Среднее Прииртышье в древнетюркское и предмонгольское время (V — XIII века)

ПОТЧЕВАШСКАЯ КУЛЬТУРА

Эта культура была выделена В.И. Мошинской и получила свое название по урочищу Потчеваш под Тобольском. В.И. Мошинская отнесла эту культуру к раннему железному веку (к рубежу эр). Позже аналогичные памятники раскапывали в Среднем Прииртышье екатеринбургские археологи во главе с В.Ф. Генингом. Затем потчевашские памятники были обнаружены на р. Оми (исследования В.И. Молодина и В.С. Елагина) и в Среднем Прииртышье (В.А. Могильников), В последнее время исследованиями на памятниках потчевашской культуры на Иртыше занимался Б.А. Коников.

Как показывают археологические материалы, потчевашская культура была распространена на территории Приомья, Приишимья и в Среднем Прииртышье, Отдельные памятники известны в верховьях Иртыша и Северном Казахстане. В.И. Молодин и В.С. Елагин полагают, что эта культура складывалась еще в эпоху раннего железа, на рубеже эр. Они отнесли памятники этого времени к сперановскому этапу потчевашской культуры. В.Ф. Генинг датировал потчевашскую культуру V — VIII вв. В.А. Могильников, написавший обобщающую работу по потчевашской культуре, относит ее к VI — IX вв. Б. А. Коников не указывает конкретной даты, он лишь говорит о «раннем средневековье», а памятники раннего железного века считает кулайскими.

В происхождении потчевашской культуры значительную роль сыграли мигрировавшие в Приртышье племена кулайской культуры. Они ассимилировали местные племена (например, саргатские и новочекинские). Большинство ученых связывает потчевашскую культуру с уграми. Население относится к монголоидиому типу. Сама культура в своем развитии прошла два этапа: сперановский и горносталевский (VII в.).

Памятники потчевашской культуры представляют собой укрепленные и неукрепленные поселения, курганы и грунтовые могильники. К настоящему времени их известно более сотни. Расположены они неравномерно. В степи и лесостепи их мало, а на кромке таежной и лесостепной полосы плотность заселения была выше.

Одним из наиболее известных памятников является Логиновское городище на р. Ишим. Оно имело мощную оборонительную систему из внешнего рва и внутреннего вала. Ров (ширина 2 — 3 м) имел вертикальные стенки. Вал был сложен из бревенчатых клетей, заполненных землей из рва, а его высота достигала 3 м. Прослежены полукруглые выступы вала, являвшиеся основаниями башен. Ко внутренней стенке вала примыкали полуземляночные жилища, видимо, тоже входившие в состав оборонительной системы. Около городищ располагались селища, составлявшие вместе единое целое. Широко использовалось сооружение двух-трех линий укреплений, что значительно повышало обороноспособность городищ. Основным противником, который наступал с юга, были тюрки, активность которых усилилась к VIII в. Возможно, происходила борьба между отдельными группами потчевашских племен.

На ряде поселений исследованы жилища. Они могли располагаться беспорядочно или рядами, образуя улицы. Площадь жилищ была небольшой: 16 -34 м2. Они представляли собой неглубокие полуземлянки со стенами бревенчатой или столбовой конструкции, имели открытые или сводчатые очаги. Некоторые жилища одновременно были и бронэолитейными мастерскими.

Могильники были в основном грунтовыми, но встречаются и курганные. Полностью исследованы курганные могильники Окуневский (на р. Тара) и Лихачевский (на р. Ишим). Для потчевашских погребений характерно сочетание трупосожжений и трупоположений. Рачмеры неглубоких могил в обоих случаях были одинаковыми. Сожжения совершались на стороне. Прах еще раскаленным помещали в могилу, поэтому некоторые бронзовые изделия оплавлены. В Лихачевском могильнике сожжения отсутствовали, но обжигались стенки могил и деревянные конструкции, В могилах с трупоположением скелеты располагались на берестяной подстилке, головой преимущественно на северо-запад, в вытянутом или скорченном (реже) положении. Сопроводительный инвентарь включал глиняные сосуды, поясные наборы, предметы вооружения и уздечного набора, различные украшения, В одном случае встречено погребение взнузданного коня.

