Эпоха палеолита (древнего камня) является одним из важнейших этапов в истории человечества. Переход наших далеких предков к прямохождению и освобождение рук для трудовых операций, появление первых примитивно обработанных орудий труда явились началом становления человеческого общества. Последующая многотысячелетняя эпоха была временем медленного формирования человека как биологического вида (homo sapiens), временем постоянного совершенствования его орудий и образа жизни, поступательного развития общественной организации. Происхождение и история развития человека, его трудовой деятельности во многих уголках нашей Земли имеют много общего и тесно взаимосвязаны. Исходя из этого, эволюцию человека на территории Казахстана следует рассматривать в контексте всемирной истории.
Современные представления о жизни наших далеких предков обосновывают следы пребывания человека — каменные орудия, отходы их производства, остатки пищи в виде костей животных. Немалое значение имеют и этнографические данные из жизни так называемых отсталых народностей современности. Они позволяют лучше объяснить некоторые стороны материальной и духовной культуры древнейшего человечества. Но главную информацию все же дает наиболее массовый материал первобытного общества — каменные орудия труда.
[adsense]
Древнейший человек в своем развитии прошел несколько последовательных этапов. В основе их лежит совершенствование техники обработки камня и связанный с этим рост производительности труда, материальной и духовной культуры.
По существующей в науке классификации, древний каменный век охватывает три длительных хронологических периода: ранний (нижний), средний и поздний (верхний) палеолит. Ранний палеолит по классической схеме, построенной на материалах Западной Европы, делится на три эпохи: ранний — на олдувэй, ашель, средний палеолит — поздний ашель и мустье, поздний — на ориньяк, солютре и мадлен. В последние годы в эту схему внесены некоторые коррективы. Ряд авторов делят палеолит на два периода — древний и поздний с границей между мустье и поздним палеолитом. На основе новых материалов, добытых главным образом в Африке, древнейшую эпоху в жизни человечества, охватывающую ранее дошелль, ныне принято обозначать олдувэйской эпохой.
Самая древняя пора нижнего палеолита, называемая олдувэйской культурой, продолжалась примерно от 2,5 млн. до 800 тыс. лет. Последующая эпоха древнего палеолита — ашель — охватывает период от 800 до 140 тыс. лет, и мустье — многие исследователи относят к 140 — 40 тысячелетиям до н. э. Поздний палеолит соответствует приблизительно 40 — 10 тысячелетиям.
Эпоха древнего каменного века — время становления человека и его хозяйства — характеризуется низким уровнем производительных сил. Примитивная хозяйственная деятельность сводилась к использованию готовых продуктов природы: сбору дикорастущих злаков, плодов и ягод, охоте на диких животных. Взаимоотношения людей строились на экономическом равенстве членов коллектива, на естественном половозрастном разделении труда и были по своему характеру коллективистскими.
Общественная организация людей в эпоху палеолита прошла сложный и длительный путь развития. Начальным ее этапом было первобытное стадо — объединение для совместной защиты и нападения, охоты и собирательства. Это дородовое социальное образование отличалось аморфностью, неразвитостью общественных отношений, отсутствием общинно-домашнего хозяйства, в то же время ему была присуща некоторая упорядоченность брачных связей. Существование первобытного стада относят к наиболее ранней ступени нижнего палеолита — олдувэйскому периоду.
В ашельское время постепенно вызревают предпосылки нового социального организма — первобытной общины. А в эпоху мустье уже существуют оседлость, естественное разделение труда по полу и возрасту, возникают начальные формы общины. Человеческий коллектив позднего палеолита в социальном отношении характеризуется новой гранью — сложением зрелых форм первобытно-родовой общины. Этот качественный скачок, как полагают многие исследователи, совпал с трансформацией неандертальца в человека современного физического типа (homo sapiens).
