Первый этап славянского освоения северной части Русской равнины

Иной была судьба населения пшеворской культуры в северных регионах. Значительные части его вынуждены были оставить места своего прежнего проживания в связи с ухудшением природных условий.

Первые четыре века нашей эры в Средней Европе были весьма благоприятными в климатическом отношении, что во многом способствовало развитию сельскохозяйственной деятельности, которая была основой экономики славянского населения. Согласно данным палеоклиматологии, в это время наблюдается повышение среднегодовых температур на 1—2 градуса по сравнению с современной. Количество осадков было на современном уровне при некотором уменьшении в I—II вв. и небольшом увеличении в III—IV вв.[ref]Данные о климатических особенностей Европы в I тыс. н.э. здесь и ниже почерпнуты из следующих трудов. Lamb Н.Н. Climate: Present, Past and Future. Vol. 2. London; Methuen, 1977; Idem. Climate. History and the modem world. London; New York, 1982; Climate and History. Studies in past dlimatas and their impact on Man. Cambridge, 1981; Борисенков Е.П., Пасецкий B.M. Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы. М., 1988 и другие.[/ref].

Материалы пшеворской культуры наглядно показывают стабилизацию жизни и деятельности населения, заметный прогресс в развитии земледелия, подъем ремесленного производства, оживленные связи с Римской империей. Успехи в экономике и благоприятная климатическая ситуация вели к заметным демографическим сдвигам — увеличивается численность населения, растет количество поселений.

[adsense]

В конце IV в. в Европе наступает похолодание. Еще в 366 г. отмечены сильные морозы. Замерз Рейн и лед был настолько толстым, что по нему проходили войска. Необычно суровая зима отмечена и в 370 г. На рубеже IV и V вв. лютые морозы достигли даже Византии.

Особенно холодным было V столетие. Письменные источники сохранили информацию о необычайно морозных и продолжительных зимах в 441—442 и 442—443 гг. Это был период максимального похолодания не только для I тыс. н.э., самые низкие температуры наблюдались в это время за последние 2000 лет. В V в. резко повышается увлажненность земли, что связано и с низкими температурами, и с увеличением выпадения осадков, и с трансгрессией Балтийского моря. Заметно повышается уровень вод в реках и озерах, поднимаются грунтовые воды, разрастаются болота. Поймы многих рек или затапливаются, или покрываются аллювиальными отложениями и, таким образом, исключаются из хозяйственного использования.

Такая климатическая ситуация была характерна и почти для всего следующего столетия. В это время отмечено шесть необычайно холодных зим, когда птицы замерзали на лету. Но это неполная информация. Очень часто тли обильные дожди, приводившие к сильнейшим наводнениям. Очень холодным и дождливым во всей Западной Европе был 586 г. Даже в Италии были полностью были затоплены поля, население полагало, что наступил новый
потоп. Наводнения были продолжительными и длились до 590 г.

Таким образом, период от конца IV до последних десятилетий VI в. в лесной зоне Европы во всех отношениях был крайне неблагоприятным для земледельческого населения. Многие поселения римского времени в результате повышения уровней рек и озер и подъема грунтовых вод оказались затопленными, а значительные участки пашенных угодий стали непригодными для земледелия.

Такая же ситуация сложилась и во многих местностях Балтийского ареала. В северных районах Германии, как установлено археологическими изысканиями, уровень рек и озер в этот период повысился настолько, что население вынуждено было покинуть большую часть поселений, функционировавших в римское время[ref]Die Slawen in Deutschland. Geschichte und Kultur der slawischen Stamme westlich von Oder und Neisse vom 6. bis 12- Jahrhundert. Berlin, 1970. S. 150[/ref]. Известно, что необычайно сильные наводнения в Ютландии и смежных районах Северо-Западной Германии заставили тевтонов переселиться на другую территорию.

Среднее Повисленье, характеризуемое низменным рельефом, очевидно, наиболее пострадало от наводнений и переувлажненности. Климатические изменения и неблагоприятные условия для хозяйственной деятельности стали причиной миграции основных масс населения из этого региона. Все многочисленные поселения, существовавшие здесь в римское время, были заброшены в период переселения народов.