К IV — V вв. относится выделяющееся из общей массы потчевашских захоронений одиночное грунтовое погребение на Сопке-2. Оно демонстрирует факт неоднородности населения Барабы в это время. В могиле вместе с хорошо вооруженным воином на специальной приступке лежал скелет коня. Воина сопровождали железный палаш, серебряная обкладка ножен, пряжки поясного набора и др. Особенно интересно навершие палаша из золота, эмали, хрусталя и бронзы. Верхняя его часть выполнена из золота и представляет собой колпачок, украшенный зернью и узором из перегородчатой эмали. Ниже расположена основа навершия — многогранник из горного хрусталя. Обе части скреплены бронзовым стержнем. Аналогичное, но более богатое погребение обнаружено на территории лесостепного Алтая в Тугозвоновском могильнике. Оба погребения можно связывать с гуннами.

В инвентаре потчевашской культуры наиболее полно представлена керамика. Почти все сосуды были круглодонными и орнаментированными. Для орнамента, покрывавшего верхнюю треть сосуда характерна строгая зональность и тщательность исполнения. Типичен фигурный штампованный орнамент, сохраняющий традиции кулайской культуры («уточки», полулунки); пояски из ямок наносились поверх орнамента. В целом потчевашские сосуды Отличаются нарядностью и пестротой узора.

Хорошо представлено вооружение. Это костяные и железные наконечники стрел обычных форм и гарпунные (видимо, для ловли рыбы). Встречены копья и одна сабля. Защитное вооружение представлено железными пластинками панциря.

Из орудий труда известны железные ножи с костяными и деревянными рукоятками, кельты, глиняные и костяные пряслица. Для раскалывания дерева применяли костяные и роговые клинья. Глиняные тигли и льячки были орудиями бронзолитейщиков. Орудия, связанные с железоделательным производством, не найдены, но о его высоком развитии свидетельствует повсеместное распространение железных изделий. Уздечный набор и поясная гарнитура типичны для этого времени. Стремена были не только железными, но и костяными. Встречено одно стремя, изготовленное из подрезанной лопатки животного и имевшее прорези для ног всадника и ремня, ведущего к седлу.

Наиболее распространенными украшениями были серьги и бусы, а перстни, браслеты и зеркала единичны. К числу детских игрушек, вероятнее всего, надо отнести обломки глиняных скульптурок лошади, найденные на ранних потчевашских поселениях. Грива на них изображалась защипами, хвост показан небольшим налепом. Вместо ног дано лишь основание, в сохранившиеся отверстия которого вставляли палочки, изображавшие ноги. Некоторые исследователи считают эти фигурки культовыми.

Экономика населения была комплексной, производящей. Главное занятие — скотоводство. Основу стада составляли кони и мелкий рогатый скот. Разводили и крупный рогатый скот. В одном случае найдены кости верблюда. В условии снежных зим и при отсутствии домашнего содержания скота лошадь была особенно удобна для содержания. Земледелие играло второстепенную роль. Значительное количество пищи давала охота, особенно на лося. Пушнина употреблялась как в домашнем хозяйстве, так и на вывоз. Судя по частым находкам рыбьих костей и чешуи, большое значение в хозяйстве имела рыбная ловля. Комплексное многоотраслевое хозяйство давало возможность людям при определенных
климатических условиях акцентировать внимание на скотоводстве, при других — на охоте и рыбной ловле.

Население занималось бронзолитейным и железоделательным производством, ткачеством. Железо получали из болотной руды. Ножи изготавливали из железа и стали. Клинок закаливали в холодной воде, в результате чего металл становился более твердым. Основным методом обработки орудий являлась свободная ковка.