Достоверные древнейшие представители рода homo появились примерно 2,5 млн. лет назад. Бытует мнение, что в это время существовали австралопитеки. Самым ранним на земном шаре существом, обладавшим способностью к трудовой деятельности, сейчас считают так называемого презинджантропа, костные остатки которого вместе с грубыми рубящими орудиями (чопперами) обнаружены в 1959 — 1963 гг. в Олдувэйском ущелье (Восточная Африка). Этому древнейшему гоминиду исследователи дали видовое название «Homo habilis» (человек умелый). Его абсолютный возраст, определенный калий-аргоновым методом, составляет 1 млн. 750 тыс. лет.
По объему мозг Homo habilis (652 см3) несколько превышает мозг антропоидных обезьян. Ряд других данных, например, ярко выраженная сводчатость стопы, говорящая о прямохождении, указывает на то, что существо уже перешагнуло рубеж, отделявший ископаемых человекообразных обезьян от древнейшего человека.
Дальнейший шаг в эволюции человека связан со стадией Homo erectus (человек выпрямленный). Представителями этого вида были питекантроп и синантроп — носители доашельской — ашельской культуры каменного века. Питекантроп, обнаруженный на острове Ява, имел объем мозга 950 см3, а синантроп, впервые найденный в пещере Чжоукоудянь, близ Пекина, — 1075 см3. Примечательно, что вместе с костями синантропа находились грубые каменные орудия разных форм, сильно прокаленные камни и большое количество костей животных нижней антропогеновой фауны.
В настоящее время нет единого мнения о древнейшей прародине современного человека и происхождении расовых типов. Наиболее распространены две гипотезы: полицентрическая и моноцентрическая. Согласно первой, формирование современного человека происходило в нескольких частях планеты: Европе, Азии, Африке, Австралии; разными темпами относительно изолированно шел процесс становления таких больших рас, как европеоидная, монголоидная, негроидная, австралоидная. Сторонники же моноцентрической гипотезы считают, что все расовые типы развивались из одной предковой линии древнейших людей, первоначально населявших обширную территорию Северо-Восточной Африки, Переднюю и Южную Азию. Эти первые люди не имели признаков, какой-либо одной современной расы, и только по мере расселения человеческих групп и оседания их в различных регионах земного шара постепенно складывался тот или иной расовый тип.
В последнее время учеными выдвинута теория о происхождении человека из двух областей: Северо-Восточной Африки и Юго-Западной Азии. Именно здесь, в тропической зоне, расположенной к северу от экватора, найдено большинство ископаемых останков древнего человека.
В позднеашельское и мустьерское время произошли существенные изменения в технологии изготовления каменных орудий и образе жизни древнего человека. Они явились следствием новой, более высокой ступени эволюции человека, так называемой фазы неандертальца.
Люди эпохи ашель-мустье, обобщенно называемые палеоантропами, жили в условиях относительного климатического похолодания, сопровождавшегося в ряде мест земного шара максимальным оледенением. В этот завершающий период нижнего палеолита окончательно сформировались особенности внешнего облика древних людей — предшественников человека современного вида.
Отличительными чертами неандертальца являются покатый лоб с мощными надбровными дугами, низкий свод черепной коробки, массивность скуловых костей, крупный размер зубов, отсутствие либо слабое развитие подбородочного выступа. Мало выраженный изгиб позвоночника и слабо выпрямленные в колен¬ном суставе ноги указывают на довольно неуклюжую походку неандертальцев. Они были невысокого роста (150—160 см), но объем мозговой коробки достигал уже 1300—1400 см3.
Период позднего ашеля и мустье стал новым этапом развития палеолитического человека и его культуры. В производственном отношении он ознаменовался переходом к более прогрессивной технике обработки камня. Суть ее в том, что каменная заготовка скалывалась так, чтобы одна или две ее короткие стороны приобрели ровную площадку. Для этого использовались отбойники: цилиндрической формы орудия из кисти, дерева, рога. Затем с ровной площадки откалывали удлиненные массивные пластины. Этот новый прием обработки получил название техники леваллуа.
