Средневековье Западной Сибири

Бурные политические события в Центральной Азии, Южной Сибири и на Дальнем Востоке в период VI — XIII/XIV вв. и позднее сопровождались очень широкими вторжениями тюрков (разных государственных образований) и монголов в соседние регионы. Эти вторжения имели разные последствия и протекали в разных формах.

Историческая обстановка в Западной Сибири в VI-XIII/XIV вв.

В указанный период на пространствах Западной Сибири обитали потомки населения эпохи раннего железного века, исторические материалы которых представлены памятниками соответствующих археологических культур.

Памятники молчановского типа (VII — IX вв.) локализуются в районе Среднего и Нижнего течения Туры и частично Нижней Тавды. Известны десятки памятников, по преимуществу поселений, главным образом городища, а также редкие могильники. Городища (Санкино, Куртумово, Петрово, Ирбит, Юдино, Боровиково, Молчаново и другие) располагаются на мысах, у края террас, окружены валами и рвами, иногда имеются сторожевые башни. Площадь от 500 до 2,5 тыс.кв.м. В пределах городищ плотно располагались жилища, образуя круговую планировку. Жилища-полуземлянки, углублены до 1 м. Площадь 25 — 40 м. Внутри — земляные нары, центральный (один или два) очага, иногда в виде чувала.

Погребальные памятники представлены курганными и грунтовыми захоронениями. Насыпи очень низкие (до 30 см). Умершие захоронены по обряду трупосожжения. Инвентарь небогат, это преимущественно украшения (браслеты, бусы, перстни и пр.), атрибуты одежды.

Юдинская культура (X — XIII вв.) сложилась на территории, где обитали носители памятников молчановской кулыуры, но затем охватила более обширный регион за счет Верхней Тавды, Туры, Нижней Исети, а также правобережья Иртыша ниже Тавды.

Большая часть поселений — городища — от 400 до 800 кв.м. Иногда 1200 — 3000 кв.м (Заозерное I, П, Ликино, Оськино, Юдино, Богадинское и др.). Располагались на удобных для обороны участках берегов. Окружены валами и рвами.

На городищах, на валах, открыты деревянные конструкции в виде срубов и жилища в виде прямоугольных полуземлянок, аналогичные молчановским.

Могильники грунтовые (Ликинский, Пылаевский, Деминский, Урачкинский, Ирбитский, на Ирбитском озере), только на юге известны редкие курганные. Погребальный обряд проходит эволюцию от трупосожжения к трупоположению. Сожжения совершались на стороне, прах сожженного погребали в ямах. При трупоположении умерших помещали в деревянные гробовища или заворачивали в бересту. Умершие лежали на спине вытянуто, несколько обожжены. Роль огня в погребальном обряде юдинского населения очень высока. В целом для населения характерно помимо использования огня в погребальном ритуале, захоронение костей коня, помещение вещей за пределами могил, порча погребального инвентаря (в том числе — пробивание дна сосуда).

Интересен и своеобразен инвентарь. Керамика двух типов: горьки и чаши. Орнамент расположен в верхней части сосудов, исполнен оттисками шнура, гребенки, гладким штампом и защипами. Появляются клёпаные медные котлы. Встречаются глиняные фигурки сидящих людей с орнаментами по лицевой части из оттисков гребенки. Орудия труда — железные топоры, ножи, тесла, крючки, костяные гарпуны. Атрибуты одежды и украшения: бронзовые и железные пряжки, бляшки, накладки (детали ременных поясов). а».

Очень ярки и своеобразны украшения — бронзовые и серебряные пластины, покрытые гравировкой и чеканкой, изображающие антропоморфные и зооморфные фигуры, фантастические существа. Многочисленны литые из белого сплава (полые и плоские) подвески в облике зооморфных существ: коня, медведя, зайца, гуся, утки, глухаря, фантастических существ.

Хозяйство населения региона (молчановского и юдинского) было скорее всего многоотраслевым: охота, рыбная ловля, скотоводство (коневодство), собирательство.

Соотношение этих видов занятий выяснить трудно, но заметна роль коневодства, которое сопровождалось и разведением крупного и мелкого рогатого скота.

