Становление научного исторического направления по изучению истории Сибири прошло несколько этапов. Мы намерены предложить свое понимание этих этапов, имея в виду достаточную условность нашей периодизации. Это обусловлено прежде всего тем, что в истории становления знаний о древней Сибири развивались два взаимодополняющих процесса. Один из этих процессов — накопление фактического материала с первичным их осмыслением. Второй — научная интерпретация накопленного фактического материала. Эти процессы развивались и продолжают развиваться параллельно, что проявляется в том, что на протяжении определенного времени то преобладает накопление источников с самыми общими и начальными обобщениями, то наступает период попыток углубленного синтеза уже известных фактов, построения определенных обобщений, гипотез и концепций по истории Сибири согласно современным им достижениям исторической науки. В связи с этим рассмотрение нами данного вопроса неизбежно будет сочетать аспекты и первого, и второго процессов развития науки.
Первые сведения о Сибири, поступившие в Европу, очень туманные и неясные, связаны с именем Геродота Галикарнасского, которому была известна дорога от Волги на восток, в пределы Западной Сибири. Ее называют иногда «Геродотова дорога». От него мы знаем о «грифонах, стерегущих золото», обитающих, видимо, в горах нынешнего Алтая. О Сибири, разумеется, сообщают китайские хроники и исторические сочинения. Из них мы знаем некоторые этнонимы: дин-лины, гянь-гтони, хунну и др.
Средневековые арабские авторы также сообщают некоторые сведения о Сибири (Низами, 1953; Рапшд-ад-дин, 1952, 1960; Ибн Хардадбех, 1986). Это были сообщения об отдельных народах, о государствах енисейских кыргызов, джурчженей, бохай и др.
Интерес к Сибири в обществе периода Московского княжества был известен издавна. Сюда, за «Камень» (Урал), совершали свои походы промышленники и торговцы Новгорода, Москвы и других городов Руси. Известно было в XV в. сочинение новгородского анонимного автора «О человецех незнаемых в восточной стране…», сообщающее о некоторых обитателях Сибири, чаще всего фантастические сведения, поскольку автор, видимо, сам не бывал за Уралом, а использовал имеющуюся информацию.
Представляет интерес труд XVII века, принадлежащий Юрию Крижаничу (около 1617 -?). Это — хорват, католический священник, с 1659 года — в России, был сослан в Сибирь, где написал интересное сочинение о Сибири. К сожалению, созданное на латинском языке, оно впервые было переведено на русский язык и издано в 1822 г. Г.Н. Спасским. Сочинение называлось очень длинно, в стиле того времени: «Повествование о Сибири, в котором находятся заметки об этой провинции и о берегах Ледовитого и Восточного океана от порта Св. Михаила архангела до Китая, также о номадах-калмыках и некоторые рассказы об обменах ювелиров, металлических дел мастеров и алхимиков. Писано в 1661 году».
В XVI — XVII вв. особое внимание к Сибири проявляли дипломаты, торговцы и политики некоторых западноевропейских стран; это было продиктовано намерениями проникнуть за Урал не только и не столько с познавательными целями, сколько в поисках рынков сбыта и сырья. Издаются за рубежом сочинения европейских авторов, побывавших в Сибири. К наиболее интересным подобным сочинениям надо отнести работу Николая Корнелия Витзена (1641 — 1717 гг.). Это — голландский географ. В 1664 г. в составе посольства он посетил Москву, собрал сведения о Сибири конца XVII в., часто непроверенные, и в 1692 г. издал книгу «Noord en Oost Tartarye…” Он составил также первую научную карту Сибири (1687 г.).
Заметным событием в изучении истории Сибири на рубеже XVII — XVIII вв. явилась деятельность Семена Ульяновича Ремизова: составление Сибирской (ремизовской) летописи («Сибирская история»), «Чертежной книги Сибири».
«Сибирская история» С.У. Ремизова составлена как летопись на основании материалов Есиповской и Строгановской летописей и повести «О взятии царства Сибирского». Источниками этой летописи служили рассказы бывалых людей, промышленников, казаков, которых автор обстоятельно расспрашивал.
«Чертежная книга Сибири» (1701 г.) аккумулировала в себе сведения из предшествующих русских картографических работ, писцовых и дозорных книг, «сказки» служилых людей, опросы бывальцев и т.п.
