Шилов В.П. К проблеме взаимоотношений кочевых племён и античных городов Северного Причерноморья в сарматскую эпоху

К содержанию 138-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

Изучение металлических изделий западного происхождения, главным образом медных и серебряных сосудов из сарматских могил в междуречье Дона и Урала, показывает, что они встречаются здесь с III в. до н. э. по V в. н. э., т. е. в течение почти восьми веков. Исходя из сообщений Страбона (VII, 4, 5; XI, 2, 3) о роли города Танаиса как торгового центра боспорских греков, а также находок металлических сосудов в Нижнем Поволжье, в Прикамье и Танаисе, А. М. Волкович пришла к выводу, что основным поставщиком их в Поволжье—Прикамье являлся город Танаис ¹.

Д. Б. Шелов высказал иную точку зрения. Признавая ведущую роль города Танаиса в распространении этих изделий по варварской периферии, он в то же время допускал и иные пути проникновения их к сарматским и другим племенам — распространение этих предметов римскими легионерами или чиновниками и получение их в качестве трофеев при столкновении сарматов с римскими войсками или войсками античных городов Северного Причерноморья. По мнению Д. Б. Шелова, Танаис, получая подавляющую часть западных изделий из таких городов, как Пантикапей и Фанагория, являлся торговым посредником боспорских городов и сарматских племен. Автор допускал при этом, что часть западных изделий поступала в степи из Паннонии по Дунайскому торговому пути ².

С этими выводами можно вполне согласиться, но с определенными оговорками. Анализируя западные и южноиталийские металлические изделия собственно Танаиса, Д. Б. Шелов пришел к заключению, что они поступали сюда в период с I в. н. э. (стадия BI Г. Эггерса) до середины III в. н. э. ³ Если сопоставить данные, полученные Д. Б. Шеловым для городов Танаиса, с западным импортом сарматских курганов междуречья Дона и Урала, то получается крайне интересная картина. Оказывается, что в Танаисе полностью отсутствуют западные и южноиталийские металлические изделия вплоть до рубежа нашей эры, в то время как в урало-донских степях они хорошо известны в последних веках I тысячелетия до н. э. ⁴

Отсюда можно сделать заключение, что средне- и позднелатенский импорт поступал к сарматам помимо Танаиса. В период со второй половины III в. до середины V в. н. э., когда Танаис уже перестал существовать как крупный торговый центр, западный импорт продолжал поступать в южнорусские степи. Об этом свидетельствуют богатые курганные погребения, в инвентаре которых встречаются так называемые клепаные бронзовые котелки с железными ободками и дужками ⁵. Очевидно, и в период наивысшего расцвета торговой деятельности Танаиса (I в.— первая половина III в. н. э.) часть изделий поступала сарматам помимо Танаиса, о чем свидетельствует различие форм южноиталийских и западных изделий, обнаруженных в Танаисе и в степях. Чрезвычайное значение для понимания взаимоотношения античных городов и варварской периферии имеют находки серебряных сервизов, обнаруженных в сарматских могилах Донской степи.

В 1964 г. Астраханская археологическая экспедиция ЛОИА на краю правой высокой террасы р. Есауловский Аксай, в 3 км выше пос. Октябрьского Волгоградской обл. исследовала Жутовский курганный могильник. 21 октября 1969 г. школьники средней школы пос. Октябрьского начали здесь раскопки кургана и примерно в центре на глубине 1,4 м обнаружили литой бронзовый сарматский котел, который был передан экспедиции. Он обнаружен в кургане 28, согласно экспедиционной нумерации. В центре кургана на древнем горизонте вокруг обширной могилы встречен выкид желтой глины диаметром 12 м и высотой 0,3—0,4 м. На выкиде обнаружена тонкая прослойка дерева, происходящая, видимо, от перекрытия могилы. Кроме того, в выкиде собраны обломки стеклянного и серолощеного гончарного сосудов.

[adsense]

В центре выкида открыта прямоугольная с округлыми углами яма, ориентированная длинной осью по линии запад—восток. Длина ямы 3 м, ширина 2,4 м, глубина 2,3 м от уровня древнего горизонта. Могила оказалась ограбленной. В засыпи могилы на различной глубине встречены кости взрослого человека, обломки стенок гончарного красноглиняного сосуда, обломок стенки с ручкой канфара дутого стекла. На дне могилы в восточной стенке (у юго-восточного угла могилы) обнаружена ниша шириной 0,6 м, высотой 0,25 м и глубиной 0,35 м. Она была пустой.