Продолжал также развиваться возникший еще в ашельское время прием изготовления орудий из дисководных нуклеусов. Пластины с таких заготовок получали посредством серии сколов, направленных от краев дисководного нуклеуса к его центру. Ведущими типами орудий мустье являлись остроконечник и скребло. Остроконечник, по-видимому, выполнял функции ножа и наконечника деревянного колья дротика. Скребла употребляли для обработки дерева, выделки шкур убитых животных и т.д.
Однако набор инструментов отнюдь не ограничивался орудиями этих двух типов. Помимо них существовали и развивались старые формы каменных изделий, унаследованные от предшествовавшей эпохи: отщепы клектонского и псевдоклектонского типов, бифасы, унифасы и др.
В памятниках мустьерского времени различных регионов отчетливо прослеживается разнообразие видов орудий и особые технические приемы их изготовления. Последнее приводит к мысли о существовании, возможно, уже в ашельский период и безусловно в мустьерское время локальных (фациальных) особенностей в культуре древнейших человеческих групп. Такие особенности характерны и для территории Казахстана.
Технико-типологические различия в изготовлении каменных орудий определялись разными причинами: природным окружением того или иного коллектива, сложившимися традициями в обработке камня, сырьевыми ресурсами. Крупнейшим достижением мустьерского человека стало открытие разных способов добывания огня: трением дерева о дерево (заостренный конец деревянной палочки вставляли в углубление мягкой древесины и вращали) и высеканием искры посредством удара кремнем о рудные минералы. Овладение огнем дало возможность превращать мясо и жир животных в питательную и легкоусвояемую пищу.
Поздняя пора древнего палеолита характеризуется многообразием памятников. До нас дошли примитивные с постоянным очагом жилища, оборудованные под скальными навесами или у входа в пещеру, стоянки-мастерские, приуроченные к местам выхода каменного сырья, мастерские-каменоломни, сезонные охотничьи стойбища, временные охотничьи лагеря. Од¬ним из таких памятников со следами очагов, обложенных камнями, в жилище является стоянка Шульбинка в Восточном Казахстане.
Неандертальский человек в условиях увлажнения и похолодания климата умело строил жилище в виде шалаша, выкапывал небольшие круглые полуземлянки, стенки которых затем крепил вкопанными в землю костями животных, воздвигал крупные жилища из костей животных. Сооружение долговременных жилищ свидетельствует о серьезных изменениях в бытовом укладе и общественной организации людей. Есть основания говорить о существовании уже в то время полуоседлого образа жизни. Какая-то часть человеческого коллектива (женщины, дети, старики), занимавшаяся собирательством, жила в постоянных жилищах, а другая часть — мужчины, объединенные в охотничьи группы или отряды, — кочевала в поисках добычи и разбивала временные стоянки в пунктах, удобных для облавной охоты.
Многообразие трудовых процессов — добыча сырья из каменоломен, изготовление орудий охоты, постройка жилищ, обработка охотничьей добычи и приготовление пищи — привело к естественному (по полу и возрасту) разделению труда. Условия жизни требовали согласованной деятельности коллектива.
Основной ячейкой общества стала локальная группа, или охотничья община. Возможно, в этих общинах уже существовали простейшие генеалогические связи, позволяющие говорить о каких-то примитивных чертах родовой структуры, зачатках духовной культуры. Ашело-мустьерская эпоха стала временем относительно широкого расселения палеоантропов, практически все южные районы СНГ вошли в зону обитания человека неандертальского типа.
На территории Казахстана известно большое количество памятников второй половины древнего палеолита. Сравнительно равномерное их распространение указывает на то, что человеком мустьерского времени было освоено большинство районов территории Казахстана — от хребта Каратау на юге до верховьев р. Ишим на севере и от среднего течения Сары-су на западе до верховьев Иртыша на востоке.
Уже сейчас можно наметить две крупные культурные области — южную и северную.