Особенно надо остановиться на предметах искусства, широко представленных в потчевашской культуре и отражающих религиозные мировоззрения населения. Они вылиты из бронзы и входят в круг средневекового урало-сибирского искусства. В нем значительное место уделено культу хозяина леса — медведя. Характерны прямоугольные бляшки с изображением трех голов медведя, лежащих на передних лапах. Встречена фигурка стоящего медведя. На круглой бляшке реалистично выполненная голова медведя венчает лицо мужчины с небольшой бородкой и рельефным носом. Такая же голова медведя изображена на крупной бляхе в виде филина. Найдены изображения водоплавающих птиц. Хищные птицы представлены лесным филином с типичными круглыми «ушами». Его изображали с распростертыми крыльями и объемной головой. Встречаются сложные изображения в урало-сибирском зверином стиле. Остановимся на нескольких из них. Крупная бронзовая бляха изображает филина с распростертыми крыльями. На его груди выполнена личина и упомянутая выше голова медведя. На другой, исключительно художественной и реалистично выполненной бляхе, найденной на Мурлинском городище, представлены обращенные друг к другу две фигуры бобров, соприкасающиеся носами, передними и задними лапами. Вероятно, это самец и самка. Между ними помещена маленькая фигурка человека (скорее всего, ребенка). Еще на одной бляхе изображена птица с двумя сложенными крыльями и головой, похожей на медвежью, но с клювовидным носом. Туловище птицы переходит в две обращенные друг к другу фигурки небольших гибких зверьков с соприкасающимися лапами. Такие изображения, безусловно, были связаны с недошедшими до нас легендами или сказаниями.

ТЮРКИЗАЦИЯ НАСЕЛЕНИЯ БАРАБЫ

В VIII в. на территорию носителей потчевашской культуры начали проникать надвигающиеся с юга тюркоязычные племена, входившие в состав кимако-кыпчакского объединения, образовавшегося в Верхнем Прииртышье. В связи с этим особый интерес представляет могильник Чулым-2, расположенный у истока р. Чулым в Здвинском районе Новосибирской области. Он содержал 57 курганов, которые, судя по инвентарю, можно датировать VIII -IX вв. Исследовано 37 курганов. Насыпь сооружалась из пластов дерна. Курган мог содержать от одной до одиннадцати могил, размер которых зависел от роста погребенного. Могилы были окружены небольшим рвом. На памятнике преобладал обряд ингумации; сожжения единичны. Погребенные были ориентированы головой на северо-восток -восток. Примерно в половине могил обнаружены череп и кости ног коня (остатки чучел), которые лежали на приступочке или на дне. Могильник Чулым-2 интересен сочетанием местных потчевашских и пришлых тюркских традиций. В нем встречена нарядно орнаментированная типичная потчевашская круглодонная керамика, изготовленная из отмученной глины. Наряду с ней обнаружены сосуды из рыхлой глины (чаще всего толстостенные). Преобладают плоскодонные сосуды горшковидных и баночных форм. Они могли быть неорнаментированными или покрытыми пояском из ямок. Эти сосуды типичны для тюркского населения.

Сочетание местных потчевашских и пришлых тюркских традиций хорошо прослеживается и в синхронном могильнике Преображенка-3. Керамический комплекс явно местный. Основные орнаментальные мотивы — ряды «жемчужин», косые насечки по верхнему краю, отпечатки различных штампов (гребенчатого, ромбовидного, серповидного и т. д.). Встречены захоронения, сопровождаемые чучелом коня, что характерно для тюркских погребений. В этом могильнике часты находки прорезных бронзовых блях для пояса и сережек со стерженьком и каплевидной подвеской.

Подобные изделия были широко распространены у народов тюркского мира: на Алтае, в Казахстане, Средней Азии и лесостепной полосе Сибири.

В VIII — IX вв. поселения продолжают оставаться потчевашскими. Хозяйственные интересы местного и пришлого населения не сталкивались друг с другом. Потчевашцы занимались в основном пастушеским скотоводством, рыболовством и охотой. Они широко использовали пойменные луга с их обильным травостоем, где можно было пасти скот, охотиться на водоплавающую птицу, ловить рыбу в реках и озерах. Пришлые тюрки занимались в основном кочевым скотоводством. Их интересовали свободные от леса степные просторы. Поэтому на одной территории могли сосуществовать два различных народа, каждый со своим хозяйством. Однако укрепленные потчевашские городища (тюркских поселений в это время не существовало) говорят о том, что отношения между ними были не только мирными.