Западнее и северо-западнее в конце I — начале II тыс. н.э. (X — XIII вв.) обитали группы населения, оставившие памятники петрогромовского типа: в горной лесной части Среднего и частично Южного и Северного Урала.

Бакальская культура (IX — XIV/XV вв.) распространена в лесостепном Зауралье, в пределах Нижней Исетй, прилегающих участков Тобола, Туры. Известны некоторые памятники на левобережьи Ишима. Памятники представлены городищами (Большое и Малое Бакальские, Большое и Малое Мыльниковские, Полевское) и могильниками (Пахомовский, Перейминский). Эта группа памятников иллюстрирует один из этапов тесных контактов лесостепного населения с южными обитателями, и в первую очередь с Прииртышьем. Бакальское население занималось скотоводчеством, в стаде их животных основу составляла лошадь.

Потчевашская культура (VI — IX вв.) распространена в пределах Среднего и Нижнего Прииртышья и Приишимья в подзоне тайги и лесостепи. Памятники — могильники, поселения, городища, жертвенные места. В настоящее время выявлено около 70 памятников.

Городища, как правило, располагались на возвышенных мысах или на удобных участках берегов. Площадь городищ 600 — 6000 кв.м. Оборонительная система имела один — два рва и вала, а иногда и больше.

Жилища представлены двумя типами: а) полуземлянки прямоугольной формы, площадью 17 — 18 кв.м, с нарами, стены укреплены бревнами; б) наземные, из бревенчатого сруба.

Могильники курганные и грунтовые: Лихачевский (на Ишиме) и Окуневский на Таре, Айткуловский на Иртыше, возводились на высоких мысах, гривах, на берегах рек. Умерших хоронили двумя способами: трупоположения и трупосожжения. Трупоположения совершались в прямоугольных ямах глубиной свыше 1 м. Умерших укладывали на спине, вытянуто, головой на ЮВ или ЮЗ. В обряде использовали берестяную подстилку, вдоль стен могил сооружали деревянную раму, на которую укладывали продольное деревянное перекрытие. При трупосожжении умершего сжигали на стороне, а прах его помещали в обычную по конструкции могилу, куда предварительно помещали погребальный инвентарь.

Погребальный инвентарь в могилах обилен: ножи, тесла, оружие, конское снаряжение, украшения. Много поделок из кости, рога, дерева, кожи, а также яркая и разнообразная керамика.

Керамика представлена сосудами нескольких типов: с высокой шейкой и шаровидным туловом, чашевидные, жаровни. Орнамент покрывает большую часть стенок; он образует строго зональные узоры; исполнен гребенкой, палочкой, штампом рамочным или полулунным.

Интересны многочисленные предметы, своеобразные изделия «звериного” стиля. Это металлические браслеты, пластины, подвески, покрытые изображениями медведя, лося, хищных птиц, бобра, соболя, змеи, а также антропоморфных фигур. Много случаев композиций, обычно из двух существ: птица с антропоморфной личиной; медведь, пожирающий змею; личины человека в обрамлении змей. Эти изделия придают особый колорит культуре.
Хозяйство было комплексным: скотоводство, земледелие, охота, рыболовство.

Соотношение этих видов занятий в разных областях расселения было различным. Земледелие уступало животноводству. Мы не знаем, какие злаки предпочитали жители. Хорошо известно, что в стаде преобладали лошади, известны также мелкий и крупный рогатый скот и верблюд. Многочисленны кости собаки.

Население потчевашской культуры было, видимо, сложным в этническом отношении: оно включало как угорские, так и самодийские компоненты, которые были основными; немалую роль играли и тюркские элементы, привнесенные в Прииртышье в ходе расселения тюрков.

Усть-ишимская культура (IX — XIII вв.) распространена была в основном в лесном Прииртышье; ее ареал во многом совпадает с районом обитания потчевашского населения, но очевидно тяготение этого населения к таежному поясу правобережья Иртыша.

Многочисленны городища в сравнении с поселениями. Площадь их различна: от 600 до 7000 кв.м. Городища, как обычно, окружены валами и рвами. Жилища — полуземлянки и наземные, иногда двух- и трехкамерные. Стены часто бревенчатые, полы земляные, вдоль стен — земляные нары. Жилища перекрыты бревенчатым каркасом, сверху которого — берестяное покрытие.

