Сотникова С.В. Поселение Жар-Агач //Археологические, этнографические и исторические источники по истории Сибири. — ОмГУ, Омск, 1986. С. 43-55.
Поселение открыто в 1976 году В.Т. Петриным. Оно расположено Нововаршавском районе Омской области, в 2,5 км к северу от аула Жар-Агач, в пойме р. Иртыш, на невысоком, но сравнительно обширном останце левого берега. Рельефно прослеживаются западины 27 жилищ, расположенных двумя рядами. Отрядом Среднеиртышской археологической экспедиции под руководством Л.Р. Ротермель в 1979 — 80 гг. раскопано одно жилище. Вскрыто 238 кв. м (рис. I).
Жилище подквадратной формы, площадью около 130 кв. м, ориентировано по линии запад-восток. Котлован углублен в материк от 40 см /к южной/ до 70 — 75 см /к северной/ стенке. У западной стенки жилища прослежен коридорообразный выступ, уходящий за границы раскопа. Он углублен в материк на 20 — 30 см. Вероятно, здесь находился вход в жилище. На территории входа обнаружено 5 столбовых ямок /9 — 12/, связанных, по-видимому, с его конструкцией. Ямки 9 и 10 имеют наклон внутрь жилища, остальные — вертикальны. Вдоль северной границы коридора проходит сильно гумусированная полоса мощностью около 30 см со значительными вкраплениями угля. Она подстилается тонким слоем золы.
Внутри котлована наблюдаются следующие закономерности в размещении столбомых ямок. Они сосредоточены, в основном, в северной половине жилища: вдоль северной стенки и той части восточной, которая примыкает к ней. Ямки 1 — 4, 14, 15, 19, располагающиеся цепочкой вдоль северной границы, а также ямка 26 у восточной, немного наклонены внутрь жилища. Их диаметр 13 — 20 см, глубина 12 — 19 см, Ямки 16 — 18, 27, концентрирующиеся ближе к северо-восточному углу, имеют вертикальные стенки. Ямки 20 — 23, находящиеся у восточной стенки, также вертикальны. Их диаметр 20-25 см, глубина 13 — 18 см. Ямка 25 более крупных размеров /диаметр 40 — 45 см, глубина 25 см/ Была наполнена камнями.
В Южной половине жилища выявлено всего 5 ямок: 4 у южной стенки /7, 8, 29, 30/ и I /5/ — западной. Из них три — 5, 29, 30 — наклонены внутрь жилища, а две — 7, 8 — наружу. С внешней стороны обнаружены три столбовые ямки: у восточной /24/ и южной /6, 31/ границ котлована. Они имеют вертикальные стенки и отличаются значительными размерами /диаметр 56-76 см, глубина 18-30 см/.
На полу жилища, вдоль всей западной стенки прослежена полоса слегка обоженной глины, ширина которой от 10 до 80 см, глубина прокала не более 5 см.
За границами постройки в кв. 2Г прослежена канавка, глубиной 35 см, поперечным сечением уходящая в стенку жилища. В ней найдены несколько костей животных.
В северо-восточном углу раскопа обнаружена яма овальной формы, углубленная в материк на 20 см. Ее заполнение состояло из обоженных костей, кусков прокаленной глины, оплавленной бронзы, фрагментов керамики, изделий из кости и бронзы.
Керамика
Керамический материал памятника включает 903 фрагмента, происходящих не менее чем от 100 сосудов. Форма горшковидная или приближающаяся к ней. Переход стенок ко дну в виде тупого угла или через прогиб. Характерна слабая насыщенность орнаментом. Лишь 225 фрагментов (25 % комплекса) орнаментированы, из них 95 покрыты невыразительным узором из рядов гладкой насечки и елочки, не имеющим культурной и хронологической атрибуции. По существу, в нашем распоряжении имеются только 130 фрагментов, пригодных для культурно-хронологических сопоставлений. Задача осложняется еще и тем, что керамический комплекс поселения не является однородным. На данном уровне изученности представляется возможным выделить две группы, различающиеся по технологическим и орнаментальным традициям. Эти группы были выделены нами технологически, вследствие того, что на исследованной части стратиграфические и планиграфические закономерности в их распределении не проявились.
Первичное упорядочение материала проводилось нами на основе диагностических признаков: технологических (состав глиняных масс, размер примеси) и орнаментальных (техника нанесения орнамента, мотивы/
с учетом измеримых характеристик: технологических (влагопоглощаемость, пористость, плотность) ; морфологических (диаметр венчика, толщина стенки).