Решить вопрос о том, куда ушло население из Висленского региона пшеворской культуры, довольно трудно. Начавшиеся крупные передвижения германских племен, нашествие азиатских орд и крушение Римской империи самым существенным образом изменили культуру земледельческого населения пшеворского ареала. Ремесленные центры, в частности металлургические и гончарные, обеспечивавшие прежде население провинциальноримских культур, перестали функционировать. Среди земледельцев, очевидно, не было собственных кузнецов, ювелиров и гончаров, и они оказались неподготовленными сразу перейти к изготовлению хозяйственных и бытовых изделий в домашних условиях. Наступил резкий регресс культуры и быта населения, которое вынуждено было к тому же переселиться на новые места жительства, где, естественно, началось формирование его нового культурного облика. В такой ситуации проследить археологически процессы перемещения населения очень и очень трудно.

На рубеже IV и V столетий в лесной зоне Восточноевропейской равнины появляются две крупные группы населения, которые можно связывать с потомками пшеворских переселенцев из Повислеиья. Одна из этих групп представлена культурой ранних (псковских) длинных курганов, датируемых в целом V—VIII вв. До середины I тыс. н.э. в бассейнах озер Псковского и Ильменя, где первоначально осели эти переселенцы (рис. 108), проживало прибалтийско-финское население, представленное культурой текстильной керамики. Значительную роль в его экономике играли присваивающие формы хозяйственной деятельности. Вновь расселившееся здесь население было земледельческим. Все особенности культуры псковских длинных курганов дают основания рассматривать ее как славянскую. Лишь отдельные второстепенные детали сопоставляются с прибалтийско-финскими древностями, что вполне объяснимо: новое население расселилось в среде аборигенного, и часть последнего оказалась ассимилированным[ref]Седов B.B. Длинные курганы кривичей. САН Вып. Е1-8. М., 1974; Он же. Восточные славяне в VI—XIII вв. М., 1982 С. 46—58[/ref].

Полную характеристику культуры длинных курганов целесообразно сделать в разделах, посвященных раннесредневековым древностям славян. Здесь же можно отметить, что эта культура не была привнесена со стороны, а складывалась в северо-западной части Восточноевропейской равнины. Сам обычай сооружать длинные курганы зародился уже в Новгородско-Псковской земле. Курганной обрядности предшествовали грунтовые захоронения по обряду трупосожжения[ref]Гроздклов Г.П. Археологические памятники Старого Изборска // АСГЭ. Вып. 7.1965. С. 81; Орлов С.Н. Археологические исследования в низовьях реки Меты // Советская археология. 1968. № 2. С. 166, 167; Носов E.H. Поселение и могильник культуры длинных курганов на оз. Съезжее // КСИА. Вып. 166. С. 65, 66; Аун М.Э. Курганные могильники Восточной Эстонии во второй половине I тысячелетия н.э. Таллин, 1980. С. 38—45, Она же. Археологические памятники второй половины 1-го тысячелетия н.э. в Юго-Восточной Эстонии. Таллинн, 1992. С. 85—137.[/ref]. Большинство таких погребений, как и трупосожжения в длинных курганах, являются безынвентарными и безурновыми, и такая обрядность вполне может иметь истоки в пшеворской культуре.

Лепная керамика культуры псковских длинных курганов неоднородна (рис. 109). Отдельные сосуды по форме отдаленно сопоставимы с пражско-корчакскими, другие находят аналогии в Висленском регионе (имеется в виду глиняная посуда из раскопанного В. Шиманьским поселения Шелиги и аналогичных памятников того же края)[ref]Szymanski W. Szeligi pod Plockiem na pocz^tku wczesnego Sredniowiecza. Wroclaw; Warszawa, Krakow, 1967. Й. Геррманн именует такую керамику суково-шегавгской и очерчивает раннесредневековый ареал ее от нижней Эльбы на западе до Среднего Повисленья на востоке (Welt der Slawen Geschichte, Gesellschaft, Kultur. Leipzig; Jena; Berlin, 1986. S. 33—36.[/ref], третьи напоминают керамику тушемлинской культуры, о которой речь пойдет ниже, четвертые имеют баночные формы и, по всей вероятности, восходят к древностям субстратного населения. Вполне очевидно, что глиняная посуда первых трех групп была привнесена в Ильменский и Псковский бассейны переселенцами.