Характеристика памятников древнейшей истории Казахстана дана по принятым многими исследователями палеолита двум эпохам: древнему и позднему палеолиту.
На территории Казахстана пока не найдены ископаемые останки древнего человека. Однако палеографическая обстановка в южных районах Казахстана была благоприятной для жизни древнего человека. Об этом же говорят находки в Южном Казахстане архаических каменных орудий, сходных с примитивными орудиями раннеашельского времени из Юго¬Восточной Азии и Африки, видовой состав древних животных, близкий фауне, найденной вместе с синантропом в пещере Чжоукоудянь.
Одним из благоприятных для расселения древнейшего человека районов на территории Казахстана был хребет Каратау. В пределах этого хребта и прилегающих к нему районах отсутствуют какие-либо следы четвертичного оледенения. Относительно влажный и теплый климат, пышная, влаголюбивая растительность, разнообразная фауна создавали необходимые предпосылки для существования здесь человека в эпоху древнего палеолита.
К числу самых древних зафиксированных здесь орудий труда относятся массивные прямоугольные кремневые отщепы, найденные у пос. Конырдек в толще сцементированных конгломератов, слагающих нижнечетвертичную самую высокую надпойменную террасу р. Арыстанды на юго-западных склонах хребта Каратау. Эти древнейшие орудия так называемого клектонского типа отличаются от более поздних непропорционально большим ударным бугорком, занимающим более половины площади всего отщепа. Вместе с ними находились большие кремневые заготовки, желваки-нуклеусы, от которых и были отбиты эти отщепы.
В северо-восточной части хребта Малый Каратау древнейший человек предположительно обитал главным образом на изолированных возвышенностях (останцах) и невысоких грядах или уступах (куэстах), в местах, наиболее богатых выходами кремневых пород — основным поделочным камнем древности, иначе, сырьевым материалом. Здесь, например, в радиусе 5-10 км обнаружено 12 палеолитических стоянок, собрано свыше 5 тысяч кремневых изделий. Наиболее интересные находки раннеашельского времени сделаны в Каратау в урочищах Шабакты, Танирказган, Борыказган, Кызылтау, Акколь 1, Казангап.
В урочище Шабакты на плоской поверхности удлиненного останца, среди архаических отщепов так называемого клектонского типа, подобных арыстандинским, найдены два рубила. Первое, треугольной формы, выполнено из серовато-зеленого кремнистого известняка; его рабочий конец двусторонней обивкой превращен в дугообразное острое лезвие. Второе рубило, овальной формы, напоминает массивное скребло; обнаружены еще два характерных для этого времени орудия. Одно из них, напоминающее африканские чоппинги — грубые рубящие орудия с широким рабочим краем, изготовлено из крупной гальки. Дугообразно выпуклая рабочая его часть заострена с двух сторон крупными сколами, а противоположный конец не обработан. Другое изделие выполнено из расколотого пополам куска желвака. Один край его обработан крупными сколами, и орудие напоминает грубое рубило.
К раннеашельскому периоду относятся стоянки в урочищах Борыказган и Танирказган. Здесь в пределах четко ограниченного скопления культурных остатков обнаружены четыре группы изделий, представляющие основные типы каменной индустрии древнейшего человека, населявшего районы хребта Каратау. Это грубые рубящие орудия с одно- и двухсторонней обивкой рабочего края, рубила ашельского типа с тщательной обработкой рабочих лезвий, массивные отщепы клектонского типа, крупные аморфные желваки — нуклеусы. Все они несут на себе следы глубокого выветривания и сильной патинизации. Подобный набор каменных орудий характерен также для стоянки Акколь 1.
