Окладников А. П. 300 лет сибирской археологии и ее сегодняшний день // Вопросы истории Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1961, с. 15—22.
Интерес к археологическим памятникам Сибири, ее древнейшему прошлому стал проявляться уже в XVII в., с первых десятилетий освоения этого края русскими. Освоение Сибири в XVI—XVII вв. явилось мощным стимулом для развития русской науки, в первую очередь географической. Вместе с тем наряду с географическим изучением этой огромной страны шло ознакомление с многочисленными племенами и народами Сибири, а также с их прошлым.
Уже в первых известиях из далекой и неведомой страны встречаются сведения о памятниках прошлого, оставленных древними обитателями Сибири. Живой, никогда не иссякавший интерес к археологии Сибири с самого начала имел основательные причины. Он укреплялся утилитарными потребностями повседневной жизни, нуждами производства. Разведчики богатств земных недр шли нередко вслед за древними «чудскими» рудокопами и открывали богатые дорогим металлом жилы, могильное золото. В поисках дорогого «рыбьего зуба» промышленные люди Крайнего Севера открывали кости и целые трупы вымерших животных, мамонтов.
[adsense]
Простые русские люди XVII в. — «московиты», с которыми в свое время беседовал Витсен или его информаторы, имели значительно более верное представление о мамонте, чем европейские ученые того времени. Они хорошо знали, что мамонт вовсе не гигантская «подземная крыса», а слон, покрытый в отличие от ныне живущих слонов шерстью. В то время, когда еще обычным делом было сожжение вольнодумцев-еретиков фанатическим духовенством на кострах, у жителей Сибири сложилось не только смелое, но даже и опасное по тому времени представление о недавнем прошлом земного шара. Они пришли, вопреки библейскому учению, к выводу, что земля и ее животный мир вовсе не являются неизменными. Один из информаторов Витсена, бывалый охотник за мамонтовой костью, полагал, что с того времени «земной шар испытал поворот, так что страны, где теперь господствует холод, были прежде жаркими, а в теперешних холодных странах могли жить слоны».
Заинтересовали русских людей в то время и причудливые наскальные изображения, в том числе на р. Томи и вдоль берегов Енисея. Сибирские писаницы не обещали никакой практической выгоды, но они отвечали живой и неутомимой любознательности людей, желающих знать все, что происходит в природе и обществе, неутомимой жажде знания, которая с такой силой, хотя иногда и в наивной, с нашей точки зрения, форме, выражена была уже в космографиях и хронографах, первой половины XVII в.
На карте С. У. Ремезова в устье Амура изображен загадочный город. Ключ к этой загадке находится в сочинении Спафария о китайском государстве, в описании р. Амура. После рассказа об условиях плавания морским путем из устья Амура на Японские острова и в Китай у Спафария написано: «А казаки наши, которые прежде 20 лет до сего воевалися с китайцами на Амуре и на Усть-Амуре, сказывают, что от устья Амура вверх плыти два дни, где есть место во утесе акибы копано, и на том месте нашли колокол китайской повешен боле 21 пудов, и тут нашли в трех местах китайское письмо в каменных скрижалях и иноземцы сказывали нашим казакам, что в древних летах некоторой царь китайской ходил из Китая по морю на Амур и тут для признаку и воспоминания покинул то письмо и колокол».
Здесь указан, прежде всего, источник сведений, полученных Спафарием. Он записал их от казаков, 20 лет тому назад воевавших с маньчжурами на Амуре и побывавших в низовьях этой реки. Спафарий был на Дальнем Востоке в 1675—1676 гг. Следовательно, речь идет об участниках событий 50-х годов XVII в., когда отряды Петра Бекетова и Онуфрия Степанова героически выдержали в 1655 г. в Кумарском остроге осаду десятитысячного отряда маньчжурских войск, снабженных пушками и специальным осадным вооружением. В том же году после ухода маньчжуров казаки спустились вниз по Амуру и приплыли в «гиляцкую землю», где собрали 120 соболей ясака и построили Косогорский острог, в котором провели зиму 1655/56 г. От них сведения в древних памятниках нижнего Амура попали в конце концов и к Ремезову.