Исследователи культуры псковских длинных курганов неоднократно обращали внимание на топографические особенности расположения этих памятников. Замечено, что почти все они находятся в стороне от крупных водных артерий, всегда в некоторой удаленности от водоемов, иногда на расстоянии нескольких километров. Для могильников выбирались песчаные возвышенности в сухих боровых лесах, вблизи сухопутных дорог. Синхронные могильникам поселения обычно устраивались неподалеку.

Все могильники рассматриваемой культуры зафиксированы в возвышенных местах, поднятых не менее чем на 150 м над уровнем моря. Очевидно, что переселенцы, создавшие позднее культуру длинных курганов, выбирали участки, наиболее возвышенные, сухие, недоступные для наводнений. Кажется, все склоняет к заключению о том, что группа славян, расселившаяся на северо-западе Русской равнины, вышла из Вислеиского региона пшеворской культуры. Намечается и маршрут миграции этой группы переселенцев.

Среди немногочисленных вещевых находок из псковских длинных курганов наибольший интерес представляют В-образные рифленые пряжки (рис. 110). Ознакомившись с одной из таких находок, происходящей из захоронения в длинном кургане Полибинского могильника в верховьях Ловати, Й. Вернер достаточно определенно показал ее среднеевропейское происхождение[ref]Wemer J. Bemerkungen zum nordwestlichen Siedlungsgebiet der Slawen im 4 —6 Jahrhundert // Beitrdge zur Urund FrUhgeschichte Bd 1 Berlin, 1981 S 700.[/ref].

Первые рифленые пряжки с В-образно изогнутой рамкой появляются в среднеевропейских землях между 350 и 450 гг. В конце IV и особенно в первой половине V в. широко распространяются и те типы В-образных рифленых пряжек, к которым принадлежат находки в псковских длинных курганах[ref]Бажан И.A, Каргапольцев С.Ю. Хронология В-образных рифленых пряжек в Европе (к проблеме нижней датировки длинных курганов) // Финно-угры и славяне (Проблемы историко-культурных контактов). Сыктывкар, 1986. С 129—135; Они же. В-образные рифленые пряжки в Европе как хронологический индикатор синхронизации // КСИА Вып. 198. 1988. С. 28—35[/ref]. Бытовали они в целом до рубежа VI и VII столетий, когда мода на рифление исчезает и заменяется гравировкой и насечками. Тогда же выходит из употребления и В-образная форма пряжек.

Рис. 108. Ранний этап культуры длинных курганов. а — могильники с длинными курганами V—VI вв.; б — места находок В-образных пряжек середины I тыс. н.э.; в — пшеворские могильники стадии D (350/370 — середина V в.); г — ареал раннего этапа культуры длинных курганов. Пунктиром обозначены возвышенные местности, неподверженные затоплению и чрезмерному увлажнению в конце IV — начале V в. 1 — Бартилохув; 2 — Детлеверух; 3 — Червоный Двур; 4 — Высокое; 5 — Емелисте; 6 — Папишкес; 7 — Вилькьяутинис; 8 — Багочяй; 9 — Памусис; 10 — Пабаряй; 11 — Забелшикес; 12 — Парайсчяй; 13 — Черная Лужа; 14 — Таурапилс; 15 — Цигелъня; 16 — РекучяЙ; 17 —Желядь; 18 — Пилъвины; 19 — Суданке; 20 — Покюье; 21 — Засвирь; 22 — Наравай-Григишкес; 23 — Лихула; 24 — Рысна-Сааре; 25 — Арнико; 26 — Ливдора; 27 — Северик; 28 — Светлые Вешки; 29 — Володи; 30 — Янкевичи; 31 — Полибино; 32 — Михайловское; 33 — Липецы; 34 — Млевский Бор; 35 — Пуйга; 36 — Варшавсхий шлюз; 37 — Усть-Белая IV

