К содержанию журнала «Советская археология» (1973, №1)
Среди проблем изучения истории Московского края одной из центральных является его заселение в раннем железном веке.
Считают, что в черте Москвы городища дьякова типа могли располагаться на Таганском холме, в устье Яузы и на холме у р. Неглинной, где стоял храм Христа Спасителя. Исследователи полагали, что Боровицкий холм был также заселен в раннем железном веке, так как конфигурация мыса у слияния р. Москвы и р. Неглинной топографически типична для дьяковских городищ [1]. Однако до последнего времени на территории Кремля не было обнаружено следов городища, на основании чего считалось, что культурный слой дьяковского времени здесь стерт позднейшими постройками [2].
В феврале 1969 г. во время работ по замене отопления в Архангельском соборе были впервые обнаружены обнажения культурного слоя поселения дьякова типа. Наслоения насыщены угольной пылью, расщепленными костями животных, обожженными камнями. Мощность слоя 22—34 см. Этот углистый горизонт залегал прямо на материке (рис. 1).
В шурфе, заложенном в алтаре собора, слой поселения отмечен на глубине 2,20 м от пола. Под алтарной преградой глубина его залегания — 1,80—2,20 м. Под северо-восточным столбом прослежена западина культурного слоя глубиной 0,59 м, заполненная черным углистым грунтом и изобилующая сетчатой керамикой и костями животных.
Фрагменты керамики, найденные в слое поселения под Архангельским собором, представлены 17 толстостенными сосудами простых баночных форм с прямым венчиком, орнаментированными сетчатыми отпечатками. Всего найдено 36 фрагментов, среди них несколько относительно тонких черепков (до 5 мм) с отогнутыми венчиками и выделенными плечами. Встречаются обломки с еле различимой сеткой. Отдельные фрагменты имеют орнамент в виде круглых симметрично расположенных ямочных вдавлений по сетке (рис. 2, 1). Эти сосуды аналогичны керамике Мамонова городища [3]. Встречаются днища с выступающей закраиной (рис. 2, 8). Среди керамических находок имеется черепок со штриховкой на поверхности, который может быть отнесен к III—II вв. до н. э. Суммарная дата слоя — вторая половина I тысячелетия до н. э. [4].
Слой поселения в алтаре собора, под алтарной преградой и у северо- восточного столба перекрыт серым пылеватым стерильным грунтом мощностью 20—26 см. В структуре перекрывающего наслоения хорошо различимы мельчайшие прослойки. Характер прослоек и отсутствие в них находок позволяет предположить, что в этой части холма после запустения поселения находилась пашня либо луговина, дерновые покровы которой отмечены слоистостью грунта.
Как показали раскопки 1963—1968 гг., жилая застройка славянского поселения располагалась севернее и западнее. Важно отметить, что раскопки у западной стены собора слоя поселения второй половины I тысячелетия до н. э. не обнаружили. На этом участке пылеватый серый стерильный грунт залегал прямо на материке. Следовательно, граница дьяковского поселения проходила у самой бровки южного склона холма. На карте древнего рельефа горизонталь, отделяющая верхнюю террасу, идет по кромке холма, пересекая территорию, занятую Архангельским собором (рис. 3). Данные геосъемки находятся в полном соответствии с результатами археологических исследований.
Дополнительные материалы о поселении дьякова типа на Боровицком холме были получены во время археологических наблюдений у Архангельского собора в 1966—1967 гг. В шурфах 1, 2 (у придела Уара), 4, 5 (у северного портала собора) а также в котловане у северного фасада под фундаментом свай галереи было найдено 9 фрагментов сосудов дьякова типа [5] (рис. 4). Керамика обнаружена в нарушенных слоях на глубине от 1 до 2,8 м от современной мостовой. На тех же глубинах найден керамический и вещевой материал XIII—XIV вв. По определению К. А. Смирнова, коллекция представляет собой материал разновременных комплексов.
