Территория

Несколько слов о географических понятиях, используемых в этой книге, и об их историко-географических эквивалентах. В современной науке нет достаточно полного единства в употреблении понятий «Центральная Азия» и «Средняя Азия». В современной географии под Центральной Азией понимается Восточный Туркестан, Тува, Забайкалье, Внутренняя и Внешняя Монголия (см., например: [Петров, 1966]). Под Средней Азией советские географы понимают четыре республики: Туркменскую, Узбекскую, Таджикскую и Киргизскую (см., например: [Средняя Азия, 1958]). В историко-археологических исследованиях принята несколько иная трактовка этих понятий. Большинство авторов рассматривает Среднюю Азию в пределах территории перечисленных выше республик, включая сюда и юго-восточную часть Казахстана по вполне понятным причинам единства культурно-исторического развития этих районов в древности. Как обычно, возникают трудности с отнесением к той или иной области пограничных районов. Так, Восточный Туркестан культурно-исторически в равной мере тяготеет и к Средней, и к Центральной Азии. Алтай по своим географическим условиям и по историческим судьбам тесно связан с Восточным Казахстаном с юго-запада и с Центральной Азией с юго-востока. По тем же причинам и Забайкалье можно в равной мере относить и к центральноазиатской, и к восточносибирской культурно-исторической провинции. К этому следует еще добавить, что нашему пониманию Средней Азии (включая Казахстан) в англоязычной литературе соответствует понятие Central Asia, а Центральной Азии — Innermost Asia. Как это видно из приведенных примеров, всякое территориальное членение культурно-исторических регионов условно. Здесь тоже следует условиться, что мы будем подразумевать под названиями регионов, вынесенными в заглавие книги. Территория Средней Азии будет рассматриваться в основном в пределах ее восточной части, а из районов Центральной Азии главное внимание будет уделяться памятникам Саяно-Алтая, а также верхнего и среднего Енисея. Поскольку петроглифы обычно располагаются в горных и предгорных районах, в данной книге принято территориальное членение по физико-географическим районам: Памиро-Алтай, Западный и Центральный Тянь-Шань, Саяно-Алтай, Минусинская котловина. Такое членение не представляется искусственным: исторические особенности основных древних культур, известных на этой территории, убедительно доказаны многочисленными исследованиями археологов.

[adsense]

***

Материалы для этой работы собирались много лет. Сначала, в 50-х и в начале 60-х годов, это были, как и у многих археологов, попутные наблюдения в археологических экспедициях на Тянь-Шане. С 1963 по 1968 г. автору довелось возглавлять Каменский отряд Красноярской экспедиции, которому были предписаны специальные работы по обследованию петроглифов, оказавшихся в зоне затопления Красноярского водохранилища. В ходе этих работ автор постоянно пользовался ценными советами М. П. Грязнова.

Затем, в 1971 г., аналогичные исследования были начаты совместно с А. Д. Грачом на верхнем Енисее. Завершить их, к сожалению, по объективным причинам не удалось. За эти годы постепенно накапливались вопросы к исходным данным, совершенствовалась методика работы, вырабатывался общий подход, на который значительное влияние оказали исследования А. П. Окладникова на соседних сибирских территориях.

Очень полезным для автора было обсуждение отдельных вопросов с А. Д. Грачом, В. А. Лившицем и А. М. Лесковым, а также в Отделе Востока Государственного Эрмитажа.

За содействие в организации полевых работ на Саймалы-Таше автор признателен А. К. Абетекову, Н. С. Веретину, И. К. Кожомбердиеву, Д. С. Омурзакову и В. К. Фесику.

С теплотой и признательностью вспоминаются участники полевых работ, особенно те, кто, не будучи профессиональным археологом, проводил в экспедициях отпуск или студенческие каникулы и своим нелегким трудом обеспечил сбор исходных данных, использованных в этой книге ¹.

Автор также глубоко благодарен А.3. Абрамовой, А.П. Окладникову, Д.Г. Савинову и А.Д. Столяру, прочитавшим рукопись книги и сделавшим целый ряд весьма полезных замечаний.

Хотелось бы также отметить влияние А. Н. Бернштама на формирование моего интереса к наскальным рисункам и принести этой книгой свою дань его светлой памяти.