Шилов В.П. К проблеме взаимоотношений кочевых племён и античных городов Северного Причерноморья в сарматскую эпоху

К содержанию 138-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Изучение металлических изделий западного происхождения, главным образом медных и серебряных сосудов из сарматских могил в междуречье Дона и Урала, показывает, что они встречаются здесь с III в. до н. э. по V в. н. э., т. е. в течение почти восьми веков. Исходя из сообщений Страбона (VII, 4, 5; XI, 2, 3) о роли города Танаиса как торгового центра боспорских греков, а также находок металлических сосудов в Нижнем Поволжье, в Прикамье и Танаисе, А. М. Волкович пришла к выводу, что основным поставщиком их в Поволжье—Прикамье являлся город Танаис 1.

Д. Б. Шелов высказал иную точку зрения. Признавая ведущую роль города Танаиса в распространении этих изделий по варварской периферии, он в то же время допускал и иные пути проникновения их к сарматским и другим племенам — распространение этих предметов римскими легионерами или чиновниками и получение их в качестве трофеев при столкновении сарматов с римскими войсками или войсками античных городов Северного Причерноморья. По мнению Д. Б. Шелова, Танаис, получая подавляющую часть западных изделий из таких городов, как Пантикапей и Фанагория, являлся торговым посредником боспорских городов и сарматских племен. Автор допускал при этом, что часть западных изделий поступала в степи из Паннонии по Дунайскому торговому пути 2.

С этими выводами можно вполне согласиться, но с определенными оговорками. Анализируя западные и южноиталийские металлические изделия собственно Танаиса, Д. Б. Шелов пришел к заключению, что они поступали сюда в период с I в. н. э. (стадия BI Г. Эггерса) до середины III в. н. э. 3 Если сопоставить данные, полученные Д. Б. Шеловым для городов Танаиса, с западным импортом сарматских курганов междуречья Дона и Урала, то получается крайне интересная картина. Оказывается, что в Танаисе полностью отсутствуют западные и южноиталийские металлические изделия вплоть до рубежа нашей эры, в то время как в урало-донских степях они хорошо известны в последних веках I тысячелетия до н. э. 4

Отсюда можно сделать заключение, что средне- и позднелатенский импорт поступал к сарматам помимо Танаиса. В период со второй половины III в. до середины V в. н. э., когда Танаис уже перестал существовать как крупный торговый центр, западный импорт продолжал поступать в южнорусские степи. Об этом свидетельствуют богатые курганные погребения, в инвентаре которых встречаются так называемые клепаные бронзовые котелки с железными ободками и дужками 5. Очевидно, и в период наивысшего расцвета торговой деятельности Танаиса (I в.— первая половина III в. н. э.) часть изделий поступала сарматам помимо Танаиса, о чем свидетельствует различие форм южноиталийских и западных изделий, обнаруженных в Танаисе и в степях. Чрезвычайное значение для понимания взаимоотношения античных городов и варварской периферии имеют находки серебряных сервизов, обнаруженных в сарматских могилах Донской степи.

В 1964 г. Астраханская археологическая экспедиция ЛОИА на краю правой высокой террасы р. Есауловский Аксай, в 3 км выше пос. Октябрьского Волгоградской обл. исследовала Жутовский курганный могильник. 21 октября 1969 г. школьники средней школы пос. Октябрьского начали здесь раскопки кургана и примерно в центре на глубине 1,4 м обнаружили литой бронзовый сарматский котел, который был передан экспедиции. Он обнаружен в кургане 28, согласно экспедиционной нумерации. В центре кургана на древнем горизонте вокруг обширной могилы встречен выкид желтой глины диаметром 12 м и высотой 0,3—0,4 м. На выкиде обнаружена тонкая прослойка дерева, происходящая, видимо, от перекрытия могилы. Кроме того, в выкиде собраны обломки стеклянного и серолощеного гончарного сосудов.

[adsense]

В центре выкида открыта прямоугольная с округлыми углами яма, ориентированная длинной осью по линии запад—восток. Длина ямы 3 м, ширина 2,4 м, глубина 2,3 м от уровня древнего горизонта. Могила оказалась ограбленной. В засыпи могилы на различной глубине встречены кости взрослого человека, обломки стенок гончарного красноглиняного сосуда, обломок стенки с ручкой канфара дутого стекла. На дне могилы в восточной стенке (у юго-восточного угла могилы) обнаружена ниша шириной 0,6 м, высотой 0,25 м и глубиной 0,35 м. Она была пустой.

