Полосьмак Н. В. Керамический комплекс поселення Крохаловка-4.— В кн.: Древние культуры Алтая и Западной Сибири. Новосибирск, 1978, с. 36—40.
Поселение Крохалевка-4 расположено в Коченевском районе Новосибирской области у с. Крохалевка, на боровой террасе правого берега протоки Старого Чауса.
Раскопки на поселении велись в 1974—1976 гг. Западно-Сибирским отрядом Северо-Азиатской комплексной экспедиции Института истории, филологии и философии СО АН СССР. В результате было вскрыто 70 м2. Обнаружены кремневые орудия, литейная шишка для отливки копья, обломок глиняной литейной формочки, остеологический материал и керамика; последняя и является предметом данного исследования.
Керамический комплекс поселения Крохалевка-4 представлен 364 фрагментами и 2 реконструированными сосудами, что позволяет детально проанализировать этот оригинальный материал.
Остановимся сначала на технологии изготовления керамики.
Посуда с поселения Крохалевка-4 изготовлялась из хорошо промешанного теста с примесью песка. После формовки сосуды с внутренней (а в некоторых случаях — и с внешней) стороны выбивались колотушкой, обернутой либо веревкой, либо какими-то растительными волокнами, оставившими на стенках и днищах следы в виде небольших продолговатых, густо расположенных, беспорядочных вдавлений, которые мы при последующем описании будем условно именовать «ложнотекстильным орнаментом» или «ложным текстилем», хотя никакой декоративной нагрузки эти отпечатки, как правило, не несут, а связаны с особым технологическим приемом изготовления керамики. На 27 фрагментах из 63 выбитых колотушкой с внешней стороны отпечатки «ложного текстиля» служат как бы фоном для нанесения орнамента. На 136 фрагментах из 364 имеются отпечатки «ложного текстиля» с внутренней стороны. На одном из реконструированных сосудов было замечено, что внутренняя поверхность его покрыта такими вдавлениями отнюдь не полностью: на ней имеются гладкие участки, куда не пришлись удары колотушки. Это дает основания утверждать, что большинство остальных — более мелких — 228 фрагментов керамики комплекса являлись именно такими участками, а вовсе не изготовлялись какой-то другой техникой. На 10 фрагментах видны следы заглаживания внутренней поверхности щепой, а на внутренней поверхности 9 фрагментов нанесен орнамент в виде попарно расположенных вертикальных рядов, выполненных редкими вдавленнями палочки. Следы выбивки колотушкой на таких фрагментах отсутствуют.
[adsense]
Все сосуды данного комплекса хорошего обжига и сероватой или светло-коричневой окраски. По форме — это банки небольших размеров (рис. 1) с плоским (16 шт. из 23) или округлым (7 шт.) дном. Один из сосудов имел довольно выпуклые бока (рис. 2), что позволяет отнести его к форме переходной — горшковидной. Из 55 венчиков 46 было прямых и только у 9 края слегка отгибались наружу. Края венчиков обычно имели овальную форму, либо были уплощенными. В двух случаях они были волнистыми из-за орнаментации венчика с внутренней стороны крупными насечками (рис. 3, 7).
Следует отметить также, что некоторые фрагменты керамики с поселения Крохалевка-4 имеют толстый слой нагара на внутренней поверхности, что говорит о долгом хозяйственном использовании сосудов.
Для того, чтобы дать наиболее точную характеристику технике нанесения орнамента и элементам узора, встречающимся на данном керамическом комплексе, была проведена статистическая обработка всего керамического материала, результатом которой является табл. 1.
По данным этой таблицы, характеристика техники нанесения орнамента и элементов узора представляет собой следующее:
1. Ведущим приемом техники нанесения орнамента является насечка (37,39%). Насечки разнообразны по форме: мелкие насечки (4—5 мм), крупные (до 12 мм), подпрямоугольной формы, вытянутые или овальные в сечении. Они обычно наносились горизонтальными параллельными рядами (рис. 4) или наклонными по отношению к венчику вертикальными рядами (рис. 5, 7). Насечки располагались или очень близко друг к другу, или более разреженно. Реже они образовывали елочку (рис. 6, 2) или вертикальные ряды (рис. 5,2).