Рис. 108. Ранний этап культуры длинных курганов. а — могильники с длинными курганами V—VI вв.; б — места находок В-образных пряжек середины I тыс. н.э.; в — пшеворские могильники стадии D (350/370 — середина V в.); г — ареал раннего этапа культуры длинных курганов. Пунктиром обозначены возвышенные местности, неподверженные затоплению и чрезмерному увлажнению в конце IV — начале V в. 1 — Бартилохув; 2 — Детлеверух; 3 — Червоный Двур; 4 — Высокое; 5 — Емелисте; 6 — Папишкес; 7 — Вилькьяутинис; 8 — Багочяй; 9 — Памусис; 10 — Пабаряй; 11 — Забелшикес; 12 — Парайсчяй; 13 — Черная Лужа; 14 — Таурапилс; 15 — Цигелъня; 16 — РекучяЙ; 17 —Желядь; 18 — Пилъвины; 19 — Суданке; 20 — Покюье; 21 — Засвирь; 22 — Наравай-Григишкес; 23 — Лихула; 24 — Рысна-Сааре; 25 — Арнико; 26 — Ливдора; 27 — Северик; 28 — Светлые Вешки; 29 — Володи; 30 — Янкевичи; 31 — Полибино; 32 — Михайловское; 33 — Липецы; 34 — Млевский Бор; 35 — Пуйга; 36 — Варшавсхий шлюз; 37 — Усть-Белая IV

Рис. 109. Глиняные сосуды из длинных курганов псковской группы. 1, 5 — Михайловское; 2—4 — Казиха; 6 — Обинисте

Рис. 109. Глиняные сосуды из длинных курганов псковской группы. 1, 5 — Михайловское; 2—4 — Казиха; 6 — Обинисте

Серии находок В-образных пряжек с рифлением принадлежат к надежным свидетельствам перемещения более или менее крупных групп населения. Это в ряде случаев подтверждается историческими источниками. Так, по письменным памятникам известно, что во второй четверти V в. в южные пределы Британии вторглись саксы. И именно в это время, как уже свидетельствуют данные археологии, в долине Темзы получают распространение В-образные пряжки тех типов, которые известны в материковых германских землях, в том числе в коренных землях саксов — между Рейном и Эльбой[ref]Evison V. The fifth centory invasion south of Thames. London, 1965.[/ref].

В псковских длинных курганах В-образные рифленые пряжки найдены в пяти пунктах — уже упомянутом могильнике Полибино, где находка определенно датируется не позднее первой половины V в.[ref]Станкевич Я.В. Курганы у деревни Полибино на реке Ловати // КСИА. Вып. 87. 1962. С. 34. Рис. 11:2; Й. Вернер склонен был относить эту находку ко второй половине V в. (Weraer 3 Bemerkungen zum nordwestlichen Siedlungsgebiet… S. 700). Однако полибниская пряжка наиболее близка к находке из погребения 252 могильника Притцир в Мекленбурге, которое надежно датировано Э. Шульдтом серединой IV в. и наиболее поздние захоронения этого памятника не выходят за пределы первой половины V в. (Schuldt Е. Pritzier. Ein Urnenfnedhof der spSten romischen Kaiserzeit in Mecklenburg Berlin, 1955. S 71—73)[/ref], в Линдора и Рысна-Сааре на западном побережье Псковского озера, в Млевском Бору (бассейн Меты) и Усть-Белой на Кабоже[ref]Schmiedehelm M. Kaabaskalnistud Lindoras je mujal Kagu-Eestis // SlMvilaanemeresoome suhete ajaloost. Tallinn, 1965. Lk. 43. Joon 8:5; Аун М. Об исследовании курганного могильника Рысна-Сааре 11. // Известия Академии наук Эстонской ССР. Общественные науки. 1980. № 4. С. 370, 371. Табл. IX, 12; Леонтьев А.Е Древнерусские поселения верхней Молога // Археологические исследования в Верхневолжье. Калинин, 1983. С. 68. Рис. 3,2.[/ref]. Разбросанность этих находок как и самих ранних длинных курганов, свидетельствует о расселении первых славян в Новгородско-Псковском крае рассеянно сравнительно небольшими группами в наиболее возвышенных местностях.