Погребальные памятники-курганы на высоких незатопляемых мысах и гривах. Захоронения совершены по обряду трупоположения, в могилах под насыпями; одна могила являлась основной, а другие под насыпью — впускные, которые дополняли комплекс кургана.

Есть случаи захоронения человека с лошадью или с чучелом этого животного. Иногда в погребальном ритуале использовались головы лошадей. Хорошо известна роль огня в погребальном ритуале.

Многообразны украшения и атрибуты одежды: медные выпуклые, нашивные, сердцевидные, крестовидные бляшки, наконечники ремней, пряжки разных типов, пуговицы, а также браслеты, серьги, височные кольца, накосники, бусы, и особенно интересны шумящие подвески.

Зоо- и антропоморфные изображения широко распространены как полые, так и плоскостные. Изображались медведи, глухарь, водоплавающие птицы (утка, гусь), а также заяц, филин, орел, бобр. Преобладают одиночные фигуры животных. Изображения людей по преимуществу плоскостные, в фас. Головы чрезмерно велики.

Керамика: горшки, чаши, жаровни. Орнамент преимущественно гребенчатый, встречается уголковый и ромбический.
Хозяйство комплексное: скотоводство, охота, рыболовство, на юге — земледелие. Оно аналогично хозяйственному комплексу потчевашского населения.

Усть-ишимское население, видимо, принадлежало к южной грунте хштоа. Ка юге эта группа существенно подверглась тюркизации.

Оронтурские памятники (VI — IX вв. н.э.) распространены в Нижней Оби от Сургута до устья и на левобережных притоках Нижнего Иртыша. Известны по преимуществу поселения, прежде всего городища (Оськинское, Карагаевское, Урайские, Ликинское, Оронтурское, Ус-Толтское, Кинтусовское и др.) и жертвенные места (Ялпин-Нел, Хейбидэ- Педара, Канинская И Чаньвенская пещеры). Жилища-полуземлянки площадью 25 — 40 кв.м с деревянной конструкцией стен и кровли. Интересны костища Туманское и Тынское, где наряду с толщами прогоревших костей животных, обожженных вещей найдены обгоревшие человеческие кости. Возможно, это — могильники особого типа. Обычных могильников этого времени не обнаружено.

Оронтурское население занималось охотой и рыболовством. В южных районах — разведением лошадей, а на побережье — зверобойным промыслом. Многие ученые связывают носителей оронтурских памятников с предками будущих сииртя; последних сииртя в первой половине II тыс. н.э. здесь застали пришедшие сюда ненцы. Скорее всего, оронтурское население было самодийцами, проникшими с юга в конце I тыс. до н.э.

Кинтусовские памятники (XI — XIII/XIV вв.) распространены в Сургутском и Нижнем Приобье вплоть до Урала. Известны городища: Ермаковское, Барсов городок (ряд памятников), Кинтусовское, Мань-Няслан-Тур; поселения: Зеленая горка, Барсов городок IV/1, Барсова гора IV/1; могильники: Ленк-Понк, Ума-Пай, Сайгатинский, Барсов городок, Кинтусовский и др.; клады: Барсова гора, Барсов городок, Березово и др. Культура генетически связана с оронтурской, о чем свидетельствует множество параллелей между этими двумя культурными образованиями.

Помимо традиционного местного инвентаря в кинтусовских памятниках множество импортных изделий из-за Урала: топоры, в том числе проушные русского происхождения, и многие изделия прикамского населения; есть изделия западноевропейского происхождения.

Хозяйство было охотничье-рыболовческим. Охота становится по преимуществу пушной, рассчитанной на экспорт.
Кинтусовское население было скорее всего угорским, в частности хантыйским. Вероятнее всего, югрой русские документы называли северную часть кинтусовского населения. Южнее, в Сургутском Приобье, проживали угорские и самодийские группы чересполосно. Некоторые из хантов, вероятно, обитали и на реке Вах.

На северных берегах, скорее всего, обитали сииртя, где и раньше жили их предки. Сюда же проникают и самодийцы, будущие ненцы; в ходе взаимодействия ненцы ассимилируют сииртя.