2. Второе место в технике нанесения орнамента занимают гребенчатые вдавления (15,82%), среди которых следует выделить крупную гребенку (6,18%) и мелкую (9,64%). Гребенчатые вдавлення наносились так же, как и насечки, горизонтальными параллельными рядами, наклонными вертикальными рядами (рис. 5, 5), вертикальными рядами, образовывали елочку, а в двух случаях — сетку (рис. 4,7).
3. Следующий по распространению прием нанесения орнамента — отступающая палочка (14,45%). Способы нанесения узора те же — это горизонтальные ряды (рис. 4,2), наклонные вертикальные ряды. Встречаются фрагменты, на которых отступающей палочкой выполнена волна (рис. 4,7).
4. Четвертое место принадлежит фрагментам, единственным украшением которых служат отпечатки веревки или какого-то растительного волокна (ими была обернута колотушка для выбивки стенок), т. е. орнаментация, названная нами условно «ложным текстилем». Таких фрагментов 9,8% от общего числа. И хотя, как уже отмечалось, декоративной нагрузки подобные отпечатки не несут, их присутствие на внутренней стороне 136 фрагментов из 364 (37,3%), включая сюда 27 фрагментов (7,75%), на которых поверх «ложного текстиля» нанесен орнамент (рис. 5,3; 7), придает оригинальность всему описываемому керамическому комплексу.
5. На пятом месте — орнамент, выполненный отступающей гребенкой
(8,69 %). Этой техникой чаще всего наносились наклонные вертикальные ряды (4,3%), затем следуют горизонтальные ряды (2,74%) и вертикальные ряды (1,1%).
Из остальной техники нанесения орнамента на данной керамике следует отметить отступающую лопаточку (рис. 3, 2), прочерченную технику (рис. 3, 7). На одном фрагменте встречена шагающая гребенка (рис. 5, 4).
Неорнаментировано 4,42% от всей керамики.
О композиционном построении орнамента мы можем судить как по двум реконструированным сосудам, так и по большому количеству крупных фрагментов керамики.
Сосуды в основном орнаментировались полностью, начиная с венчика и кончая донышком. Из 55 венчиков 17 по срезу украшены насечками.
На венчике одного из сосудов насечки располагались в два ряда: первый — по срезу венчика, другой — параллельно ему, но уже по внутренней поверхности сосуда (рис. 4, 3). Десять венчиков были украшены гребенчатыми вдавлениями (рис. 8, 1; 5, 3).
Композиционное построение орнамента на керамике из поселения Крохалевка-4 пе отличается особым разнообразием, всего можно выделить два типа сосудов:
1. Целиком орнаментированные какой-нибудь одной техникой, без разделения на зоны. Чаще всего это были горизонтальные ряды насечек или «ложнотекстильный орнамент». По венчику таких сосудов обычно шел ряд овальных ямочных наколов. Днища также орнаментировались рядами насечек (рис. 2).
2. Орнаментированные с разделением на зоны. Под венчиком чаще всего наносилась лепта из вертикальных наклонных рядов насечек (рис. 2), или отступающей лопаточки (рис. 3, 2), или гребенчатого штампа (рис. 5, 3; 8, 7), или прочерченных линий (рис. 3,1). В сочетании на одном сосуде эти технические приемы нанесения орнамента обычно не встречались. Затем следует разделительный поясок или из одного, или нескольких горизонтальных рядов насечек (рис. 7; 5, 1), или из семечковидных ямочных наколов (рис. 8,2), или из ямочных вдавлений (рис. 8,7). Имеются несколько фрагментов, на которых разделительными поясами являются две параллельно расположенные волны, выполненные отступающей палочкой (рис. 4, 7). Такое сочетание лент из наклонных рядов, выполненных каким-либо одним штампом и повторяющихся через разделительный поясок, идет до самого дна сосудов.
Все днища орнаментированы. Наиболее часто встречаются узоры из нескольких концентрических кругов по краю донышка, выполненных насечками и заполненных изнутри параллельными рядами таких же насечек. Известен один экземпляр, на котором ряды вдавлений палочкой расходятся подобно лучам из центра донышка.