Совершенно очевидно, что автор этих сочинений производил очень обстоятельный опрос разных людей, сопоставлял сведения с целью выявления наиболее верных. К сожалению, эти первые, безусловно, имеющие научный характер, сочинения содержали мало сведений о событиях в истории Сибири в период до присоединения ее к России. Тем не менее автор несомненно уважительно относился к коренным обитателям Сибири, признавая необходимость всестороннего и тщательного изучения их жизни.
По тем временам такая позиция европейских авторов исторических сочинений и путешественников в отношении аборигенов была сравнительно редкой, что делает честь С.У. Ремизову.
Важнейшим событием в научной жизни XVIII в. России была экспедиция Даниила Готлиба Мессершмидта (1685 — 1735 гг.), снаряженная по непосредственной инициативе и указанию Петра I. Она была отправлена из Санкт-Петербурга в 1719 г. и продолжалась до 1727 г., была хорошо продумана и снаряжена, вызывая впечатление колоссального предприятия. Маршрут ученого прошел по Западной Сибири, в том числе по Томи до Кузнецкого острога, по Хакасско-Минусинской котловине; от Абакана до Красноярского и Енисейского осторгов; путешественник спустился по Енисею до устья Нижней Тунгуски, а оттуда бичевой поднялся до верхнего течения этой реки. Через Чечуйский перевал вышел в долину Лены у Киренска. Отсюда по Лене он дошел до Качуга и затем прибыл в Иркутск, а летом 1727 г. по Ангаре и Енисею добрался до Енисейска.
Итогом поездки Д.Г. Мессершмидта явилось 10-томное сочинение «Обозрение Сибири, или Три таблицы простых царств природы», где содержались сведения по истории, этнографии, географии, экономике, флоре и фауне. С именем Д.Г. Мессершмидта связано начало научной археологии Сибири: 3-6 января 1722 г. он произвел раскопки кургана у Абакана-Перевозной (сейчас мы отнесли бы его к тагарским памятникам).
Некоторое время спутником Д.Г. Мессершмидта был Филипп-Иоганн Страленберг (1676 — 1747 гг.), шведский подполковник, барон фон Табберт, плененный под Полтавой. В Тобольске он присоединился к экспедиции Д.Г. Мессершмидта и совершил ряд интересных поездок по территории Западной Сибири. В итоге он издал в 1730 г. в Швеции книгу «Историческое и географическое описание полуночно-восточной части Европы и Азии». Она явилась первым обобщающим научным трудом, в котором на широком историческом фоне дано описание языков и этнографии народов Западной Сибири. В книге впервые изложена саяно-алтайская гипотеза происхождения уральской группы языков, к которым автор относил все угорские и самодийские языки Западной Сибири.
Вторая Камчатская (Северная) академическая экспедиция (1733 — 1743 гг.) имела своей целью широкое исследование Сибири и Тихоокеанского побережья России, а также поиски пролива между Чукоткой и Аляской. В составе экспедиции были (выражаясь современным языком) два отряда. Один имел целью обследование побережья Тихого океана (работы эти нас мало интересуют, так как не имели целей изучения исторического материала). Другой отряд, материковый, имел очень широкую программу исследований Сибири в географическом, геологическом, ботаническом, зоологическом направлениях, в том числе вопросов, касающиеся изучения культуры, обычаев, верований и истории народов Сибири, как и истории продвижения русских отрядов на восток.
Выполнение этой программы было поручено Герарду Фридриху Миллеру (1705 — 1783 гг.), который в 1733 — 1743 гг. работал в составе экспедиции. Он обследовал огромные территории Сибири, описывая народы, обитающие на этих землях, их нравы, обычаи, верования, фольклор, древние развалины, гробницы, писаные камни и др. Им и его спутниками обследованы многие остроги, крепости, где хранились документы воеводских канцелярий, и другой администрации.
Важнейшим достижением Г.Ф. Миллера было признание археологических материалов историческими источниками. В некоторых работах он прямо говорит об этом.
Особое место в его наследии занимает научная инструкция по собиранию исторических сведений обо всех местах, где приходилось бывать ему и его сотрудникам. Инструкция написана для этих сотрудников. Это был сугубо служебный документ и потому не публиковался. Впервые о нем сообщил В.В. Радлов в конце XIX в. и частично его опубликовал спустя более полутора столетий после создания.