Внимание к археологическим памятникам Сибири возбуждалось у образованных людей XVII—XVIII вв. еще и тем, что они находились в стране отсталой, заселенной, по словам Витсена, «злыми и дикими язычниками». Казалось удивительным и загадочным, что именно в этой стране находили античные монеты, художественно сделанные предметы из драгоценных металлов, а в степях по Енисею — камни с непонятными надписями на неизвестном языке. Контраст между прошлым, о котором свидетельствовали древние памятники, и настоящим был настолько велик, что еще в середине XVIII в. родилась научная фантазия Бальи о Сибири, как подлинной Атлантиде. Атлантида, о которой рассказывали античные авторы, не была мифом, не исчезла бесследно в морских волнах. Не на дне океана, а в глубине азиатского материка, от Урала до Монголии, простирались, по его словам, границы страны мудрых атлантов; в сибирских курганах, утверждал Бальи, погребены памятники их культуры.
Другие хотели связать археологические памятники Сибири со скифами, с Гогом и Магогом. На почву трезвой действительности их впервые поставили участники археологической экспедиции XVIII в. Миллер, Гмелин, Паллас. Передовые, прогрессивные исследователи XVIII в. заложили основу научной классификации древностей и периодизации древнейшего прошлого народов Сибири.
Миллер указал, что в Сибири были бронзовый и железный века. Одним из первых он также уделил внимание и сибирским писаницам. Его художник Люрсениус зарисовал скалу с писаницами около д. Шишкино на Лене. Как известно, Миллер широко использовал древности Сибири для восстановления начальных страниц истории.
Пользуясь рассказами, гробокопателей, Гмелин создал первую классификацию курганов. В этом отношении сибирская археология опередила европейскую. Проблему происхождения народов на археологическом и отчасти этнографическом материале широко поставил Паллас.
Он, в частности, решительно утверждал, что родина венгров находится в Западной Сибири. Крашенинников высказал гипотезу о происхождении американского человека. И, наконец, Радищев, опередив западную науку, выдвинул теорию о последовательной смене трех великих культурно-исторических этапов: каменного, бронзового и железного веков.
Систематические исследования прошлого Сибири начались в XIX в. И. Т. Савенковым и проф. Кащенко были открыты первые следы человека в эпоху мамонта; выявлены многочисленные памятники неолита. Савенков нашел в Базаихе прекрасные памятники древнего искусства. Были осуществлены широкие раскопки курганных памятников эпохи металла, особенно в Минусинском крае.
Вместе с тем археологические исследования становятся ареной горячей идейной борьбы. Развитие буржуазной идеологии в Финляндии и Венгрии привело к специальным экспедициям в Сибирь. Томский ученый В. И. Флоринский, основатель археологического музея в Томске, писал: «Северная Россия и Сибирь сделались излюбленным местом для исторических изысканий финнов и мадьяр». В Будапеште и Гельсинг-форсе создаются археологические музеи и отпускаются средства на экспедиции.
Широкие изыскания финских ученых, путешествия венгерских уче¬\ных были непосредственно связаны с ростом национального самосознания, с идеологией растущей буржуазии этих стран. Флоринский бросил справедливый упрек русским ученым, не противопоставлявшим этим работам свои исследования. Конечно, Флоринский ошибался, видя прародину славян в Минусинской степи. Но им были совершенно правильно отмечены националистические корни работ финских и венгерских ученых, правильно было указано на большое отставание русской археологической науки в Сибири.
Выдающийся сибирский археолог Ядринцев выдвигает, в свою очередь, идею о блестящей культуре прошлого, об исчезнувших высоких цивилизациях, существовавших когда-то на территории Сибири. Эти «падшие царства» были созданы, по его словам, отсталыми ныне сибирскими народами. Эти дискуссии помогли выяснить, что не финны, а тюрки создали ту высокую цивилизацию, которую имел в виду Ядринцев.