Западная часть могилы оказалась не тронутой грабителями. В юго-западном углу на уровне дна могилы находилась вторая ниша шириной 0,3 м, высотой 0,2 м и глубиной 0,25 м. На дне ее лежал богатый конский убор, состоящий из железных удил с псалиями, 2 золотых крупных и 12 мелких фаларов, различных золотых подвесок и бронзовых пряжек. На дне могилы примерно посередине у западной стенки находился перевернутый вверх дном серебряный таз на высоком поддоне с фигурными ручками. На отогнутом крае таза имеется орнамент — круговой ряд крупной зерни, а ниже овы. Сбоку припаяны две литые дуговидные серебряные ручки, моделированные в виде двух бутонов цветов и с атташе в виде пальметок. Конический поддон украшен овами с острыми углами между ними; углы украшены точками. Высота таза вместе с поддоном 16 см, диаметр края 35,5, высота поддона 6,2, диаметр края поддона 12,7 см (рис.1, 8).

Под тазом обнаружены еще семь сосудов великолепной сохранности: (1-2) два полусферических кубка с одной литой ручкой, моделированных в виде фигурок орла; высота кубков 4,6 м и 4,2 см; диаметр 11 и 10,8 см. В гнезде правого глаза одного орла сохранилась вставка из темного стекла, имитирующая глаз (рис. 1, 1—2); 3) полусферическая чаша, украшенная по краю с внутренней стороны круговым рядом ов. Высота ее 5,4 см, диаметр 20,4 см (рис. 1, 3); 4) полусферический кубок на кольцевидной припаянной подставке. Сбоку к краю приклепана двумя серебряными заклепками литая ручка, моделированная в виде фигурки орла со сложенными крыльями. Перья показаны косыми насечками. На донышке с наружной стороны в центре процарапана греческая буква А. Высота кубка 6,4 см, диаметр края 15,3 см (рис. 1, 4)\ 5) низкий канфар на кольцевидной подставке с двумя фигурными ручками по бокам. Высота сосуда 4,9 см, диаметр края 8,7 см (рис. 1, 5); 6) серебряная тарелка с резко профилированным краем, орнаментированным расположенными по кругу позолоченными бутонами цветов. На донце у края припаяны три серебряные выпуклые пластинки, имитирующие форму морских ракушек. Здесь же на дне у одного из краев процарапана тамга. Высота тарелки 2 см, диаметр края 21,4 см (рис. 1, 6); 7) серебряная вазочка на высоком поддоне и с боковой ручкой, на верхней площадке которой воспроизведен тамгообразный знак. В центре припаяна литая фигурная ножка с вогнутым донцем, украшенная по краю узорами в виде лесбийского кимагия. На дне с наружной стороны греческая надпись, нанесенная пунктиром, и две монограммы. Высота вазочки 6,4 см, диаметр края 12,7 см, диаметр поддона 5,4 см (рис. 1, 7).

Рис. 1. Металлическая посуда из кургана 28 Жутовского могильника

Рис. 1. Металлическая посуда из кургана 28 Жутовского могильника

Помимо этого, в могиле встречены железный топор, золотые нашивные пуговковидные бляшки с двумя отверстиями для пришивания, обломок стеклянного кубка с витой ручкой, обломки железа и других предметов.

По инвентарю и деталям погребального обряда захоронение кургана 28 датируется первой половиной I в. н. э. Особенно характерны низкий канфар времени Тиберия—Клавдия, таз на высокой подставке и обломки стеклянных сосудов. Набор сосудов из погребения показывает, что здесь собран сервиз для питья вина — канфары, кубки, вазочка, таз на подставке, служивший для разбавления вина, и, наконец, тарелка. Происходит подавляющая часть серебряных сосудов этого сервиза, безусловно, из Южной Италии.