В книге Г.Ф. Миллера («История Сибири» опубликована впервые на русском языке в 1750, а затем в 1937 — 1941 гг.) подведены итоги научного понимания истории Сибири на 1730-е годы, сделанные глубоким и профессиональным исследователем. Основным бесспорным достоинством этого исследования было, во-первых, признание большой и длительной истории коренных народов Сибири до присоединения ее к России, хотя именно эта история и не была изучена автором в той мере, в какой она того заслуживала. Оправданием тому может быть общая слабая изученность источников по древней истории региона, и в первую очередь, археологических. Во-вторых, труд Г.Ф. Миллера был первым в историографии Сибири научным исследованием, созданным на основании широкого использования разных исторических источников: археологических, архивных, этнографических и прочих.
Несомненно, эта работа явилась важнейшим научным достижением исторической мысли России. Примечательно, что она во многом опередила появление сочинения В.Н. Татищева по истории России.
Спутником Г.Ф. Миллера был Иоганн Георг Гмелин (1709 — 1755 гг.), член Петербургской АН; с 1727 по 1747 гг. жил в России. Вместе с Г.Ф. Миллером работал в Академической экспедиции. Написал книги «Flora Sibirica» (1747 — 1770 гг., т.1 — 4) и «Reise durch Sibirien von dem Jahr 1740 bis 1743» (1751 — 1752, т. 1 — 4). В этих сочинениях содержатся материалы о расселении многих аборигенных народов Западной Сибири, о ряде археологических памятников края. Они явились дальнейшим накоплением сведений о Сибири, интересных для российской и западноевропейской науки.
Другие академические экспедиции примечательны попытками углубленного изучения многочисленных археологических памятников в сопоставлении их с известными событиями мировой истории: движение гуннов, венгров, монголов.
На это время приходится деятельность таких крупных русских ученых XVIII века, как П.С. Паллас, И.Г. Георги.
Петр Симон Паллас (1741 — 1811 гг.). В 1768 — 1774 гг. возглавил Академическую экспедицию по изучению юго-восточных окраин России, Урала и Сибири. Итоги этих работ опубликованы в книге «Путешествие по разным провинциям Российской империи» (ч. 1 — 3, на немецком языке — в 1771 — 1776 гг., на русском — в 1773 — 1778 гг.). Автор книги дал свою классификацию археологических древностей Сибири, построенную на учете внешних признаков памятников.
Иван Иванович (Иоганн Готлиб) Георги (1729 — 1802 гг.). В 1770 — 1774 гг. участвует в Академической экспедиции (1768 — 1774 гг.). Опубликовал трехтомное сочинение «Описание всех в Российском государстве обитающих народов, также их житейских обрядов, вер, обыкновений, жилищ, одежд и прочих достопамятностей» (1776 — 1777 гг. на русском языке, 1776 — 1780 гг. — на немецком).
Интересно также и то, что Александр Николаевич Радищев (1749 — 1802 гг.) во время пребывания в илимской ссылке написал сочинение «Сокращенное повествование о приобретении Сибири”. Наиболее важным в нем является признание необходимости учета археологических памятников при изучении древней истории края, то, что Радищев впервые в истории науки дал общую археологическую классификацию, выделив каменный, бронзовый и железный века.
Примечательным в изучении Сибири и ее истории, в частности в XVIII в., являлось то, что оно было организовано центральными академическими учреждениями и за их счет. Первая половина XIX в. не знала таких экспедиций, хотя экспедиционные исследования велись постоянно. Теперь, правда, это были специализированные экспедиции, цель которых — поиск полезных ископаемых (медных, железных, полиметаллических руд) на Алтае, в Забайкалье, а также географическое изучение отдельных районов Сибири.
В эти десятилетия появились интересные для того времени сочинения Григория Ивановича Спасского (1783 — 1864 гг.) и Эдуарда Ивановича Эйхвальда (1795 — 1876). Первый из них оставил описание и интерпретацию сибирских петроглифов и каменных изваяний, которые, по мысли автора, имели отношение к истории гуннов, монголов и других народов. Но наиболее верно, пожалуй, заключение этого автора о «единстве рода человеческого», независимо от современных мест его обитания. Второй автор, горный инженер, на основании изучения древнейших горных выработок приходит к заключению о расселении в пределах Южной Сибири легендарной чуди (угро-финнов), которая затем осваивает многие пространства Сибири.