Памятники древности Сибири в XIX в. стали объектом изучения с точки зрения эволюционизма в Сибири. В этом направлении работал академик Радлов. Радлов исследовал впервые курганы пазырыкского типа. Созданная им общая классификация памятников Западной Сибири до сих пор сохраняет определенное историческое значение.
В результате исследований XIX в. в Сибири, в центре России, а также за границей, были собраны обширные и нередко великолепные коллекции, вышло немало ценных работ по археологии, возникли первоклассные хранилища древностей в Красноярске, Минусинске, Иркутске. Однако вплоть до Октября сибирская археология резко отставала от исследований, которые проводились к западу от Урала. Археологи работали лишь в немногих районах, а вся остальная огромная территория Сибири и Дальнего Востока представляла на археологической карте страны сплошное белое пятно. Археологические исследования были делом отдельных энтузиастов-любителей древностей.
После Октябрьской революции коренным образом изменилась методология археологических исследований. Советская археология неразрывно связана с социалистическим строительством, с ленинской национальной политикой. Я имею в виду прежде всего службу археологии на великих стройках гилроэлектростанций в. «Сибири, например в Братске, на Оби, на Енисее. Нашими советскими археологами выполнены большие работы по изучению прошлого народов Сибири, как в тех областях, где издавна велись раскопки (в Минусинском крае, на Алтае, в Прибайкалье), так и в новых районах, в том числе за Полярным кругом, в Якутии, на Дальнем Востоке.
Гордость нашей науки составляют работы С. А. Теплоухова, С. В. Киселева, С. И. Руденко, Л. П. Потапова, К. В. Тревер, А. Н. Бернштама, М. П. Грязнова по истории и культуре древних скотоводческих периодов юга Сибири и Центральной Азии эпохи бронзы и раннего железного века. Большой вклад внесен советскими исследователями в изучение лесных племен на Оби (В. Н. Чернецов, В. О. Мошинская); впервые стала известна история Якутии, Чукотского полуострова, Дальнего Востока (работы Дальневосточной экспедиции). Обнаружены важные памятники неолита и, палеолита (Г. П. Сосновский, М. М. Герасимов и Н. К. Ауэрбах). Начато широкое изучение неолита на Лене, Ангаре и за Байкалом.
Отрадно отметить широкую кооперацию, постоянное сотрудничество сил мест и центра: Института археологии и Института этнографии АН СССР, с одной стороны, а также старых (Томск, Иркутск, Красноярск, Минусинск, Улан-Удэ, Якутск, Владивосток, Чита) и новых (Анадырь, Магадан) центров Сибири — с другой. В Томске с большой энергией и чрезвычайно плодотворно развертываются в течение ряда лет археологические работы, особенность которых составляет широкая связь с этнографией и языкознанием. Большая заслуга в этом принадлежит А. П. Дульзону.
Трудно переоценить значение начавшегося осуществления кооперации наук. Геологи и антропологи участвуют в археологических работах. Блестящий пример такого рода кооперации дает работа коллектива во главе с Г. Ф. Дебецом и М. Г. Левиным; сюда же можно отнести работы А. П. Дульзона, А. А. Крейновича и многих других.
Работа археологов Советского Союза развертывается по двум основным направлениям. Первое направление — изучение общих закономерностей исторического процесса на археологическом материале. Второе направление — конкретная история народов, выявление конкретных особенностей и своеобразия их исторического пути.
Попробуем подвести некоторые итоги того, что сделано в этой области. Одно из первых мест занимает проблема первоначального освоения человеком Северной Азии. Вряд ли где-нибудь в мире есть возможность ставить проблему первоначального освоения человеком целых континентов в столь широком плане, как в Советском Союзе.