[adsense]

Находки подобных пряжек в регионе среднего течения Немана (с Нерисом-Вилией), нужно полагать, фиксируют маршрут миграции славян (рис. 108). Из Повислеиья, очевидно, крупные массивы переселенцев двинулись в северо-восточном направлении вдоль гряды ледникового происхождения. Какая-то часть населения осела на возвышенных участках Средненеманской гряды, преимущественно в бассейне Нериса-Вилии, в землях, занятых балгами — носителями культуры штрихованной керамики. Верхняя дата последней определяется рубежом IV и V вв. На поселениях появляются инокультурные напластования, характеризуемые шероховатой керамикой, получают распространение каменные курганы ятвяжского облика. Переселенцами, по-видимому, были западные балты.

Другая часть повисленских переселенцев продвинулась дальше, вплоть до Валдайской возвышенности и сравнительно небольшими группами разбросанно расселилась в бассейнах Ильменя и Псковского озера, создав культуру псковских длинных курганов.

Такой же маршрут расселения славян реконструировал на основании топонимических данных Ю. Удольф. На основе картографии названий местностей со славянскими основами veS, potok, когё-, rudej, gat, dor, derevrdp исследователь выявляет одно из крупных северных направлений славянского освоения Восточноевропейской равнины — из Повислеиья через средний Неман, бассейн Нериса-Вилии до Новгородско-Псковских земель[ref]TJdolph 3 Die Landnahme der Ostslaven m Lichte der Namenforschung // Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas Bd 29. Wiesbaden, 1981 S. 321—336; Idem. Kritisches und Antikritisches zur Bedeutung stavischer Gewassemamen fur die Ethnogenese der Slaven //Zeitschrift fur slavische Philologie. Bd. XLV. H 1. Heidelberg, 1985. S. 33—57.[/ref].

Рис. 110. В-образные пряжки из длинных курганов. 1 — Ливдора; 2 — Полибино

Рис. 110. В-образные пряжки из длинных курганов. 1 — Ливдора; 2 — Полибино

Согласно изысканиям Р.А. Агеевой[ref]Агеева PA.. Гидронимия Русского Северо-Запада как источник культурно-исторической информации. М., 1974. С. 158—185[/ref], в гидронимии Новгородско-Псковской земли имеется ряд прямых и косвенных подтверждений очень раннего расселения славян. Оно протекало еще в то время, когда были продуктивны праславянские модели водных нименований. По данным гидронимики выделяются регионы наиболее раннего славянского расселения — бассейн реки Великой, земли к юту от Ильменя и пространство между Псковским озером и средним течением Луш. Это как раз области концентрации псковских длинных курганов.

Анализ водных названий Русского Северо-Запада подтверждает положение о происхождении славянского населения этого края из западных областей древнего славянского мира. Так, в гидронимии Новгородско-Псковских земель обычны лексемы тереб- (от глагола теребить — ‘расчищать землю, готовить ее под пашню’), которые весьма характерны для Среднего и Верхнего Повисленья (кроме того, они распространены в Чехии и Словакии), а в Восточной Европе их ареал ограничивается территорией кривичской колонизации[ref]Смолицкая Г.П. Некоторые лексические ареалы. По данным гидронимии // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. М., 1974. С. 171—179.[/ref]. Отмечены и другие новгородско-псковско-западнославянские схождения в гидронимии Северо-Западного региона[ref]Агеева Р.А. Гидронимия Русского Северо-Запада… С. 158—160, 182—184.[/ref].

Древненовгородский диалект, выявляемый на основе анализа текстов берестяных грамот из раскопок в Новгороде н современных псковских говоров, является ответвлением праславяиского языка. Отсутствие в нем элементов второй палатализации — явный показатель того, что славяне, рано расселившиеся в бассейнах озер Псковского и Ильменя, оторвались от основного славянского массива и какое-то время проживали изолированно от него[ref]Зализняк А А. К исторической фонетике древненовгородского диалекта // Балто-славянские исследования. 1981. М., 1982. С. 60—81; Он же. Наблюдения над берестяными грамотами // История русского языка в древнейший период. М., 1984. С. 36—158.[/ref].

