Показатели уровня развития ремесла в археологических исследованиях

«Проблемная ситуация в современной археологии» | К следующей главе

Как уже отмечалось выше, исходными положениями для характеристики ступеней развития ремесленных форм производства в исследованиях выступают те моменты, которые Ф. Энгельс отметил в качестве основных в процессе отделения ремесла. В работе В.М. Массона в наиболее полном виде сформулированы основные показатели процесса сложения ремесленного производства по археологическим материалам (1976, с. 59):
— степень профессионализма, проявляющаяся в технологических особенностях производства и в устойчивой связи мастеров- профессионалов с орудиями труда;
— территориальное расположение внутри поселения центров производства как одно из отражений форм организации соответствующих промыслов;
— развитие массового обмена и торговли предметами домашних промыслов и ремесел, а не сырьевыми ресурсами или уникальными объектами.

Разработка этих направлений, несомненно, является большим вкладом в дело решения проблемы. Однако это лишь общие принципы поиска, в то время как при оценке конкретных археологических материалов исследователи весьма существенно расходятся в определении каждого показателя, поэтому дадим краткий обзор археологических работ по этим вопросам.

Оценка уровня развития технической базы производств. В качестве важнейшего критерия в определении ремесленных форм организации производства выступает оценка уровня развития технической базы конкретных видов производств — степени их сложности, трудоемкости, уровня технологической организации. В связи с этим в ряде исследований отмечается, что сложение ремесла (как особой формы организации производства) обусловлено появлением технологически сложных производств и прежде всего — металлургического. Основная аргументация их сводится к тому, что в силу сложной технологии и специализированного характера орудий производства металлургическое производство требует участия профессионалов. Здесь сам факт появления металлообработки связывается с ремеслом или же появление ремесленных форм организации в общественном производстве обосновывается появлением этого вида производства (Заднепровский, 1970; Максименков, Пяткин, 1970; Массон, 1976; Черных, 1972 и др.).

В то же время в ряде исследований, рассматривающих процессы развития бронзовой металлургии, выделяются доремесленные периоды в развитии этого вида производства (Березанская, 1980; Сайко, Терехова, 1981; Кушнарева, 1970 и др.), а появление ремесленных форм организации связывается и с другими видами производства, оформление которых предшествовало появлению металлургического производства или же соответствовало ему во времени (Бибиков, 1970; Березанская, 1980; Бочкарев, 1975; Скакун, 1984; Ковалева, 1983 и др.). Об этом, по мнению данных авторов, свидетельствует специализация отдельных видов производств (кремнедобычи, кремнеобработки, ткачества, плотничества, гончарства и др.), фиксируемых в археологии появлением погребений ”мастеров-профессионалов”, специализированных поселений, локализации мест производства на поселениях.

В работах, рассматривающих процесс сложения ремесла в бронзовой металлургии, периоды в развитии производства характеризуются конкретными показателями уровня развития технической базы, которые у различных исследователей не являются однозначными как для доремесленных, так и для ремесленных этапов.

Основные категории предмета исследования

Выше уже отмечалось, что одни и те же технологические факторы приводятся для обоснования различных форм организации производства. Например, в одних исследованиях археологические факты, свидетельствующие о наличии добычи и последующей выплавке металла, характеризуют доремесленный этап развития. В других — являются важным свидетельством ремесленных форм производства. Процесс специализации приемов ковки, литья, дифференциация этих работ, отделение горного дела от металлургии в одних исследованиях включается еще в доремесленный период развития производства, в других — являются важным признаком появления ремесленных форм производства: либо общинного ремесла, либо ремесла, выделившегося в самостоятельную отрасль производства и т.д. и т.п. (см.: Кушнарева, 1970; Березанская, 1980; Сайко, Терехова, 1981; Колчин, Сайко, 1981 и др.). Отсюда возникает вопрос, в какой мере прогресс в технике следует отождествлять с прогрессом в области общественной организации производства?