Другой крупный памятник раннеашельского времени открыт в Бетпакдале на правом берегу р. Чу. Геологические условия залегания находок на поверхности самой высокой древнечетвертичной террасы р. Чу, в урочище Казангап свидетельствуют о его нижнепалеолитическом возрасте. На стоянке, погребенной под небольшим слоем плотного суглинка, выявлено около 300 экземпляров разнообразных каменных изделий. Материалом для их изготовления служил темно-желтый кремень карбонового возраста. Основу находок составляют массивные отщепы клектонского типа. Для кремневых поделок характерны двусторонние (бифасы) и односторонние (унифасы) рубящие орудия, небольшой процент скребел, ручных рубил, нуклеусов и других форм.
Типологическая близость каменных орудий Каратау по форме и приемам обработки, древнейшим находкам в Африке, Индии, Пакистане, Китае позволяет говорить о том, что территория Южного Казахстана была заселена человеком еще в раннеашельское время.
Древнейшие жители Казахстана были современниками питекантропа и синантропа, в эволюционном отношении соответствующие фазе Homo erectus. Первобытные обитатели Каратау уже могли добывать и поддерживать огонь, занимались охотой на крупных и мелких животных и сбором растительной пищи. Об этом свидетельствуют погребенные остатки материальной культуры уникального памятника Кошкурган и Шоктас в Южном Казахстане.
[adsense]
Памятники располагаются в Туркестанском районе Южно-Казахстанской области на предгорной равнине между юго-западным склоном хребта Каратау (самый дальний северо-западный отрог Тянь-Шаня) и долиной реки Сырдарьи. Для данного района характерны все признаки аридной зоны центра Азии, чему в немалой степени способствует близость пустыни Каракум. Подгорная равнина хребта Каратау с абсолютными отметками 450-250 м имеет рельеф денудационно-аккумулятивного характера, с выровненной поверхностью с отдельными эрозионными останцами меловых и неогеновых пород на водоразделах и четвертично голоценовыми накоплениями в локальных депрессиях. Территория изрезана многочисленными мелкими долинами и руслами сезонных водотоков, а также молодыми оврагами и промоинами. Ощутимы процессы дефляции. Современные эоловые накопления, как и более ранние, концентрируются задерживающей чахлой растительностью. Поселок Кошкурган, где находится одноименный памятник, распо¬ложен на северо-восточной периферии озеро¬видной депрессии, понижения, открывающегося на юго-запад. Склоны депрессий окружены пологовоостанцевыми грядами, сложенными глинами неогена, и реже песчаниками верхне¬мелового возраста. На северо-востоке виден фас герцинских существенно карбонатных сооружений хребта Каратау, сложенных породами средне-верхнего девона и нижнего карбона. В палеозойских структурах хребта Каратау наблюдаются отдельные элементы, уровни древних поверхностей выравнивания. Ширина локальной озеровидной депрессии на южной оконечности пос. Кошкурган достигает 1,5 -2 км. В промоинах западных бортов депрессии обнажены красно-коричневые, плотные, комковатые, песчанистые глины с мелкими известково-мергелистыми конкрециями. Мощность их около 0,5 м. Ниже залегают зеленовато-серые, светлые, однородные плитчатые аргиллитоподобные глины, рассеченные трещинами, заполненными гипсом. Видимая мощность их 1,0-1,2 м. Скорее всего, это древние озерные отложения, ниже снова обнажены красновато¬коричневые комковатые, песчанистые очень плотные глины. Иногда между этими глинами встречаются линзы и прослои зеленоватого цвета, а также линзы глинистых серовато-коричневых разнозернистых песков и существенно кремнистых галечников. В галечниках встречены отдельные мелкие валуны размером 0,2-0,3 м. В боковом обнажении арыка, вскрывающего наиболее пониженную часть депрессии, залегают (до 2-2,5 м) серые, пепельно-серые плотные илы, фациально переходящие на склонах депрессии в глинистые разнозернистые пески. Это несомненно озерные отложения плейстоцена и частично голоцена. На восточном склоне депрессии визуально ощущаются отдельные террасовые поверхности, высотой 15-20 м, имеющие скорее эрозионный генезис. Поверхности