Семенов С.А. Костяные орудия из древнепалеолитических стоянок Кийк-Коба и Кош-Коба

К содержанию 49-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

В январе 1947 г. автором этого сообщения были просмотрены остеологические материалы из палеолитических стоянок, поступившие в Институт зоологии Академии Наук СССР в различное время. При знакомстве с материалами Г. А. Бонч-Осмоловского из мустьерских стоянок Кийк-Коба и Кош-Коба наше внимание привлекли костные остатки, которые, безусловно, носили на себе следы человеческого труда. Обломок дистального отдела голени дикой лошади из грота Кийк-Коба особенно выделяется среди других аналогичных костей. Известно, что трубчатые кости из Кийк-Коба, как правило, расколоты в целях извлечения костного мозга. Диафизы таких костей всегда раздроблены, а целыми остаются только головки (эпифизы). Экземпляр, отмеченный нами, сохранил часть диафиза в форме шилообразного острия, конец которого обломан (рис. 49, 1).

О том, что этот предмет был в употреблении, т. е. служил орудием, свидетельствует не столько форма, сколько поверхность кости острия и остальной кромки расколотого диафиза. Шилообразная форма могла получиться при раскалывании случайно. Что же касается поверхности кости, особенно на участках разлома, то здесь видны явные следы подправки, характерные для строгания кремнем, и заглаженность от употребления. Обычная для кости шероховатость в разломе отсутствует. Не остается сомнений, что кость служила орудием, преднамеренно изготовленным и находившимся в работе. Отсутствующий конец оказался среди материалов Археологического отдела Института этнографии Академии Наук СССР 1. По структуре кости и заглаженности обломанный конец орудия и его основа совершенно одинаковы. Одинаковой оказалась и толщина их на месте разлома. Но конец не совсем совпадал с основой в стыке торцов. Повидимому, орудие было сломано в процессе раскопок ударом лопаты, и какая-то незначительная промежуточная часть оказалась потерянной (ірис. 49, 2).

Назначение этого остроконечного орудия не совсем ясно в условиях жизни неандертальского человека, о костяных орудиях которого мы знаем так мало. Равномерная заглаженность рабочей части указывает на мягкий и пластичный объект, который, очевидно, прокалывался орудием. Не исключена возможность, что таким объектом была кожа крупных животных.

[adsense]

Рис. 49. Костяные орудия из грота Киик-Коба: 1 — орудие из голени дикой лошади; 2 — рабочий конец (острие) того же орудия; 3 — фрагмент левой ветви нижней челюсти дикой лошади со следами обработки и употребления

Рис. 49. Костяные орудия из грота Киик-Коба: 1 — орудие из голени дикой лошади; 2 — рабочий конец (острие) того же орудия; 3 — фрагмент левой ветви нижней челюсти дикой лошади со следами обработки и употребления

Вторым предметом, выделявшимся среди исследуемого материала, был фрагмент костяной чашечки, изготовленной из левой ветви нижней челюсти дикой лошади или дикого осла (рис. 49, 3). По утолщенному краю (ободку) установлены следы обработки каменным орудием, которым были нанесены срезы волнистой формы, с явным намерением выровнять края, придать предмету желаемую форму. Сохранились следы его использования в качестве ступки для растирания, резко выраженные на вогнутой стороне, где стерт поверхностный слой костной ткани, а промежуточная губчатая масса протерта насквозь до нижнего компактного слоя. Частично в левой стороне впадины видны линии круговращательного движения. Что растиралось — сказать пока трудно. Следов краски не обнаружено. Обе находки — из четвертого слоя грота Кийк-Коба.

Ниже приведены предметы со следами их использования неандертальским человеком, обнаруженные среди материалов грота Кош-Коба. По характеру следов их можно объединить в одну группу, показывающую широкое применение определенного рода технических приспособлений.

Наибольший интерес представляет промежуточная кость левой стопы мамонта (os intermedium dextra). Сочленовая площадка этой кости вся покрыта следами двоякого рода. Первые из них — углубления на поверхности кости, отличающиеся угловатой структурой, резкостью и глубиной (рис. 50, 1). Эти четко выраженные вмятины не могли быть получены в результате беспорядочных ударов одним угловатым камнем, так как расположение углов вмятин на поверхности весьма разнообразно, размеры и конфигурация их также отличаются в каждом отдельном случае. Анализ дает полное основание считать, что вмятины нанесены не в результате непосредственных ударов, а некоторым промежуточным предметом, каким мог быть только нуклеус, подвергавшийся обработке ударной техникой. Это же предположение подтверждается известными нам типами мустьерских нуклеусов пирамидальной формы и приемами работы над ними. Таким образом, первый род углублений на os intermedium позволяет видеть в находке костяную «наковальню» или подкладку, служащую для упора нуклеуса, весьма удобную для этой цели благодаря седловидной форме.