В ряде исследований именно появление и совершенствование приемов по изготовлению тех или иных изделий являются основой для заключений об этапах становления ремесла как особой формы общественной организации производства (Колчин, Сайко, 1981; Сайко, Терехова, 1981; Сайко, 1983). Данные авторы на основании глубокого изучения технологических процессов в керамическом и металлургическом производствах определяют несколько периодов их развития, каждый из которых характеризуется суммой показателей технического совершенства и сложности производственных операций (совершенства и сложности орудий и средств производства). Для каждого из этих периодов авторы отмечают «определенный” уровень специализации и профессионализма, что в целом создает картину поступательного прогрессивного развития технических средств и приемов, указывающих на столь же поступательное прогрессивное развитие процесса разделения труда внутри всех видов производства, где каждый последующий период характеризуется как «новый” уровень профессионализма и специализации. И в целом остается совершенно неясным, почему именно тот, а не иной период в развитии производства связывается с ремесленной формой организации труда, почему именно тот, а не иной уровень профессионализма и специализации определяет ремесленную форму организации. Следует отметить, что в приведенном авторами определении ремесла ”… как особого типа организации производственной деятельности людей в системе общественного производства… как определенной совокупности взаимосвязанных и по определенному принципу построенных специализированных работ…” (Сайко, Терехова, с. 72) отсутствует именно определенность того типа организации работ, который подразумевается авторами как ремесленная форма. Выяснение важной роли конкретных технических показателей углубления специализации и профессиональной дифференциации внутри каждого из видов производств является несомненной заслугой авторов. Однако одни лишь конкретно-технологические параметры при выделении этапов не раскрывают сущности и принципиального характера изменений формы организации этих видов производств в системе общественного производства.

Очевидно, оценка уровня развития технической базы конкретных видов производств не является достаточным основанием для выделения экономических форм производства. Так, основываясь на сопоставлении сходных известных технологических закономерностей изготовления керамики, зафиксированных по археологическим источникам и этнографическим материалам с экономическими формами производства, А.А. Бобринский приходит к выводу о невозможности проследить прямую и четкую зависимость между ними (1978, с. 33—34).

К такому же выводу приходит в своем исследовании В.И. Распопова: «Безусловно, более развитые формы ремесла связаны с более сложной техникой. Но само по себе употребление гончарного круга или других технических устройств не позволяет отличить общинного ремесленника от работающего на городской рынок”. Этнографические данные позволяют автору отметить, что лепная керамика изготовляется не только для собственного употребления, но и для обмена, причем в некоторых случаях привозная лепная керамика конкурировала с круговой даже в гончарных центрах (1972, с. 153-154).

Несомненно, технический прогресс играет важную роль в процессе отделения ремесла. Однако причины развития общественного разделения труда не сводятся лишь к причинам прогресса техники, хотя последний в конечном счете является непременным условием смены формаций и их стадий. Воздействие техники на стадиально-формационную характеристику общества возрастает по мере перехода к более высоким историческим формам и достигает безраздельного господства лишь при машинном производстве (Марксистско-ленинская теория исторического процесса, с. 354).

Ф. Энгельс при выделении трех первоначально возникших крупных видов общественного разделения труда в качестве их общих критериев рассматривает увеличение количества продукции производств, включающихся в обмен, т.е. экономической основой развития общественного разделения труда является рост продукции обособленных видов производственной деятельности людей, непосредственно не предназначенной для удовлетворения самих производителей. Взаимосвязь общественного разделения труда и технического прогресса здесь обусловлена тем, что и то, и другое способствует повышению производительности труда и, следовательно, увеличению продукции. Поэтому технологический анализ конкретных видов производств должен быть направлен на установление прежде всего количества производимой продукции и сферы ее потребления. Установление степени профессионализма
в изготовлении изделий, детальная реконструкция технологических приемов являются важным моментом такого исследования, но сами по себе эти показатели не являются достаточными для выводов об общественной форме производства.

Представляется, что перспективным направлением технологического анализа производственных очагов, мастерских является палеоэкономический анализ с целью установления производственного потенциала, масштабов производства, количества и ассортимента выпускаемой продукции, что позволит выйти на вопросы о сфере реализации продукции и характере ее потребления. В рамках такого анализа детальная реконструкция технологических приемов в изготовлении изделий приобретает особый вес, так как является основой точности и достоверности палеоэкономических расчетов по технологической организации производства. Основы такого анализа разрабатывались в советской археологии в связи с изучением черной металлургии (Генинг, 1980; Бидзиля, Вознесенская, Недопако, Паньков, 1983). С тех же позиций предлагал определять степень специализации производственных очагов по обработке бронзы В.С. Бочкарев (1970, с. 9).

Погребения мастеров-профессионалов. Важнейшим критерием в определении формы ремесленного производства являются так называемые погребения мастеров-профессионалов, рассматриваемые как свидетельство профессиональной дифференциации в обществе, поскольку они, как отмечал В.М. Массон, отражают устойчивую связь мастеров «с орудиями труда» (1976, с. 59). Однако противоречия появляются уже при функциональном определении инвентаря как основы для заключений о производственной принадлежности погребенных, и особенно — при определении характера состава инвентаря как необходимого набора, комплекса предметов для заключений о форме ремесленного производства.

