На заключительном этапе бронзового века в лесостепной и степной полосе Западной Сибири складывается круг андроноидных культур: корчажкинская, ирменская, пахомовская, саргаринско-алексеевская, сузгунская. Для поселений этих культур свойственно наличие на территории поселков объектов, атрибутируемых как зольники. На некоторых памятниках это хорошо выраженные всхолмления с мощностью отложений до 3,5 м. (Быстровка-4), нередко использовались естественные понижения рельефа (Ирмень-I), либо котлованы уже заброшенных жилищ (Красный Яр-I, Ново-Шадрино-VII), также фиксируются случаи размещения зольников по периметру жилища (Матвеев А.В., 1993; Корочкова О.Ф., 1999, с. 57-60, Потемкина Т.М., 1985. с. 325-326).
Наблюдения, выполненные по ирменским зольникам Новосибирского Приобья, позволили А.В. Матвееву и Е.А. Сидорову (1985, с. 51) предположить, что данные объекты представляют собой места свалки мусора, причем находки из зольников не отличаются от материалов жилой зоны. Данная трактовка зольников долгое время считалась наиболее приемлемой. Но в последнее время появляются новые данные, позволяющие по-иному взглянуть на роль этих объектов в жизни древних обществ. В частности, обнаружение в толще зольника пахомовского поселения Ново-Шадрино-VII многочисленных человеческих останков позволило О.Ф. Корочковой сделать выводы о его культовом назначении. В поддержку этого тезиса свидетельствуют новые археологические материалы, полученные в результате изучения поселения саргаринско-алексеевской культуры Рублево-VI.
Памятник расположен на юго-западе Кулундинской равнины в сосновом бору на границе Михайловского и Угловского районов Алтайского края, на песчаной дюне, в древней котловине оз. Рублево. Площадь распространения находок составляет 10,5 га, непосредственно на территории в 6,25 га по окружности размещаются 15 округлых в плане западин глубиной до 1 м, наиболее крупные из которых достигают площади 300-400 кв. м. На раздувах, в разных частях поселения собран единообразный материал, относящийся к саргаринско-алексеевской культу¬ре. Исследования были начаты на северо-западном участке памятника, который был разрушен ветровой эрозией. Раскопом были выявлены остатки камерной подпрямоугольной в плане конструкции полуземляночного типа, а также, возможно, остатки производственной металургической площадки. Кроме основного комплекса находок, относящихся к поздней бронзе, получен материал андроновской и ранней бронзы (Шамшин А.Б., 1999; Шамшин А.Б. и др. 1999; Кирюшин Ю.Ф., Папин Д.В., Шамшин А.Б., 1999; Папин Д.В., Ченских О.А., Шамшин А.Б., 2000; Папин Д.В., Шамшин А.Б., 2001; Папин Д.В., 2001).
Находки на площади жилища представлены в основном остеологией и керамикой, которые концентрируются преимущественно вдоль края котлована конструкции. К ее стенам снаружи была сделана подсыпка из золы. Зольник занимает непосредственно северо-западную оконечность песчаной дюны, но не примыкает к жилищу (существует переходная зона шириной от 4 до 8 м), под него было использовано естественное понижение рельефа дюны, хотя в настоящее время исследованная территория зольника превышает 400 кв. м, зона его распространения не выявлена до конца. Заполнение зольника состоит из зольных слоев и прослоев различных цветов и оттенков. В верхнем слое преобладают красновато-бурые оттенки, для середины толщи характерны светло-серые и белесые, зафиксированы линзы сажистой супеси мощностью 0,15-0,2 м. Общая мощность напластований достигает 0,6-0,8 м, а на отдельных участках до 1 м.
Основная масса находок представлена костями животных причем, среди них очень высок уровень неопределимых фрагментов (данные канд. биол. наук П. А. Косинцева). По всей видимости, столь сильное разрушение связано с воздействием огня, обожжение привело к повышенной хрупкости, это же свойственно и части керамики. Но непосредственно на площади рассматриваемого объекта отсутствуют следы воздействия высоких температур: прокалов, очагов или кострищ, что, на мой взгляд, свидетельствует о совершении этого действия на стороне.
Из артефактов наиболее массовой категорией инвентаря является керамика. Она рассредоточена по всему разрезу, но в основном приурочена к середине отложений, зафиксированы как отдельно стоящие сосуды, так и скопления. В культурном плане комплекс неоднороден, он сформирован из трех компонентов. Первая немногочисленная, но яркая группа — посуда, выполненная на гончарном круге, — «станковая керамика». Это плотные фрагменты желто-красного цвета, толщиной 1-2 см. Тесто плотное, тщательно промешанное, из-за фрагментированности сосудов трудно достоверно судить о форме. Вторая группа керамика бегазыдандыбаевского типа. Посуда представлена сосудами баночной и горшковидной форм, орнаментированных отпечатками мелкозубчатого штампа в геометрическом стиле. Основой комплекса является саргаринско-алексеевская группа, для нее характерны как баночные, так и горшковидные сосуды со слабой и сильной профилировкой. Для орнаментации этой группы характерно многообразие в использовании техники: гребенчатый, гладкий штамп, рельефный орнамент. Но в отличие от керамики жилой зоны, где это разнообразие свойственно и для элементов декора, в зольнике абсолютно превалирующими являются разные типы ногтевого штампа. В целом при характеристике керамического комплекса зольника надо отметить ряд его отличий от материалов жилища. Наблюдение первое: несмотря на то, что отдельные фрагменты бегазы-дандыбаевского и станкового типа найдены на площади, господствующая часть происходит из зольника. Второе наблюдение: для алексеевско-саргаринской керамики зольника характерно использование тех же форм посуды и элементов орнамента при доминанте ногтевого защипа. Третье наблюдение: на нижнем горизонте обнаружена керамика, наиболее распространенная в жилище. Таким образом, будучи единогенетически связанной с материалами жилища, его керамика несет ряд конструктивных отличий. Для объяснения этого факта обратимся к анализу следующей категории артефактов — изделиям из бронзы.
За весь период исследования памятника сформировалась значительная коллекция бронзовых предметов (Шамшин А.Б. и др. 1999; Кирюшин Ю.Ф., Папин Д.В., Ченских О. А., Шамшин А.Б., 2000; Михайлов Н.Н., Папин Д.В., Шамшин А.Б., 2001). Но самая значимая его часть происходит с территории зольника: это четыре кинжала с валиком-упором, причем один был найден вместе с костяной рукоятью; пять однолезвийных обушковых ножей, у двух экземпляров имелось отверстие в ручке и зеркало. Несмотря на то, что изделия дошли до нас в плохой сохранности (сильная коррозия) и на наличие на ряде изделий литейного брака, следует обратить внимание, что эти предметы были положены в зольник намеренно и не являются случайно утраченными, а условия их залегания ставят под сомнение версию о том, что это клады. Тем более, трудно поверить в условиях дефицита металлургии, в беспечность древних жителей поселка. Все это хорошо фиксируется для данного периода и по соседним регионам.
Таким образом, исходя из вышесказанного можно подвести определенный итог. Отличие керамического комплекса, находки бронзовых предметов и человеческих костей говорят о том, что зольник поселения Рублево-VI был местом отправления культа, или по крайней мере проведения одного из его этапов. Не исключено, что это связано с погребально-поминальной обрядностью.