости. Но и переход к оседлости не подорвал родоплеменную систему туркмен. Земле-водопользование приняло у них общинную форму, так называемый «санашик». В земледельческих оазисах система арыков, находившихся в пользовании туркмен, соответствовала разветвлению родовой сетки; головные арыки принадлежали основным родам; более мелкие были заселены подразделениями этих родов. Таким образом, племенное земле-водопользование какого-нибудь определенного района представляется не чем иным, как родовой генеалогией туркмен, как бы положенной на карту (наблюдения С. П. Толстова). Эта система, кстати, вела к очень непроизводительному расходу воды: каждый род рыл для себя особый арык, проводя воду к своим полям, и много воды пропадало без пользы, испаряясь и просачиваясь в землю (Я. Р. Винников). Санашиковое землепользование сохранялось в южной Туркмении до самой революции, а у хивинских туркмен исчезло еще в XIX в.

Значит, одним из условий, которые поддерживали родовое деление туркмен, была система землеводной общины.

В отдельных родовых группах выделялись так называемые аксакалы (буквальный перевод — белобородый) — старики, старшины, которые пользовались иногда очень большим авторитетом. Известной властью располагали сардары — военные предводители, но лишь во время похода. Хивинские и бухарские ханы назначали для туркмен, из их же среды, судей-казиев, которые решали дела на основании мусульманского шариата. Но туркмены неохотно к ним обращались, предпочитая разрешать споры своими средствами, по народному обычаю. Каких-либо более устойчивых форм власти, не говоря уже о наследственной власти, у туркмен — по крайней мере у племен, сохранивших в большей степени самобытный уклад, — не было. Еще в 1-й половине XIX в. туркменские племена представляли собой сравнительно однородную массу свободных, никому не подчинявшихся общинников, — типичная картина военной демократии.

Однако равенства внутри этой массы общинников фактически не было. Еще до присоединения к России среди туркмен складывались элементы эксплуататорских отношений. Возникали отношения зависимости, или клиентэлы («конши»), между родами: обедневший слабосильный род поступал под покровительство мощного многолюдного рода; клиенты выполняли для своих покровителей
разные работы по хозяйству. Росло классовое расслоение и внутри родов: старшины-аксакалы захватывали в свою собственность колодцы (которые копали их рабы), в земледельческих — районах захватывали лучшие орошаемые участки земли, первую очередь пользования водой. При всем том, однако, общественный строй сохранял патриархальную оболочку.

Общая архаичность отношений накладывала свой отпечаток и на внутреннюю семейную жизнь туркмен. Здесь не было резкой обособленности полов, замкнутости и затворничества женщин, как у оседлого населения, у узбеков и равнинных таджиков. Туркменская женщина, особенно девушка, была всегда сравнительно свободной и независимой; она принимала участие почти на равных правах с мужчиной и в хозяйственных работах и даже в военных действиях, если не в нападениях, то в защите; женщины сражались вместе с мужчинами, защищая свой аул. Относительная независимость и свобода туркменской женщины сказалась в семейной жизни, в форме заключения брака. Характерен, например, описанный Германом Вамбери обычай кбк-бер.^ (буквально — «синий волк»). Он состоит в том, что жених со своими товарищами должен догнать невесту, которая скачет верхом на лошади, и отнять у нее барана или козла, которого она держит на седле. Этот обычай соревнования с невестой как бы ритуально подчеркивает свободу и независимость женщины.

Другой архаический брачный обычай — «кайтарма»: согласно ему, молодая жена, прожив у мужа небольшой срок — от пол¬месяца до месяца, — возвращалась в родной дом и оставалась там до полной выплаты мужем калыма. В этом обычае видят пережиток прежнего матрилокального поселения.

Патриархально-родовой, военно-демократический строй сохранялся дольше у туркменских племен, живших в глубине песков, на Мангышлаке, в Балханах. У племен, переселявшихся в Хорезмский оазис и попадавших в зависимость от Хивинских ханов (XVII—XIX вв.), он быстрее разлагался. По договорам с Хивинским ханом туркмены считались его «нукерами» — воинами, за что наделялись землей («атлык» — военный надел) и освобождались от податей. Но родоплеменные старшины получали атлыки во много раз больших размеров, и хивинское правительство давало им ряд привилегий, титулов и административных прав. Таким образом, политика хивинских ханов ускоряла процесс феодализации туркменского общества.

