Трапш М.М. Новая археологическая находка в Абхазии

К содержанию 53-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

В феврале 1951 г. в сел. Колхида Гагрского р-на Абхазской АССР, в 300 м к северо-востоку от здания средней школы, случайно был найден железный кинжал в бронзовых ножнах (рис. 62) ¹.
В сентябре того же года, при осмотре места находки на склоне, который сильно размывается дождевыми водами, нами было обнаружено несколько фрагментов железных наконечников копий, обломки сосудов и остатки костей человека.

Кинжал (рис. 62—2) обломан в двух местах. Общая длина его 31 см, длина клинка 22,5 см, рукоятки 8,5 см. На рукоятке с обеих сторон имеется по два узких продольных паза, повидимому для прикрепления планок, на вершине ее (в средней части) — продольный выступ (наполовину обломан), служивший для надевания навершья. Рукоятка заканчивается перекрестием в виде крыльев бабочки.

Концы перекрестия, общая ширина которого равна 5,1 см, выступают из-под рукоятки на 1,5 см, а по отношению к клинку — примерно на 1 см.

[adsense]

Клинок со срединным сильно выделяющимся с обеих сторон ребром; прямые лезвия, суживаясь к острию, придают оружию треугольную форму, характерную для кинжалов так называемого скифского типа.

Бронзовые ножны (рис. 62—3—5), благодаря высокому мастерству и художественности оформления, представляют большой научный интерес. Аналогичные изделия пока остаются неизвестными и в районах распространения колхидско-кобанской бронзы и на территории всего Кавказа.

Разломанные, как и кинжал, в двух местах ножны, длиной 28 см, имеют треугольную форму и заканчиваются овальным расширением, окантованным валиком. Валики с лицевой и тыльной сторон сделаны в форме петель, а с боков (рис. 62—5) напоминают продолговатые листки.

Ножны богато и разнообразно орнаментированы. Широкое основание их украшено рельефным изображением, напоминающим раскрытые крылья бабочки, как и на самом кинжале. Концы перекрестия (наибольшая ширина его 6,5 см, наименьшая 5 см) выступают по бокам треугольных линий ножен до 6 мм. Верхний край перекрестия окантован рельефным витым шнуром; средняя часть, выдаваясь, заканчивается рельефным изображением очкообразной привески. По ширине средней части расположены в один ряд семь треугольных углублений, повидимому, заполненных ранее какой- нибудь цветной массой. Треугольники — равнобедренные, обращенные вершинами вниз. По оси ножен расположена рельефная полоска с поперечными насечками, имеющая ромбовидную головку, которая упирается вершиной в вырез нижней части перекрытия ножен. На этой головке маленькими ямочками, расположенными симметрично, обозначены два глаза. Рельефная полоска, постепенно суживающаяся к концу и завершенная ромбовидной головкой с глазками на ней, напоминает змею.

К правому боку ножен прикреплена пластинка шириной в 2 см и длиной 10 см; вдоль нее посередине расположены четыре одинаковые, соприкасающиеся друг с другом, рельефно выделенные спирали, обрамленные с двух сторон продольным рельефным кантом, похожим на витой шнур.

Боковые края ножен, загнутые в тыльную сторону на 0,5 см, образуют почти по всей длине просвет в форме равнобедренного треугольника, высотой 24 см и с основанием в 4,5 см. Загнутые края в трех местах переходят в узкие, сходящиеся на середине пластинчатые полоски различной ширины, из которых самая верхняя обломана. Эти края и поперечные полоски служили, несомненно, для закрепления в просвете деревянной вставки.

Ножны покрыты зеленой патиной. В результате окисления поверхности некоторая часть орнамента частично разрушена.

Изучение орнамента на ножнах — треугольные углубления, изображение змеи, спирали и др.— дает возможность отнести их к образцам колхидской бронзы. Такой вывод подкрепляется тем, что все указанные виды орнаментации встречаются в орнаментах и рисунках на топорах, кинжалах, поясных пряжках и на других изделиях колхидско-кобанской бронзы ².

[adsense]

Изображенные на ножнах спирали и змея, по всей вероятности, имели религиозное, символическое значение.

