Расовая диагностика и генезис населения северной Бактрии

Описанное сочетание признаков, несомненно, свидетельствует о сильной выраженности европеоидных особенностей. Популяции с сильной выраженностью европеоидных особенностей встречаются и на севере и на юге ареала расселения европеоидов, но темная пигментация и значительное число лиц с волнистыми волосами позволяют нам определенно констатировать, что мы имеем дело с южноевропеоидным средиземноморским комплексом признаков. В обобщающих работах по антропологии и палеоантропологии Средней Азии он так и называется хотя в конкретных исследованиях его часто называют вслед за Э. Фишером восточно-средиземноморским ¹, не приводя в доказательство оправданности такого наименования никакого набора диагностически ценных морфологических признаков, специфичного для географических восточносредиземноморских популяций в отличие от популяций Западного Средиземноморья. Называют его и закаспийским ², что опять отражает чисто географический подход к проблеме генезиса этого комплекса и к вопросам расовой терминологии.

[adsense]

Каково отношение этого комплекса к расе Среднеазиатского междуречья, которую вслед за А. И. Ярхо называют еще, более удачно в соответствии с нормами русского языка, памиро-ферганской ³, хотя это наименование и не стало употребительным? Между ними, если традиционно рассматривать носителей памиро-ферганского комплекса как круглоголовых европеоидов с монголоидной примесью, нельзя ставить знак равенства: современные памиро-ферганцы, в частности узбеки Сурхандарьинской области, т. е. жители того же района, где обнаружены памятники, о которых идет речь, гораздо более монголоидны, чем жители северной Бактрии в последние века до новой эры. У них ниже переносье, площе лицо в горизонтальной плоскости, значительно сильнее развиты скулы, заметнее складка верхнего века, есть эпикантус ⁴. Но дело даже не в этом. Основной момент состоит в том, что памиро-ферганская раса потеряла в настоящее время свое морфологическое единство. Не приуроченные к этническим общностям, но территориально дифференцированные исследования внутри ее ареала выявили значительно различающиеся комплексы признаков ⁵. Различия между ними видны не только в головном указателе, о чем вскользь упоминалось и раньше (по отношению к палеоантропологическому материалу говорилось и о размерах лица) ⁶, но и во многих других признаках. Происхождение этих комплексов, очевидно, различно. Таким образом, население, представленное в скульптурах Халчаяна и Дальверзина, несмотря на брахикефалию, трудно диагностировать как относящееся к памиро-ферганской расе, или расе Среднеазиатского междуречья.

Итак, перед нами типичные представители средиземноморской ветви европеоидов, к которой на территории Средней Азии принято относить туркмен ⁷. Однако среди туркмен отчетливо фиксируется монголоидная примесь, имеющая, очевидно, двоякое происхождение и восходящая как к монголоидным компонентам, включившимся в состав предков туркмен в эпоху средневековья, так и к более древнему монголоидному населению ⁸. Европеоидный компонент в составе туркмен, предположительно представленный сериями эпохи энеолита и ранней бронзы из Кара-Депе и Геоксюра ⁹, отличался четко выраженной долихокранией и также не может быть поэтому сопоставлен со средиземноморским комплексом Халчаяна и Дальверзина.

Культурно-историческая обстановка в северной Бактрии и особенно события, связанные с самим образованием Бактрийского царства, позволяют предполагать значительное влияние греческого этнического элемента, особенно в правящих кругах ¹⁰. Исследование антропологического состава греков на разных территориях их расселения продемонстрировало широкое распространение резко выраженных европеоидных, но брахикефалыных комплексов ¹¹. Описан такой комплекс в составе греков и на краниологическом материале ¹². Древнее население Греции эпохи неолита и бронзы было долихокранным ¹³, но уже скульптура классического периода, антропологическое исследование которой предстоит осуществить, дает нам много образцов портретов круглоголовых людей ¹⁴. Представляется весьма вероятным, что смешение такого брахикефального европеоидного компонента, принесенного с. территории Малой Азии и юга Балканского полуострова, с местным, основные особенности которого мы можем представить себе на основании исследований, проведенных в южных районах Таджикистана ¹⁵, и обусловило своеобразие антропологических черт людей, портреты которых отражены в скульптуре Халчаяна и Дальверзина.

Каковы генетические связи местного антропологического компонента, характерного для населения Южного Таджикистана и, несомненно, вошедшего через ираноязычный «сартский» пласт в этногенез узбеков и в состав современного таджикского населения? В предварительном сообщении о результатах антропологического изучения скульптуры Халчаяна и Дальверзина я попытался кратко наметить вероятный круг аналогий ¹⁶, использовав опыт исследования представителей той локальной расы в составе южных средиземноморских европеоидов, которая получила наименования «индо-афганской» и «индо-памирской» и к которой, кроме таджиков, относятся некоторые народы Средней Азии и Кавказа, многие этнические группы Афганистана и подавляющее большинство народов Северной и Северо-Западной Индии.

Речь идет о работе на территории штата Махараштра, где в 1974—1975 гг. были определены соматотипы и описательные признаки у 10 этнокастовых групп. Состав экспедиции позволил обеспечить довольно широкую программу исследований, которые отражены в печати лишь в предварительной форме ¹⁷. В частности, в число этих 10 групп в качестве сравнительных входят такие разные по своим антропологическим особенностям народы, как парсы, изученные в Бомбее, и санталы, изученные в окрестностях Калькутты. Нас, однако, интересуют в связи с нашей темой в первую очередь антропологические особенности высоких каст — дешастхи ригведи, каястха прабху и чптпаванов. Им оказались свойственны очень темная пигментация волос и глаз при относительно светлой коже, резко выраженные южноевропеоидные особенности в строении мягких тканей лица — сильно выступающий нос, резкий горизонтальный профиль, припухлые губы, наконец, значительный процент среди них составляли индивидуумы с волнистыми волосами. Налицо комбинация признаков, близкая к той, которая с определенными модификациями зафиксирована на статуях Халчаяна и Дальверзина. Как исторически объяснить это морфологическое сходство? Я вижу ему лишь одно объяснение: на территории южных районов Средней Азии до рубежа нашей эры сохранились популяции, предки которых во II тысячелетии до н. э. входили в число племен, осуществивших миграцию в Индию и образовавших там высокие касты. И на основании предшествующих исследований можно было говорить о преобладании европеоидных комбинаций признаков среди представителей высших каст, негро-австралоидных — среди представителей низших ¹⁸.

Не составляет труда тезисно сформулировать выводы из предшествующего изложения:

1) используемая в соматологии методика описания вариаций мягких тканей лица с помощью баллов применима к портретной скульптуре и дает возможность более детально, нежели просто визуальное описание, оценить антропологические особенности людей, облик которых запечатлен в скульптуре;

2) статуи Халчаяна и Дальверзина демонстрируют иное сочетание признаков, чем современное население южных районов Средней Азии; они обнаруживают влияние греческого этнического элемента;

3) основной представленный в них комплекс признаков отражает антропологические особенности потомков древних ариев и поэтому сходен с антропологическим типом высших каст северных и западных районов Индии.

Вопрос о том, в какой мере антропологические особенности скульптурных портретов Халчаяна и Дальверзина отражают антропологические особенности соответствующего населения в целом (Г. А. Пугаченкова, например, не без оснований видит в них изображения представителей царской династии и высшей знати), выходит за рамки возможностей антропологического исследования и может быть решен только с помощью дальнейших раскопок и совокупных усилий историков и искусствоведов.