Вторая находка обнаружена в Садовом кургане, близ г. Новочеркасска. Здесь на выкиде желтого суглинка из могилы найден набор из восьми серебряных чаш, украшенных внутри позолоченными листьями лавра с напаянными на дне медальонами. Сверху эти чаши и золотые украшения конской сбруи были перекрыты, так же как вазы Жуковского могильника, крупным серебряным тазом с тремя ручками и сливом, несколько напоминающим лутерий. Это, безусловно, парадные чаши для возлияния вина. Комплекс относится к I в. н. э. 6

С. И. Капошина полагает, что серебряные чаши Садового кургана появились здесь в результате военной добычи сарматского царя при столкновении с римскими войсками в I в. до н. э. 7

Еще один набор из золотых, серебряных и медных сосудов для возлияний вина обнаружен в знаменитом кургане Хохлач, раскопанном в 1864 г. на территории города Новочеркасска. Он состоял из двух золотых кубков, серебряных канфаров, водолея, двух кувшинов и амфоры и двух кувшинов из бронзы. Курган Хохлач датируется также I в. н. э.

Таким образом, во всех трех случаях в захоронениях сарматской знати I в. н. э. встречены сервизы специфического назначения — сосуды для питья вина, в основном южноиталийского происхождения. Греческая надпись на одном сосуде и греческая буква Д на донышке второго из кургана 28 Жутовского могильника свидетельствуют, что они попали к последнему владельцу — сармату, с которым они и были захоронены, уже после того, как сосуды побывали в одном из греческих городов Северного Причерноморья, где на них, по-видимому, нанесли надписи. Таким городом не могла быть Ольвия, которая была разгромлена в середине I в. до н. э. гетами. Следовательно, это был один из боспорских городов. Если согласиться с мнением С. И. Капошиной, что наборы сосудов являлись военной добычей сарматских племенных вождей, то можно допустить, что они попали в их руки одним из двух путей.

Во-первых, во время крупных сражений сарматов с боспорскими или римскими войсками. При этом в сражении должен был участвовать крупный и богатый полководец римлян или боспорян, возивший с собой в поход богатые серебряные сервизы. Однако в письменных источниках I в. до н. э.—I в. н. э. нет упоминаний крупных сражений, во главе которых стоял бы богатый римский или боспорский полководец и где бы сарматы одержали победу. Наоборот, с конца II в. до н. э., когда Боспор перешел во владение Митридата Великого, последний резко изменил свою политику в отношении местных племен Северного Причерноморья. Эти племена служили для Митридата неисчерпаемым военным и экономическим резервом в его борьбе с Римом. По политическим соображениям он даже обручал своих дочерей с местными племенными вождями. После смерти Митридата в 63 г. до н. э. ту же политику проводил его сын Фарнак, продолжая борьбу с Римом. К тому же такие правители, как Фарнак, Асандр и Полемон, были очень сильными и у них было достаточно сил, чтобы подавить сопротивление местных племен. Полемон даже разрушил, как сообщает Страбон, Танаис за неповиновение. Общеполитическая ситуация I в. до н. э. складывается не в пользу сарматских племен. Они терпели одно поражение за другим. Полководцем Митридата Великого Дифантом было разгромлено в Крыму войско скифского царя Палака и его союзников роксоланов под предводительством Тасия. В конце 40-х годов I в. н. э. римский полководец Юлий Аквилл с союзными войсками боспорского царя Котиса I и аорсскими племенами одержал победу над войсками Митридата VIII и его союзников-сираков. Была захвачена «столица» сираков город Успа. Еще раньше полководец Митридата Неоптолем нанес поражение варварам в конной стычке на льду Боспора Киммерийского (Страбон VII, 4, 18). Натиск же сарматов на западные границы Римской империи начинается позднее, чем описываемые наборы сосудов. Те же сравнительно мелкие стычки I в. н. э., которые происходили между сарматскими племенами и римскими войсками на западной границе Римской империи, вряд ли могли привести к захвату такой богатой добычи, как серебряные сервизы. К тому же победа обычно в то время была на стороне римлян. Так что этот путь получения богатых сервизов сарматскими племенными вождями должен быть отвергнут.

Второй путь — сосуды попали в руки сарматских вождей при захвате греческих колоний Северного Причерноморья. Однако об этом также ничего не известно из письменных источников. Так что и это объяснение должно быть отвергнуто.

