К содержанию 21-го выпуска Кратких сообщений ИИМК
При раскопках Старой Рязани, произведенных в 1946 г. А. Л. Монгайтом, был извлечен обширный остеологический материал. Преобладающее большинство костей принадлежало различным видам млекопитающих, в значительно меньших количествах оказались в нем кости птиц и рыб. Кости млекопитающих, общее число которых составляет около 4000, были исследованы нами в Камеральной лаборатории ИИМК, причем из них оказалось возможным определить с необходимой точностью 2233, т. е., примерно, около 55% всех исследованных.
Основная масса изученного материала состояла из более или менее сильно раздробленных костей конечностей и фрагментов челюстей и отдельных зубов. Неповрежденные кости на общем фоне материала представляли в сущности исключение. Что же касается черепов, то они вовсе отсутствовали; это обстоятельство приходится отметить с крайним сожалением, ибо оно существенно ограничивает возможность суждения о породном составе обнаруженных домашних животных. Как показало изучение материала, эти последние представлены крупным и мелким рогатым скотом, свиньей, лошадью, собакой и кошкой. Из диких видов нами были обнаружены лось, бурый медведь, бобр, косуля, заяц и белка.
Крупный рогатый скот. Основная масса изученных нами костей принадлежит крупному рогатому скоту; общее число их составляет 1118, т. е. 50% всех исследованных. Количество особей, которым они принадлежали, может быть определено лишь весьма приблизительно (52—63). Почти все трубчатые кости сильно раздроблены. Заслуживает внимания обилие костей молодых животных, о чем свидетельствуют многочисленные экземпляры с несросшимися эпифизами и значительное число молочных зубов.
С. Н. Боголюбский, которому еще ранее пришлось исследовать незначительное количество костей крупного рогатого скота из Старой Рязани, обнаруженных В. А. Городцовым, пришел к заключению, что рассматриваемый скот принадлежит к типу Bos brachiceros. [1] Справедливость этой точки зрения вполне подтверждается и нашими материалами. С. Н. Боголюбский, в распоряжении которого находились всего две большие фаланги, обратил внимание на сильные различия между ними по размерам: высота одной из них оказалась 64 мм, другой — всего лишь 43 мм. Первая, судя по размерам, должна была принадлежать довольно крупной особи, ростом с нынешнюю ярославку, вторая — очень мелкой особи, соответствующей современному мелкому местному мещерскому скоту. Эти данные послужили С. Н. Боголюбскому основанием для заключения, что в Старой Рязани одновременно существовали две породы крупного рогатого скота и поныне «стойко сохраняющие свои признаки».
Действительно, нельзя не признать, что различия, наблюдающиеся в размерах костей крупного рогатого скота, весьма значительны. Тем не менее причины, их обусловливающие, представляются нам в несколько ином свете, нежели упомянутому выше исследователю. Обратимся прежде всего к размерам больших фаланг. Они представлены большим числом экземпляров, обычно мало или совсем неповрежденных, так что мы имели возможность точно измерить 90 штук их. Высота больших фаланг варьирует, по нашим данным, от 48 мм (экз. № 270) до 67 мм (экз. № 228). Изменчивость эта, однако, не альтернативна, и между указанными крайними вариантами имеется непрерывный ряд переходов. Частота встречаемости экземпляров различной высоты наглядно видна из приводимых ниже цифр табл. 1.
Совершенно очевидно, что очень мелкие фаланги, по размерам соответствующие таковым у мещерского скота, составляют лишь незначительную часть (8.0%) общего числа исследованных. Довольно малочисленны и крупные фаланги (высотой от 63 мм и более). Преобладающее большинство (76.5%) фаланг имеет высоту 51—60 мм и, следовательно, не может быть отнесено ни к первой, ни ко второй группе. Изображая графически численное соотношение фаланг по размерам, мы получаем вполне отчетливую одновершинную кривую, совершенно не дающую каких-либо указаний на существование двух отдельных групп или пород, отличающихся друг от друга по величине. Значительные различия в размерах фаланг, с нашей точки зрения, — простое отражение широкого диапазона личной и половой, а отчасти и возрастной изменчивости, свойственных любой популяции домашних или диких животных.