Одним из важнейших событий в истории отечественной науки были обширные полевые работы Матиаса Александра Кастрена (1813 — 1852 гг.). По поручению Петербургской АН он путешествовал (1838 — 1849 гг.) по Финляндии, Карелии, Архангельской губернии и Сибири (Обь, Енисей, Забайкалье). Эти работы были направлены на изучение уральских языков и охватили большие территории европейской части России, Западную и Южную Сибирь. Сбор языкового материала М.А. Кастрен производил путем длительного изучения живого языка, а в некоторых случаях и методом длительного вживания в среду носителей изучаемого языка. В Сибири он посетил Алтай, Хакасско-Минусинскую котловину, бассейн Среднего и Нижнего Енисея. Его маршруты пролегли по Оби и ее притокам: Чулыму, Кети, Каргаску, Парабели. К сожалению, М.А. Кастрен не успел обобщить собранный материал и связанно изложить свое понимание событий истории коренных народов Сибири. Вместе с тем можно говорить о том, что он разделял позицию Ф.-И. Страленберга в вопросе происхождения уральских языков, полагая, что прародина этих языков находилась на территории Саяно-Алтайского нагорья.
Ему принадлежит теория родства угро-финских, самодийских, тюркских, монгольских и тунгусо-манчжурских языков, которые он объединял в алтайскую семью языков. Помимо того, исследования М.А. Кастрена касались истории языков отдельных народов, их эволюции, взаимодействий и других языковых явлений.
Весь период до середины XIX в. в истории исследования древностей Сибири можно определить как время накопления фактического материала, время подступов к научному исследованию и попыток классификации археологических памятников и обобщений исторического по¬рядка. Это период еще непоследовательного исследования региона, когда широкие плановые академические работы сменялись спорадическими исследованиями, продиктованными достаточно частными интересами.
Вторая половина XIX в. характерна широким развертыванием исследования Сибири в разных аспектах, что было стимулировано развитием капитализма в России, сопровождающимся активизацией поисков сырья и рынков сбыта. Мощное наступление активности обусловило также исследования в области археологии, этнографии, антропологии, разработку разных проблем дорусской истории края. Бурно развивается музейное дело. Музеи появляются во всех крупных городах (Иркутск, Красноярск, Омск, Тобольск, Семипалатинск, Барнаул, Хабаровск) и во многих уездных (Минусинск, Кяхта). Основанный в Томске университет вскоре превратился в сильную базу научных исследований в области истории, археологии, этнографии и антропологии. Здесь, в Томске, активно работали С.К. Кузнецов, А.В. Адрианов, В.М. Флоринский, С.М. Чугунов и некоторые другие ученые. Существенно было и то, что при университете работал Музей археологии и этнографии.
Развернулась активная работа Русского географического общества (РГО), в составе которого в Сибири сначала было Сибирское отделение, а затем — Западносибирское и Восточносибирское. В тесном сотрудничестве с музеями и Томским университетом Географическое общество издает известия, труды, записки, в которых публикуются многочисленные материалы по разным вопросам природы, климата, геологии, ботаники, зоологии Сибири, а также по истории, этнографии и археологии. Музеи и Томский университет регулярно издают ежегодники и известия, на страницах которых также освещаются эти вопросы.
Во второй половине XIX в. резко усилился поток политссыльных: участники польского восстания 1863 г., народовольцы, марксисты (социал-демократы). Будучи образованными, активными деятелями, они скоро включились в работу соответствующих отделов РГО, музеев, иногда получая даже поддержку губернских администраций в организации музеев, экспедиций, изданий.
Благодаря этим процессам во второй половине XIX — начале XX вв. в Сибири произошли важные научные события: открыты и исследованы ряд палеолитических стоянок: Иркутский госпиталь (А. Д. Черский), Афонтова гора и другие стоянки на Енисее (И.Т. Савенков), Томская стоянка (Н.Ф. Кащенко), неолитические памятники на Ангаре и Байкале (Н.И. Витковский, Б.Э. Петри), памятники бронзового и железного веков: Томский могильник (А.В. Адрианов, С.К. Кузнецов), курганы Берель, Катанда, Майэмир (В.В. Радлов), курганы и городища на Иртыше и Тоболе (Знаменский, Дмитриев-Мамонов), петроглифы (А.В. Адрианов, И.Т. Савенков).