Какими же в таком случае путями серебряные сосуды попадали к сарматской племенной верхушке? К. Тацит сообщает, что римляне преподносили наиболее могущественным варварским вождям дорогие вазы из серебра 8. Любопытно, что на донцах одного из двух серебряных канфаров из раскопок начала XIX в. варварского погребения у дер. Хоби в Южной Германии, относящегося к первой четверти I в. н. э., написано имя владельца Silius 9. Из сочинений Тацита известно, что Верхней Германией с 14 по 21 г. н. э. управлял Гай Силиус 10. Отсюда К. Ф. Иогансон вполне резонно делает заключение, что набор сосудов из Хоби был, вероятно, подарен германскому вождю правителем Верхней Германии Гаем Силиусом 11. Видимо, аналогичная картина наблюдалась в I в. н. э. в отношениях между боспорскими правителями и римскими оккупационными войсками Таврики, с одной стороны, и сарматскими племенами — с другой. Страбон свидетельствует, что оседлые земледельцы и даже боспорские правители платили дань варварским племенам (Страбон VII, IV, 4, 6). Из-за непомерной величины требуемой варварами дани боспорский царь Перисад V, как уже отмечалось, вынужден был передать власть понтийскому царю Митридату Великому. В связи с этим можно предполагать, что дань, получаемая кочевой верхушкой от боспорских правителей и других греческих городов, выражалась не только в виде серебряных сосудов, но и в виде крупных ювелирных изделий, часто встречаемых как в скифских, так и в сарматских богатых захоронениях.

Подкуп варварских вождей практиковался и ханьским двором. Китайские хроники буквально испещрены перечислениями даров, которые преподносились от имени китайского императора хуннским шаньюям. Это рис, шелковые ткани, вина, парадная одежда. А в кургане 6 могильника Ноин Улы оказалась лаковая чашечка с надписью II в. до н. э., где упоминается Шанлинь. Шанлинь — название крупного дворца-парка в окрестностях китайской столицы Чаньаня. Любопытно, что хуннский шаньюй Учжулю жоди посетил, судя по сообщению китайской летописи, в I г. до н. э. этот дворец императора. Одновременно в хуннских городках у Великой Китайской стены осуществлялась обычная торговля Китая и хуннов 12. Вместе с тем хунны непрерывно совершали набеги на Китай с целью захвата добычи. Получение даров варварскими вождями от оседлых городских центров, по-видимому, характерно для древних времен.

Безусловно, что какая-то часть бронзовых сосудов попала в руки сарматов в результате военной добычи 13. Римская армия начиная со времени Мария и Августа постепенно принимает облик постоянной, профессиональной армии со стандартным вооружением и амуницией. Каждый легионер кроме оружия имел снаряжение, в которое входила и бронзовая посуда для варки пищи. На некоторых бронзовых изделиях встречены надписи владельцев-легионеров. Так, на котелке баргфельдского типа из Сисека, который, как известно, принадлежал к снаряжению солдата, имеется надпись с именем владельца и указанием центурии 14. На одной из кастрюлек, найденной в районе Львова, также есть надпись владельца с указанием имени и когорты римского легиона 15. Ее последний владелец, с которым она была погребена, приобрел ее, видимо, как военный трофей, поскольку в этой местности римские гарнизоны никогда не стояли. Исходя из этих данных можно предполагать, что ведерки и ковши являлись основным видом посуды, входившей в воинский инвентарь римского легионера.

Такие находки металлических сосудов, как Ахтиальский клад или Ныргындская в Прикамье, где никогда не было римских легионеров, свидетельствуют о существовании еще одного пути их проникновения — межплеменном обмене. Надо полагать, что изделия западноиталийского импорта попадали в Северо-Восточную Европу через сарматов.

Таким образом, можно утверждать, что западноиталийский импорт попадал в руки сарматской верхушки несколькими путями:

1. В результате подношений боспорских правителей родоплеменным вождям. Это были наиболее драгоценные художественные сервизы из серебра и золота.
2. Посредством торговых связей сарматских племен с Танаисом.
3. Дунайским торговым путем, как предполагал Д. Б. Шелов.
4. Как военные трофеи, добытые от римских солдат.
5. В результате межплеменного обмена. В этом случае изделия через посредство сарматов попадали и на далекую периферию (Ахтиальский клад, Ныргынды, бронзовый таз из района Саранска) 16.