Д.Г. Савинов относит вышеописанные памятники к сросткинской культуре, полагая, что ее компонентами явились местные угорские (или угро-самодийские) племена и проникшее на территорию Барабы тюркоязычное население — кимаки или племена, входившие в состав кимако-кыпчакского объединения и жившие в Восточном Казахстане. Постепенно в районах Приомья и части Приишимья шло слияние этих народов, происходила дальнейшая тюркизация аборигенного населения. Особенно активно этот процесс происходил в IX — XII вв. Произошедшие изменения хорошо прослеживаются на примере ряда могильников. Одним из наиболее интересных курганов этого времени для Барабы является курган у с. Олтарь, содержавший сырцовый склеп, раскопанный В.И. Соболевым. Курган был сильно разграблен, но можно восстановить процесс его сооружения. Сначала была вырыта погребальная камера глубиной в 75 см. Дно ее выстлали берестой, на которую положили двух умерших вместе с сопроводительным инвентарем. Затем все это снова перекрыли слоем бересты. Перед возведением сырцовой кладки рядом с котлованом было совершено ритуальное захоронение ребенка. Затем над могильной камерой был построен сырцовый сводчатый склеп, который перекрыл и детское погребение. Размер склепа 6 х 6,5 м2, а величина погребальной камеры 2,25 х 2,25 м2. Кирпичи были изготовлены на месте: рядом с курганом располагались три ямы, из которых, видимо, брали глину и добавляли в нее песок и траву. Такие сооружения хорошо известны в Северо-Восточном Казахстане среди памятников IX — XI вв. Погребение было ограблено: грабители проникли в склеп, разрушив его свод. В могиле сохранились остатки широкого пояса из гофрированной кожи, на котором были расположены позолоченные бляшки, изображавшие собакоподобных животных с загнутым к шее хвостом, и розетки с растительным орнаментом. Найден котел с железными ручками, изготовленный из листовой бронзы. Можно предположить, что человек, погребенный в этом склепе, имел высокое социальное положение.

Курганные могильники Осинцево IV и Венгерово VII были расположены на первой надпойменной террасе. Чаще всего погребения совершались на уровне древней поверхности. Площадка предварительно обмазывалась глиной. Углы сруба тоже смазаны глиной. Сруб имел четырехскатное перекрытие из тонких жердей и веток. После совершения погребальных и поминальных обрядов сооружение поджигали. Насыпь воздвигали из земли и блоков дерна. Она имела вид низкой усеченной пирамиды с плоским верхом и пологими склонами. Вокруг пирамиды выкапывали округлый или подпрямоугольный ров с входами-перемычками. Большая часть курганов была ограблена их современниками: прямо над могилой вынимали куски дерна, а после ограбления дерно¬вые брикеты были снова уложены на место. Д. Г. Савинов, раскопавший эти курганы, относит их к венгеровской культуре, датируя XI — XII вв. Он полагает, что усеченно¬пирамидальная форма насыпи и брикеты из пластов дерна подражают кладке из сырцовых кирпичей. Этот обычай, по мнению исследователей, был привнесен в Барабу в конце I тыс н. э. кимаками.

Находки, обнаруженные в Осинцевских и Венгеровских курганах, крайне малочисленны: железные ножи, железные и костяные наконечники стрел, стремя и звено удил. На этом бедном фоне особенно выделяется пластина с изображением в фас человека в полный рост. Хорошо передано его лицо: нос без переносицы, крупные глаза, открытый рот с двумя рядами зубов. Трехпалые кисти рук сложены на животе; пояс украшен бляшками. Волосы показаны в виде двух развивающихся по сторонам прядей. На щеки нанесена татуировка в виде завитков. Вся фигура окаймлена овальной рамкой из канта. В целом изображение типично для урало-сибирского стиля и датировано IX — X вв.

К более позднему времени относится могила, обнаруженная на памятнике Сопка-2. В могильной яме, в двухслойном берестяном чехле лежал скелет. Его сопровождало чучело коня. Могила была перекрыта бревнами, сверху которых лежала береста. При расчистке этих бревен обнаружен скелет крупной рыбы. Могила датируется концом XII — началом XIII в.

К XIII — XIV вв. относятся несколько памятников, обнаруженных на Сопке-2. Это культовые места, которые внешне выглядят как курганы, но не содержат захоронений. На уровне древней почвы сооружался невысокий сруб размерами 3 х 3 м. В его углах располагались сосуды, опрокинутые вверх дном. Сруб был подожжен со всем инвентарем. При раскопках обнаружены железные и костяные наконечники стрел, деревянные чашки и блюда-корытца, деревянные доски, украшенные резным орнаментом. Особый интерес представляют три деревянные фигурки идолов. Два из них остроголовые, с подчеркнутыми руками и ногами. Высота этих идолов доходит до 130 см. Третий идол антропозооморфный. У него остроконечная голова, птичий хвост и длинный фаллос. В.И. Молодин полагает, что эти памятники относятся к уграм, у которых, судя по этнографическим данным, вплоть до современности в глухих таежных уголках сохраняются аналогичные культовые места.