Проводились раскопки в различных районах Сибири: изучались памятники эпохи раннего железного века в Хакасско-Минусинской котловине, в Забайкалье, на Амуре. Делались попытки обобщения археологических и этнографических материалов (Н.М. Ядринцев, В.М. Флоринский, Д.А. Клеменц и другие).
К сожалению, эта бурная и плодотворная деятельность не завершилась созданием какой-либо более или менее сформулированной концепции древней истории края. Недоставало необходимого материала, огромные пространства Сибири оставались не обследованными, не хватало средств, а самое главное профессиональных сил исследователей: ведь только Б.Э. Петри прошел школу по подготовке к археологической работе. Все остальные археологи, этнографы были дилетантами, хотя и достигшими профессионального уровня.
Тем не менее были поставлены, а иногда и существенно исследованы некоторые вопросы древней истории края: место Сибири в истории первоначального заселения и освоения планеты человеком; культура народов Сибири (древняя и современная) как часть единой системы мировой культуры человечества; происхождение ряда народов Сибири; необходимость комплексного использования источников для изучения древней истории края.
Это было время обширного и интенсивного накопления фактического материала по археологии, этнографии, антропологии, лингвистике Сибири, чем и объясняется известная незавершенность многих работ по классификации и хронологии археологических материалов.
Исследование древней истории Сибири в советское время шло достаточно активно, даже в некоторых случаях бурно, хотя и противоречиво. Так, на протяжении почти двух десятилетий, то есть до середины 1930-х годов, продолжалась разработка проблем, обозначенных в начале столетия. Это привело к оформлению ряда региональных периодизаций развития древней культуры Сибири. Такова культурно-хронологическая периодизация древностей Саяно-Алтайского нагорья (С.А. Теплоухов, С.В. Киселев, М.П. Грязнов), эпохи неолита Прибайкалья (А.П. Окладников), этапов древней истории Нижнего Приобья (В.Н. Чернецов). Будучи еще сугубо «археологической периодизацией», тем не менее они создавали фактическую основу для понимания собственно исторических процессов древней Сибири. Шло активное накопление фактического материала в разных областях исторических знаний. Исследуются памятники каменного века (М.М. Герасимов, А.П. Окладников, Т.П. Сосновский), бронзового (С.А. Теплоухов, М.П. Грязнов, С.В. Киселев), раннего железного века (С.И. Руденко, М.П. Грязнов); археологическому исследованию подвергаются ранее не изученные или слабо изученные районы: Нижнее Приобье (В.Н. Чернецов), Забайкалье, бассейн Лены (А.П. Окладников), Приамурье и Дальний Восток(А.П. Окладников) и ряд других регионов.
Изучается этнография ряда народов: Л.П. Потапов (Саяно-Алтайского нагорья), В.Г. Богораз-Тан (Северо-Восточной Азии), В.Н. Чернецов, В.Г. Прокофьев (Севера Западной Сибири).
На период 1920 — 1930-х гг. приходится начало и дальнейшая успешная разработка некоторых проблем палеоантропологии Сибири (Г.Ф. Дебец), геоморфологии в контексте истории формирования современных рельефов в синхронизации этих событий памятников каменного века (Б.Э. Петри, В.И. Громов).
В довоенное время проведены исторические исследования некоторых районов Сибири. Таковыми являются опубликованные уже после Великой Отечественной войны фундаментальные работы С.В. Киселева «Древняя история Южной Сибири”, А.П. Окладникова «Неолит и бронзовый век Прибайкалья», «История Якутской АССР», В.Н. Чернецова «Древняя история Нижнего Приобья», а также подготовленный в 1939 — 1940 гг. первый том «Истории СССР», в котором археологические, этнографические и антропологические материалы Сибири впервые получили «рсмысление и обобщение в контексте исторического исследования.
Особо следует отметить также постановки проблем происхождения ряда коренных народов Сибири (В.Н. Чернецов, В.Г. Прокофьев, А.П. Окладников, Л.П. Потапов и др.).