Карта расселения родоплеменных групп туркмен-текинцев в Мургабском оазисе в начале XX в.

Карта расселения родоплеменных групп туркмен-текинцев в Мургабском оазисе в начале XX в.

Родоплеменные деления туркмен-теке

Родоплеменные деления туркмен-теке

Рисунки «голей» туркменских ковров: а — салорский; б — сарыкский; в — текинский

Рисунки «голей» туркменских ковров: а — салорский; б — сарыкский; в — текинский

Этот процесс еще более ускорился после присоединения к России. Важную роль здесь сыграла отмена рабства в Хиве, Бухаре и других частях Средней Азии и запрещение аламанов и работорговли. Туркменским старшинам некуда стало сбывать рабов. В самой Туркмении рабство стало отмирать, — значит, закрылся один из существенных источников обогащения туркменской военной знати. «Ханы» начали сильнее нажимать на малоимущих единоплеменников, и это усилило внутреннее расслоение туркменского общества. Царское правительство со своей стороны поддерживало земельные и административные права туркменской знати. Накануне Октябрьской революции у туркмен уже существовала довольно сильная племенная аристократия, с заметными чертами феодальной власти. Можно назвать предводителя одного из иомудских родов, Джунаид-хана, который позднее сделался одним из главных вожаков басмаческого, бандитского движения в Средней Азии в первые годы Советской власти. Этот Джунаид-хан — глава одного из подразделений иомудов (рода Джунаид из поколения Орсукчи) — в своем лице как бы воплотил перерастание родовой аристократии в полуфеодальную прослойку.

Коренные преобразования были внесены в социальный строй туркмен Великой Октябрьской революцией. Сопротивление эксплуататорских групп, прежних ханов и их прислужников, было подавлено, контрреволюционный басмаческий бандитизм был разгромлен. Национальное размежевание и образование Туркменской ССР (1924) создало условия для сплочения туркменских племен в единый народ. Земельно-водная реформа (1925) и массовое колхозное движение (1929—1931) не только подорвали основу власти прежних эксплуататоров, но и привели к ликвидации этого класса целиком.

Ныне воссоединенный туркменский народ состоит из колхозного крестьянства (дайханства), довольно значительной уже прослойки рабочего класса и трудовой интеллигенции.

Религиозные пережитки

Туркмены считались официально мусульманами-суннитами. Но ислам не пустил у них глубоких корней. Правда, ислам и, в частности, суннизм у туркмен играл характерную роль: он служил как бы оправданием для постоянно свершавшихся набегов на Персию. Персы шииты, т. е. еретики, и сам бог позволил в отношении к ним любые насилия и жестокости, — так оправдывали туркмены свои нападения на Иран.

Мусульманское духовенство не имело большого влияния среди туркмен, особенно официальные должностные лица — казни и муллы. Мусульманский шариат не имел для туркмен никакого значения. Вся общественная жизнь туркмен управлялась фактически не шариатом, а народным обычаем, так называемым адатом, или дебом.

При формальном господстве ислама у туркмен фактически продолжали сохраняться более ранние формы верований, к сожалению, до сих пор плохо изученные. У туркмен долго держались пережитки культа предков и культа умерших, выражающиеся, например, в своеобразных погребальных обычаях: над могилой умерших, особенно влиятельных лиц, ханов, сардаров и т. д., устраивались особые насыпи. Был обычай, что каждый туркмен должен бросить хотя бы горсть земли на могилу хана или сардара; таким образом создавались небольшие курганы. Сохранялись и пережитки шаманских обрядов, магические верования и т. д.