Так, в начале II тыс. н.э. на территории Барабы складывалась основа для развития барабинских татар. Под натиском тюркоязычных племен местное население было частично поглощено пришельцами, частично оттеснено на север. В лесном Среднем Прииртышье, мало пригодном для жизни тюрок, продолжали жить местные племена. Здесь сложилась протоугорская усть-ишимская культура.

УСТЬ-ИШИМСКАЯ КУЛЬТУРА

Она была распространена в основном в лесной полосе Среднего Прииртышья и частично в его лесостепной зоне. Свое название культура получила по курганному могильнику у с. Усть-Ишим Омской области. Основная часть памятников сосредоточена на правобережье Иртыша и его притоке Таре. Исследования проводились в основном В. А. Могильниковым, который датировал эту культуру IX — XIII вв. Б. А. Коников подытожил весь собранный материал в монографии «Таежное Прииртышье в X — XIII вв. н.э.» (1993 г.). Оба названных ученых связываю усть-ишимскую культуру с угорским населением — обскими хантами.

По своему происхождению усть-ишимская культура тесно связана с предшествующей потчевашской культурой и занимает ее площадь, за исключением лесостепного Приомья и Пришимья, которые заняли тюркские племена, ассимилировавшие или вытеснившие на север местное население.

Памятники усть-ишимской культуры представляют собой курганные могильники и поселения, среди которых преобладают укрепленные городища. Городища имели сложную оборонительную систему, которая состояла из двух-трех систем рвов и валов с бастионами. Это свидетельствует о значительной военной опасности, которой подвергалось местное население. К укрепленным поселениям обычно прилегали селища (прослеживаются в виде западин, оставшихся от жилищ).

Наиболее полно исследовано городище Кипо-Кулары III. За пределами вала выявлено жертвенное место, на котором обнаружены скопления из десяти черепов и костей лошади, костей медведя, лося, а также захоронение собаки. Найдено большое количество обожженных костей и вещей, угли. Видимо, это остатки жертвоприношений.

Жилища были наземными и полуземляночными. Вдоль стен жилищ иногда располагались возвышения — остатки земляных нар. Вход имел вид коридора. Очаги чаще всего были открытыми. В одном случае обнаружена двухкамерная печь со сводчатым перекрытием; камеры разделены глиняной перегородкой и сообщались при помощи небольшого кругло¬го отверстия. Заполнение печи состояло из золы и углей. Как полагает В. А. Могильников, такие печи могли использоваться как для повседневных нужд, так и для обжига керамики. Насыпи курганов имели темно-серый цвет. Видимо, их складывали из кусков дерна. В кургане находилось от одного до трех захоронений, причем в каждом случае насыпь подсыпалась. В насыпях сохранились остатки тризн и жертвоприношений в виде глиняных сосудов и костей лошади, отдельных вещей, украшений и уздечного набора. В одном из курганов могильника Усть-Ишим обнаружен пояс с бронзовыми бляхами, перевернутый вверх дном сосуд, серьги, подвески, сбруйные бляшки и 395 стеклянных бус (скорее всего, были нашиты на покрывало или попону). Погребенные лежали в неглубоких могилах, чаще всего головой на северо-запад. В одном случае человека сопровождало чучело коня (сохранились череп и кости ног), вместе с которым найдены стремена, удила и бронзовые бляхи. В погребальном обряде часто практиковалось разведение костра. Его разжигали на дне могилы, на перекрытии, в насыпи или на дне погребенной почвы, за пределами захоронений.