Рёлкинская культура (VI — VIII ВВ.) распространена широко в пределах Томского, частично Новосибирского Приобья, а также в Нарымском Приобье. Известны разнотипные памятники: могильники (Редка у с. Молчанове на Оби, а также — Томский, Архиерейская заимка, Могильницкий и др.), городища и поселения (Черный мыс 2, Басандайка, Шеломок, Карасево и Круглое озера, Малгет и мн.др ).

Могильники курганные, иногда для насыпей избирались естественные возвышения. Под насыпями по несколько могил с трупосожжениями и трупоположениями: индивидуальные, парные и коллективные. В курганах много приношений, кострищ, своеобразных кладов, захоронений собак и чучел лошадей, а также сожжений лошадей.

Поселения и городища имеют площадь от 1 до 4 га, где находятся жилищные западины: от нескольких единиц до 40 — 50. Они концентрируются на поселениях группами, гнездами: от 2 — 3 до 7 — 8. На городищах жилища располагаются плотно, единым массивом. Жилища чаще — однокамерные прямоугольные полуземлянки (площадь их от 5 — 6 до 45 — 50 кв.м). В них прослеживаются остатки бревенчатых конструкций. В центре — очаг на полу в виде кострища. Летние жилища очагов не имели. Известны сооружения — жилища кузнецов и литейщиков, очаги которых насыщены кусками шлаков, а в других найдены тигли, льячки, а также готовые изделия.

Известны жертвенные места, в частности Айдашинская пещера, насыщенная многочисленными приношениями не только времени рёлкинской культуры, но и более ранних.

Культура богата металлической, бронзовой пластикой (зоо- и антропоморфные литые изделия: плоские, полые, односторонние и двусторонние). Использовалась также гравировка. Среди антропоморфных изделий выделяются фигуры в полный рост и личины. Человек изображен реалистично, статично. Различаются детали, вплоть до морщин на лице. Все фигурки индивидуализированы. Есть изображения всадников с палашами на поясах. Зооморфные изображения отличаются большей реалистичностью. Обычно это медведь, лось, олень, соболь, заяц, белка, орел, гусь, сова, утка, змея, ящерица и лошадь.

Хозяйство рёлкинского населения было многоотраслевым; хорошо известны охота, рыболовство, а на юге — скотоводство и земледелие, хотя прямых свидетельств земледелия нет.

Большую роль играла металлургия. Для орудий труда и оружия железо добывали из болотных руд. Бронза использовалась для изготовления украшений и зоо- и антропоморфных поделок.

На время рёлкинской культуры приходится распространение керамики с валиком, которую .обычно связывают с проникновением сюда с востока тунгусоязычного населения.

Материалы потчевашской и усть-ишимской культур. По В.А. Могильникову

Материалы потчевашской и усть-ишимской культур. По В.А. Могильникову

Население Нарымского Приобья, вероятно, было формирующимся селькупским, а Томское и Новосибирское Приобье заселяли другие группы самодийцев, которые в X — XVI вв. оказались ассимилированы тюрками.
События этой эпохи в Сургутском Приобье во многом согласуются с историческим процессом в Нижнем Приобье, но имеются некоторые своеобразия.

Карымский этап (IV — V вв. н.э.) представлен поселениями, среди которых есть и городища, но очень слабо укрепленные. Жилища в виде прямоугольных полуземлянок с кровлей из жердей, перекрытых берестой и засыпанных землей.

Население занималось охотой и рыболовством. Выделывали разнообразные типы глиняных сосудов.
Интересен Холмогорский клад, содержавший большое число находок: украшения — бусы, нашивки и пр., а также обломок человеческого черепа, обломок медного котла, куски ткани и меха. Остается неясным характер этого памятника. Основу клада составляли предметы вооружения (палаши, кинжалы, боевые ножи, наконечники копий и стрел), зоо- и антропоморфные поделки, предметы из кости и рога (наконечники стрел, дротиков, гарпуны, остроги, крючки и т.п.).

Зеленогорский этап (VI — VII вв.) являлся естественным продолжением предшествующего. Можно отметить, что наряду с традиционными охотой и рыболовством хорошо известно железоделательное производство.
Кучиминский этап (VIII — IX вв.) характерен тем, что в сургутской тайге существенно усилилась военная напряженность. Городища Кучиминское V, XIV укреплены двойными и тройными линиями рвов и валов. Ширина рвов 3 — 4 м, глубина рвов 1,5 — 2 м, высота вала 80 — 90 см.