1-я группа. Включает 59 орнаментированных фрагментов от 32 сосудов. Посуда изготовлена из хорошо отмученной глины. Примесь мелкозернистая: шамот, реже песок, слюда. Поверхность сосудов тщательно заглажена, иногда со следами лощения. Толщина стенок не превышает 0,8 см.
Внутри группы по особенностям орнаментации выделяются 2 типа посуды /А и Б/. Технологические характеристики качества глиняного теста соответственно равны: плотность 1,81 и 1,79 г/см3, пористость 26,17 и 26,14 % влагопоглощаемость 14,67 и 14,86 % (технологические анализы
выполнены С.С. Тихоновым). Показатели обоих типов весьма близки между собой, что позволяет считать всю керамику I-й группы единой в технологическом отношении.
Тип А. Включает 34 фрагмента от 26 сосудов. Форма горшковидная, реже баночная, шейка прямая или слегка отогнутая наружу, диаметр венчика 12 — 18 см. Для нанесения узоров использовался исключительно мелкозубый гребенчатый штамп (рис. 2).
фрагментарность материала позволяет дать лишь самую общую характеристику принципов орнаментации. Отличительной чертой орнаментальных мотивов, применяемых для украшения сосудов этого типа, является геометризм, восходящий к андроновскому. Для оформления шейки преимущественно использовался узор из косоштрихованных треугольников с «бахрмой». На переходе от шейки к плечикам наносились каннелюры, заполненные наклонными оттисками гребенчатого штампа. На тулове распространенными мотивами орнамента являются зигзаговые и меалдровые ленты с поперечной штриховкой. Дополняли орнаментальную композицию ряды уголковых вдавлений, горизонтальные желобки. Для сосудов этого типа совершенно нехарактерны ямки.
Тип Б. Включает 25 фрагментов от 6 сосудов. Форма горшковидная, шейка прямая или слегка отогнутая наружу. Диаметр венчика 18 — 25 см. Судя по сохранившимся фрагментам, орнамент покрывал всю поверхность сосуда. Для нанесения узора использовался гладкий и гребенчатый штамп (рис. 3).
Для керамики этого типа характерны негеометрические элементы и мотивы орнамента: горизонтальные и наклонные ряды гладких и гребенчатых насечек, резная «елочка», гладкий зигзаг, лесенка. Включение в орнаментальную композицию ямочных рядов для оформления верхней части сосуда, реже — тулова, является отличительной чертой этого типа посуды. На переходе от шейки к плечикам встречаются каннелюры с короткими и насечками, что сближает типы А и Б. Таким образом, оба типа оказываются связанными не только общими технологическими, но и некоторыми орнаментальными традициями.
По всем визуально фиксируемым показателям (технологическим, морфологическим, орнаментальным) керамика 1-й группы, состоящая из двух типов (А и Б), идентична керамическим комплексам поселений Инберень IV (группы А и Б) и Прорва (вторая и первая группы соответственно), расположенных в лесостепной и южной части лесного Прииртышья. Отсутствие датирующих типов изделий затрудняет точное хронологическое определение комплексов. Используя в качестве косвенных свидетельств аналогии с карасуком в металлическом инвентаре и керамике поселений
Инберень IV и Прорва, исследователи считают возможным датировать их
примерно концом II тыс. до н.э. (Инберень IV чуть раньше) [1].
Имеющийся в нашем распоряжении немногочисленный и фрагментарный материал с поселения Жар-Агач явно недостаточен для обоснованного выделения комплексов А и Б и доказательства их однокультурности. Однако, привлекая в качестве аналогий материалы поселения Инберень 4 и Прорвы, где эти типы образуют довольно представительные серии и не расчленяются планиграфически и стратиграфически, мы можем убедиться, чти выделенные нами границы в материале вполне реальны.
2-я группа. Включает 71 орнаментированный фрагмент от 39 сосудов. Сюда же следует отнести основную массу неорнаментированной кернамики. Группа насчитывает не менее 70 сосудов и является основной на поселении (рис. 4).
Для изготовления этой посуды использовалось грубое тесто с крупнозернистой примесью дресвы (включая слюду), песка, шамота в разных количесвах и сочетаниях. Обработка поверхности небрежная. Толщина стенок достигает 11 мм. Технологические показатели качества глиняного теста уступают таковым 1-й группы: влагопоглощаемость — 16,69 %, пористость — 27,75 %, плотность — 1,72 г/см3.
Сосуды горшковидной формы, средних (диаметр венчика — 9 — 18 см) и крупных (диаметр венчика — 20 — 30 см) размеров. Шейка невысокая (2 — 3,5 см), прямая или слегка отогнутая наружу, плавно переходящая в раздутые бока.