Миграционный поток, достигший Северо-Запада Русской равнины, по всей вероятности, не был этнически однородным. Среди переселенцев, очевидно, были не только славяне, но и западные балты, земли которых были затронуты при движении на северо-восток. Балтские названия вод в Новгородско-Псковских землях довольно обширны, среди них имеются гидронимы с западнобалтскими особенностями[ref]Агеева Р.А. Гидронимия Русского Северо-Запада… С. 185—201.[/ref]. Заслуживает внимания то, что последние сосредоточены преимущественно в основном ареале ранних длинных курганов.

Рис. 111. Расселение носителей браслетообразных височных колец на раннем этапе. а — памятники с находками браслетообразных височных колец середины 1 тыс. н.э. Ареалы: б — псковских длинных курганов; в — тушемлинеко-банцеровской культуры; г — позднедьяковских древностей; д — мощикской культуры; е — колочинской культуры. 1 — Радостай-Алекнонис; 2 — Луксснай; 3 — Бакшяй; 4 — Сейлюнай; 5 — Слабаделе; 6 — Мигонис; 7 — Аукштадварис; 8 — Кернаве; 9 — Жвирбляй; 10 — Кайренай; 11 — ГХакраугле; 12 — Варапнттсес; 13 — Граужиняй; 14 — Дусету; 15 — Эйкотишкес; 16 — Жадавайняй; 17 — Рокенай; 18 — Мижионис; 19 — Микольцы; 20 — Городище; 21 — Прудники; 22 — Свила; 23 — Бельчицы; 24 — Васильковка; 25 — Дедиловичи; 26 - Аздятичи; 27 — Городня; 28 — Казиха; 29 — Воронихи; 30 — Акатово; 31 — Близнаки; 32 — Демвдовка; 33 — Бородинское; 34 — Троицкое; 35 — Отмичи; 36 — Топорок

Рис. 111. Расселение носителей браслетообразных височных колец на раннем этапе. а — памятники с находками браслетообразных височных колец середины 1 тыс. н.э. Ареалы: б — псковских длинных курганов; в — тушемлинеко-банцеровской культуры; г — позднедьяковских древностей; д — мощикской культуры; е — колочинской культуры. 1 — Радостай-Алекнонис; 2 — Луксснай; 3 — Бакшяй; 4 — Сейлюнай; 5 — Слабаделе; 6 — Мигонис; 7 — Аукштадварис; 8 — Кернаве; 9 — Жвирбляй; 10 — Кайренай; 11 — ГХакраугле; 12 — Варапнттсес; 13 — Граужиняй; 14 — Дусету; 15 — Эйкотишкес; 16 — Жадавайняй; 17 — Рокенай; 18 — Мижионис; 19 — Микольцы; 20 — Городище; 21 — Прудники; 22 — Свила; 23 — Бельчицы; 24 — Васильковка; 25 — Дедиловичи; 26 — Аздятичи; 27 — Городня; 28 — Казиха; 29 — Воронихи; 30 — Акатово; 31 — Близнаки; 32 — Демвдовка; 33 — Бородинское; 34 — Троицкое; 35 — Отмичи; 36 — Топорок

Расселившиеся в лесных землях Новгородско-Псковского региона славяне-земледельцы прежде всего вынуждены были заняться освобождением от лесов участков для сельскохозяйственной деятельности. О том, что это было в основном земледельческое население, свидетельствует освоение им преимущественно земель, по почвенным характеристикам наиболее пригодных для произрастания хлебных культур. Очевидно, в составе переселенцев не оказалось ремесленников-профессионалов. Не располагая качественными орудиями для обработки пахотных угодий и, видимо, тягловыми животными, славяне вынужденно перешли к подсечно-огневой системе земледелия, которая на какое-то время стала доминирующим приемом подготовки почвы к посевам. Подсечное земледелие, основанное на использовании огня и ручных орудий обработки почвы, в сочетании с охотой, рыбной ловлей и лесными промыслами стало основой экономики населения, оставившего ранние длинные курганы.