В инвентаре наиболее полно представлена керамика. Она круглодонная, орнаментированная. Фигурный штамп, характерный для потчевашской культуры, не встречается, сохранился лишь ромбический. Орнамент наносился гребенкой, насечками, уголковым штампом и т.д. Он представляет собой ряды наклонных линий, «елочки», арки и др. Почти всегда присутствует поясок из круглых ямок или «жемчужин». На одном сосуде гребенчатым штампом изображен ряд из человечков, отделенных друг от друга вертикальными рядами из уголков. Оружие и поясные наборы обычны для этого времени. В одном погребении найден плоскодонный бронзовый ковш южного (скорее всего, хазарского) производства. На его дне изображен бык, на рукоятке — орел. На боковой поверхности размещены две сцены. На нижней представлена охота всадников на кабана и льва, а на верхней изображен охотник вместе с собаками, преследующие зайца. Можно предположить, что такой ковш был приобретен в обмен на пушнину.

Среди находок усть-ишимской культуры встречены многочисленные астрагалы, свидетельствующие об увлечении игрой в бабки. Причем найдены и астрагалы-биты. Для увеличения веса они были обмотаны тяжелым металлическим прутом. На поселении Кипо-Кулары III найден варган — губной музыкальный инструмент, представляющий собой прямоугольную костяную пластинку с отверстием в центре. Подобные варганы были известны у обских угров еще в XX в.

Особенно интересны усть-ишимские произведения изобразительного искусства, в основном продолжившие традиции потчевашской культуры. Сохранились изображения водоплавающих птиц, медведей в жертвенной позе (голова, лежащая на передних лапах). Встречена бляшка в виде двух бобров, обращенных друг к другу, с соприкасающимися носами, а также передними и задними лапами. Однако между ними помещена не фигурка человечка, как это было на бляшке из потчевашского Мурлинского городища, а личина. Появились новые мотивы: голова и фигура коня, изображения людей в полный рост или в виде личин. Уникальна бляха с изображением человека-змеи. Он выполнен в полный рост, а его руки и ноги переходят в змеиные туловища с широко разинутыми пастями. Такая же змея помещена над его головой. Не исключено, что подобные синкретические образы связаны с представлениями об оборотнях.

Встречаются и предметы изобразительного искусства, изготовленные из дерева. Это замечательная фигурка совы (или филина), хорошо сохранившаяся в бронзовом котле одного из погребений. Замечательным образцом творчества усть-ишимцев является костяная ложка с рукояткой, на конце которой вырезана конская голова.

В занятиях населения усть-ишимской культуры сочетались скотоводство, охота и рыбная ловля. Земледелие могло существовать лишь в южных районах. Разводили коней, крупный и мелкий рогатый скот. Встреченные на двух городищах кости верблюда не говорят о разведении здесь этих животных, а скорее свидетельствуют о связях с югом и зачатках караванной торговли. Важную роль играла металлургия. Сырьем для получения железа служила болотная руда; сохранились шлаки и остатки горнов. О бронзолитейном производстве говорят глиняные льячки, тигли и многочисленные бронзовые бляшки, серьги и другие украшения.

Усть-ишимская культура прекратила свое существование в XIII в., что было связано с появлением татаро-монгол. Часть населения была ими ассимилирована. Процесс постепенного продвижения тюркского населения был отмечен еще до этого: известно несколько погребений всадника с конем. Другая часть населения была оттеснена на север, где сыграла ведущую роль в формировании южных хантов.

КУЛЬТУРЫ ПРИТОБОЛЬЯ

На Ишиме расположены Абатские курганы, которые относятся к саргатской культуре. В одном из них, во внешнем рве, раскопано 7 могил, содержавших 23 скелета. Они определенно были специально помещены в саргатском кургане, хотя вопрос об их культурной принадлежности пока остается открытым. Погребенные покоились в вытянутом положении, головами на юго-запад и северо-восток. Число скелетов в могиле колебалось от одного до семи. С ними найден лишь один выразительный сосуд, который явно не является саргатским. Н.П. Матвеева, раскопавшая этот курган, полагает, что все погребения были совершены на последнем этапе функционирования кургана, когда его внешний ров значительно заплыл. Она считает, что раскопанные могилы могли принадлежать кашинской культуре Зауралья, пока еще слабо изученной. Но самым интересным оказалось то, что в сопроводительном инвентаре ярко представлены бронзовые изделия, выполненные в урало-сибирском зверином стиле. Это бляшки с изображениями расположенных в один ряд трех голов медведей, полые фигурки стоящих медведей и зайца, бобры, соприкасающиеся носами, птицы с расправленными крыльями (среди них одна трехголовая), объемные изображения головы человека. Ближайшая культура с подобными изделиями, которые получили распространение с V в., — потчевашская. Ее памятники известны и на р. Ишим. Эта дата соответствует возрасту захоронений, что вполне совместимо с концом существования саргатской культуры (IV — V вв.). Непонятно лишь, почему довольно богатые бронзовым инвентарем погребения были специально помещены во внешний ров саргатского кургана и кому принадлежат эти могилы. Не исключено, что их оставило потчевашское население.