Характерна слабая насыщенность поверхности орнаментом. Узкая полоса орнамента сосредоточена в зоне перехода от шейки к плечикам и на плечиках. Узор выполнен резной техникой или техникой плоского штампа. Иногда он наносился поверх формованного или налепного валика Орнаментальные мотивы довольно просты: ряды насечек, елочки, ромбические сетки, треугольников вершиной вниз с «бахромой» и без нее.
44 % (31 сосуд) вообще не имеют следов орнамента.
Керамика 2-й группы находит широкие аналогии среди позднебронзовых памятников с валиковой керамикой, известных на территории Среднего и Верхнего Притоболья, Северного Казахстана. Комплексы с валиковой керамикой исследователи объединяют в алексеевскую [2] (саргаринскую [3]) культуру.
Смирным является вопрос хронологии этих памятников. С.Я. Зданович датирует саргаринскую культуру X — VIII или даже IX — VIII вв. до н.э. [4] Е.Е. Кузьмина в результате изучения металлических изделий Шамшинского клада приходит к выводу, что нижнюю границу алексеевских комплексов следует опустить до ХII в. до н.э., на основании аналогий в памятниках евразийских степей того времени [5].
Изделия из бронзы
На раскопанной площади было обнаружено значительное количество изделий из бронзы — 33 экземпляра. Некоторые из них представлены невыразителными фрагментами, по которым практически невозможно определить не только их назначение, но и общий облик изделия. Однако основная часть находок довольно выразительна, что позволяет уточнить культурно-хронологическое место памятника.
Стрелы двухлопастные, листовидной формы, со скрытой втулкой, круглой в сечении — 2 экземпляра (рис. 5, 2, 4).
Ближайшие аналогии этим изделиям известны в памятниках с великовой керамикой: Алексеевском поселении, поселении Саргары II, Явленке, Новониколаевском, Петровке, Малокрасноярке, могильнике Боровое [6].
Встречаются они и в памятниках бегазы-дындыбаевской культуры Центрального Казахстана (могильники Дандыбай, Сангру III, поселении Шортанды-Булак) [7].
Е.Е. Кузьмина датирует стрелы со скрытой втулкой концом II — началом I тыс. до н.э. [8].
Шилья. Обнаружено 3 экземпляра, представляющие различные варианты.
Шило обоюдоострое, с утолщением в средней части. В сечении четырехгранное (рис. 5). Подобные изделия получили широкое распространение в андроновских памятниках Казахстана и Приуралья. Вследствие широкого хронологического и территориального бытования не являются датирующими.
Шило короткое, в сечении округлое, с массивной глиняной рукоятью (рис. 5, 8). Аналогии неизвестны.
Шило гвоздевидное (рис. 5, 7). Имеет четырехгранный в сечении стержень, заостренный на одном конце, и круглую шляпку. Эти изделия на территории Сибири появляются в комплексах, датируемых не ранее начала I тыс. до н.э. Они известны в памятниках карасук-тагарского времени Минусинской котловины и относятся Н.Л. Членовой на основании иранских аналогий, к VIII — VI вв. до н.э. [9] Обнаружены они и на Верхней Оби, в большереченской культуре VII — VIII вв. до н.э.[10]
Находка гвоздевидного шила в заполнении жилища на поселении Жар-Агач позволяет датировать основной его комплекс временем не ранее начала I тыс. до н.э.
Гвоздевидные заклепки (рис. 5, 9 — 14) имеют круглые, выпуклые или плоские шляпки и короткий стержень с заостренным или тупым концом. Они широко известны в культурах карасукского круга: карасукской Минусинской котловины, еловской Верхнего Приобья, бегазы-дандыбаевской Центрального Казахстана [11].
Долото плоское, о параллельными гранями, несколько сужающимися книзу (рис. 5, 6). Рабочий край заточен. В средней части имеется уступчик в виде валика.
Бритва (нож — ?) слегка изогнутая со стороны лезвия (рис. 5, , 3).
Бронзовые бусины изготовлены из плоского или округлого в сечении стержня (рис. 5, 15, 16).
Нож известен из сборов с поселения. Массивный, имеет обоюдоострое вытянуто-листовидное лезвие и узкий, длинный черешок со слабым утолщением у основания лезвия (рис. 5, 1).
Точные аналогии в памятниках этого времени неизвестны. Вместе с тем это изделие, по-видимому, представляет собой поздний вариант развития ножей с намечающимся перекрестьем, широко известных в памятниках андроновской и срубной культур, и, следовательно, может быть датировано послеандроновским временем.