Второй род следов на той же кости подтверждает сделанный вывод, одновременно раскрывая перед нами дополнительную функцию костяного приспособления в производственной практике неандертальского человека.

По правому краю os intermedium расположены параллельные узкие и продолговатые углубления, которые кажутся рядом борозд, прочерченных в одном направлении. Однако тщательный анализ показывает, что эти бороздки не являются следами резания или царапания. Пластилиновые позитивы, оттиснутые с них, дают зубчатое строение предмета, устанавливаемого на кость, что возможно только в результате сильного нажима или удара, одновременного по всей длине борозды. Предметами, способными оставить подобные следы, могли быть только грубо ретушированные лезвия кремне¬вых пластин мустьерского типа, в частности скребков или остроконечников. Оттиски последних на пластилине дают бороздки, аналогичные обнаружен¬ным на кости.

Итак, в os intermedium из Кош-Коба мы усматриваем «наковальню» двоякого производственного назначения: для скалывания с нуклеуса пластин и для их оформления приемами ударной ретуши.

Повидимому, крымский неандертальский человек систематически пользовался костями стоп мамонта в качестве «наковален» для обработки каменных орудий. Чаще всего эти кости он приспосабливал только для одного вида работы — для ретуширования. Это наблюдается еще на двух примерах. В одном случае (рис. 50, 2) обнаружена карпальная кость, обрубленная почти со всех сторон и принявшая форму неправильного четырехугольника; сочленовая площадка по краям покрыта бороздками второго рода. Эти бороздки-насечки расположены параллельными рядами, позволяющими судить о приемах установки обрабатываемого орудия — на ребре. Глубина борозд увеличивается к периферии и сходит на нет к центру кости. Такой характер следов наводит на мысль, что перед нами «наковальня» для оформления остроконечников.

Рис. 50. Костяные орудия из грота Кош-Коба: 1 — промежуточная кость из левой кисти мамонта; 2 — кароальная кость мамонта со следами использования в качестве «наковален"» 3 — ульварная кость мамонта со следами работы

Рис. 50. Костяные орудия из грота Кош-Коба: 1 — промежуточная кость из левой кисти мамонта; 2 — кароальная кость мамонта со следами использования в качестве «наковален»» 3 — ульварная кость мамонта
со следами работы

В другом случае взята одна из фаланг стопы (ульнарная кость). Но насечки, расположенные на ее высоком крае, несколько иного вида. Наблюдается прерывистость, нет строгой параллельности расположения и усиления глубины к периферии (рис. 50, 3). Возможно, что на этой кости велась обработка орудия иного типа.

Использование каменных наковален пока не установлено в инвентаре мустьерского времени. На наш взгляд, кость имела перед камнем преимущество, в особенности при обработке ударной ретушью, так как упругая костяная подкладка не давала контрудара и тем самым избегалась возможность образования случайных и нежелательных фасов, выщербин на орудиях со стороны наковальни.

Костяных орудий мустьерского времени обнаружено очень мало. Среди материалов, открытых на территории Советского Союза, мустьерские костяные орудия почти не выделены. Исключение представляют два обломка от неизвестных орудий из грота Чочурча, один из стоянки Ильской, а также фрагменты трубчатых костей со следами использования их в качестве ретушеров 2.

Нет сомнений, что использование кости в мустьерскую эпоху было гораздо более широким, нежели об этом свидетельствовали археологи, руководствуясь типологическим отбором.

Изучение следов работы на костяном материале мустьерского времени, безусловно, обогатит наши знания об этой эпохе.

К содержанию 49-го выпуска Кратких сообщений Института истории материальной культуры

Notes:

  1. Опубликован Г. А. Бонч-Осмоловским в работе «Грот Кийк-Коба». В кн.: «Палеолит Крыма», вып. I, 1940, стр. 116, табл. XVIII, рис. 1.
  2. Интерпретация нарезок на фрагментах трубчатых костей из Кийк-Кобы как следов использования этих фрагментов в качестве ретушеров впервые сделана Г. А. Бонч-Осмоловским и является его заслугой.

В этот день:

Дни смерти
1870 Умер Поль-Эмиль Ботта — французский дипломат, археолог, натуралист, путешественник, один из первых исследователей Ниневии, Вавилона.
1970 Умер Валерий Николаевич Чернецов - — советский этнограф и археолог, специалист по угорским народам.
2001 Умер Хельге Маркус Ингстад — норвежский путешественник, археолог и писатель. Известен открытием в 1960-х годах поселения викингов в Л'Анс-о-Медоузе, в Ньюфаундленде, датированного XI веком, что доказывало посещение европейцами Америки за четыре века до Христофора Колумба.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014