Так, с одной стороны, в связи с формой ремесленного производства упоминаются главным образом погребения мастеров, связанных с обработкой металла, что приводится как свидетельство специализации, обусловленной появлением и развитием именно металлообрабатывающего производства (Массон, 1976, с. 6; Кушнарева, 1970, с. 20; Максименков, Пяткин, с. 25—26). В то же время в отдельных случаях погребения мастеров, связанных с другими видами производства по изготовлению изделий, с ремесленной формой производства не связываются (Максименков, Пяткин, с. 24-25).

С другой стороны, в качестве свидетельства процесса профессионализации приводятся факты о погребениях «кожевников”, «плотников”, ”лучников”, «косторезов”, ”ткачей” и т.д. Особенно много подобных заключений появилось в последние годы по материалам эпохи средней бронзы на территории Украины и Предкавказья (Бочкарев, 1978; Березанская, 1980; Синюк, 1983; Ковалева, 1983; Шилов, 1982; Смирнов, 1983 и др.)- Все это должно указывать на наличие дробной производственной специализации, вероятно, повсеместной в эпоху бронзы, что получило различное отражение главным образом в погребальных обрядах (Бочкарев, 1975, с. 65—68; 1978, с. 48—53). При этом критерием определения специализации умершего может служить находка в погребении одного, возможно, наиболее яркого, характерного для данного вида ремесла орудия или инструмента (часть вместо целого), т.е. атрибуция того или иного инструмента, как, например, тесла как инструмента плотников или шипа как инструмента кожевников (Бочкарев, 1978; Шилов, 1982; Синюк, 1983).

Некоторые исследователи отмечают необходимость определения более или менее целостного производственного комплекса, однако тогда обнаруживается картина совмещения нескольких специальностей в одном лице. Так, Ю.А. Смирнов отмечает, что если включить в число мастеров по изготовлению стрел погребения с выпрямителями древков, строгальным ножом или серией кремневых наконечников, то окажется, что такие мастера составляют почти 10 % населения, включал и грудных младенцев (1983, с.169).

Комплексы, привлекаемые исследователями в качестве определителей специальности погребенных, характеризуются самыми различными вариантами сочетания инвентаря, что указывает на отсутствие устойчивых качественных критериев для установления профессии. Так, Ю.А. Смирнов по погребениям катакомбной культуры в качестве орудий, непосредственно связанных с изготовлением стрел (с обработкой дерева и камня), называет: «выпрямители”, каменные орудия на отщепах, отжимники и отбойники. Так как эти орудия далеко не всегда присутствуют вместе, а чаще всего — то одно, то другое, то третье, автор считает, что теснота связей этих элементов должна подтверждаться не только непосредственной их встречаемостью, но и за счет других повторяющихся элементов, различного рода абразивов, каменных пестов, пестов-терочников (растиральников), каменных топоров, топоров-молотов, бронзовых предметов — шильев, ножей, пробойников и т.д. Таким образом, погребения мастеров по изготовлению стрел в исследовании представлены самыми различными вариантами сочетаний разных предметов (1983, с. 172—173; табл. 1; с. 174).

С.С. Березанская, к сожалению, не указывает состав инвентаря отмеченных ею погребений мастеров-профессионалов — стрелочников, лучников, косторезов, кожевников и т.д., так как исследование посвящено вопросам развития металлообрабатывающего производства. Погребениями кузнецов С.С. Березанская считает те, в состав инвентаря которых входят один или несколько медных предметов — шилья, ножи, тесла; каменных — либо наковаленка, либо топор-молот, пест или точильные камни. Данные предметы находятся в погребениях в различных сочетаниях,, т.е. тут также отсутствуют устойчивые производственные комплексы. Кроме того, эти же предметы встречаются в составе погребений представителей и других специальностей. В частности, в детально охарактеризованном Ю.А. Смирновым перечне инвентаря одного из погребений мастера по изготовлению стрел упомянуты: каменная наковаленка, пест для дробления кусочков руды и ее растирания, наковаленка для работы с металлическими предметами, бронзовый нож и бронзовое шило-пробойник (1983, с. 168). В данном случае можно допустить, что мастер специализировался не только на изготовлении стрел, но и на металлообработке.