1930-е годы в истории исследования прошлого Сибири можно назвать временем определения основных задач и целей археологии, этнографии, антропологии и лингвистики. Накопленный материал позволял теперь перейти к обобщениям в каждой из этих областей знаний. Но этих материалов и знаний было недостаточно для синтезированных исторических исследований, хотя попытки к этому предпринимались.
В эти годы постепенно определилось и основное направление исторических исследований — этногенез народов Сибири. В условиях обострившейся политической обстановки в мире, где немалую роль играли национальные проблемы (вплоть до расизма), сибирская археология, а также проблемы этнической истории сибирских народов, этногенез которых имел отношение к Сибири (угры, самодийцы, тюрки), тесно переплетаются и с такими политическими идеями, как пантюркизм, идея «Великой Финляндии».
В первое десятилетие после Великой Отечественной войны шло углубленное осмысление накопленного материала и развертывание дальнейших исследований и поиска нового. Сдерживало сибирских исследователей то обстоятельство, что в советской археологии и этнографии закрепился эмпирический подход к материалу, а также слабость разработки теоретических и методологических проблем. Мы не рассматриваем здесь причин этого явления.
Но в обобщении материала советские исследователи имели несомненные достижения. Как уже отмечалось, появились труды, выход которых был задержан Великой Отечественной войной. Вскоре сибирская наука обогатилась большим числом интересных исследований. В области археологии: М.П. Грязнов — по истории населения Верхней Оби; С.В. Киселев — по древней истории Саяно-Алтая; С.И. Руденко — по истории населения Алтая; в области этнографии: труды Л.П. Потапова по истории культуры и этногенеза народов Саяно-Алтая, Г.М. Василевич — по этнографии тунгусо-манчжуров, Б.О. Долгих — по проблемам расселения коренных народов Сибири в канун и в период вхождения их в состав России, И.С. Вдовина — по этнографии народов Северо-Востока Азии; С.И. Иванова — по исследованию орнаментов и других видов изобразительного искусства; А.Ф. Анисимов — по исследованию верований и религиозных систем; И.С. Гурвич — по этнографии населения побережья Тихого океана; А.А. Попов — по культуре самодийских народов, В.Н. Чернецова — по этногенезу угров. Работы В.Н. Чернецова интересны широкой и глубокой комплексностью использования самых различных источников. Этот замечательный список можно существенно продолжить. Но упомянем только фундаментальные исследования Г.Ф. Дебеца по палеоантропологии СССР, где нашли обобщение материалы Сибири, и труд В.И. Громова по вопросу корреляции образований речных террас, этапов в истории фауны и отложений культурных слоев стоянок ледниковой эпохи. Заметным событием явилось издание многотомной серии «Народы мира», в которой был издан том «Народы Сибири», а также «Историко-этнографический атлас Сибири».
В эти же годы получают широкую известность исследования Андрея Петровича Дульзона по археологии, этнографии, лингвистике (и в первую очередь по топонимике). Примечательно, что А.П. Дульзон свои исследования по проблемам этногенеза строит на принципах комплексности, но не примитивной комплексности, а на основе обстоятельной верификации информации разных видов источников. Такими следует считать его исследования по чулымцам, проведенные в конце 1940 — начале 1950-х гг., а также работы по исследованию кетов (языка, фольклора, этнографии).
Последние десятилетия (1960 — 1990-е гг.) в истории разработки истории древней Сибири отмечены очень бурным ростом накопления материала, широким и углубленным его осмыслением. Этот период характерен рядом важнейших событий.
Несомненным достижением отечественной исторической науки 1960-х годов следует признать разработку и публикацию «Истории Сибири» в 5 томах (1968 — 1969 гг.). Это издание, подготовленное под редакцией А.П. Окладникова и В.И. Шункова, подытожило весь материал, накопленный к тому времени отечественной наукой в области истории этого огромного региона. Оценивая первый том издания, следует признать его как первый опыт исторического обобщения огромного материала по древности края. Это коллективный труд; в состав авторов вошли многие крупнейшие археологи, этнографы, историки: М.П. Грязнов, А.П. Деревянко, Э.Б. Вадецкая, А.Д. Грач, Н.Н. Диков, Л.Р. Кызласов, В.Е. Ларичев, Г.А. Максименков, Л.П. Потапов, Э.В. Шавкунов, З.Я. Бояршинова и многие другие. Эта книга и своим названием, и структурой, а также изложением материала претендовала не только на сводку археологических и этнографических материалов по дорусской Сибири, а на настоящее историческое исследование. Авторами книги такие цели в основном были достигнуты; к сожалению, археологический подход к пониманию истории несомненно преобладал, хотя в структуре книги были выделены и период первобытной общины, и период сложения ранних государств и некоторые другие исторические (не археологические) этапы. Однако вся древняя история Сибири рассмотрена фактически по традиционной археологической периодизации: древнекаменный (палеолит), новокаменный (неолит), бронзовый, ранний железный век и т.д.