Западная часть могилы оказалась не тронутой грабителями. В юго-западном углу на уровне дна могилы находилась вторая ниша шириной 0,3 м, высотой 0,2 м и глубиной 0,25 м. На дне ее лежал богатый конский убор, состоящий из железных удил с псалиями, 2 золотых крупных и 12 мелких фаларов, различных золотых подвесок и бронзовых пряжек. На дне могилы примерно посередине у западной стенки находился перевернутый вверх дном серебряный таз на высоком поддоне с фигурными ручками. На отогнутом крае таза имеется орнамент — круговой ряд крупной зерни, а ниже овы. Сбоку припаяны две литые дуговидные серебряные ручки, моделированные в виде двух бутонов цветов и с атташе в виде пальметок. Конический поддон украшен овами с острыми углами между ними; углы украшены точками. Высота таза вместе с поддоном 16 см, диаметр края 35,5, высота поддона 6,2, диаметр края поддона 12,7 см (рис.1, 8).

Под тазом обнаружены еще семь сосудов великолепной сохранности: (1-2) два полусферических кубка с одной литой ручкой, моделированных в виде фигурок орла; высота кубков 4,6 м и 4,2 см; диаметр 11 и 10,8 см. В гнезде правого глаза одного орла сохранилась вставка из темного стекла, имитирующая глаз (рис. 1, 1—2); 3) полусферическая чаша, украшенная по краю с внутренней стороны круговым рядом ов. Высота ее 5,4 см, диаметр 20,4 см (рис. 1, 3); 4) полусферический кубок на кольцевидной припаянной подставке. Сбоку к краю приклепана двумя серебряными заклепками литая ручка, моделированная в виде фигурки орла со сложенными крыльями. Перья показаны косыми насечками. На донышке с наружной стороны в центре процарапана греческая буква А. Высота кубка 6,4 см, диаметр края 15,3 см (рис. 1, 4)\ 5) низкий канфар на кольцевидной подставке с двумя фигурными ручками по бокам. Высота сосуда 4,9 см, диаметр края 8,7 см (рис. 1, 5); 6) серебряная тарелка с резко профилированным краем, орнаментированным расположенными по кругу позолоченными бутонами цветов. На донце у края припаяны три серебряные выпуклые пластинки, имитирующие форму морских ракушек. Здесь же на дне у одного из краев процарапана тамга. Высота тарелки 2 см, диаметр края 21,4 см (рис. 1, 6); 7) серебряная вазочка на высоком поддоне и с боковой ручкой, на верхней площадке которой воспроизведен тамгообразный знак. В центре припаяна литая фигурная ножка с вогнутым донцем, украшенная по краю узорами в виде лесбийского кимагия. На дне с наружной стороны греческая надпись, нанесенная пунктиром, и две монограммы. Высота вазочки 6,4 см, диаметр края 12,7 см, диаметр поддона 5,4 см (рис. 1, 7).

Помимо этого, в могиле встречены железный топор, золотые нашивные пуговковидные бляшки с двумя отверстиями для пришивания, обломок стеклянного кубка с витой ручкой, обломки железа и других предметов.

По инвентарю и деталям погребального обряда захоронение кургана 28 датируется первой половиной I в. н. э. Особенно характерны низкий канфар времени Тиберия—Клавдия, таз на высокой подставке и обломки стеклянных сосудов. Набор сосудов из погребения показывает, что здесь собран сервиз для питья вина — канфары, кубки, вазочка, таз на подставке, служивший для разбавления вина, и, наконец, тарелка. Происходит подавляющая часть серебряных сосудов этого сервиза, безусловно, из Южной Италии.