На берегах среднего и нижнего течения р. Туры, на которой стоит г. Тюмень, расположены памятники молчановской культуры (VII — IX вв.). Они представляют собой городища, курганы и костища. Характерной особенностью городищ было то, что валы их периодически подсыпались. Так, на городище Андрюшин Городок углубление рва и подсыпка вала производились не менее четырех раз. Сохранившаяся высота его вала от уровня дна местами достигает четырех метров. В курганах Перейминского могильника, расположенного недалеко от этого городища, удивительно хорошо сохранился на своих местах инвентарь. Бусы лежали в области шеи, бляхи — на груди, перстни — на пальцах, пряжки — у пояса, браслеты — на руках. Часть бус нашивалась на подол одежды. Особый интерес представляют костища. Это золистый пласт с включением пережженных костей, обломков костяных наконечников стрел и бронзовых пластинок. Рядом найдены раздавленные сосуды и остатки сгоревших деревянных изделий.

За молчановской культурой следует юдинская культура (X — XIII вв.). Обычно ее рассматривают в числе зауральских культур. Как и раньше, на памятниках встречаются костища. Одно из них раскопано на берегу Андреевского озера и носит название Песьянки. Его датировали по монете второй половины X в., использованной в качестве подвески. Культурный слой был буквально перенасыщен обломками пережженых костей лошади, волка, медведя и лося. Кости располагались кучками на одинаковом расстоянии друг от друга, а рядом с ними лежали предметы вооружения (железные наконечники стрел и дротиков) и украшения (бронзовые бубенчики, поясные накладки), личины идолов и сосуды. Видимо, это остатки амбарчиков, где хранились изображения духов и отдельные предметы. Возле них приносили в жертву животных. Особый интерес представляют остатки серебряного блюда восточного происхождения. Оно было нарезано на длинные и тонкие полоски, из которых изготовили украшения для панциря. Могильники грунтовые, с сожжениями и ингумацией. В обряде погребения прослеживается определенное своеобразие. Большую роль играл культ огня, «шедший свое отражение в сожжении и частичном )бжигании при ингумации. На краю могилы обычно разводили костер, уголь которого ссыпали в яму. Общим является и обычай ломать вещи перед их помещением в могилу. Отмечено большое сходство одинской культуры с культурой Нижнего Приобья. В искусстве сохранился развитый звериный стиль. Часто встречаются бронзовые зооморфные изображения. Этническая принадлежность молчановской и вдинской культур считается древнемансийской. Проникновение тюрок на Туру в XIII — XV вв. привело к тюркизации мансийского населения. Появились погребения под курганами, угас звериный стиль, появились наборные пояса и сопроводительные захоронения чучел лошади. А на Верхней Туре и Тавде мансийское население сохранилось вплоть до прихода сюда русских первопроходцев.

Выводы

На территории Среднего Прииртышья в VI — XIII вв. проживало угроязычное население, носители потчевашской культуры. С VIII в. в Среднее Прииртышье начали проникать кочевые тюркские племена. Аборигенное население, имевшее комплексное хозяйство и жившее в прибрежных районах, на первых порах продолжало жить на своих местах, не вступая в открытые конфликты с тюрками, ведшими отгонное скотоводство на открытых просторах. Со временем аборигенное население было оттеснено на север или ассимилировано. В таежном Прииртышье была распространена угорская усть- ишимская культура, население которой вело комплексное хозяйство. Она прекратила свое существование в XIII в. в связи с нашествием татаро-монгол. В лесной и лесостепной части Притоболья складывалась культура древних манси.