террас покрыты мелким переотложенным меловым галечником кремнистого состава. От окраины Кошкургана, вверх по склону на северо-восток, прокопана канава под трубу водовода протяженностью более 3 км. В наиболее возвышенной части канавой обнажены (сверху вниз): суглинок лессовидный, желтовато-палевый, очень плотный, пористый карбонатный с редкими реликтами корневой системы растений. Иногда в суглинках встречаются кремнистые галечники, размером до 2 см. К подошве суглинки более песчанистые, переходящие в глинистые пески. Мощность эоловых покровных суглинков 0,5-1,2 м, граница подошвы неровная. Ниже залегает кора выветривания по верхнемеловым песчаникам — песок серый мелко-среднезернистый, полимиктитовый, каолинсодержащий с охристыми и черными примазками железо-марганцевого состава. В 200 м ниже по склону канавой вскрыты неогеновые аргилитоподобные комковатые оскольчатые шипы малиново-бледно-зеленовато-серого и светло-серого цвета. Глина пестро-цветная, включающая кристаллы гипса. Ниже по склону водораздела на поверхности глин неогена встречены более молодые врезы водотоков, отложившие прослои мелких галек кремнистого состава, сцементированных песчанистым суглинком. В 500-700 м ниже канавой обнажены только палево-серый лессовый покров, не содержащий галечника. Только изредка встречены вывалы выветренных пород верхнего мела, представленные каолинсодержащими мелко-среднезернистыми однородными полимиктовыми песчаниками, а также конгломератами кремнистого состава. Еще ниже по склону в 500 м после явно эрозионного террасовидного уступа в канаве вновь появляются пестроцветные глины монтмориллонитового состава. Глины очень плотные, аргиллитоподобные, оскольчатые, неогенового возраста. Ниже по канаве глины меняют окраску от яр¬ко-кирпично-красной до фисташково-зеленой, пестроцветной. Определено, что неогеновый водоупорный покров меловых отложений сохранился не повсеместно. Мелкие западины в
кровле глин заполнены делювиально-лессовы¬ми суглинками четвертичного возраста, в которых иногда прослеживается оструктуренная сероцветная ископаемая почва, мощностью 0,4¬0,5 м, и залегающая в 0,1-0,5 м от современной почвы.
В целом можно считать, что подводящими каналами водообильных грифонов, многочисленных в прифасовой части хребта Каратау, не могли служить разрозненные песчано-галечни- ковые прослои и древние русла, залегающие в кровле неогеновых глин. Мощными долгоживущими водоводами служили коллекторы мелового возраста — пески, песчаники и кон¬гломераты, шлейфом обрамляя палеозойские склоны хребта Каратау.
Подытоживая геоморфологические наблю¬дения, можно разделить район исследований на два комплекса морфоскульптур. Это комплекс аридноденадуционных низкогорий хребта Каратау и мелкосопочник пенепленицированных возвышенностей, созданных процессами десквамации, площадного и линейного сноса с участием дефляции и эрозии сезонной речной сетью. Ко второму комплексу морфоскульптур относится комплекс денадуционно-аккумулятивной подгорной наклонной равнины. Ближе к горам встречаются галечниково-суглинистые накопления, образующиеся в результате снего-таяния и теплых летних дождей.
Проведенные исследования позволили получить два взаимоперпендикулярных разреза, один из них пересекает травертиновое кольцо. Благодаря этим разрезам, предварительно выделяются 6 этапов в образовании травертинов в грифоне Кошкургана. Самый низ в грифоне занимает костеносная линза с артефактами и костями животных. Сбор из этого слоя соста¬вили большое количество костей животных кошкурганского комплекса и несколько тысяч артефактов. Документация позволила зафиксировать в каналах грифонов совместное нахождение артефактов и костей, поднимающихся из костеносной линзы.
Вероятность того, что артефакты и кости синхронны и принадлежат по сути дела к од¬ному археологическому комплексу, достаточно велика, особенно если учитывать, что имеются артефакты сцементированные совместно, хотя полная уверенность может быть лишь тогда, когда удастся продатировать время образования самих травертинов торий-урановым или другим методом.