Карта расселения палеолитического человека показывает, что на обширных пространствах, где не было мощного ледникового покрытия, располагаются довольно густо поселения древнего человека. Они расположены как бы гнездами. Больше всего их около Красноярска, есть они на Оби, на Алтае, около Иркутска, в долине р. Лены, начиная от ее истоков.
Этими памятниками древнейших народов Сибири представлены два больших культурных исторических этапа, за которыми стоят конкретные этнические группы. Первая из этих культур Сибири, самая древняя, принадлежала первобытным охотникам на мамонта, сооружавшим дома не из дерева, а из костей мамонта (столбы делались из костей, а стены — из камней и черепов мамонтов и носорогов). Такое строительство было обусловлено, очевидно, отсутствием леса.
Люди, обитавшие в этих домах, сохранили нам изображение своего современника — мамонта. На пластинках из бивня мамонта, обнаруженных в разных местах, изображались характерные черты животного. Обитателей Сибири этого времени нельзя назвать «дикарями». Об их культуре можно судить, в частности, по украшениям. Великолепные ожерелья, искусно вырезанные из бивня мамонта, свидетельствуют о том, что человек был занят не только повседневными делами, не только добычей пищи; у него существовала и достаточно сложная мифология.
Образцы скульптуры дают представление об одежде того времени, в которой мы видим прямую предшественницу современной одежды сибирских арктических племен. Ценный материал о идейных представлениях древнего человека содержат образцы искусства, в том числе сибирские наскальные изображения эпохи палеолита (на р. Лене, у дер. Шишкино).
Впоследствии облик культуры резко меняется. Исчезают изображения животных, птиц, человека. Очень резко меняются каменные вещи, появляются орудия из целых галек. Первоначально исследователи ошибочно видели в этих вещах орудия, которые относятся к нижнему палеолиту. Последующими исследованиями в Юго-Восточной Азии была открыта культура, при которой основным материалом были целые гальки, обработанные таким же образом. У нас она наиболее ярко представлена за Байкалом, в Ошурково. Очевидно, из Юго-Восточной Азии эта древнейшая культура проникает на север и на ее основе зарождается поздний сибирский палеолит.
Одно из важнейших достижений советской археологии Сибири состоит в конкретном исследовании последующих исторических этапов. Наши предшественники представляли себе неолит Сибири как нечто единое, целостное. Теперь вся обширная область распространения одной культуры, простиравшаяся от Урала вплоть до Тихого океана, разделена на ряд локальных зон. Байкальская неолитическая культура простирается от Енисея до верховьев Амура и до Монголии (Марингер показал, что эта культура достигала Великой китайской стены). Другая культура, совершенно отличная, начинается в верховьях Амура, захватывает остров Сахалин и доходит до границ Кореи. Следующая, совершенно самостоятельная область была на Урале, простиралась по Оби, Енисею и здесь столкнулась с прибайкальской. Четвертая большая культура — северо-восточная. Она охватывает огромное пространство тундры вплоть до Чукотского побережья. Эта культура бродячих охотников со временем перешла границы своего материка. Проникновение первобытных континентальных охотников из Азии в Америку оказало большое влияние на последующее развитие древнеамериканских культур.
С самого начала древние культуры Сибири находятся в сложных отношениях с другими странами. Поэтому без знания культур смежных территорий, нельзя понять и древнюю историю Сибири, как нельзя, в свою очередь, понять без нее культуры Кореи и Северного Китая. Это относится прежде всего к амурской, или тихоокеанской, зоне.
Другая зона древней культуры Сибири связана с Прибалтикой, и неудивительно, что вплоть до Красноярска доходит ямочно-гребенчатая керамика, которая встречается если и не на берегах Балтийского моря, то в бассейне р. Волги.
Археологическое исследование идет дальше общей характеристики этих культур, оно изучает образ жизни древних племен, их духовную культуру. Значительный вклад в этом отношении внесло изучение древних погребений — могильников. Мы можем теперь установить более или менее детально способы охоты, рыбной ловли и многое другое в жизни неолитических племен, вплоть до их мифов.