Рекомендуемая литература

Бараба в тюркское время. — Новосибирск: Наука, 1988.
Елагин В. С., Молодин В.И. Бараба в начале I тысячелетия н.э. — Новосибирск: Наука, 1991.
Коников Б.А. Десять тысяч лет среднеиртышскому искусству. — Омск, 1996.
Коников Б.А. Основы археологии Западной Сибири. — Омск, 1997.
Коников Б.А. Таежное Прииртышье в X — XIII вв. н.э. — Омск, 1993.
Матвеева Н.П. Ранний железный век Приишимья. — Новосибирск: Наука, 1994. — С. 129 — 142.
Матвеева Н.П., Матвеев А.В., Зах В.А. Археологические путешествия по Тюмени и ее окрестностям. — Тюмень, 1994. — С. 143-164.
Могильников В.А. Угры и самодийцы Урала и Западной Сибири // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. — М: Наука, 1987.-С. 163-236.
Молодин В.И. Древнее искусство Западной Сибири. — Новосибирск: Наука, 1992. Молодин В.И., Новиков А.В. Археологические памятники Венгеровского района Новосибирской области. — Новосибирск, 1998.
Молодин В.И., Новиков А.В., Софейков О.В. Археологические памятники Здвинского района Новосибирской области. — Новосибирск, 2000.

Рис. 35. Предметы мелкой пластики с поселения Туруновка-З (1 - 4), реконструкция постройки 3 городища Сопка-1 (5) и керамика потчевашской культуры (6, 7) (по: Елагин B.C.. Молодин В.И. Бараба в начале I тысячелетия н.э. - Новосибирск: Наука, 1991).

Рис. 35. Предметы мелкой пластики с поселения Туруновка-З (1 — 4), реконструкция постройки 3 городища Сопка-1 (5) и керамика потчевашской культуры (6, 7) (по: Елагин B.C.. Молодин В.И. Бараба в начале I тысячелетия н.э. — Новосибирск: Наука, 1991).

Рис. 36. Костяное навершие с поселения Туруновка-З (1) н бронзовая пластина с антропоморфным изображением из кургана № 6 могильника Венгерово VII (по: Елагин B.C.. Молодин В.И. Бараба...; Молодин В.И.. Савинов Д.Г.. Елагин B.C. и др. Бараба в тюркское время. - Новосибирск: Наука, 1988).

Рис. 36. Костяное навершие с поселения Туруновка-З (1) н бронзовая пластина с антропоморфным изображением из кургана № 6 могильника Венгерово VII (по: Елагин B.C.. Молодин В.И. Бараба…; Молодин В.И.. Савинов Д.Г.. Елагин B.C. и др. Бараба в тюркское время. — Новосибирск: Наука, 1988).

Рис. 37. Материалы сросткинской культуры из могильника Чулым-2 (по: Молодин В.И, Савинов Д. Г., Елагин B.C. и др. Бараба...).

Рис. 37. Материалы сросткинской культуры из могильника Чулым-2 (по: Молодин В.И, Савинов Д. Г., Елагин B.C. и др. Бараба…).

Рис. 38. Инвентарь могильника Олтарь-1 (по: Молодин В.И, Савинов Д.Г., Елагин B.C. и др. Бараба...).

Рис. 38. Инвентарь могильника Олтарь-1 (по: Молодин В.И, Савинов Д.Г., Елагин B.C. и др. Бараба…).

Рис. 39. Материалы усть-ишимской культуры (по: Могильников В.А. Угры и самодийцы Урала и Западной Сибири // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. - М.: Наука, 1987).

Рис. 39. Материалы усть-ишимской культуры (по: Могильников В.А. Угры и самодийцы Урала и Западной Сибири // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. — М.: Наука, 1987).

Рис. 40. Материалы усть-ишимской культуры (по: Могильников В.А. Угры и самодийцы...).

Рис. 40. Материалы усть-ишимской культуры (по: Могильников В.А. Угры и самодийцы…).

В этот день:

Дни смерти
1984 Умер Андрей Васильевич Куза — советский археолог, историк, источниковед, специалист по древнерусским городам.
1992 Умер Николас Платон — греческий археолог. Открыл минойский дворец в Закросе. Предложил хронологию базирующуюся на изучении архитектурных комплексов (дворцов) Крита.
1994 Умер Сайрус Лонгуэрт Ланделл — американский ботаник и археолог. В декабре 1932 года Ланделл с воздуха обнаружил древний город Майя, впоследствии названный им Калакмулем, «городом двух соседних пирамид».

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014