Наиболее архаична керамика с четко выраженным орнаментом, нанесенным при помощи грубой ткани. Тесто с крупными примесями дресвы. Обжиг костровый. Сосуды такого типа датируются серединой I тысячелетия до н. э. К раннему керамическому типу дьяковской посуды относится обломок с крупными примесями в тесте дресвы, гранита и песка. Орнамент нанесен пучком травы или щепкой по затертой основе. Керамика этого типа датируется временем не позднее III в. до н. э. Один из обломков днища имеет примятую и заглаженную сетку внутри и снаружи. По краю черепок протерт пальцем. К поздней разновидности дьяковской керамики относится также стенка большого горшка с измельченными примесями в глиняном тесте. Сетчатые отпечатки заглажены. Посуда такого типа бытовала до III в. до н. э.
Петрографическое исследование глиняного теста образцов дьяковской керамики, проведенное П. В. Флоренским, показало, что она имеет неравномерный обжиг — местами бурая, местами черная и серая. На 60% тесто состоит из алевритистой глины, хорошо размешанной и ориентированной, интерферирующей в желтоватых тонах. Вероятно, глина содержала до 20% среднеалевритового кварц-полевошпатного материала (замер обломков 0,02—0,05 мм). До 30—40% состава теста занимают полуокатанные крупнопесчаные включения (0,5—1,00 мм), а также более крупные окатанные гравийные примеси (1—2 мм), представленные кварцем, кварцитами, плагиоклазом, ортоклазом, микроклином. Керамика бескарбонатная и без чешуек слюды, поры очень мелкие, несообщающиеся. Вероятно, посуда сделана при очень тщательном замешивании теста с примесью местного речного песка и последующего обжига.
Единичные находки керамики дьякова типа отмечены во время земляных работ в других участках территорий Кремля (рис. 3). У западного фасада Успенского собора встречена стенка небольшого сосуда с измельченными примесями гранита и песка. Сетчатый орнамент затерт. Керамика бытовала в первых веках нашей эры.
Обломок дьяковского сосуда был найден в обнажениях слоя поселения XIII—XIV вв. на Соборной площади Кремля южнее юго-восточного угла Успенского собора. Археологические наблюдения проводились здесь в 1972 г. в связи с инженерно-геологическими изысканиями. Топография находок дьяковской керамики свидетельствует о позднейшем нарушении слоя поселения, располагавшегося на этой территории (см. рис. 3).
На мысу Боровицкого холма у подножья Кремлевской стены со стороны Александровского сада в шурфе 2 в слое XII—XIII вв. была найдена неорнаментированная стенка горшка грубой ручной лепки с примесями крупной дресвы. Внутренняя поверхность заглажена в разных направлениях. Сосуды этого типа находят аналогии в керамике Троицкого городища.
Как показали раскопки, поселение железного века на Боровицком холме могло располагаться у южной его бровки на высокой, отрезанной оврагами и промоинами надпойменной террасе р. Москвы. Судить о размерах поселения можно пока лишь приближенно, исходя из особенностей древней топографии холма: протяженность верхней его террасы с севера
на юг около 90 м, с запада на восток около 150 м. Заселение центральной части Боровицкого холма в дьяковские времена должно было быть продиктовано особенностями рельефа местности: эта часть плато располагалась значительно выше мысовой части холма (абсолютная отметка коренного грунта юго-западной части Кремля 137—138, отметка подошвы материка Соборной площади у Успенского собора 141,2—141,6 отметка материка под Архангельским собором 140,6).
Юго-западная часть холма была покрыта лесом. Лесной покров частично сохранился, видимо, и во времена славянского заселения, на что указывает название церкви Спаса на Бору и Боровицких ворот. Церковь Рождества Иоанна Предтечи также стояла в лесу [6]. Даже в космографиях XVII в. сообщалось, что «по обоим берегам Неглимны до самого ее истока… лесные горы с оврагами, песками, грязями и глинищами» [7]. Обрыв к р. Москве изобиловал ключами. Промоины в местах выхода ключевых вод прослеживались, как известно, и в XVIII в. [8].