В отличие от С.С.Березанской, которая по материалам катакомбной культуры отмечает отдельно погребения «стрелочников” и «лучников” (1980), И.Ф. Ковалева по материалам той же культуры выделяет погребения мастеров, которые занимались, по ее мнению, и изготовлением стрел, луков и колчанов к ним, так как в инвентаре этих погребений кроме набора готовой продукции, т.е. наконечников стрел, а также абразивов и отбойников для их изготовления, присутствуют различные инструменты — деревообделочные, плотничьи, кожевенные. Важно отметить еще одно замечание И.Ф. Ковалевой: полифункциональность является
главной причиной того, что отнесение орудий к той или иной категории зачастую имеет условный характер” (1983, с. 42).

Очевидно, в силу этого и определение профессиональной принадлежности погребенных тоже имеет условный характер, и в качестве главного, решающего элемента в различных случаях выступает то сырье, то готовая продукция, то наиболее яркие и характерные изделия, а отсюда — и различная трактовка организации ремесла. Например, если на погребения литейщиков указывает действительно характерный набор инвентаря — формы для отливок, тигли, льячки, — то в отношении интерпретации других специалистов этого нет, что и обусловливает различный характер трактовки специальности, профессиональной дифференциации в развитии того или иного вида производства.

Отсюда различные взгляды на историю металлообрабатывающего производства по материалам Степной Украины. Например,
С.С. Березанская считает, что литейное производство появилось позже кузнечного и независимо от последнего, на что указывает, по ее мнению, и четкое различие инвентаря в погребениях кузнецов и литейщиков, и это «противоречит отождествлению понятий кузнец-литейщик” (1980, с. 249). А В.С. Бочкарев, напротив, указывая на устойчивое сочетание инструментов литейного и кузнечного производств в погребениях, говорит о неразрывной связи профессии кузнеца и литейщика (1975, с. 65—68).

Рассмотренный выше вопрос об истолковании погребального инвентаря при погребенном как критерия в определении его специальности является лишь одной стороной проблемы реконструкции форм ремесла. Другая сторона проблемы — интерпретация общественной формы производства, отображенной в погребальном обряде. Различную социологическую интерпретацию получают даже погребения, содержащие одинаковый состав категорий инвентаря, причем порой одни и те же доводы служат для обоснования противоположных заключений.

Так, положение о том, что погребения «мастеров” из Китайского могильника не отражают явления специализации, Г.А. Максименков и Б.Н. Пяткин обосновывают тем, что состав инвентаря, кроме тех вещей, которые указывают на пожизненные производственные занятия умерших — орудия труда и готовые изделия, — в остальном ничем не отличается от других погребений могильника, следовательно, «выполняя те же функции, что и другие члены общества, они, кроме того, были наиболее способными мастерами изготовления основ китойского крючка» (1970, с. 25).

В ряде исследований именно тот факт, что погребения мастеров-профессионалов, кроме инвентаря, указывающего на производственную специализацию погребенного, в остальных чертах ничем не отличаются от обычной для той или иной культуры нормы погребального обряда, служит основанием выделения специалистов-ремесленников и появления общинной формы ремесла (Бочкарев, 1978; Шилов, 1982; Березанская, 1980; Ковалева, 1983 и др.). Так, В.П. Шилов пишет: «Наличие в них (погребениях. — Л.Ч.) инвентаря специфического, с одной стороны, для обычного представителя той или иной культуры… а с другой — инвентаря, связанного с производственной деятельностью данного индивидуума… свидетельствует о том, что это были не бродячие ремесленники-космополиты, как представлял себе этот процесс Г .Чайлд, а кровные родственники, выделившиеся специалисты того общества, которое они обслуживали” (1982, с. 101—102). Приводя факты находок погребений литейщиков, специалистов по изготовлению луков и стрел, плотников, гончаров и т.п., этот же автор заключает: «Все материалы со всей очевидностью свидетельствуют, что первые специалисты-ремесленники выделились из общины и занимались ремесленным производством, обслуживая данное общество, начиная с эпохи катакомбной культуры. При этом следует отметить, что они работали целыми семьями, получая от общины взамен изготовленных изделий продукты питания” (там же, с. 103).