Из всего вышеизложенного о композиции орнамента следует, что какой бы техникой ни наносился узор — будь то гребенка, насечки или более архаичные прочерченные линии, отступающие палочка и лопаточка, -— композиционное построение практически не меняется, что является, на наш взгляд, свидетельством местных неолитических традиций в данной керамике. Более подробно мы остановимся на этом несколько позже.
Продолжая описание керамического комплекса Крохалевка-4, необходимо отметить такую характерную его черту, как наличие жемчужин с внешней стороны фрагментов. Проследим распределение жемчужин по зонам сосуда, % 1:
По венчику 63
Стенки 20
Придонная часть и дно 17
Приведенный пример показывает, что жемчужины чаще всего наносились по венчику. Они располагались одним или двумя параллельными рядами (рис. 3, 2; 5, 5; 8, 2). Присутствуют жемчужины и на стенках сосудов. Есть фрагмент сплошь покрытый параллельными рядами крупных расплывчатых жемчужин, что не нарушает общего композиционного построения (рис. 4,4).
На придонной части и даже в одном случае на дне сосуда также встречается этот элемент узора (рис. 4, 5). Интересно то, что на нескольких фрагментах жемчужины соседствуют с параллельными рядами, выполненными отступающей палочкой (рис. 8,2), а также с шагающей гребенкой (рис. 5,4).
Ямочные наколы, хотя и присутствуют на 11% фрагментов керамики, являются менее распространенными, чем жемчужины. Во-первых, потому, что часть из них носит не декоративный, а утилитарный характер. Во-вторых, потому, что если говорить о круглых ямочных наколах, то они связаны в основном с одним типом керамики — фрагментами с «ложнотекстильным орнаментом» — и чаще всего располагались под венчиком, реже — на стенках и еще реже — в придонной части. Ямки были и на нескольких фрагментах венчиков, украшенных насечками, но там они имели слегка расплывчатую овальную форму. На одном фрагменте венчика присутствуют ямочные вдавлення в виде полумесяца (рис. 8,1). На отдельных зонах сосудов ямочные наколы распределяются следующим образом, % 2:
Под венчиком 54
Стенки 37
Придонная часть 8,9
Заканчивая описание керамического комплекса Крохалевка-4, следует отметить, что фрагменты, орнаментированные отступающей лопаточкой, отличаются тем, что их внутренняя поверхность тоже орнаментирована своеобразным узором из редких вертикальных параллельных рядов, выполненных вдавлениями палочки. Переходя к аналогиям данной керамики, можно прежде всего назвать керамические комплексы с поселении Усть-Алсус-1, Усть-Алеус-7 и Ордынское 16 3. Они полностью аналогичны крохалевскому комплексу и характеризуются чертами, типичными для последнего. Мы разделяем точку зрения В. И. Молодина по поводу их единокультурности 4. В дальнейшем для керамики этих поселений примем общее название — керамика крохалевского типа.
Круг керамики крохалевского типа следует расширить, на наш взгляд, за счет керамических комплексов с поселений Верхние Чемы и Ирмень-2, которые были отиесепы М. Н. Комаровой 5, а вслед за ней и В. И. Молодиным 6 к кипринскому этапу Новосибирско-Барнаульского локального варианта верхнеобской неолитической культуры. Хотя М. Н. Комарова отмечала различия в керамике этих памятников и кипринского этапа и писала, что «поселения около Новосибирска (Верхние Чемы, Ирмень-2, Ордынское), керамика которых отличается от посуды остальных памятников характерными бугорками по верхнему краю, выдавленными с внутренней стороны (жемчужины — Н. П.), может быть, имеют какие-то основания для того, чтобы мы могли предположить принадлежность их другому племенному образованию, тем более, что эти памятники находятся на значительном расстоянии от всех остальных, нами исследованных» 7. Тогда (1956 г.) еще по были известны в Верхнем Приобье памятники с керамикой крохалевского типа, теперь же, когда они открыты и исследованы, можно убедиться, что керамические комплексы с поселений Верхние Чемы и Ирмень-2, действительно, имеют гораздо больше общего с керамикой крохалевского типа, чем с киприyской. Кроме уже отмеченного выше обычая нанесения жемчужин (характерного для названных поселеyий и совершенно нt типичного для киприyской керамики), можно отметить распространенность «ложнотекстильной орнаментации», особенно на поселении Ирмень-2 8, а также преобладание на том и другом поселениях среди техники нанесения узора — насечки, а среди элементов узора — горизонтальных параллельных рядов.