Изделия из камня, кости, глины
Чаша из песчаника неправильной овальной формы.
Обломок литейной формы для отливки ножа (?). Изготовлен из глины.
Небольшой ассиметричный глиняный сосудик.
Пуговица костяная в виде усеченного конуса со срезанными гранями.
Полая трубочка, в сечении подпрямоугольная.
Костяная пластинка подпрямоугольной формы со срезанными и приостренными узкими сторонами.
Большинство изделий из металла, имеющих аналогии на территории Казахстана, по-видимому, следует связывать со второй группой керамики, которая количественно преобладает на поселении.
Поселение Жар-Агач относится к кругу памятников алексеевской (саргаринской) культуры.
Наиболее сложным является вопрос о соотношении двух групп керамики на этом поселении. Существующие даты — конец II тыс. до н.э. для первой группы и X (IX ?) — VIII вв. до н.э. для второй, обнаруживают некоторое несоответствие для комплексов, планиграфически и стратиграфически нерасчленимых в пределах раскопанной части. Имеющийся материал недостаточен для окончательного вывода об их синхронности. Дальнейшие исследования этого поселения и других памятников эпохи бронзы Прииртышья позволят уточнить датировку и культурно-хронологическое соотношение этих комплексов.
53
1. Корякова Л.H., Стефанов В.И. Городище Инберень IV на Иртыше. — CA, 1981, № 2, с. 167 {Евдокимов В. Стефанов В.И. Поселение Прорва. — В кн.: Археология Приитышья. Томск: Изд-во ТГУ, I960, с. 50.
2. Потемкина Т.М. Керамические комплексы Алексеевского поселения ка р. Тобол. — СА, 1975, № 1; Евдокимов Е.Е. Новые раскопки Алексеевского поселения на р. Тобол. — CA, 1975, № 4.
3. Зданович С.К. Саргаринская культура — заключительный этап бронзового века в Северном Казахстане: Автореф. дис. …кан. ист. наук. М., 1979.
4. Там же, с. 16.
5. Кожомбердиев И., Кузьмина Е.Е. Шамшинский клад эпохи поздней бронзы в Киргизии. — СА, 1980, № 4, с. 152.
6. Кривцова-Гракова O.A. Алексеевское поселение и могильник /Тр. ГИМ, т. ХУЛ. М., 1943, с. 108, рис. 33, I ;3данович С.Я., Малютина Т.С. Саргары — культурный комплекс финальной бронзы / АО 1974 г. М.: Наука, 1975, с. 488-489 ;3данович Г. Б.- Поселение Явленка I — памятник эпохи бронзы Севернго Казахстана. — В кн.: Из истории Сибири, вып. 7. Томск: Изд-во ТГУ 1973, с. 45, рис. 4, 5. {Черников С.С. Восточный Казахстан эпоху бронзы/ ТИИАЭ АН Каз. ССР, т. У. Алма-Ата, 1958, табл. VIII, 10.
7. Грязнов М.П. Памятники карасукского этапа в Центральном Казахстане. — СА, ХVI, 1352, с. 146, рис. 3, I; Маргулан А, Бегазы-дындыбаевская культура Центрального Казахстана. Алма-Ата, Р с. 123, рис. 161, 9.
8. Кузьмина Е.Е. Металлические изделия энеолита и бронз! вого зека в Средней Азии / САК, вып. 34 — 9. .М.: Наука, I960, с. 3
9. Членовa H.Л. Хронология памятников карасукской эпохи. М.: Наука, 1972, с. 126, 129, табл. 44, 20. {табл. 37, I, 25 {табл, 48, 11.
10. Грязнов М.П. История древних племен Верхней Оби / Ml вып. 4^. М. — А.: Наука, Ï956, с. 57, табл. ХУ1, 4, 5.
11. Гришин Ю.С. Металлические изделия Сибири эпохи энеолита и бронзы САИ, вып. ВЗ — 12. М.: Наука, 1971, с. 30, 67 { табл. ijj 26 , 27; Новгородова Э.А. Центральная Азия и карасукская проблема. М.: Наука, 1970, с. 155; Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М.: Наука, IS5I, с. 131, табл. ХЛ, 28 , 46 ; Матющенко В. И. Древняя история населения лесного и лесостепного Приобья / неолит и бронзовый век/. Ч. 4. Еловско-ирменская культура. В кн. Из истории Сибири, вып. 12. Томск : ‘ Изд-во ТГУ, 1C 74, с. 53, приложение, рис. 59, 20; рис. 65, 9.