Население хорошо знало железоделательное и бронзолитейное производство. Помимо наверший ножей, браслетов и пряжек отливались многочисленные зоо- и антропоморфные изображения: личины и фигуры воинов в полном вооружении. Найдены остатки собачьей упряжки.

Кннтусовский этап (конец IX — начало Х1П вв.) представлен в Сургутском Приобье рядом городищ (Барсов городок 1/31, 1/32, Кучиминское IX, Ермаково XI), селишем Барсова гора II/14, а также могильниками (Сайгатинские I,IV, VI, Барсовский I, Кинтусовсхий) и многими святилищами. Это было неспокойное, немирное время в сургутской тайге. Городища, замки, как называют их некоторые ученые, выделялись внушительной системой укреплений.

Население занималось в основном охотой, рыболовством и собирательством. Однако теперь уже существовало и скотоводство, в частности коневодство (Древний город на Оби, 1994, с. 68-73). Известны свидетельства использования лошади и северного оленя в качестве мяса и транспорта. Интересны и находки бронзовых литых изображений бычьих голов на святилищах и в могильниках. Возможно, это — свидетельство знакомства населения с разведением крупного рогатого скота.

Бурно развивается железоделательное и бронзолигейное производство. Обнаружены металлургические высокопроизводительные печи.

Хорошо известен был пушной промысел, то есть охота стала специализированной, ориентированной на внешнюю торговлю.

Население Сургутского Приобья являлось одной из групп хантов.

Сайгатинский период (XIV — XVI вв.) характеризуется бурным процессом консолидации отдельных групп, возможно племен. Такие объединения русские документы называли «княжествами”. Одно из них, наиболее значительное, возглавлял в Сургутском Приобье «князь” Бардак.

Помимо городищ, могильников этого времени известны многочисленные клады. Поселки для военной безопасности строятся в стороне от берега реки (до 1 км вглубь тайги). Жилища продолжают строить по прежнему типу: эго каркасно-столбовая конструкция; площадь около 40 кв. м. Вероятно, в жилищах появилась навесная дверь.
Поселения и могильники свидетельствуют об упадке гончарного дела. Увеличивается количество деревянной и берестяной посуды, особенно медных, бронзовых и железных котлов. Характерно большое число импортных вещей (западноевропейские, византийские, передневосточные): оружие, украшения, серебряные сосуды и пр. Население Приобья в это время вступает в теснейшие связи со своими далекими соседями, поставляя на рынок пушнину.
Известно, что в конце XVI — начале XVII ввЛкняжество» Бардака было почти независимым от Москвы. Центр его находился в устье Тром-Агана (в 30 км ниже Сургута). Оно имело свою эмблему в виде фигуры оленя. Князь Бардак оказывал помощь Москве в походе против нарымского «князя» Вони, приводил под «государеву руку» ряд обитателей Приобья.

Материалы релкинской культуры, кинтусовского и оронтурского этапов. По В.А. Могильникову

Материалы релкинской культуры, кинтусовского и оронтурского этапов. По В.А. Могильникову

Бардак имел «своих людей», которые выделялись из обычной среды хантов. Они совершали только добровольные «поминки» (подарки) московскому царю, не будучи обложенными ясачной повинностью. Среди них были бедные, лучшие и мощнейшие люди. Мощнейшие составляли основную опору «князя». «Князь” мог заниматься кроме военных дел отправлениями культа и судебными вопросами.

“Князь” и его окружение составляли привелегированную касту людей. Они обитали в городках (городищах) и регулировали отношения между группами населения в округе. Такие городки известны, например Барсов городок IV/1. По преданиям и легендам «князь» и его сподвижники обладали особыми качествами (силой, мудростью, красотой, а также свойством принимать тот или иной облик), они имели легендарную славу. Богатыри выделялись своей одеждой и убранством: шлемом, богатым поясом, дорогим оружием; им служила челядь. Так постепенно выделялась специализированная часть общества — воины. Это было время, которое можно рассматривать как последний этап военной демократии, период вождества; канун формирования всех атрибутов государства.