Несмотря на отсутствие данных об укреплениях поселения, можно предположить, что это было городище. Конфигурация холма у слияния рек топографически типична для городищ дьякова типа. Для середины I тысячелетия до н. э. характерны поселки с одной линией обороны — валом, рвом и тыном, идущим по краю городища. Верхняя терраса холма была топографически наиболее удобна для заселения. Отвесный склон обрыва холма защищал кремлевское поселение с юга. С востока его территорию отрезал глубокий овраг, упоминание о котором имеется в письменных источниках [9]. Овраг шел по Подолу, по всей вероятности в него сбрасывались грунтовые воды. В ХVII в. на месте засыпанного оврага стояла церковь Рождества Пречистой (что на Трубе). С запада плато разрезали глубокие промоины и находился труднодоступный лесной массив. Напольная часть вала могла проходить в наиболее высокой точке верхней террасы к северо-западу от Успенского собора.
Таким образом, в результате археологических наблюдений собран материал, позволивший судить о времени и характере заселения территории Кремля в раннем железном веке. Обнажения культурного слоя дьяковского времени в шурфах под Архангельским собором датируют его второй половиной I тысячелетия до н. э. Характерный для памятников этой культуры керамический материал, найденный на территории Соборной площади, доказывает, что поселение дьякова типа на Боровицком холме существовало и в первых веках нашей эры. На данной стадии исследований проследить преемственность между древнейшими слоями и раннемосковским поселением не представляется возможным, однако не исключено, что городище могло быть использовано для устройства Московского поселения.
Заселение исследуемой территории в славянское время относится к XII в., о чем можно судить по вещевому материалу и керамике, найденным в слое, нарушенном строительством Архангельского собора.
Дальнейшие археологические территории Кремля уточнят карту рельефа его древней поверхности и смогут дать новые материалы по вопросу о заселении территории Боровицкого холма во второй половине I тысячелетия до н. э. — первых веках нашей эры.
1. Д. Н. Анучин. Доисторическое прошлое Москвы. Сб. «Москва в ее прошлом и настоящем». 1, 1909, стр. 52; О. Н. Бадер. Материалы к археологической карте Москвы. МИА, 7, 1947, стр. 130; М. Г. Рабинович. Археологические находки в Москве. «Наука и жизнь», 1947, 5, стр. 10; его же. О древней Москве. М., 1964, стр. 20; А. В. Арциховский. Основные вопросы археологии Москвы, МИА, 7, стр. 14.
2. М. Г. Рабинович. О древней Москве, стр. 20.
3. О. Н. Бадер. Ук. соч., стр. 125; В. Н. Качанова. О заселении Московского края в эпоху дьяковской культуры. Мамоново городище. «Археологические памятники Москвы и Подмосковья». М., 1954,. стр. 14, рис. 2, 3, 5.
4. А. Г. Векслер, любезно ознакомившийся с керамическим материалом рассматриваемого поселения, считает, что его хронологическая протяженность — VII в. до н. э. — II—III вв. н. э. По периодизации дьяковской культуры, разработанной К. А. Смирновым, керамика из шурфов под Архангельским собором датируется IV—III вв. до н. э. и относится к рубежу I и II этапов бытования культуры. К. А. Смирнов. Дьяковская культура. Автореф. канд. дис., М., 1969, стр. 24.
5. Наблюдения проводили О. Д. Кузнецова, А. Г. Векслер, Г. П. Латышева, А. В. Никитин, Г. Ф. Никитина. Работы консультировал М. Г. Рабинович.
6. «Глаголют же, яко то пръвая церковь на Москве: на том месте бор был, и церковь та в том лесу срублена была тогда». ПСРЛ, VIII, стр. 149.
7. H. Е. Дик и А. И. Соловьев. Рельеф и геологическое строение, природа города Москвы и Подмосковья. М.— Л., 1947, стр. 10.
8. До перепланировки южного склона Боровицкого холма в его обнажениях имелись родники и ключи, в связи с чем встала необходимость укрепления контрофорсами южного фасада Архангельского собора.
9. «В 1874 г. во время ремонта Малого Николаевского дворца на дворе его в направлении к воротам материк земли оказался на глубине от 9 до 13 аршин, выше была наносная земля и мусор. Это позволяет предположить здесь существование рва, который имел направление к Москве-реке». С. П. Бартенев. Московский Кремль в старину и теперь. I, М., 1912, стр. 16.