К содержанию 138-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Notes:

  1. А. М. Волкович. К южным связям Прикамья в последние века до и. э. и первые века н. э. «Труды Отдела истории первобытной культуры Государственного Эрмитажа», т. I. Л., 1941, стр. 23.1 и сл.
  2. Д. Б. Шелов. Италийские и западноримские изделия в торговле Танаиса первых веков н. э. «Acta archaeologica hungaricum», t. XVII. Budapest, 1965, p. 251—274.
  3. Там же, стр. 261.
  4. Медный клепаный котел III в. до н. э. из Жутовского могильника (курган 27 погребение 4) близ пос. Октябрьского Волгоградской обл.; раскопки автора в 1964 г. Бронзовая сковородка айлесфордского типа II в. до н. э. из хутора Алитуб на р. Маныче в Ростовской обл., раскопки автора в 1962 г. Три бронзовых южноиталийских сосуда из Калиновского могильника (стадии А по Г. Эггерсу — I в. до н. э.); В. П. Шилов. Калиновский курганный могильник. МИА, № 60, 1959, стр. 484—523.
  5. И. П. Берхин. О трех находках позднесарматского времени в Нижнем Поволжье. «Археологический сборник ГЭ», вып. 2. Л., 1961, стр. 151, рис. 6.
  6. С. И. Капошина. Ценные находки археологов в районе Новочеркасска. «Вестник АН СССР», 1963, № 3, стр. 128—130; она же. Италийский импорт на Нижнем Дону. «Записки Одесского археологического общества», т. II (35). Одесса, 1967, стр. 213; 5. I. Kaposhina. A Sarmatian Royal Burial at Novocherkassk. «Antiquity», v. 37, N 148, 1963, p. 256, 257; она же. Кельтский котел из Садового кургана у Новочеркасска. КСИА, вып. 116, 1969, стр. 76—79; она же. Итоги работ Кобяковской экспедиции. КСИА, вып. 103, 1965, стр. 50; она же. Связи сарматских племен Нижнего Подонья со Средиземноморьем в I в. до н. э. и в первые века н. э. «Античное общество. Труды конференции по изучению проблем античности». М., 1967, стр. 145—150.
  7. С. И. Капошина. Курганы сарматской знати на Нижнем Дону. «Тезисы докладов на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований 1962 г.» М., 1963, стр. 13.
  8. К. Тацит. О происхождении германцев и местоположении Германии, гл. V; см. также анонимный перипл о торговле с Индией ПєрітсХоиС тт|£ ‘Lpu&pas &aXaaar(s (Leipzig, 1883, S. 24, 18, 49); К. Fr. Johanson. Hoby-Fundet. «Nordiske Fortidsminder», Bd. II, H. 3. Kobenhavn, 1823, p. 158 (примечание).
  9. К. Fr. Johanson. Указ. соч., стр. 160.
  10. К. Тацит. Анналы, I, 25.
  11. К. Fr. Johanson. Указ. соч., стр. 164.
  12. А. Н. Бернштам. Очерки истории гуннов. Л., 1951, стр. 37, 38.
  13. К. Cichorius. Die Reliefs der Trajansaule. Berlin, 1896, tabl. 7.
  14. V. Hoffiler. Antike Bronzegefasse aus Sissek. «Jahreshefte des Osterreichischen archaologischen Institutes in Wien». Bd. XI. Beiblatt, 1908, S. 120.
  15. A. Radnoti. Die romische Bronzegefasse von Pannonien. «Dissertations pannoniae», ser. II, 6. Budapest, 1938, S. 113.
  16. А. М. Волкович. Указ. соч., стр. 231; П. Д. Степанов. Андреевский курган. «Этногенез мордовского народа». Саранск, 1965, стр. 51; он же. Андреевский курган (предварительное сообщение). «Труды Научно-исследовательского института языка, литературы, истории и экономики при Совете Министров Мордовской АССР». Саранск, 1964, стр. 206, 221.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014