Известны богатые святилища сургутского населения, которые были племенными, родовыми или какими-то иными, но теперь появляются княжеские, где центром является идол, олицетворяющий силу и власть князя. Таковы Сайгатинское и Ермаковское святилища с богатым набором вещей-приношений.

В Томском Приобье (VI — X вв.) обитало население, очень близкое верхнеобскому, скорее составляющее его северный вариант. В то же время оно отличалось и рядом черт, сходных с рёлкинской культурой. Здесь хорошо изучены курганные могильники Тимирязевские, у Архиерейской заимки, а также поселения у д. Кисловки.
Городища и селища нередко составляют один комплекс, но есть и отдельные городища и селища без оборонительных сооружений. Жилища каркасного типа имели площадь 15 — 60 кв.м. Курганы содержали и трупоположения, и трупосожжения.

Развитое средневековье (XI — XIV вв.) в Томском Приобье представлено памятниками басандайской культуры: могильниками (Астраханцевский, Басандайский, Еловский I, Малокиргизский), а также поселениями (Нагорный Иштан (городище), Усть-Малая Киргизка, Шеломок, Кижирово и другие).

Жилища прямоугольные, полуземляночного типа, стены укреплены плахами; у стен земляные нары. Конструкция стен — срубы.

Погребальные комплексы — курганные и грунтовые могильники. Господствует трупоположение, но известны и трупосожжения. Использовался огонь и в других случаях: разжигание костров рядом с могилами, в насыпях. Вместе с умершим хоронили лошадь: целиком, черепа с конечностями лошади (скорее всего чучело) параллельно погребенному человеку и погребение такого же чучела в ногах умершего.

Басандайская культура оставлена скотоводами, занимавшимися и земледелием, охотой, рыболовством. Этот хозяйственный комплекс типичен для населения южной тайги, включавшего в это время разноэтничные группы, в частности тюркские, которые активно воздействовали на процесс тюркизации местных, скорее всего самодийских обитателей.

Позднее средневековье в Томском Приобье (XV — XVII вв.) хорошо известно по археологическим памятникам: могильники Коларовский, Козюлинский, Тоянов городок, а также городища Басандайка, Кижирово, у д. Могильники, Шеломок, группа поселений у д. Могильники. Известно, что в Томском Приобье в XVII в. уже обитали томские татары: эуштинцы, чаты, темерчинцы. Определить, какие именно памятники принадлежали тем или иным группам татар, пока не удается.

Началом тюркизации Томского и Среднего Приобья В.А. Могильников называет VI — VIII вв., но это период не проникновения тюрков в эти регионы, а интенсивного внедрения элементов материальной культуры из тюркского мира. Ученый называет его периодом торгово¬обменных связей. В Томском Приобье в последнее время хорошо исследованы памятники с трупосожжениями на стороне и с наборными поясами. Несомненно, это свидетельствует о проникновении сюда тюрков.

Второй этап — приходится на середину — вторую половину IX в., когда в истории юго- востока Западной Сибири активизируются хакасы. Это время великодержавия древнекыргызского государства. ^
Третья волна тюркизации — на XI — XII вв., она связана с движением кимаков и кыпчаков, их объединением и дальнейшим распадом. Кыпчакские группы племен конца XI — начала XII вв. широко распространились по степям до Дуная.

Городище конца VI-VII вв. н.э. в Сургутском Приобье. По А.П. Зыкову

Городище конца VI-VII вв. н.э. в Сургутском Приобье. По А.П. Зыкову

Участок фортификаций укрепленного поселения VIII-IX в .в. (реконструкция по остаткам Кучиминского XI городища. Сургутское Приобье.) По А.П. Зыкову.

Участок фортификаций укрепленного поселения VIII-IX в .в. (реконструкция по остаткам Кучиминского XI городища. Сургутское Приобье.) По А.П. Зыкову.

В XII — XIV вв. (время басандайской культуры) в Западной Сибири, в том числе в Томском Приобье, заметно влияние культуры кыпчаков; к этим признакам относятся: а) ровики вокруг некоторых курганов; б) большие размеры могил; в) сооружение гробов из досок или рамы-обкладки; г) угольная подсыпка в некоторых могилах, а также угли в могилах; д) конская упряжь в ногах погребенного; е) погребения чучела лошади и целой лошади; ж) настил под погребением.