Не находим мы подтверждения предположению о существовании в Старой Рязани двух пород крупного рогатого скота и в изучении костных стержней рогов. Из 16 относительно хорошо сохранившихся экземпляров, измерения которых приведены в табл. 2, лишь три имеют довольно крупные размеры и принадлежат, видимо, быкам зрелого возраста. Все остальные невелики как по длине, так и в обхвате у основания и принадлежат коровам или молодым быкам.
О небольших размерах скота того времени говорят и размеры немногих сохранившихся неповрежденными пястных и плюсневых костей (табл. 3).
Таким образом, резюмируя приведенные выше данные, нужно признать, что в Старой Рязани культивировались не две породы крупного рогатого скота (крупная и мелкая), а одна порода сравнительно небольших размеров (крупнее современной мещерки, но меньше пойменного скота). Вопрос о происхождении этих двух современных пород не входит в задачи настоящей статьи, но допустимо высказать предположение, что они являются результатом дивергентного развития этой основной исходной породы. Вероятно, мещерский скот есть результат измельчания и захудалости, обусловленных неблагоприятными условиями существования крупного рогатого скота в болотистом Мещерском крае, с его недостатком кормов и низким качеством их. И, наоборот, значительно лучшие пастбища, наряду с более совершенными формами содержания, обусловили образование современной пойменной породы, отличающейся как большими размерами, так и относительно высокой продуктивностью.
Лошадь. Количество костей лошади в исследованном нами материале гораздо меньше, чем рогатого скота или рассматриваемой ниже свиньи. Общее число их составляет всего 239 (10.6%) определенных), происходящих от 13—16 особей. Преобладающее большинство костей, в том числе и трубчатые, находится в хорошей сохранности. Молодые особи представлены всего одним экземпляром нижней челюсти, принадлежащей жеребенку, примерно, годовалого возраста.
С. Н. Боголюбский, который исследовал череп лошади из Старой Рязани, найденный В. А. Городцовым, пришел к заключению, что лошадь того времени должна быть (по классификации Юарта) отнесена к лесному типу. По-видимому, размеры ее были весьма невелики, и рост составлял всего 120—123 см. Мелкие размеры лошади подтверждаются также и исследованным нами материалом. Так, например, общая длина пястья колеблется между 216—220 мм, а плюсны — 249—236 мм. В этом отношении они близки к одноименным костям пони.
Как уже отмечалось, количество костей лошади составляет 10.6%) общего числа определенных. Эти цифры близки к данным А. Мансурова (1926), определяющего количество костей лошади в раскопках Старой Рязани в 11.4%. А. Л. Монгайт считает этот процент высоким и служащим известным указанием на употребление лошади в пищу, хотя (как он сам отмечает) это обстоятельство и стоит в некотором противоречии с летописными данными, согласно которым лошадь для этой цели не использовалась. По-видимому, все-таки более соответствуют действительности сведения летописей.
Исследованные нами кости лошади характеризуются прежде всего своей относительно гораздо большей сохранностью, нежели таковые крупного и мелкого рогатого скота, свиньи и лося — животных, заведомо служивших пищей. Разумеется, и среди костей лошади встречается известное количество раздробленных, но оно относительно невелико. Надо заметить, что раздробленные кости мы обнаруживаем и среди костей собак и кошек, которые в пищу не употреблялись. Соотношение между раздробленными и неповрежденными костями у лошади, примерно, такое же, как и у обоих последних. Таким образом, с большим основанием можно предположить, что лошадь в Старой Рязани в пищу не использовалась и служила лишь для транспортных целей. В пользу этого говорит и очень малое количество костей, принадлежащих молодым особям, тогда как у употреблявшихся в пищу домашних животных оно всегда довольно значительно.
Свинья. По количеству обнаруженных костей свинье принадлежит второе место; в этом отношении она уступает только крупному рогатому скоту. Общее количество костей свиньи 490, т. е. около 22% всех определенных. Происходят они от 37—43 особей. Большинство костей очень сильно раздроблено. Чрезвычайно много молодых экземпляров; по своему числу они даже преобладают над взрослыми.