Такие погрешности в 1960-е годы вполне понятны: трудно, пожалуй, даже невозможно, было выдержать исторический подход в изложении материала, так как только археология была достаточно широко (а вместе с тем и ограниченно) представлена в распоряжение исследователей.
Эта опасность подстерегает и автора данной работы: я отдаю себе полный отчет в тем, что могу, как и другие, увлечься и излагать археологию, но не историю Сибири.
В последние десятилетия определяющими в работе по истории Сибири можно выделить два фактора.
1. Создание системы гуманитарных учреждений в Сибири, в центре которой стал Объединенный Институт истории, филологии и философии (ОИИФФ) СО РАН. Создателем ее по праву следует считать А.П. Окладникова, а продолжателем его дела в наше время — А.П. Деревянко. Эта система состоит из академических учреждений (научно-исследовательские институты, их филиалы, лаборатории, исследовательские группы) в разных городах (Кемерово, Иркутск, Красноярск, Якутск, Улан-Удэ, Владивосток, Барнаул, Тюмень, Омск) и исследовательских групп высших учебных заведений и музеев в тех же городах. Деятельность этих учреждений в последнее десятилетие приобрела ярко выраженный интегрированный характер.
2. Продолжение исследований Сибири силами академической и вузовской науки традиционных центров страны: Москвы и Ленинграда (Санкт-Петербурга). В эти годы успешно работали сотрудники Института археологии: В.Н. Чернецов, М.Ф. Косарев, В.А. Могильников, М.А. Дэвлет, Е.Е. Кузьмина, М.П. Грязнов, Э.Б. Вадецкая, Г.А. Максименко, А.Д. Грач, Л.П. Хлобыстин и другие; Института этнографии: Л.П. Потапов, З.П. Соколова, В.И. Васильев и другие; работники вузов: Л.Р. Кызласов, И.Л. Кызласов, Д.Г. Савинов и другие.
Полевая исследовательская деятельность охватила очень широкие территории. На 1960 — 1990-е гг. приходятся эти работы на Северо-Востоке Азии (Н.Н. Диков) и на юге Дальнего Востока (Э.В. Шавкунов, В.И. Дьяков, Ж.В. Андреева).
Вряд ли есть необходимость дальнейшего перечисления учреждений и имен ученых, участвующих в поступательном процессе изучения древней истории Сибири. Это с неизбежностью приведет к тому, что кто-то будет упущен. Сделать же этот список безусловно полным — безнадежно. Тем более, что события в этой области науки разворачиваются так стремительно, что написание и издание книги (при всей оперативности) не обеспечит необходимой полноты.
Основные проблемы, над которыми работают современные исследователи древней Сибири, по нашему мнению, сводятся к следующим.
1. Традиционные проблемы источниковедческого характера:
— накопление источников (раскопки памятников, анализ имеющихся материалов, коллекций, архивных и музейных фондов);
— исследование проблем хронологии, культурно-исторической принадлежности источников;
— выявление возможностей источников по изучению истории формирования этносов, истории экономики, социальных институтов, духовной культуры и других сторон жизни древнего населения Сибири.
2. Разработка проблем истории конкретных исторических общностей Сибири на отдельных этапах истории с целью создания цельной картины исторического процесса сначала одной, а затем групп общностей больших и малых регионов.
3. Выявление места и роли отдельных исторических общностей в контексте сибирской и мировой истории, что служит основанием изучения своеобразия культурного облика отдельных групп сибирского населения.
4. Выработка новых методических приемов и новых методологических принципов исторического исследования. Что касается методики, то в этой области наиболее заметными становятся такие разработки, которые раньше или не были известны вообще, или находились только в начальном состоянии развития: статистико-комбинаторные методы, антропогенетика, археологическая экология и пр.