Взаимодействие в этот период пришлых тюркских групп с местным населением привело к формированию основ томских татар. Оно проявляется в археологических, языковых и антропологических материалах. Формирование групп томских татар шло на основе самодийского местного субстрата с активным включением кимако-кыпчакского компонента. Этот процесс постоянно подпитывался проникновением тюркских компонентов до XVII в., когда в Томское Приобье прекратилось вторжение новых тюркских групп.

Тюркизация охватила и другие районы Западной Сибири; в частности Среднее течение Чулыма. Этот регион отличался от соседнего Томского Приобья тем, что местный субстрат здесь был представлен, видимо, сложным по составу населением, состоящим по крайней мере из двух компонентов: 1) древнее население, возможно восходящее к кетоязычным группам, генетически связанным с носителями карасукоидных памятников Томско-Чулымского региона;
2) группы поздне-тагарского и таштыкского населения, проникшего сюда в результате подвижек из Хакасско-Минусинской котловины в ходе активизации хуннов; это население само по себе вряд ли было единым, скорее всего полиэтничным.

В ходе тюркизации этого населения формировались основы чулымских татар, в культуре, языке и антропологии которых обнаруживается очень сложный состав.

Сибирское ханство

Население западносибирской степи и лесостепи со времени активизации татаро-монголов и падения древнехакасского государства постепенно попадает в зону политического воздействия и даже в зависимость от Золотой Орды. Под воздействием политических процессов тюркского мира, а также под сильнейшим культурным влиянием древнехакасского и болгарского государства (на Волге) у местного населения Зауралья и Западной Сибири шло классообразование.

В XIV в. в бассейне Тобола в таких условиях сложилось первое татарское политическое объединение, раннее государственное образование. Оно распространялось на территории Среднего Тобола и междуречья Туры и Тавды под названием Тюмени (Тюменское ханство). Центр его назывался Чимгатура. Это ханство находилось под влиянием Золотой Орды. Одно время во главе ханства были ставленники Золотой Орды. Сюда в конце XIV в. бежал Тохтамыш после ряда военных поражений.

В XV и XVI вв. Прииртышье и бассейны левобережных притоков Иртыша превратились в яблоко раздора для различных ханских семей.

В 1420-х гг. эта область вошла в состав территории, за которую боролись ханы Белой Орды и шейбаниды (узбеки), потомки Шейбанида, брата Батыя. Наконец, шейбанид Ибак (внук Хаджи Мухаммеда), кочевавший по Ишиму, захватил Тюменское ханство, свергнув власть местной татарской знати. Территорию ханства Ибак заметно расширил. Земли на севере, по соседству с Тюменью (Нижний Тобол и Средний Иртыш) оставались во власти тайбугинов (рода местных татар, правившего Тюменью до Ибака). В борьбе за укрепление и расширение Тюменского ханства Ибак погиб, скорее всего от руки одного из тайбугинов по имени Мара Мамет (или Махмет). Махмет объединяет татарские улусы в непрочное и рыхлое государство на Тоболе и Среднем Иртыше. Поселение Кашлык (или Сибирь) он сделал столицей, а ханство по имени Сибирь стало называться Сибирским. В состав этого ханства позднее, в 1510-е годы вошло и Тюменское ханство.

Социальная структура Сибирского ханства типична для раннеклассового состояния восточного общества. Оно состояло из мелких улусов во главе с беками, мурзами, тарханами, которые, возглавляя родоплеменную знать, аристократию, не утратили кровнородственных связей со своими родоплеменными объединениями. Но они постепенно приобретали все большую независимость от родовых институтов, традиций, норм, постепенно прибирали в частную собственность угодья, пастбища и другие земли. В обществе появились зависимые общинники, а также рабы, «ясыри».

Рядовые общинники назывались «черными» улусными людьми. Улусные люд*? имел л* множество обязанностей: военная служба в отрядах улусов, ежегодные «дары» мурзе, беку, тархану. Покоренные мансийские и хантыйские группы населения платили ясак в пользу хана, поставляли воинов в его же войско.