Все вышесказанное и позволяет, на наш взгляд, отнести керамику с поселений Верхние Чемы и Ирмень-2 к крохалевскому типу.
Среди аналогии крохалевскому типу керамики следует прежде всего назвать керамический комплекс с поселения Одино на р. Ишим 9. Близость этих комплексов прослеживается, например, в технологии изготовления посуды. На многих фрагментах одинской керамики видны отпечатки «ложного текстиля» как на внутренней, так и на внешней стороне, которые не имеют самостоятельного значения в орнаментации, а чаще всего (особенно с внешней стороны) служат фоном для нанесения узора 10 и являются, на наш взгляд, следами выбивки колотушкой, как и yа керамике крохалевского типа.
Большее сходство прослеживается в форме сосудов (баyки, в основном с плоским дном и прямым венчиком), несколько меньшее — в орнаментации (в одиновской керамике наибольшую группу составляют фрагменты, орнаментированные гребенкой, а не насечками, как на керамике крохалевского типа). Но орнаментация жемчужинами, характернейшая для сосудов крохалевского типа, присутствует и на одиновской керамике.
Другим памятником с несколько менее аналогичной керамикой является поселение Шайтанка III 11 на р. Кети, которая в свою очередь находит аналогии в посуде могильника на Мусульманском кладбище и Томского могильника на Большом Мысу 12. Среди других, более далеких аналогий следует назвать Черноозерье III 13, Бишкуль I, V, Вишневку II 14.
Некоторые аналогии крохалевский тин керамики находит среди посуды ирбинского типа, но это уже другого рода сходство, которое характеризует не круг примерно синхронно существовавших племен, как это делалось в предыдущих аналогиях, а наоборот — линию генетического развития крохалевского типа керамики. Наглядно это можно проследить по табл. 2.
На наш взгляд, крохалевская керамика имеет корни в местном неолите и энеолите, на что указывают данные табл. 2, где видна не только тенденция постепенного уменьшения от завьяловского к крохалевскому типу более архаичных элементов орнамента, но и увеличения числа таких элементов орнамента, как насечка и гребенчатый штамп. Эта же таблица показывает, что насечки все-таки более характерны для крохалевского типа, чем для ирбинского, и что на протяжении эпохи неолита и энеолита они были присущи верхнеобской керамике.
На местные неолитические корни крохалевского типа керамики указывают присутствие прочерченного орнамента, а также орнаментация сосудов отступающей палочкой, столь характерных для местного неолита, но как уже отмечалось при описании композиционного построения орнамента, в сочетаниях и композициях, присущих крохалевскому типу. Жемчужины, например, совершенно не типичны ни для одного из этапов неолита, ни для ирбинского типа керамики, но на фрагментах крохалевских сосудов они встречаются в сочетании с отступающей палочкой (рис. 8, 2). Еще одни пример — не типичное для неолита применение прочерченной волны как разделительного пояска и т. п. Все это, как нам кажется, позволяет вывести крохалевский тип керамики из местного неолита.
В хронологическом отношении крохалевский тип керамики следует за ирбинским и синхронен какому-то значительному периоду кротовской культуры.
На сосуществование племен-носителей крохалевского типа керамики и племен кротовской культуры указывают факты некоторого сходства керамики:
1) форма сосудов — банки с плоским дном и прямым «венчиком;
2) присутствие на некоторых фрагментах керамики с кротовских поселений отпечатков «ложного текстиля», что может являться свидетельством того, что иногда и кротовская керамика изготовлялась теми же технологическими приемами, что и крохалевская;
3) присутствие небольшого количества жемчужин на кротовской керамике (например, Черноозерье IV — 9% 15, Преображенка-3 — 0,5% 16;
4) некоторое сходство композиционного построения: тот же обычай нанесения под венчиком ленты из наклонных вертикальных рядов (в кротовской керамике — гребенка), только разделительным пояском данном случае служил налепной валик. Тем не менее нельзя ни в коем случае преувеличивать это сходство, так как то, что является характерным для крохалевской керамики (жемчужины, «ложный текстиль», ряды различных насечек и т. д.), для кротовской — исключение, и наоборот.