Важным моментом, который исследователи отмечают при характеристике погребений мастеров-профессионалов как общинных ремесленников, является факт помещения орудий труда в могилу как собственности погребенного (Шилов, 1982, с. 102; Березанская, 1980, с. 246 и др.). Однако в погребениях «специалистов” состав инвентаря не ограничивается только орудиями труда; как правило, там находится и готовая продукция, нередко сырье (Ковалева, 1983; Шилов, 1982; Березанская, 1980 и др.).
С.С.Березанская пишет: «…умершему клали изделия, которые он изготовлял, и инструменты, которыми он пользовался во время работы” (1980, с. 246). Однако об отношении погребенного к этим категориям инвентаря с точки зрения собственности исследователи ничего не говорят. На этот факт обращает внимание В.Ф.Генинг, который считает, что в условиях родового общества готовая продукция мастера принадлежала общине и не могла быть положена в могилу (1963, с. 66). По его мнению, ремесленником можно считать мастера, который являлся собственником не только орудий труда, но также сырья и готовой продукции (1980, с. 133—134). Следуя этой точке зрения, многие погребения, в том числе и эпохи бронзы, можно оценивать как погребения ремесленников, уже выделившихся из общин.

Появление погребений со специфическим набором инвентаря, несомненно, указывает на определенную связь погребенных с теми или иными занятиями. Но вопрос о степени профессионализации, отраженной в погребальном обряде, остается открытым, так как, во-первых, погребения, привлекаемые в качестве свидетельства профессиональной специализации в обществе, характеризуются различным составом категорий предметов, что, возможно, свидетельствует и о различном уровне профессиональной дифференциации. Во-вторых, погребения с одинаковым составом инвентаря получают в исследованиях различную социальную интерпретацию, рассматриваются как свидетельства различных форм общественного производства. К сожалению, многие исследования по изучению ремесленных форм производства, основанные на материалах погребального обряда, опубликованы в тезисной форме, что не позволяет осуществить детальный анализ инвентарных комплексов. В настоящее время назрела необходимость детального рассмотрения привлекаемых для реконструкции погребений — как с точки зрения тщательного функционального анализа производственных комплексов, так и с точки зрения анализа состава инвентаря.

Кроме того, для выяснения причины появления погребений так называемых мастеров-профессионалов в эпоху бронзы необходимо осуществить их анализ на фоне погребального обряда той или иной культуры в целом, так как период неолита — бронзы характеризуется появлением погребений, отражающих и другие пожизненные занятия погребенных, имеющие отношение как к производственной, так и непроизводственной сфере деятельности — погребения «охотников”, «воинов”, «вождей», «жрецов» и т.д. (Фосс, 1938, с. 86; Турина, 1956, с. 200—203; Шарафутдинова, 1980, с. ■60—’70; Ковпаненко, Черных, 1984, с. 54—55 и др.). Так, В.Ф. Генинг отмечает, что в родовом обществе каждый «мастер» имел свой личный инструмент: воин — набор оружия, охотник — лук и стрелы и т.д., т.е. атрибуты своего «ремесла”, что часто встречается в могильниках первобытной эпохи (1981, с. 133-134).

Этнографические материалы свидетельствуют о том, что индивидуальная специализация в первобытном обществе могла существовать даже на самых ранних этапах его развития и была обусловлена индивидуальными способностями людей (Бутинов, 1960). Так, в исследовании Н.А. Артемовой содержится анализ многочисленных фактов индивидуальной специализации у австралийских племен как в сфере духовной, так и в сфере материальной деятельности, которая нередко являлась источником их жизнеобеспечения. Кроме того, как правило, индивидуальное мастерство в том или ином виде деятельности обеспечивало и социальный статус индивида (1984, с. 48—49).

Все это заставляет обратиться к анализу погребального обряда как источника по изучению общественных форм производства, определению его информативного содержания для изучения этой области общественной жизни. Без этого невозможно понять, в каком качестве положен инвентарь в погребение — как собственность погребенного или же как символ, обозначающий его мастерство в том или ином виде деятельности.

Территориальное расположение остатков производства. Важнейшим свидетельством появления ремесленных форм организации производства в археологических исследованиях считается наличие производственных центров (Массон, 1976; Генинг, 1980; Колчин, Сайко, 1981; Березанская, 1982 и др.). Поэтому при изучении ремесла большое внимание уделяется рассмотрению характера территориального расположения материальных остатков тех или иных видов производств — производственных сооружений, орудий труда, отходов производства и т.д. При этом децентрализованный характер размещения этих остатков рассматривается как указание на неремесленные формы производства — домашнее ремесло, домашние промыслы; а факты локализации остатков тех или иных видов производств в отдельных помещениях на поселениях, находки обособленных мест производства — «производственных площадок” — на поселениях или вблизи них стали основанием для заключения о ремесленном характере производства. Причем нередко эти факторы выступают в качестве основного или единственного аргумента при рассмотрении общественных форм производства.