Большой интерес представляет проблема отношения неолитических племен к современным. Эта проблема имеет актуальное значение, она связана с чувством национального самосознания народов Сибири. Работы в этой области привели советских этнографов и археологов к неожиданным и очень важным результатам. Так, специфические образцы орнамента современных амурских племен восходят к каменному веку, т. е. имеют возраст около 4 тыс. лет. Рисунки животных на амурских петроглифах эпохи неолита имеют аналогии в изображениях на современных нанайских орнаментах. Древнее искусство продолжает жить сегодня не только на Амуре, но и в других областях Сибири. Мы сталкиваемся здесь с редкими случаями непрерывности культурных традиций в ходе тысячелетий.
Следующая группа проблем, разрабатываемых советской сибирской археологией, связана с бронзовым и ранним железным веками.
В бронзовом веке появляется металл, возникает новое производство, в первую очередь земледельческое и скотоводческое хозяйство, и в связи с этим происходит широкое освоение степных пастбищ. Большие сдвиги происходят в области транспорта: появляется колесный транспорт.
Это то время, когда происходят события всемирно-исторического значения: скотоводы выделяются из общей массы варваров. Энгельс впервые высказал это положение, и наша наука дает огромный новый материал для иллюстрации высказанных им взглядов.
История первых скотоводов лучше всего прослеживается сейчас на материале истории Южной Сибири. Наиболее ранними являются памятники афанасьевской культуры; за андроновским временем следует карасукское. Как полагал С. А. Теплоухов и как предполагает сейчас С. В. Киселев, в карасукское время резко расширяются связи Сибири с другими народностями, в первую очередь с Китаем. В Китае возникает первая иньская государственность. Как полагают, целая группа древних племен переселяется с востока на запад, в прилегающие области Монголии, где и дает начало карасукской культуре.
За карасукской культурой в степях на Енисее появляется новая, так называемая минусинская, или тагарская. Наиболее полное представление о ней можно получить в работах М. П. Грязнова и С. В. Киселева. В период татарской культуры осуществлялась широкая связь скотоводческих племен Южной Сибири с западом: Средней Азией, До¬ном, Причерноморьем.
Наиболее яркого расцвета эта культура достигает в пазырыкское время на Алтае. В результате работ наших ученых пазырыкские курганы приобрели мировую славу. Самое замечательное в блестящей пазырыкской группе памятников — искусство, о котором написано уже много работ. Это искусство поражает реализмом и превосходным знанием жизни, в то же время ему присущ своеобразный героический характер. Его сюжеты — главным образом звери, охота. Это яркое и своеобразное искусство представляет интерес для исследования и тем, что дает представление о широких связях древнего народа, обитавшего на Алтае. Так, фигура одного пазырыкского мифического существа аналогична сфинксу передневосточной мифологии.
Но в то же время древняя орнаментика пазырыкских курганов во многом входит и в наш современный этнографический мир степных племен — казахов, алтайцев, что дает возможность проследить генетические связи их культур с далеким прошлым.
Следует сказать несколько слов и о памятниках Приобья. Работами М. П. Грязнова, В. Н. Чернецова, В. О. Мошинской и других на Оби обнаружена делая серия древних поселений и могильных памятников, которые позволяют составить более полное представление о культуре племени Приобья.
Культура бронзы существовала и на территории, Забайкалья. В обширных могильниках Забайкалья, как правило, разрушенных гробокопателями, иногда встречаются загадочные сосуды на трех ножках. Китайские и западноевропейские ученые справедливо называют эти сосуды символом древнекитайской цивилизации. Территория распространения их в Сибири очень велика: она занимает все Забайкалье, уходит и к северу Байкала, к Баргузину.