Каменный инвентарь, полученный в результате археологических исследований в 1993 — 1994-х гг., насчитывает около 5 тыс. артефактов и представляет собой выразительнейший комплекс в техникотипологическом отношении. Комплекс является достаточно однородным по всем основным признакам: по исходному сырью, сохранности поверхности, типологии, технологии изготовления (вторичная обработка), по системе первичного расщепления. Для изготовления употреблялись самые различные породы, по преимуществу использовались жильный кварц, крупнозернистый песчаник серого цвета, кварцит, кремень, известковистый песчаник, окаменевшее дерево. Около 70% артефактов сделаны из жильного кварца и крупнозернистого песчаника мелового возраста, эти две породы использовались в виде кусков и обломков. Остальные породы, в основном, использованы в виде небольших галечек из разрушенных брекчий мелового возраста. В целом облик индустрии явно микролитический, средний размер
орудий 3-5 см, но вряд ли это напрямую связано с величиной исходного сырья, что определяется технологической традицией. Первичное расщепление может быть охарактеризовано как близкое к леваллуазской технике, но, безусловно, имеющей очень большое своеобразие, которое может быть определено как кошкурганский вариант леваллуа. Имелась также техника «цитрон» и радиальная, но они носили явно подчиненный характер. Заготовки, которые получались с нуклеусов, носят укороченный характер, в основном, это были отщепы. Бифасиальная техника практически отсутствует, хотя отдельные редкие вещи имеются, чаще встречаются унифасы. Вторичная устойчивая обработка сводилась к нанесению ретуши различного типа, а расположена она чаще на дорсальной стороне, реже — на вентральной. Среди типов ретуши выделяется ступенчатая, чешуйчатая, субпараллельная. Размеры ретуши от микро до крупной. Чаще всего встречается крутая, иногда почти отвесная и полукрутая ретушь. Имеются случаи подтески узких орудий, использовалось рассечение и очень редко осуществлялся прием резцового скола. Имеются клектонские выемки, иногда смежные.
Среди орудийного набора, безусловно, доминируют скребла различных типов, имеются мустьерские остроконечники, резцы, ножи, скреблышки, мустьерские зубчатые, выемчатые орудия, скребки, орудия из галек.
Подводя итог описания каменных изделий, следует обратить внимание на то, что они совершенно выпадают из круга индустрий, известных в Казахстане и Средней Азии. Аналогии можно подобрать лишь в материалах Кульбу-лака (Узбекистан) и в «лессовом» палеолите В.А.Ранова (Таджикистан). Стоит отметить близость по ряду признаков кошкурганского комплекса к индустрии из Вертешселеша (Будаиндустрия) и Бильцингелебен из Центральной Европы. Причем время функционирования стоянки в Вертешселеш определяется в 350-600 тыс. лет. Нельзя не увидеть аналогии Кошкургану, Шоктасу и далеко на востоке, такие, как комплексы китайской пещерной стоянки Чжоу Коу-дянь. Все это вместе взятое подталкивает к мысли, что, возможно, Кош-курган и Шоктас являются связующим звеном между западными и восточными памятниками в начальную пору плейстоцена.
Выявленные в Южном Казахстане стоянки ашель-мустьерского времени характеризуются органическим сочетанием орудий новых форм с архаическими изделиями предшествующего времени. К числу таких памятников относятся три комплекса находок в урочище Токалы, рас-положенном восточнее р. Коктал. По условиям залегания каменных орудий Токалы (1-3) очень напоминает местонахождения Борыказган и Танирказган. Орудия также располагались на поверхности мелкосопочника в развеянном слое лессовидных суглинков. В указанных пунктах собрано более 300 каменных изделий, большую часть которых составляли галечные орудия с грубым дугообразным лезвием и арха¬ичные массивные скребла.