Централизация производственных остатков, несомненно, указывает на функциональное вычленение тех или иных производственных процессов. Однако возникает вопрос: насколько жестко можно связывать характер размещения остатков производства с формами общественной организации труда? В археологических материалах локализация мест производства получает различное толкование. Например, на поселениях неолита, энеолита, бронзы локализация является основанием для заключения о специализированном характере производства — ремесленном, о наличии мастерских, где работали мастера-профессионалы (например: Черныш, 1962, 1967; Мовша, 1970, 1971; Попова, 1980 и др.). Но Б.Б. Пиотровский, основываясь на этнографических свидетельствах об организации труда в керамическом производстве горных таджиков, констатирует, что опытные мастерицы занимались производством керамики не все время, а сезонно, большую же часть своей жизни имели и другие хозяйственные занятия. Характеризуя эту форму организации труда как домашнее производство, автор полагает, что помещения для изготовления керамики, обнаруженные на ранних поселениях первобытной общины, следует рассматривать не как постоянно действующие мастерские ремесленников, а как помещения для сезонных собраний опытных мастеров, выполняющих в общине и другие обязанности: ”Труд их был коллективным, и распределение продуктов труда тоже было коллективным” (Бочкарев, Распопова, 1971, с. 303).

В.М. Массон и Ю.А. Заднепровский приходят к различным выводам о времени возникновения домашних промыслов в Средней Азии. Если Ю.А. Заднепровский, отмечая децентрализованный характер палеолитических и неолитических производств, в частности кремнеобработки, считает и то и другое отражением домашних промыслов, которые и в условиях производящей экономики не отражают новых тенденций (1970, с. 14), то В.М. Массон возникновение домашних промыслов относит к неолитической эпохе, хотя и отмечает в целом четкую децентрализацию джейтунских производств, что идентично (по его мнению) картине на верхнепалеолитических стойбищах (1970, с. 27—28; 1976, с. 62). Признавая территориальное расположение центров производства одним из отражений форм организации производства, автор указывает, что при этом нужно учитывать причины той или иной локализации, которые ”могут быть как социальными, так и технологическими” (там же, с. 59). К сожалению, не раскрывается характер этого положения: при каких же обстоятельствах локализация производственных остатков может отражать общественную форму организации производства? Поэтому не представляется достаточно ясным, на какой основании локализация кремнеобрабатывающего производства в верхнепалеолитических, неолитических и энеолитических обществах получает определения как различные формы организации производства.

Выше уже было сказано о неразработанности понятий «ремесло”, конкретных форм организации ремесла, категорий обмена. Наряду с несоответствием в определении этих понятий существуют противоречия в определении и других категорий, являющихся основными при изучении ремесленного производства. В качестве примера можно рассмотреть категории «профессионализм” и «специализация”, которые фигурируют в каждом исследовании, но в конкретном их употреблений весьма различаются по содержанию.

Так, понятие «профессионализм”, с одной стороны, понимается как уровень мастерства, индивидуального умения в процессе изготовления изделий, и с этой точки зрения — как отражение мастерства в археологическом материале — приводится характеристика качественного совершенства изделий. В данном случае понятиё «профессионализм” выступает как технологический момент производства.

С другой стороны, в понятие профессионализма вкладывается степень постоянства в исполнении одних и тех же работ. Как отражение этого положения приводятся факты, указывающие на профессиональное отделение (погребения мастеров-профессионалов, определение степени сложности технологических процессов, которая указывает на постоянство занятий). Значит, в данном случае на первый план выступает социальный момент. Поэтому порой трудно определить, какую сторону производства имеют в виду археологи, когда говорят о появлении профессионализма, об определении его степени или уровня.

Например, В.М. Массон указывает, что степень профессионализма должна проявляться в технологических особенностях производства и устойчивой связи мастеров-профессионалов с орудиями труда (1976, с. 59). Наличие мастеров-искусников в верхнем палеолите автором не связывается с профессионализмом. В данном случае, очевидно, имеется в виду отсутствие постоянства занятий определенными видами производства, ибо автор указывает, что наличие мастеров-искусников не являлось имманентной частью общественной структуры (там же, с. 59—60). Характеризуя производства в неолитическом Джейтуне, автор указывает, что по степени профессионализма они едва ли превосходили производства эцохи верхнего палеолита и мезолита (там же, с. 61). То есть тут на первый план выступают оценка уровня технологического развития производства, примитивизм в исполнении изделий. Черты профессионализма автор видит в появлении высококачественных изделий (в эпоху бронзы), в частности при рассмотрении глиняной посуды. В этом случае предполагается индивидуальное мастерство, искусство в изготовлении. Конечно, это не единственный аргумент исследователя, приводимый в качестве свидетельства профессионализма на этом этапе, но другие факты характеризуют уже и другие виды производств — строительное, металлообрабатывающее (возросшая сложность строительных сооружений, сложная технология металлообработки, появление погребений мастеров-профессионалов) — имеется в виду именно профессиональное выделение (там же, с. 63).

