Полубояринова М.Д. Раскопки древнего Турова (1961 г.)

К содержанию 96-го выпуска Кратких сообщений Института археологии

[ref]Работы производились отрядом Института археологии АН СССР на средства Туровского краеведческого музея.[/ref]Древнерусский город Туров впервые упоминается в летописи под 980 г., где говорится, что Рогволод пришел из-за моря и утвердился в Полоцке, а Тур — в Турове; от него пошли туровцы. Дальнейшие летописные упоминания свидетельствуют о том, что Туров был крупным княжеским центром, из-за которого неоднократно происходили столкновения между русскими князьями[ref]ПСРЛ, т. И, стр. 249, 259, 268 др.[/ref].

Туровское городище расположено на холме вблизи р. Припяти, при слиянии ее рукава — Струмени и притока — Язды, ныне пересохшей. Валы городища не сохранились; поверхность сильно изрыта. Древним рвом городище делится на две части, меньшая (около 7500 кв. м), северо-западная, предположительно считается более древней[ref]М. Н. Тихомиров. Древнерусские города. М., 1956, стр. 305.[/ref]; площадь большей части — около 15 ООО кв. м.

В 1927 г. белорусские археологи А. 3. Коваленя и С. С. Шутов произвели разведочные раскопки в Турове, вскрыли культурный слой на глубину 2,5 м, но не достигли материка. Находки свидетельствовали о наличии здесь древнерусского слоя[ref]А. 3. Каваленя, С. С. Шутау. Матарьялы з дагісторні Тураушчыны. Запіски адзелу гуманітарних навук. Працы археолёпчнай камісіі, т. II. Менск, 1930* стр. 373.[/ref].

В 1961 г. в центре северо-западной части городища был заложен раскоп 12 X 20 м. Толщина культурных напластований достигала здесь 2,5 м. Стратиграфически выделяются четыре слоя. Первый (непосредственно под дерном, толщина 0,5—1 м) — сыпучий светло-серый грунт, сильно изрытый современными ямами. Второй, не везде резко отделяющийся от верхнего, характеризуется более темным цветом и комковатой структурой. Этот слой находится на глубине 0,9—1,4 м. Третий слой — плотный гумированный грунт, содержащий прослойки навоза, угля, черной земли, залегает на глубине 1,4—1,8 м. К нижнему, четвертому слою отнесены предматериковая прослойка и расположенный над ней светло-серый грунт с включениями угольков.

Датировка горизонтов культурного слоя приблизительно может быть произведена на основе массовых находок — керамики (местной и привозной — амфор), стеклянных браслетов, шиферных пряслиц — и по отдельным датирующим вещам.

[adsense]

Нижний, четвертый слой содержит небольшое количество обломков глиняных сосудов, которые можно датировать концом X—XII в. Особенно много обломков рифленых амфор, временем наибольшего распространения которых принято считать XII в.[ref]А. Л. Якобсон. К истории русско-корсунских связей (XI—XIII вв.). Византийский временник, т. XIV, 1958, стр. 123.[/ref] На одном из обломков процарапана буква N. Стеклянные браслеты (39 экз.) сосредоточены в основном в 10 пласте, так же как и пряслица (17 экз.), многие из которых помечены крестиками. В этом горизонте встречено наибольшее количество стеклянных бус (25 экз.), почти все они датируются X—XI и XII вв. (например, крупная черная глазчатая бусина; желтые, синие, полосатые, лимоновидные; красная зонная; сердоликовая шарообразная и другие). Здесь найдены три наборных односторонних гребня (один целый и два обломка, рис. 11—4), скрепленных бронзовыми гвоздиками. Из трех стеклянных перстней в этом слое оказались два — зеленый и синий, плосковыпуклые; в Новгороде они датируются концом XI — началом XII в.[ref]Ю. Л. Щапова. Стеклоделие древнего Новгорода. МИА, № 117, 1962.[/ref] Раннюю дату дает бронзовый грушевидный бубенчик с крестообразной прорезью; встречен ложновитой бронзовый браслет с сужающимися концами, какие известны с середины XI в.[ref]М. В. Седова. Ювелирные изделия древнего Новгорода. МИА, № 65, 1959, стр. 237, 249.[/ref]

В материке оказалось огромное количество ям, большая часть которых была вырыта с уровня самых нижних слоев; в них найдено большинство днищ глиняных сосудов с гончарными клеймами. Расчищена яма правильной прямоугольной формы (2,2 X 1,6 м, глубина в материке 0,55 м). По углам были столбики, между которыми прослеживались следы досок. Это сооружение по своим малым размерам не могло служить жилищем; вероятно это подпол наземного жилища. В этом же слое выявлены две линии частокола, образующие прямой угол; частокол был врыт в материк на глубину 0,15 м.

