Постановка проблемы

Применение метода дифференцированного синхронного и диахронного подхода к материалам фольклористики вследствие своеобразия этой отрасли исторической науки встречает ряд не преодоленных еще трудностей.

Для изучения фольклора как исторпко-этнографического явления необходимы предварительная разработка и уточнение этого метода в общеэтнографическом аспекте, чему и посвящен в основном этот раздел.

[adsense]

Синхронное сравнение опирается на хронологически одновременные ряды фактов или такие, которые условно предполагаются хронологически одновременными. При диахронном подходе сравниваются те же ряды однородных фактов, но относящиеся к разным хронологическим срезам.

В первом случае перед исследователем стоит задача выяснения взаимной связи исследуемых явлений, их системности, т. е. принадлежности к однородным или разнородным категориям более высокого порядка, во втором — их динамики во времени. В первом случае целью исследования является типологическое построение, во втором — историческое. Соответственно этому в философской литературе часто пишут о типологическом и историческом методах, до какой-то степени их противопоставляя, или в более широком смысле — о диалектическом единстве логического и исторического ¹.

Интуитивно осознанное еще в античной философии различие между синхронией и диахронией было отчетливо сформулировано применительно к задачам отдельной науки замечательным швейцарским лингвистом Ф. де Соссюром, приложившим его к исследованию языковых явлений ².

В общей лингвистике это различие привилось и оказалось чрезвычайно плодотворным, так как оно впервые позволило не только четко осознать, но и исследовать системность речи, выявить входящие в ее состав грамматические структуры, получить картину иерархического соподчинения высказываний и т. д. Сейчас в лингвистическом исследовании различие синхронного и диахронного сопоставления является фундаментальным методическим требованием, соблюдение которого дает возможность использования ряда общих принципов перехода от истории языка к его современному состоянию и наоборот ³.

Плодотворность такого различения на материале языка совершенно естественно приводит к вопросу, в какой мере оно применимо к явлениям культуры, и в первую очередь к тем, которые исследуются этнографией. Очевидно, самым существенным критерием возможности дифференциации синхронного и диахронного срезов является системность тех явлений, которые подвергаются рассмотрению. В самом деле, представим себе, что исследуемые факты любого порядка не только в нашем сознании, но и в действительности не складываются в систему, т. е. по сути своей не образуют закономерного единства. В этом случае их синхронное рассмотрение не выявит никаких ощутимых связей между ними, а значит, и каждый факт в своем временном становлении должен рассматриваться отдельно, вне связи с другими. Напротив, при рассмотрении любой системы в каждый момент времени мы выделяем ее функциональное место в более общей системной категории и прослеживаем ее изменения во времени ⁴.

Вопрос о системности человеческой культуры возник вместе с развитием в науке системного мышления и осознанием чрезвычайно широких сфер его применения. Не имея возможности, да и необходимости останавливаться на этапах разработки соответствующих идей, укажу из последних работ на исследования Э. С. Маркаряна ⁵, в которых сделана попытка проанализировать относящиеся к этой проблеме факты, рассмотреть саму проблему теоретически и дать положительное ее решение, т. е. показать системный характер результатов человеческой деятельности и в целом системность категории культуры. В русле такого решения лежит идея системности этноса, разрабатываемая такими различными по своим взглядам исследователями, как Л. Н. Гумилев ⁶ и Ю. В. Бромлей ⁷, аргументация представления об этносе и всех интегрируемых им явлениях как о сгустке информации, осуществленная С. А. Арутюновым и Н. Н. Чебоксаровым ⁸, и т. д. Содержание этих работ дает основание предполагать, что не только человеческая культура вообще, но и какие-то входящие в ее состав компоненты, например сумма явлений, охватываемых понятием народной культуры (подразумевается в данном случае не идея народности как обращение к питательной народной почве в истории многих высокоразвитых культур, особенно полно разработанная на материале русской литературы ⁹, а народная культура как явление этнического плана), представляют собой системы разного иерархического уровня, отличающиеся каждая своей особой структурой.

В рамках такой констатации системности человеческой культуры, а также системности этноса понятия синхронного и диахронного сравнения приобретают особый нетривиальный смысл применительно к анализу этнографических явлений, а их рассмотрение становится насущной задачей в изучении более общей проблемы генезиса многих особенностей народной культуры и древности их исторической реконструкции. Если культура и этнос системны, то, весьма вероятно, могут быть системны и другие входящие в культуру компоненты, например народное искусство и порождающие его психологические и этнические представления, совокупность положительных знаний, образующих информационное поле той или иной этнической или культурной общности, и т. д. Каковы эти системы и какова степень их соподчинения, сколь резко выражены их границы и что происходит в пограничных областях между ними, как высок уровень их интеграции и какова их структура, наконец, есть ли в человеческой культуре бесструктурные области? Все это вопросы, на которые в существующей культуроведческой и этнографической теоретической литературе пока нет ответа. А между тем совершенно очевидно, что при системном подходе синхронное сравнение имеет смысл только в пределах ряда фактов, относящихся к одной системной категории (отрицая системный подход, мы практически лишаемся теоретической возможности объяснить эмпирически бесспорную бесплодность сравнительного метода при применении к разнородным фактам). Диахронное сравнение также в первую очередь эффективно в рамках длительности существования той или иной системы. Но не дает ли оно каких-либо познавательных перспектив при выходе за эти рамки, скажем, при сравнении разнородных явлений, относящихся к одной и той же сфере культуры? Например, археологически документированного свайного жилища неолитического времени и традиционных европейских типов жилища ¹⁰. Или идеологических представлений неолитических охотников и рыболовов Ппибайкалья, как они зафиксированы в искусстве, и мира идей тунгусо-маньчжурских народов Сибири, вскрытых этнографическими наблюдениями в XIX — начале XX в. ¹¹

В практических исследованиях такие сравнения фигурируют очень часто. Но основной вопрос все же остается при этом без ответа: какой хронологический разрыв максимально допустим между сопоставляемыми явлениями при таком сравнении и в чем лежат критерии возможности или невозможности самого сравнения, иными словами, каковы хронологические рамки продуктивного использования сравнительно-исторического метода? ¹²