Другим фактом, подтверждающим сосуществование племен-носителей керамики крохалевского типа и кротовских племен, может служить находка в 1976 г. на межжилищном пространстве кротовского поселения Преображенка-3 обломков двух сосудов, идентичных крохалевским, — с отпечатками «ложного текстиля», рядами насечек и двумя рядами жемчужин по венчику (последнео совершенно нетипично для кротовской керамики). Эта находка, по-видимому, является свидетельством возможных связей между названными племенами. Если следовать правильному, на наш взгляд, предположению В. Ф. Косарева о том, что «кротовская культура сложилась раньше самусьской и начало ее существования совпадает со временем распространения игрековских памятников Томско-Нарымского Приобья (могильник на Мусульманском кладбище, Томский могильник, Шайтанка III и др.) и одиновских в Тюменском Приобье и Среднем Прииртышье» 17, а крохалевский тип керамики, как нами уже отмечалось, входит в круг этих комплексов, то это еще одно свидетельство в пользу мнения, что кротовские племена — пришлые на территории Обь-Иртышского междуречья 18.
Что касается более точной датировки существования племен-носителей крохалевского типа керамики, то, разделяя точку зрения В. Ф. Косарева по этому вопросу, можно назвать первую половину II тыс. до н. э., причем «верхняя хронологическая грань вряд ли заходит позже XVII—XVI вв. до н. э.» 19.
Notes:
- За 100% взято общее количество фрагментов с жемчужинами — 47. ↩
- За 100% взято общее количество фрагментов с ямочными наколами — 37. ↩
- Молодин В. И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного междуречья Оби и Иртыша. Автореф. канд. дис. Новосибирск, 1975, с. 21. ↩
- Там же, с. 22. ↩
- Комарова М. Н. Неолит Верхнего Приобья. — КСИИМК, 1956, вып. 64, С. 93-103. ↩
- Молодин В. И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного Обь-Иртышья. Новосибирск, 1977, с. 19—20. ↩
- Комарова М. Н. Указ. соч., с. 102. ↩
- Грязнов М. П. К вопросу о культурах эпохи поздней бронзы в Сибири.— КСИИМК, 1956, вып. 64, с. 29. ↩
- Голдина Р. Д., Крижевская Л. Я. Одино — поселение эпохи ранней бронзы в Западносибирском лесостепье.— КСИА, 1971, вып. 127, с. 72—77. ↩
- Там же, с. 75—76, рис. 27. 5, 6. ↩
- Косарев В. Ф. Древние памятники в верховьях р. Кети.— В кн.: Проблемы археологии Урала и Сибири. М., 1973, с. 120—121. ↩
- Там же. ↩
- Генинг В. Ф., Гусенцова Т. М. и др. Периодизация поселений эпохи неолита и бронзового века Среднего Прииртышья — В кн.: Проблемы хронологии и культурной принадлежности археологических памятников Западной Сибири. Томск, 1970, с. 48-20. ↩
- Зданович Г. Б. Керамика эпохи бронзы Северо-Казахстанской области.— ВАУ, Свердловск, 1973, вып. 12, с. 24—25. ↩
- См.: Генинг В. Ф., Гусенцова Т. М., и др. Указ. соч. ↩
- Полосьмак Н. В. Керамический комплекс Преображенка-3. — В кн.: Тезисы VIII Всесоюзной научной студенческой конференции (история). Новосибирск, 1975, с. 55—50. ↩
- Косарев В. Ф. Бронзовый век Западней Сибири. Автореф. докт. дис. М., 1976, с. 13—14. ↩
- Молодин В. И. Эпоха неолита и бронзы лесостепного Обь-Иртышья, с. 66. ↩
- Косарев В. Ф. Указ. соч., с. 12. ↩