Народное творчество и культурное развитие

Народное творчество туркмен проявляется наиболее ярко и своеобразно в изобразительном искусстве, особенно в ковроткачестве. С художественной стороны туркменские ковры представляют собой произведения высокого искусства, давно оцененные знатоками во всем мире. Узоры туркменских ковров чрезвычайно сложны и разнообразны. У каждого племени имелись свои строго определенные мотивы коврового узора, так называемые «голь» (это слово ошибочно смешивали со словом «гюль» — цветок). Особенно славился прежде голь салорских ковров, ибо салоры считались отцами туркменского ковроделия («салор-голь» неправильно переводили «салорская роза»). Но по мере распада племенных связей голи разных племен между собой смешивались. Советскими исследователями (В. Г. Мошкова) выяснено происхождение отдельных рисунков голей — это сильно геометризованные изображения растений, птиц, животных. Предполагается, что некоторые из них — особенно изображения птиц — восходят к древним племенным тотемам.

Ковроткачество получило ныне новый импульс развития. Но теперь оно сосредоточено в специальных ковродельческих артелях. Туркменские женщины, мастерицы ковроделия, осваивают сейчас новую технику (в частности, вертикальный ковровый ткацкий стан), новые мотивы орнамента. Теперь нередко можно видеть туркменские ковры с советскими сюжетами. Они изготовляются по особым заказам ковровщицами. К декаде туркменского искусства в Москве туркменские ковровщицы выткали для занавеса в Большом театре гигантский ковер, размером в 192 кв. метра (он весит свыше 1 тонны), хранящийся ныне в музее в Ашхабаде. Но обычно теперь ткут мелкие ковровые изделия: хурджыны—сумки, в том числе для школьников, ковровые покрышки для велосипедных седел и пр.

Другие виды художественной деятельности туркмен также получили новое развитие. Туркменский фольклор богат и разнообразен: сказки, эпические сказания о героях—Кёр-оглы и др., лирические песни, отдельно мужские и женские; из последних особенно известны девичьи «ляле» (вроде частушек). На основе чисто народных сказаний и песен отдельные поэты еще в средние века сочиняли «дестаны» — романы-поэмы, где проза чередовалась со стихами. Дестаны были преимущественно героического содержания. Известны и туркменские поэты-лирики. Из них наиболее выдающийся — Махтум-кули (XVIII в.), горячий патриот, призывавший в своих стихах к объединению туркменского народа, к борьбе против внешних врагов, против ханов и мусульманского духовенства.

Исполнители народных песен и произведений поэтов — народные певцы бахши.

Что касается музыки, она, по мнению специалистов, отличается оригинальностью и богатством. Но музыкальные инструменты немногочисленны. Наиболее распространен дутар — двухструнный щипковый инструмент. Музыкальные задатки туркменского народа только теперь получили полное развитие: овладев европейской музыкальной техникой, туркменские композиторы (Д. Овезов, В. Мухатов, А. Кулиев и др.) сумели создать, сохраняя национальный колорит музыки, инструментальные произведения, симфонии, квартеты, кантаты. Есть и туркменские оперы.

Танцы в прошлом совершенно отсутствовали у туркмен. Теперь танцевальное искусство распространяется среди туркменского народа. Есть туркмены—мастера балета.

Излюбленным развлечением издавна является борьба и всякие состязания.

Сейчас происходит быстрый рост общего культурного уровня туркменского народа. Если до революции туркмены не имели своей письменности (только духовенство пользовалось арабской грамотой), то теперь грамотность населения на родном языке достигла свыше 80%. Имеется более тысячи школ. В шести высших учебных заведениях и 20 техникумах подготовляются кадры специалистов. В Ашхабаде работает Туркменская Академия наук, где многие научные работники—туркмены. Имеются научные общества, музеи, обширная сеть клубов, кино театров, кибиток-читален и прочих культурных учреждений.

Notes:

  1. Вот полный перечень туркменских племен по данным конца XIX в. (Г. И. Карпов):
    1) Салыр 9) Йомут 17) Сунча-или
    2) Эмрели 10) Гоклан 18) Нухурли
    3) Али-эли 11) Олам 19) Мурча-или
    4) Чаудор 12) Карадашлы 20) Сеид
    5) Каркын 13) Агар 21) Ходжа
    6) Теке 14) Арвачи 22) Ших
    7) Эрсари 15) Эски 23) Махтум
    8) Сарык 16) Кеикчи 24) Ата.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 24.07.2021 — 16:04

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014