Аппарат государства состоял из хана, ясаулов, которые были представителями хана в улусах, вельмож, советников; штата сборщиков «даров» и ясака, которых называли «даругами». Главы улусов были в вассальном подчинении хану.

Помимо столицы Кашлыка в Сибирском ханстве были многие военно-опорные пункты, крепости: Тон-Тура на Оми, где обитал наместник Кучума Буян-бий; Чиняевское городище на оз. Чаны; городок Кулары; Ташатканский городок на Иртыше и другие.

К середине XVI в. территория Сибирского ханства распространялась от бассейна Туры до Барабы, от Нижнего до Среднего Иртыша (южнее нынешнего Омска).

Сибирское ханство было предметом вожделения многих соседей: шейбанидов, ногайцев и узбеков. В 1563 г. шейбанид Кучум, сын узбекского правителя Муртазы, захватил власть в Сибирском ханстве. Многие считали Кучума внуком тюменского хана Ибака. Кучум всех родственников тайбугинов Едигера и Бекбулата и их самих истребил (спасся только сын Бекбулата — Сейдяк). Опорой Кучума были узбекские и ногайские орды. Он быстро обложил ясаком все татарские улусы, хантыйские, мансийские и башкирские поселения.

Население Сибирского ханства восприняло Кучума как завоевателя, силой овладевшего землей ханства. По словам Н.А. Радищева, Кучуму «чужестранцу, опричь пришедших с ним, повиновалися из одной только боязни, как то бывает всегда в завоеванных странах».

Одним из важнейших решений Кучума была ликвидация устанавливающихся вассальных отношений с Россией башкирских и угорских групп населения. Эти отношения складывались десятилетиями. Теперь они ликвидировались Кучумом. Начиналась пора особых отношений Сибирского ханства и России, что составляет уже другую страницу истории.

Таким отношением к Кучуму следует объяснять и сдержанное принятие ислама населением Западной Сибири.
В конце I тыс. н.э. южные районы Сибири входят в зону распространения ислама. Эта религия получает широкое распространение у кочевников, прежде всего их знати. Распространение захоронений по мусульманским нормам (без курганов, инвентаря) чаще всего фиксируется в Средней Азии и Южном Казахстане. На территории Саяно-Алтая ислам принимается сравнительно поздно, после XIII в. Какое-то представление о времени исламизации южных районов Сибири дает В.И. Соболев (1994): первая половина XV в. — исламизация окружения Тохтамыша; 1560 — 1570-е гг. — распространение ислама через Кучума.

Процесс исламизации западносибирского населения не захватил широкие массы: ислам оставался долгое время религией аристократии, окружения Кучума.

XV — XVI вв. на территории Западной Сибири характеризуются достаточно динамичными процессами имущественной и социальной дифференциации, что стимулировалось рядом факторов, среди которых надо отметить: а) включение западносибирского населения в мировую экономическую систему, где немалую роль играла политическая жизнь (возникновение многочисленных государственных образований в степи, лесостепи, включение в сферу их интересов населения тайги); б) установление торговых контактов таежного населения с окружающим миром. Эти факторы не имели бы никаких последствий в жизни таежного населения, если бы они не совпали с внутренними процессами развития экономики. Сложение специализированной пушной охоты вызвало объективную необходимость включения Западной Сибири в общую систему мировой экономики, в которой мощным фактором становится торговля, пришедшая на смену примитивному обмену.

На территории Западной Сибири в XV — XVI вв. сложились политические объединения угров, известные в русских документах под названиями «княжеств»: Козское, Пелымское, Обдорское, Ляпинское, Казымское, Сосьвинское, Белогорское, два Демьянских и Бардакское. Такие «княжества» скреплялись военной силой родо-племенной аристократии и, конечно, были еще далеки от подлинных, пусть и примитивных, государственных объединений.
У селькупов в пределах Средней Оби (Чулымское, Нарымское и частично Сургутское Приобье) возникла подобная Пегая Орда.

Во главе таких объединений стояли главы аристократических родов; они искали поддержки и защиты у соседних государств: Московского, Сибирского ханства, тем самым еще более усиливая процессы сознательного расслоения.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 02.04.2016 — 14:30

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014