С. Н. Боголюбский уже ранее указал на поразительное сходство свиней из Старой Рязани по краниологической структуре с западноевропейскими, в частности, древнеславянскими породами. Наш материал, в котором черепа свиней так же как и крупного рогатого скота отсутствуют, не позволяет что-либо добавить к этому интересному заключению. Можно лишь указать, что она, как показывают небольшие размеры ряда ложных коренных зубов и третьего настоящего коренного, имела сравнительно небольшие размеры. Тем более интересно, что наряду с этим описываемой природе свиньи были свойственны хорошо развитые мощные клыки, по размерам лишь немного уступающие таковым у рецентных евразийских диких свиней.
Мелкий рогатый скот. Количество костей мелкого рогатого скота невелико. Они обнаружены нами в общем числе 167 экз., что составляет 8.5% определенных. Количество особей, которым принадлежали перечисленные кости, составляет, примерно, 35—41 экз. Все трубчатые кости и большинство челюстей очень сильно раздроблены. Молодые особи составляют весьма значительный процент. Отсутствие в материале черепов и костных стержней рогов лишает возможности установить, принадлежат ли исследованные кости овце или козе, или обоим этим животным. Основываясь на изучении пястных костей, признаке не весьма надежном, надо сказать, что коза нами не обнаружена совершенно.
Собака. В исследованном нами материале собака представлена 34 костями (1.5% определенных), принадлежащими 11 особям. Большинство костей находится в состоянии хорошей сохранности, и размеры их свидетельствуют, что они принадлежали животным небольших размеров. Измерения зубного ряда на 12 экз. нижних челюстей дали следующие результаты. Длина ряда ложных коренных зубов 31—39 мм, в среднем — 35 мм; длина ряда настоящих коренных зубов 30—36 мм, в среднем — 33 мм; общая длина ряда коренных зубов 62—72 мм, в среднем — 68 мм.
Кошка. Общее количество костей кошки составляет 13 (0.6% определенных). Они принадлежали взрослым особям. Большая часть костей, лишена следов повреждений.
Лось. Кости лося обнаружены нами в количестве 101 экз. (4.5% определенных). Они принадлежали 13—17 особям, из которых лишь одна молодая. Большинство костей сильно раздроблено.
Бурый медведь. Кости медведя обнаружены в количестве 22 экз. (1% определенных). Молодых особей нет.
Косуля. В исследованном материале найдено всего пять костей косули (0.2% определенных), принадлежавших, видимо, одной взрослой особи.
Бобр представлен 18 костями (0.8% определенных) от 4—5 особей. Все кости происходят от взрослых особей.
Заяц. Обнаружены 4 кости (0.2% определенных), вероятно, от двух взрослых особей.
Белка. Имеются две ветви нижней челюсти (0.1% определенных), принадлежащие одному экземпляру.
Итак, в исследованном нами материале из Старой Рязани имеются кости 12 различных видов млекопитающих, находящиеся в следующих численных соотношениях:
Как видно из приведенных цифр, основная масса исследованных костей принадлежит домашним животным, к которым относится 2087 экз., т. е. 93.2% всех определенных. Остальные 6.8% костей принадлежат диким видам и ныне обычным в фауне Рязанской обл.
[adsense]
Поскольку лошадь в пищу не употреблялась и, следовательно, остатки ее попадали на городище более или менее случайно, судить по ним об ее удельном весе в животноводстве Старой Рязани вряд ли возможно. Что же касается остальных, то на первом месте стоял крупный рогатый скот, а на втором — свинья, на третьем — мелкий рогатый скот, вероятно овца. Собака и кошка были, видимо, совершенно обычными животными в домах Старой Рязани.
Что касается диких животных, то на первом месте среди них стоит лось, за ним следуют медведь и бобр. Соотношение между числом костей домашних и диких животных позволяет заключить, что значение охоты в экономике населения Старой Рязани было второстепенным. Тем не менее, хотя основную пищу и составляло мясо домашних животных (крупного рогатого скота и свиньи), дикие животные продолжали сохранять в этом отношении значительную роль, в особенности лось.
1 С. Н. Боголюбский. Палеофауна сельскохозяйственных животных Старой Рязани по раскопкам В. А. Городцова. Труды Секции археологии. РАНИОН, 1929, т. IV.