Вторая находка обнаружена в Садовом кургане, близ г. Новочеркасска. Здесь на выкиде желтого суглинка из могилы найден набор из восьми серебряных чаш, украшенных внутри позолоченными листьями лавра с напаянными на дне медальонами. Сверху эти чаши и золотые украшения конской сбруи были перекрыты, так же как вазы Жуковского могильника, крупным серебряным тазом с тремя ручками и сливом, несколько напоминающим лутерий. Это, безусловно, парадные чаши для возлияния вина. Комплекс относится к I в. н. э. ⁶

С. И. Капошина полагает, что серебряные чаши Садового кургана появились здесь в результате военной добычи сарматского царя при столкновении с римскими войсками в I в. до н. э. ⁷

Еще один набор из золотых, серебряных и медных сосудов для возлияний вина обнаружен в знаменитом кургане Хохлач, раскопанном в 1864 г. на территории города Новочеркасска. Он состоял из двух золотых кубков, серебряных канфаров, водолея, двух кувшинов и амфоры и двух кувшинов из бронзы. Курган Хохлач датируется также I в. н. э.

Таким образом, во всех трех случаях в захоронениях сарматской знати I в. н. э. встречены сервизы специфического назначения — сосуды для питья вина, в основном южноиталийского происхождения. Греческая надпись на одном сосуде и греческая буква Д на донышке второго из кургана 28 Жутовского могильника свидетельствуют, что они попали к последнему владельцу — сармату, с которым они и были захоронены, уже после того, как сосуды побывали в одном из греческих городов Северного Причерноморья, где на них, по-видимому, нанесли надписи. Таким городом не могла быть Ольвия, которая была разгромлена в середине I в. до н. э. гетами. Следовательно, это был один из боспорских городов. Если согласиться с мнением С. И. Капошиной, что наборы сосудов являлись военной добычей сарматских племенных вождей, то можно допустить, что они попали в их руки одним из двух путей.

Во-первых, во время крупных сражений сарматов с боспорскими или римскими войсками. При этом в сражении должен был участвовать крупный и богатый полководец римлян или боспорян, возивший с собой в поход богатые серебряные сервизы. Однако в письменных источниках I в. до н. э.—I в. н. э. нет упоминаний крупных сражений, во главе которых стоял бы богатый римский или боспорский полководец и где бы сарматы одержали победу. Наоборот, с конца II в. до н. э., когда Боспор перешел во владение Митридата Великого, последний резко изменил свою политику в отношении местных племен Северного Причерноморья. Эти племена служили для Митридата неисчерпаемым военным и экономическим резервом в его борьбе с Римом. По политическим соображениям он даже обручал своих дочерей с местными племенными вождями. После смерти Митридата в 63 г. до н. э. ту же политику проводил его сын Фарнак, продолжая борьбу с Римом. К тому же такие правители, как Фарнак, Асандр и Полемон, были очень сильными и у них было достаточно сил, чтобы подавить сопротивление местных племен. Полемон даже разрушил, как сообщает Страбон, Танаис за неповиновение. Общеполитическая ситуация I в. до н. э. складывается не в пользу сарматских племен. Они терпели одно поражение за другим. Полководцем Митридата Великого Дифантом было разгромлено в Крыму войско скифского царя Палака и его союзников роксоланов под предводительством Тасия. В конце 40-х годов I в. н. э. римский полководец Юлий Аквилл с союзными войсками боспорского царя Котиса I и аорсскими племенами одержал победу над войсками Митридата VIII и его союзников-сираков. Была захвачена «столица» сираков город Успа. Еще раньше полководец Митридата Неоптолем нанес поражение варварам в конной стычке на льду Боспора Киммерийского (Страбон VII, 4, 18). Натиск же сарматов на западные границы Римской империи начинается позднее, чем описываемые наборы сосудов. Те же сравнительно мелкие стычки I в. н. э., которые происходили между сарматскими племенами и римскими войсками на западной границе Римской империи, вряд ли могли привести к захвату такой богатой добычи, как серебряные сервизы. К тому же победа обычно в то время была на стороне римлян. Так что этот путь получения богатых сервизов сарматскими племенными вождями должен быть отвергнут.

Второй путь — сосуды попали в руки сарматских вождей при захвате греческих колоний Северного Причерноморья. Однако об этом также ничего не известно из письменных источников. Так что и это объяснение должно быть отвергнуто.