На топорах колхидского (кобанского) типа часто встречаются подобные изображения, причем иногда находим фигуру человека, вооруженного луком и стрелой, который борется с семью змеями. Интерес этого изображения заключается в том, что оно связывается с народными сказаниями «о змееборцах», сохранившимися повсеместно в народных верованиях и литературе ³. У осетин, например, сохранилось «Сказание о змее-чудовище Руймоне, рожденном от оленя» ⁴. Можно полагать, что спирали, украшающие ножны, являются символическими изображениями свернувшихся змей. Это не значит, что всегда спиральный орнамент можно принимать за символические изображения змея. Спирали применялись, конечно, и в качестве простого декоративного украшения.

Вопрос о датировке этой археологической находки в Абхазии может быть разрешен на основании типологического анализа. Тип оружия, к которому можно отнести найденный железный кинжал, в скифское время имел широкое распространение. В Грузии раскопками в 1944 г. Горийского музея у с. Двани Карельского р-на, в погребении № 2, встречен железный кинжал ⁵, аналогичный описанному нами. В этом же погребении обнаружены: железный топор-молоток, бронзовые трехгранные наконечники стрел раннескифского типа. Последними погребение датируется концом VII или началом VI в. до н. э.

Железные кинжалы такого же типа обнаружены при археологических работах в Самтаврском могильнике около г. Мцхета.

В 1939 г. там в грунтовом погребении № 27 найден железный кинжал ⁶, вполне сходный с нашим. Вместе с ним в погребении находился небольшой серповидный железный нож, железный топор с клиновидным обухом и двадцать бронзовых наконечников стрел скифского типа, часть которых имела боковой шип. Подобные железные кинжалы, к сожалению, еще не опубликованные, обнаружены и в других грунтовых погребениях Самтаврского могильника (раскопки А. Н. Каландадзе).

Железный кинжал, сходный с найденным в сел. Колхида, обнаружен и в Сухуми в 1951 г. в связи с земляными работами на Сухумской горе. Вместе с этим предметом здесь встречен длинный четырехгранный железный наконечник копья, железный топор типа секиры-молотка и другие вещи ⁷, датируемые приблизительно V—III вв. до н. э.

За пределами Грузии оружие рассматриваемого типа хорошо известно из скифских погребений юга России. В. Гинтерс в работе о скифских и сарматских мечах в южной России ⁸ датирует кинжалы интересующего нас типа (короткие мечи из Мельгуновского клада, Келермеса и Елизаветовскон станицы в устье Дона) VI в. до н. э.

Особое внимание обращает на себя замечательный железный кинжал, обнаруженный в окрестностях гор. Вольска (близ Саратова), имеющий близкое сходство с гагрским ⁹.

Приведенные данные свидетельствуют, что еще в VI в. до н. э. кинжалы рассматриваемого типа, как колющее оружие ближнего боя, применялись на большой территории.

В интересующее нас время скифы Северного Кавказа значительную часть железа получали из Закавказья. Нередкие находки в Грузии железных кинжалов так называемого скифского типа дают основание ставить вопрос о местном производстве таких кинжалов. Вопрос же, на какой территории их начали изготовлять впервые, в Скифии или в Закавказье, нельзя считать пока решенным.

Находка в Абхазии железного кинжала в колхидских бронзовых ножнах — факт большой научной ценности. Она может служить ярким доказательством связей Кавказа со Скифией и имеет определенное значение для уточнения датировки памятников колхидско-кобанской бронзы позднейшего времени. Анализ абхазской находки дополняет выводы, обоснованные богатыми материалами Куланурхвинского могильника (Абхазская АССР) ¹⁰, где в одном культурном слое были обнаружены колхидские и «скифские» погребения с однотипным обрядом захоронения.

Находка в сел. Колхида и материалы Куланурхвинского могильника подкрепляют положение, высказанное Е. И. Крупновым ¹¹, о том, что основную массу колхидско-кобанского типа памятников Грузии и центральной части Северного Кавказа можно синхронизировать со скифским временем, т. е. VII—IV вв. до н. в.

К содержанию 53-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры