Л.Н. Сладкова — Экспериментальный аспект изучения лозьвинского орнамента

К оглавлению сборника «Керамика как исторический источник»

В проблеме орнаментики следует различать две стороны — сам процесс нанесения рисунка на сосуд и изготовление для этой цели специальных орудий наряду с использованием подручного материала (палочки, косточки, камни и т.д.) не требующего особой обработки и поэтому мало обращающего на себя внимания.

Начнем с рассмотрения специальных орудий для нанесения лозьвинских узоров. Лозьвинская посуда традиционно считается керамикой фигурно-прокатанной орнаментации. Это верно, если считать прокаткой нанесение рисунка на сосуд орудием, рабочая поверхность которого не является идеально прямой. Причем длина ее не имеет особого значения. Главное, что она овальная, когда один конец инструмента касается стенки сосуда, другой находится в воздухе. В принципе, при нанесении любой непрерывной горизонтальной линии орнамента, кроме прочерченной, пусть даже и с прямым рабочим краем, орудие практически прокатывается по стенке, описывая крут (полукруг).

Способ прокатывания предполагает создание такого орудия, которое нужно катить по поверхности сосуда. Таким орудием может быть единственно колесико или инструмент, рабочий край которого имеет секторальную дугу. Подобное орудие собственно, и не требовалось создавать, т.к. оно существовало. Это пряслице — колесико с круглым отверстием посередине, насаживающееся на палочку-веретено для утяжеления. Материалом для пряслиц служили камень, кость, дерево, глина, иногда обломки сосуда соответственно обработанных. Если взять за основу тезис о пряслицах как прообразов глиняных орнаментиров. то напрашивается ряд интересных предположений. 1. Первые орнаментиры были одновременно и пряслицами. От них унаследовалась круглая форма и отверстие посередине. Позже отверстие могло использоваться просто дтя подвешиивания, если орудие хранилось или долго использовалось в другом качестве. В принципе, практика использования подручных средств для нанесения рисунка на глиняный сосуд была уже известна — палочка круглая или плоская, различные косточки, кремниевые орудия с ретушью.

2. Ямки на лозьвинских сосудах правильной округлой формы. Негативы с них показывают, что наносились они не простым сучком, сорванным с ветки дерева, а гладко обструганной, палочкой с тщательно зашлифованным концом. Трудно поверить, что она изготовлялась специально для подобной цели. Но зато оба конца веретена имеют как раз такой вид.

3. Предположим, что первые пряслица были костяными и деревянными. Если учесть достаточно высокую сопротивляемость этих материалов по сравнению с глиной при том, что резцами могли служить все те же костяные или каменные орудия, то придется признать наличие лишь самого простого орнамента, выполненного прямыми нарезками: концентрические круги вокруг центрального отверстия, лучи, зигзаги, т.е. те самые рисунки, что мы называем солярными, а по ребру — поперечные зубцы, которые при печати на глину оставляют различной ширины гребенку. Неслучайно, видимо, первыми прокатанными на посуде элементами орнамента была гребенка (шагающая, качалка) и желобок, известные со времен неолита. А самыми ранними глиняными орнаментирами — гребенчатые (известная прокатанная гребенка на сотниковской керамике).

4. Действительно, узор легче всего наносить орудием с овальным рабочим краем. Оно подвижно в руках и поэтому не оставляет грубых штрихов протаскивания. Гребеночка получается аккуратная, с четкими отпечатками зубцов, без сдвигов в углах зигзага, несмотря даже на крутой изгиб отпечатка. Этого невозможно достигнуть, если действовать орудием с прямым рабочим краем.

5. Идея прокатывать орнамент, опоясывая сосуд декоративными кольцами, причем, с ограниченным набором элементов, используемых с этой целью, должна была примыкать к комплексу идей, связанных с нитью и движением по кругу вообще. Интересно, что круглые (пряслицеобразные) орнаментиры использовали исключительно для нанесения прокатанного зигзага, волны или креста (реже гребенки) и никогда доя нанесения сеточки. По крайней мере, из имеющегося набора орудий (их, правда, совсем немного), при печати на глине оставляющей сеточку , нет ни одного, похожего на пряслице. Больше всего они напоминают канцелярские печати.

Экспериментальные орудия для имитации лозьвинских орнаментов изготовлялись по следующему принципу . Изучались отпечатки на археологических сосудах с определением длины и ширины, особенностей предполагаемой рабочей поверхности орудия. При внимательном рассмотрении и измерении крестовых и зигзаговых поясов выяснилось, что длину практически невозможно определить. Она слишком варьирует от одиночного отпечатка до почти непрерывной линии. Видимые границы отпечатков не имели постоянных размеров. Просто наблюдался небольшой сдвиг вверх или вниз или едва заметный перерыв в общей линии. Мягкие границы краев орудия говорили за то, что оно сделано из глины и имеет овальную форму , скорее всего форму кольца. Отверстия в кольцах были мною сделаны для того, чтобы туда вставлять палочку и попробовать его катить. Это оказалось крайне неудобно. Видимо, собственно катанием колесика орнамент не наносился, т.к. для этого необходимы дополнительные приспособления — стержень и ручка с жестким креплением на стержне. Отсутствие непосредственной связи руки с орудием лишает ее возможности чувствовать поверхность сосуда и регулировать силу нажима. Отсутствие же гончарного круга с неизбежностью приводило бы к прерыванию линии рисунка, границы разрыва были бы гораздо заметнее. С другой стороны, длина непрерывной линии рисунка в данном случае должна быть достаточно большой, чего не наблюдается на археологической посуде. Кроме того, подобный способ совершенно не обеспечивает идеально ровной линии, если прокатывание было создано для этого. Стало быть отверстие служило для чего-то другого или его вообще не было. А если его не было, то не было и приспособления для прокатывания.

Рисунок на рабочую поверхность орудий отпечатывается с археологических образцов. Здесь надо сказать о разных типах отпечатков. Единичные отпечатки какого-нибудь одного элемента (креста, зигзага в форме “молнии” или растянутой буквы “м”,’ уголка), как правило, отстают друг от друга на разное расстояние или накидываются друг на друга. Одна часть отпечатка: может быть углублена сильнее, чем вторая вплоть до того, что вторая часть может не пропечалываться совсем. И все это разнообразие может наблюдаться в одном ряду, на одном сосуде. Сосудов, орнаментированных таким способом, немного. Очевидно, для этой цели использовались не глиняные штампики, а косточки своеобразной формы. Так, среди позвонков обыкновенной курицы есть один, который при оттиске на глину оставляет столь знакомый уголок, встречающийся на керамике Сибири начиная с позднего бронзового века до средневековья. Вдавленный крестик мягких форм (не атлымский), рельефный одиночный крест вполне могли иметь сходное происхождение. Исследование узора “зигзаг” и “волна” привели к мысли, что при нанесении их на сосуд для древнего мастера была важна непрерывность этих линий, поэтому одиночные отпечатки старательнее подгонялись друг к другу. А длина рабочей поверхности орудия в таком случае желательна чем больше, тем лучше (в определенных пределах, диктуемых законами рациональности).

В этой связи интересно следующее наблюдение. На негативах отпечатков с археологических образцов мы видим все те же вдавленный зигзаг и волну, вдавленный крест. Первичность вдавленных фигур подтверждается статистико-стратиграфическими исследованиями. Эти мотивы почти не встречаются на сосудах I (ямочно-волнистой) и II (ямочно-крестовой) групп лозьвинской керамики. Зато очень часты, почти непременны в III (ямочно-сетчатой) группе, стратиграфически более ранней. Показательно также и то, что изучение лозьвинской сеточки (вафельки) на предмет изготовления соответствующего штампа привело к появлению орудия по форме напоминающего канцелярскую печать, но никак не кольцо. На археологических образцах отпечатки вафельного штампа имеют более обозначенные края. Это обусловлено, видимо, как самим рисунком, так и строгой линией периметра рабочей поверхности орудия. Ширина отпечатков сеточки превосходит часто ширину волнистых и крестовых полос в силу того, что сам мотив требует большей площади для исполнения, поэтому он не мог быть нанесен на довольно узкое ребро кольца. Хотя справедливости ради надо отметить, что встречаются и достаточно узкие сетчатые полосы. Стороны ячеек в них по размеру могут быть как очень мелкие (до 4. мм) и частые, так и довольно крупные и редкие, так что порой затруднительно сказать, крупная ли это сетка, либо просто небрежно выполненный крест. Прекрасной иллюстрацией сказанному может служить обломок орнаментира с поселения Сатыга (раскопки автора), на рабочей поверхности которого прочерчены не то ряд заходящих друг на друга крестов, не то очень крупная сетка. Орнаментир, кстати, не круглый.

Отдельно стоит поговорить о гребенке. Лозьвинская гребенка особенная. Ее очертания “мягки”, а формы разнообразны, в зависимости от способа нарезки зубцов. Среди исследователей по этому поводу существует термин “пильчатая” гребенка”. Наблюдения показали, что на лозьвинских сосудах применялись самые разнообразные гребеночки, начиная от широкой и довольно грубой до самой мелкой и изящной. Гребенчатые орнаментиры также были глиняные. Отсюда и “мягкие” формы. Зубцы могли нарезаться как параллельно друг другу “классичесски”, так и в шахматном порядке. В таком случае гребенка приобретает форму очень круто изогнутой змейки. Иногда зубцы нарезались в шахматно-елочном порядке, иногда косо. Есть случаи, когда на одном сосуде применялись два вида гребенки — обыкновенная с прямыми зубцами и пильчатая.

Гребенка на лозьвинских сосудах редко наносились в виде непрерывной кольцевой полосы, в основном же короткими отпечатками. Причем, иногда заметно, что вдавление в центре отпечатка сильнее, чем по краям. Стало быть орудие имело овальную рабочую поверхность, т.е. было кольцеообразным.

Для орнаментации одного сосуда, видимо, хватало одного орудия, максимум двух — на отдельно взятом сосуде мы наблюдаем небольшой набор элементов — ямка, гребенка и какой-нибудь фигурный прокат.

Отсутствие орнаментиров, оставляющих другие узоры можно объяснить тем, что они были сделаны либо из недолговечных материалов (дерево, кость), либо тем, что это были вовсе не орнаментиры, а что-нибудь другое, временно служившее подобной цели. Использование “случайных” на наш взгляд предметов в орнаментальной практике могло быть совершенно необходимым и магически обусловленным с точки зрения древнего мастера.

Вопрос о сроках службы одного орудия остается открытым. Во всяком случае, хорошее качество сырья и обжига должно обеспечить достаточно длительную эксплуатацию. Известные орнаментиры с поселения Сатыга, судя по всему, далеко не исчерпали своих возможностей. Они и сейчас оставляют четкие следы.

Теперь рассмотрим сам процесс нанесения орнамента на сосуд. Как уже отмечено выше, в буквальном смысле катания орудия по поверхности сосуда не было. Имела место обыкновенная печать. И при внимательном рассмотрении можно определить начало и конец отпечатков, т.е. орудие в любом случае отрывалось от поверхности сосуда с тем, чтобы продолжить линию орнамента. Суть понятия “прокатывание” заключается в специфической форме орудия, на рабочую поверхность которого нанесен ряд одинаковых отметин (фигур). Он должен быть достаточно продолжительным, чтобы при оттиске на глину создавался эффект непрерывности орнаментальной полосы. Для удобства характеристики лозьвинского орнамента оставим общеупотребительный термин “прокатанный”, имея ввиду его условность.

В зависимости от угла наклона орудия во время работы вид отпечатка может меняться. Например, оттискивается единичный рельефный крест, но орудие прижимаем к стенке сосуда не полностью, а только одной половиной. В позитиве получается нечто похожее на букву “3”. Если пропечатать половину вдавленного креста, получим уголок. Пильчатая гребенка, оттиснутая под наклоном, приобретает вид обыкновенной или с косо нарезанными зубцами и одной волнистой стороной. Половина прокатанного креста создает впечатление прокатанного зигзага. Отличительным знаком таких неполностью пропечатанных фигур является разная глубина вдавления на противоположных сторонах оттиска. Возможно, это делалось специально, чтобы поменять рисунок, а можно списать и на “технический“ брак. На мой взгляд, при классификации лозьвинского орнамента за основу следует брать полный позитив орудия. Не полностью узор может пропечататься случайно на изгибах шейки и плечика, в придонной части плоскодонного горшка, если орнаментация идет сверху вниз.

Работа по нанесению орнамента начиналась, скорее всего, с днища. Положение сосуда на венчике самое устойчивое и открывает более широкую площадь для декорирования. В таком положении можно обработать практически весь сосуд не сдвигая его с места и даже не сходя с места самому. Для эксперимента мною были взяты три небольших горшочка — два плоскодонных и один круглодонный. При попытке орнаментировать сверху — вниз, т.е, от венчика к днищу, один плоскодонный горшок развалился. В этом случае я перекатывала его в руках. Второй плоскодонный горшок украшался уже в статичном состоянии днищем вниз. Круглодонный стоял на венчике. И так было удобнее всего На горшок диаметром по венчику 10-15 см и высотой 10-15 см уходило 40-50 минут рабочего времени.

В этот день:

Дни смерти
1929 Умер Франц Студничка — германский историк искусства, археолог и преподаватель австро-венгерского происхождения.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика
Археология © 2014