Какими же в таком случае путями серебряные сосуды попадали к сарматской племенной верхушке? К. Тацит сообщает, что римляне преподносили наиболее могущественным варварским вождям дорогие вазы из серебра ⁸. Любопытно, что на донцах одного из двух серебряных канфаров из раскопок начала XIX в. варварского погребения у дер. Хоби в Южной Германии, относящегося к первой четверти I в. н. э., написано имя владельца Silius ⁹. Из сочинений Тацита известно, что Верхней Германией с 14 по 21 г. н. э. управлял Гай Силиус ¹⁰. Отсюда К. Ф. Иогансон вполне резонно делает заключение, что набор сосудов из Хоби был, вероятно, подарен германскому вождю правителем Верхней Германии Гаем Силиусом ¹¹. Видимо, аналогичная картина наблюдалась в I в. н. э. в отношениях между боспорскими правителями и римскими оккупационными войсками Таврики, с одной стороны, и сарматскими племенами — с другой. Страбон свидетельствует, что оседлые земледельцы и даже боспорские правители платили дань варварским племенам (Страбон VII, IV, 4, 6). Из-за непомерной величины требуемой варварами дани боспорский царь Перисад V, как уже отмечалось, вынужден был передать власть понтийскому царю Митридату Великому. В связи с этим можно предполагать, что дань, получаемая кочевой верхушкой от боспорских правителей и других греческих городов, выражалась не только в виде серебряных сосудов, но и в виде крупных ювелирных изделий, часто встречаемых как в скифских, так и в сарматских богатых захоронениях.

Подкуп варварских вождей практиковался и ханьским двором. Китайские хроники буквально испещрены перечислениями даров, которые преподносились от имени китайского императора хуннским шаньюям. Это рис, шелковые ткани, вина, парадная одежда. А в кургане 6 могильника Ноин Улы оказалась лаковая чашечка с надписью II в. до н. э., где упоминается Шанлинь. Шанлинь — название крупного дворца-парка в окрестностях китайской столицы Чаньаня. Любопытно, что хуннский шаньюй Учжулю жоди посетил, судя по сообщению китайской летописи, в I г. до н. э. этот дворец императора. Одновременно в хуннских городках у Великой Китайской стены осуществлялась обычная торговля Китая и хуннов ¹². Вместе с тем хунны непрерывно совершали набеги на Китай с целью захвата добычи. Получение даров варварскими вождями от оседлых городских центров, по-видимому, характерно для древних времен.

Безусловно, что какая-то часть бронзовых сосудов попала в руки сарматов в результате военной добычи ¹³. Римская армия начиная со времени Мария и Августа постепенно принимает облик постоянной, профессиональной армии со стандартным вооружением и амуницией. Каждый легионер кроме оружия имел снаряжение, в которое входила и бронзовая посуда для варки пищи. На некоторых бронзовых изделиях встречены надписи владельцев-легионеров. Так, на котелке баргфельдского типа из Сисека, который, как известно, принадлежал к снаряжению солдата, имеется надпись с именем владельца и указанием центурии ¹⁴. На одной из кастрюлек, найденной в районе Львова, также есть надпись владельца с указанием имени и когорты римского легиона ¹⁵. Ее последний владелец, с которым она была погребена, приобрел ее, видимо, как военный трофей, поскольку в этой местности римские гарнизоны никогда не стояли. Исходя из этих данных можно предполагать, что ведерки и ковши являлись основным видом посуды, входившей в воинский инвентарь римского легионера.

Такие находки металлических сосудов, как Ахтиальский клад или Ныргындская в Прикамье, где никогда не было римских легионеров, свидетельствуют о существовании еще одного пути их проникновения — межплеменном обмене. Надо полагать, что изделия западноиталийского импорта попадали в Северо-Восточную Европу через сарматов.

Таким образом, можно утверждать, что западноиталийский импорт попадал в руки сарматской верхушки несколькими путями:

1. В результате подношений боспорских правителей родоплеменным вождям. Это были наиболее драгоценные художественные сервизы из серебра и золота.
2. Посредством торговых связей сарматских племен с Танаисом.
3. Дунайским торговым путем, как предполагал Д. Б. Шелов.
4. Как военные трофеи, добытые от римских солдат.
5. В результате межплеменного обмена. В этом случае изделия через посредство сарматов попадали и на далекую периферию (Ахтиальский клад, Ныргынды, бронзовый таз из района Саранска) ¹⁶.

К содержанию 138-го выпуска Кратких сообщений Института археологии