Третий слой отличает большое количество перекопов (много звериных нор) и вследствие этого большая хронологическая пестрота находок. Керамика относится к XIII в.; состав других находок в целом подтверждает эту датировку. Стеклянных браслетов (176 экз.) в этом слое наибольшее количество, что характерно для первой половины XIII в.; амфорных стенок меньше, чем в более древних напластованиях (77 экз.). Здесь сосредоточена половина всех найденных шиферных пряслиц (40 экз.). Из девяти бус пять датируются XII—XIII вв., остальные более ранним временем. Интересна свинцовая булава с остатками деревянной рукояти; такие булавы известны, например, в Москве, в Колодяжном, в Райках и датируются XIII в.[ref]А. Ф. Медведев. Оружие Новгорода Великого. МИА, № 65, 1959, стр. 137, прим. 35 и 36.[/ref] Найдена бронзовая иконка со стершимся изображением; подобная датирована В. И. Ханенко XIII в.[ref]9 В. И. Ханенко. Древности русские. Кресты и образки. Киев, 1900, табл. IX.[/ref]

В третьем слое сосредоточены все сохранившиеся деревянные сооружения: шесть срубов, из которых три попали целиком в границы раскопа. Все они очень плохой сохранности; ориентированы углами по странам света. Рублены «в обло». Площадь их в среднем 16—20 кв. м. В двух из них прослежен дощатый пол; внутри одного из срубов у стены была площадка размером 0,8 X 0,8 м, выложенная двумя слоями кирпичей (27 X 18 X 4,5 см), целых и в обломках (остатки печей отмечены еще в одном срубе); между слоями вымостки залит раствор. Это, вероятно, был под печи. Из таких же кирпичей сложено основание крыльца с внешней стороны юго-восточной стены этого сруба. Под некоторыми срубами подпольные ямы, уходящие в материк.

Рис. 11. Вещи из раскопок в Турове. 1 — обломок среднеазиатской поливной тарелки; 2 — свинцовая булава; 3 — бронзовое колесико от шпоры; 4 — костяной гребень; 5 — костяная голова дракона; 6 — железная стрела; 7 — обломок кости с изображением сказочной птицы; 8 — костяная деталь сложного лука

Второй слой довольно сильно нарушен. Большинство найденных в нем фрагментов керамики относится к XIII — началу XVI в., однако попадаются и более ранние. Почти все вещи, найденные в этом слое, сосредоточены в нижней части его. Здесь найдено всего 7 обломков амфор, 26 стеклянных браслетов, 5 бусин; обломок перстня голубого непрозрачного стекла; такие перстни известны как европейский импорт и датируются XIV—XV вв.[ref]Ю. Л. Щапова. Указ. соч.[/ref] Интересно колесико от шпоры XIV—XV вв. (рис. 11—3)[ref]А. Ф. Медведев. Указ. соч., стр. 191, рис. 21, 5.[/ref]. Строительные остатки не прослежены, что может быть обусловлено неблагоприятными почвенными условиями.

Для туровского культурного слоя характерна очень плохая сохранность находок. Все изделия из железа и цветных металлов покрылись толстой коркой коррозии. Состав почвы оказался неблагоприятным и для части органических остатков: среди находок отсутствуют деревянные поделки, изделия из кожи.

Перечисленными вещами далеко не исчерпывается весь материал. Находки в Турове дают яркую картину быта, ремесленного производства и торговых связей древнерусского города. Изделия из кости, большей частью щедро орнаментированные, представлены упомянутыми гребнями, деталями сложного лука (рис. 11—8), рукоятями ножей и т. д. Очень интересны обломок кости с процарапанным стилизованным изображением птицы (рис. 11—7) и костяная голова дракона (рис. 11—5) со сквозным отверстием, покрытая циркульным орнаментом. Похожий предмет, но изготовленный из серебра, опубликован Н. П. Кондаковым[ref]Н. П. Кондаков. Русские клады. СПб., 1896, рис. XIII, 13.[/ref]. В Турове, несомненно, существовало косторезное ремесло, так как найдено много опиленных рогов лося и костяных заготовок. Из металлических изделий можно отметить бронзовую иконку, обломок креста энколпиона, многочисленные пряжки из цветных металлов, а также железные гвозди, ножи, ключи и т. д. В нижних пластах встретилось много обломков янтаря и заготовки янтарных бусин и перстня.

Особенно многочисленны находки стеклянных изделий — бус, обломков браслетов, сосудов, оконных стекол. Оконные стекла типичного для древнерусских городов облика — круглые, плоские с двойным ободком по краю, цвет желтый, синий, зеленый. Оконные стекла встречены в третьем и четвертом слоях. Спектральный анализ показал, что стекло это русское[ref]Анализы оконных стекол и посуды произведены в лаборатории спектрального анализа при кафедре археологии МГУ Ю. Л. Щаповой и А. Н. Репиным, за что приношу им глубокую благодарность.[/ref]. Посуда из желтого прозрачного стекла по составу и по форме также может быть отнесена к русским изделиям. Многие сходные сосуды найдены в стеклодельных мастерских Киева. Специально нужно, отметить богато орнаментированные бесцветные и синие стекла, расписанные золотой и другими красками. По стилистическим особенностям и химическому составу они мо¬гут быть определены как импорт—византийский и частично сирийский.
В нижнем слое найдены два фрагмента среднеазиатской поливной посуды, один из которых может быть датирован XI—XII вв. (рис. 11—1).

В культурном слое была целая серия находок, свидетельствующих о наличии неподалеку каменного здания. Встречено много кирпича-плинфы, размером 16 X 26 X 3,5 см, 20 X 26 X 4,5(5) см, датируемого второй половиной XII — началом XIII в. Найдены также куски кровельного листового свинца и единичные обломки желтых и зеленых поливных плиток. На отделенной рвом юго-восточной части городища по указаниям местных жителей нами совместно с П. А. Раппопортом было исследовано место залегания кирпичной кладки. Здесь обнаружен внутренний угол здания, сложенного из кирпича указанных размеров.

К содержанию 96-го выпуска Кратких сообщений Института археологии