Конечно, особое искусство в изготовлении тех или иных изделий и степень постоянства занятий определенным видом производства — явления суть взаимосвязанные и взаимообусловленные. Но при изучении социальных аспектов ремесленного производства употребление этого понятия приобретает особую значимость, так как является определяющим при характеристике общественной формы производства, и тогда возникает необходимость расчленять общественно-экономический и технологический аспекты этого понятия.

В ряде исследований именно степень постоянства в производственных занятиях связывается с профессионализмом. Так, у К.Х.Кушнаревой профессионалы — это люди, занимающиеся одним видом производства, «свободные от каких-либо занятий в общине” (1970, с. 19). В.Ф. Генинг постоянство в выполнении конкретных видов труда рассматривает в качестве одного из основных моментов в социологическом определении ремесла, когда продукция мастера-ремесленника становится основным источником его существования (1980, с. 133). В данном случае степень постоянства в организации работ связывается с явлением специализации. Однако в ряде других исследований при определении специализации (средств труда, конкретных лиц и целых коллективов на тех или иных видах труда) указывается на отсутствие постоянства в организации работ, что в целом не связывается авторами с ремесленной формой производства (Колчин, Сайко, 1981; Сайко, Терехова, 1981). В то же время наличие постоянства в тех или иных видах труда — «постоянное и регулярное изготовление не только для себя, но и для членов коллектива” — не связывается с явлением специализации (Максименков, Пяткин, 1970, с. 25).

Итак, анализ проблемы позволяет заключить, что в археологических работах, посвященных изучению ранних форм ремесленного производства, в целом справедливо отмечаются общие тенденции: совершенствование индивидуального мастерства отдельных членов общества в изготовлении тех или иных видов изделий; развитие технической базы конкретных видов производств; растущее разнообразие производственной деятельности; увеличение объема производимой продукции; возникновение общественного разделения труда, обусловленного естественно возникшими различиями между общинами в области различных производств (близостью расположения к Источникам сырья) и т.д.

Однако в сложившихся социологических схемах процесса развития ремесла, при характеристике форм общественной организации производства, определенных близкими или аналогичными терминами, выступает различное социальное содержание. В основе изучения общественных форм ремесленного производства используется определенный комплекс археологических фактов, однако их интерпретация чаще всего неоднозначна, что обусловливает и неоднозначные выводы об общественной организации, нередко противополагающие и взаимоисключающие.

В целом подобная противоречивость в изучении вопросов ремесленного производства первобытности и отсутствие реальных указаний на то, каким способом преодолеть эти противоречия, характеризуют данное состояние как проблемную ситуацию. Некоторые аспекты этой проблемности можно свести кратко, к следующим положениям;
1. Археологи, понимая ремесло как некоторую форму организации общественного производства, возникающую лишь на определенных этапах развития производства, расходятся во мнениях о содержании этой формы производства.
2. Отсюда вытекает, что характеристика того уровня профессионализма и специализации, которые должны, по мнению исследователей, соответствовать форме ремесленного производства, в конкретных работах различна. Это находит свое отражение в различной интерпретации археологических критериев, рассматриваемых как показатели тех или иных форм ремесленного производства.
3. Основой реконструкции общественных форм организации производства являются те свойства археологических источников, которые свидетельствуют о технологической стороне производства. При этом нередко прогресс в развитии орудий и средств труда или уровень художественных достижений смешивается со стадиальной характеристикой в развитий форм общественной организации производства, в то время как роль профессионального опыта и орудий труда может быть различной в разных обществах и при разных обстоятельствах.
4. Недостаточно проработан и проанализирован характер самих археологических источников, привлекаемых в качестве показателей форм ремесленного производства. В большинстве случаев еще обнаруживаются весьма односторонний подход, заключение на основании анализа одного вида источников или одного вида ремесленного производства, в то время как решение такой важной проблемы, как развитие ремесла, требует комплексного подхода, системного анализа общей структуры общественного производства и его конкретных форм развития в каждом обществе.
5. Неразработан понятийный аппарат проблемы, когда под одними и теми же терминами подразумеваются различные явления.