Нужно полагать, что тем же маршрутом прошла и другая группировка ранних славян, осевшая в Полоцком Подвинье, Смоленском Поднепровье и в части Волго-Клязьменского междуречья. Следами ее расселения являются находки браслетообразных височных колец (рис. 111), встречаемые на памятниках названных регионов начиная с середины I тыс. н.э.[ref]Седов В.В. Из этнической истории населения средней полосы Восточной Европы во второй половине I тысячелетия н.э. // Российская археология. 1994. № 2. С. 56—69.[/ref]. Как известно, женское головное убранство финноязычных и летто-литовских племен не включало височных колец. Единичные височные украшения славянского облика, иногда обнаруживаемые в финно-угорских и балтских землях Прибалтики, Волго-Камья и Приуралъя, явно принадлежат к инородным элементам, отражающим контакта со славянским миром. Поэтому появление браслетообразных височных колец на поселениях и могильниках середины I тыс. н.э. в средней полосе Русской равнины следует рассматривать как явное свидетельство расселения славянского этноса. Тем более, что ношение таких височных украшений славянами прослеживается без каких-либо перерывов вплоть до XIII столетия.

В отличие от Новгородско-Псковских земель, где славяне расселились среди сравнительно редкого прибалтийско-финского населения, в Верхнеднепровско-Двинском регионе ситуация была иной. Здесь проживали довольно многочисленные балтоязычные племена днепро-двинской культуры. По-видимому, на первых порах славяне-переселенцы разбросанно расселились среди аборигенного населения, что привело к существенной трансформации местной культуры.

В настоящее время установлено, что тушемлинско-банцеровская культура, получившая распространение с конца IV в. на рассматриваемой территории, не была простой эволюцией днепро-двинской. Ее формирование можно объяснить только приливом в эти земли каких-то масс нового населения. Его этническую принадлежность и определяют славянские височные украшения, появившиеся в ареале тушемлинско-банцеровской культуры. Таким образом, нужно полагать, что население этой культуры было смешанным, состоящим из местных днепровских балтов и пришлых славян. Начался медленный процесс славизации аборигенов, который, по-видимому, был не всегда прямолинейным н завершился только в период древнерусской государственности.

Дославянское население Верхневолжья и Москворечья, где также в памятниках середины I тыс. н.э. появляются немногочисленные браслетообразные височные кольца, по всей вероятности, было родственно племенам тушемлинско-банцеровской культуры. Об этом наряду с домостроительством и вещевым инвентарем весьма отчетливо свидетельствует массовый керамический материал[ref]Дубынин А.Ф. Троицкое городище // Древнее поселение в Подмосковье. М., 1970. С. 96—98; Роэенфельдт И.Г. Керамика дьяковской культуры // Дьяковская культура. М., 1974 С. 90—197.[/ref]. Очень вероятно, что в этом регионе из-за немногочисленности пришлого населения оно растворилось в среде местного; браслетообразные височные кольца здесь вскоре выходят из употребления.

Носители браслетообразных височных колец расселились и в более восточных землях Волго-Окского междуречья среди поволжско-финских племен мери и муромы[ref]Седов В.В Из этнической истории населения средней полосы… С. 61—67.[/ref]. В междуречье Волги н Клязьмы происходят принципиальные изменения в системе расселения. На смену небольшим городцам приходят неукрепленные поселения более крупных размеров. Возрастает численность населения. Ведущую роль в экономике теперь стало играть земледелие: основная часть селений тяготеет к участкам с наиболее плодородными почвами. В раннем средневековье в этих регионах начался сложный процесс славяно-финского взаимодействия. Под влиянием славян какие-то части финноязычного населения стали носить браслетообразные височные кольца, но концы их были оформлены несколько иным образом (в виде втулки и острия, входившего в нее, или в виде плоской петли и крючка), отлично от собственно славянских. Позднее в этих землях наблюдаются притоки новых групп славян, что в итоге привело к сложению ядра древнерусского населения Северо-Восточной Русн, включившего в себя как пришлых славян, так и славизированных аборигенов.


Warning: Undefined array key "show_age" in /var/www/u2165507/data/www/arheologija.ru/wp-content/plugins/this-day-in-history/tdih-widget.php on line 22

В этот день:

Дни рождения
1949 Родился Алексей Дмитриевич Резепкин — советско-российский археолог, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института истории материальной культуры РАН, специалист по мегалитам.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014