Нельзя не сказать несколько слов об исследованиях памятников эпохи железа. На Абакане, в стране древних хагясов, найдены остатки древнего здания с совершенно своеобразной системой отопления (отопительные каналы, в которых под полом проходит горячий воздух). Крыша в этом здании была покрыта китайской черепицей с надписями китайских благопожеланий, а дверь во дворце открывалась при помощи личин с круглыми кольцами, которые были известны в ханьском Китае. Богатая и яркая культура древных хагясов сохранилась, к сожалению, только в жалких обломках; о ней говорят, например, замечательные маски древних хагясов, найденные в могилах, и многое другое.
Из таштыкской культуры долины Енисея вырастает новая культура тюркского времени. От Хингана до Дуная распространяются племена, которые имели одинаковое искусство, ярче всего представленное в наскальных изображениях, а также сходную письменность. Этот народ охотно изображал войны, охоту и многое другое. На Абакане стоит камень, на котором высечены не только воины, но и люди, по одежде напоминающие христианских священников. Вероятно, здесь существовало не только манихейство, но и христианство. Об этом свидетельствует также изображение христианской чаши — потира.
Тюркские племена Сибири находились в связи с древним Китаем, Ираном. Совсем недавно в долине Ангары на Унге был найден черепок с вырезанной на нем сценкой сражения: между воинами находится странная фигура быка с лицом человека. Там же вблизи Иркутска обнаружили такое же изображение быка на халцедоновой печатке. Это свидетельствует о прямом контакте жителей Прибайкалья, Средней Азии и Ирана.
На писаницах Прибайкалья есть изображения лошадей, аналогичные изображениям, найденным на берегах Дона и Дуная. Есть основание думать, что это свидетельствует о передвижении племен, с которым была связана вся история Восточной Европы VI—XII вв. н. э.
Археология должна изучать не только древнюю историю Сибири, она призвана внести свой вклад в исследование русской культуры XVII—XVIII вв. На месте древней русской экспедиции на островах Фаддея и в заливе Симса найдены остатки лагеря и, в том числе большой набор монет XVII в. Совсем недавно норвежские и шведские археологи организовали раскопки русских поселений на Шпицбергене, которые несомненно таят еще много ценного материала. Не менее интересны поселения русских промышленников на Енисее, в старинной Мангазее.
Как уже отмечалось, сибирская археология обладает большими возможностями и не только в пространственном отношении. Но это накладывает и большие обязательства. Нам необходимо заполнить огромные пробелы на археологической карте. Никто из советских археологов еще не побывал в центральной части Таймыра. Совершенно не изучена огромная территория между Кольским полуостровом и Таймыром. Необходимо создать монументальную археологическую карту всей Сибири.
Нужно шире развернуть раскопки на Дальнем Востоке, представляющем настоящую археологическую «целину». Первоочередное внимание должно быть уделено работам по спасению археологических памятников, подвергающихся разрушению силами природы и в результате строительства. Должны быть организованы археологические заповедники в тех местах, где находятся наиболее ценные памятники, например Шишкинские писаницы на Лене и Сулекская писаница на Енисее. Нам совершенно необходимо идти следом за бульдозерами на гигантском строительстве Северной Азии. Недопустимо, чтобы такие важные памятники, как петроглифы, были затоплены Братским морем.
Важная задача археологии на современном этапе состоит в установлении тесного контакта с точными науками.
Нужно усилить публикацию археологических памятников; назрела необходимость в создании серии монографий под общим титулом «Археология сибирика». Должны быть организованы комплексные работы с участием археологов, этнографов, лингвистов по изучению истории формирования современных этнических групп Сибири и Дальнего Востока; необходимо осуществлять систематические исследования по топонимике и этнонимике Сибири.
Назрела необходимость в более широких совместных работах геологов и археологов по изучению геоморфологии четвертичной истории и древнего человека Восточной Европы и Сибири.
Наша наука всеми своими средствами должна быть направлена не только на изучение закономерностей развития общества, но и на решение таких актуальных задач, как воспитание нового человека — строителя коммунизма.