Предпосылкой дальнейшего развития эффективности исследований в области изучения ремесленного производства является решение задачи гносеологического характера, и прежде всего — разработки методологии ремесла в археологии, в русле которой необходимо решить следующие первоочередные задачи.
1. Общее определение ремесла на базе творческого изучения марксистско-ленинского наследия. Исходной посылкой в определении ремесла является тот факт, что оно относится к сфере материального производства, в изучении которого марксистская наука акцентирует внимание на способе производства, где выделяются два основных аспекта — технологический и общественный. В качестве первоочередных задач следует признать разграничение технологического и социального аспектов в понятии ремесла, установление характера связи и зависимости технологической и социальной сторон ремесленного производства, что является необходимой и главной методологической предпосылкой для конкретно-исторических исследований.

При определении меры отделения, степени товарности конкретных производств особый вес приобретает изучение характера реализации ремесленной продукции, определение сферы ее реализации. Основой палеоэкономического анализа, несомненно, является изучение организации технологических процессов, конкретных технических приемов, изучение которых в конечном счете должно иметь целью исторические выводы. Представляется, что необходимым условием дальнейших исследований в этом вопросе должен быть палеоэкономический анализ, направленный на установление экономического потенциала производства и его роли в системе общественного производства конкретных обществ. Реконструкция технологической организации производства в рамках конкретных производственных очагов, определение масштабов производства — объема выпускаемой продукции, степени постоянства и циклов их функционирования, ассортимента производимой продукции — позволит выйти на вопросы о сфере ее реализации и характере ее потребления, т.е. на какие нужды (хозяйственные, престижные и т.д.), на какой круг потребления,- на какие слои общества было ориентировано производство. Такое исследование в конечном счете позволит выйти на вопросы о роли конкретных видов производств, обусловленных общественной потребностью в них, что является реальным шагом в решении вопросов об изучении общественных форм производства.
2. Разработку теории первобытного ремесла, под которым следует понимать развитие непищевого производства до второго крупного общественного разделения труда. Лишь общетеоретическая концепция первобытного ремесла дает основание для разработки понятийного аппарата, который должен устранить отмеченный выше разнобой и создание теоретических моделей развития ремесла в различных регионах и на различных ступенях общественного развития.

Формы общественной организации ремесла детерминированы рядом взаимосвязанных факторов: спецификой хозяйственно-экономических укладов, социальной структурой общества и т.д. Это диктует необходимость разработки теоретических конструктивных моделей, определяющих специфику развития общественных форм развития ремесла в различных социально-экономических системах.

Актуально и определение основных этапов развития первобытного ремесла. В работе Ф.Энгельса представлены общая тенденция, генеральный путь развития исторического процесса, рассмотрены основные условия перехода от цервобытности к цивилизации, к классовому обществу. Именно с этой точки зрения и рассматривается роль второго крупного общественного разделения труда, т.е. выделения ремесла в этом процессе. Археологи должны проследить «меру” отделения изучаемых видов производств, специфику технологических и социально-экономических условий отделения в конкретных обществах древности. В археологических работах уже указывалось, что формирование и отделение ремесла — процесс длительный, обусловленный в значительной мере спецификой каждой отрасли ремесла, потребностями в его продукции. Выделение ремесленного производства в различных областях происходило достаточно неравномерно, затягивая весь процесс на сотни и тысячи лет (Генинг, 1980, с. 133). В связи с этим важное значение для археологических исследований приобретает вопрос о выяснении роли конкретных видов ремесленных производств в экономической системе древних обществ.
3. Разработку понятийного аппарата, определение основных категорий познания предмета исследования, предварение конкретного анализа обоснованием корректности используемых исследователями способов аргументации и терминологии. В качестве первостепенной выступает задача упорядочения основных категорий, употребляемых при изучении проблемы выделения ремесленного производства, — форм организации ремесла, понятий профессионализма и специализации, — с точки зрения категориального аппарата, выработанного марксистской политэкономической наукой, имеющих характер общих законов, для всех этапов развития производства.

«Проблемная ситуация в современной археологии» | К следующей главе

В этот день:

Нет событий

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 11.10.2014 — 16:18

Счетчики

Яндекс.Метрика
Археология © 2014