Другая стоянка, Кзылрысбек, находилась на поверхности куэстовой возвышенности, в 20 км к югу от оз. Аккуль. Материалом для производства поделок служили природные обломки мелкозернистой кремневой породы и кремневая галька. Камни путем нескольких направленных сколов превращались в грубые ручные рубила или орудия типа колуна — предшественника каменного топора. На площади 20 кв. м подняты орудия нескольких типов: двусторонние рубящие, нуклевидные рубящие, скребла и отщепы с дисковидных нуклеусов.
Ряд стойбищ людей ашель-мустьерского времени открыт на высоких надпойменных террасах р. Бурылтай. Помимо крупных массивных отщепов архаического облика, здесь найдены дисковидные нуклеусы, подтреугольные пластины и пластины с широкими неправильными гранями на спинке, скребла овальной формы, остроконечник, изготовленный из массивного серовато-черного под треугольник отщепа. Отсутствие здесь поделочного камня, малочисленность и своеобразие каменного ин¬вентаря дают основание говорить о Боролдайских стоянках как местах кратковременного пребывания небольших групп охотников.
Совершенно иной тип памятника исследуется в настоящее время на правобережье р. Арыстанды в урочище Карасу. Многослойная палеолитическая стоянка, названная именем Ч.Ч. Валиханова, находится на третьей надпойменной террасе р. Арыстанды. (Рис. 2.3.).Здесь выявлено огромное скопление кремневых и халцедоновых изделий на площади более 10 тыс. кв. м.
Следы материальной культуры, включаю¬щие помимо каменных орудий обломки костей диких животных и древесный уголь, залегали горизонтально и подразделялись на 6 слоев, разделенных лессовыми прослойками, что составило три стратиграфических горизонта. Изделия со стоянки имеют мустьерский облик. Среди них дисководные нуклеусы, отщепы, остроконечники, рубящие орудия двухсторонней обработки, скребла, скребки-скобели, резцы начали появляться еще в мустьерскую эпоху, сосуществуя с типичными для того времени рабочими инструментами.
Толща культурных отложений, достигаюкой человека белого и беловато-серого прозрачного кремня сделаны в окрестностях пос. Каратау, на поверхности террас и небольших уступов таких притоков р. Арыстанды, как Ащисай, Шольтугай, Майбулак и Каратас.
Основными заготовками для орудий служили треугольные отщепы с дисковидных нуклеусов и удлиненные пластины с параллельной огранкой. Пластины скалывали не с дисковидных, а с приближающихся по форме к призме нуклеусов. Среди орудий этой стоянки — миниатюрные рубила, скребла, остроконечники с ретушью по краю.
Ряд интересных стоянок мустьерских охотников был обнаружен в других местах Южного Казахстана. К ним относятся Алгабасское, Ушбулакское, Шабактинское, Беркутинское и Шалсайское местонахождения.
Алгабасская стоянка располагалась на третьей надпойменной террасе р. Чаян. Большинство каменных изделий представлены короткими широкими отщепами и массивными треугольными пластинами из плотного белого и голубовато-белого кремня.
В урочище Ушбулак (36 км северо-западнее г. Каратау) сохранились следы кратковременных стоянок небольших групп охотников. Место для лагеря выбиралось у родников, куда животные шли на водопой. Наиболее полно характер каменных изделий передают находки у шестого родника (Ушбулак VI). Здесь на высоте 3 м от уреза родника, на глубине 1,6 м, в желтовато-сером суглинке выявлено несколько кусков известняка со следами сколов и три остроконечника. Один из них сделан особенно тщательно из тонкого полупрозрачного желтовато-серого плотного кремневого отщепа треугольной формы.
Более крупная стоянка обнаружена юго-восточнее пос. Байкадам на плато, возвышающемся на 200—250 м над р. Шабакты. Здесь оказалось около 200 изделий из кремневой гальки.
Мустьерские остроконечники найдены на плато Дегерес, на террасовидной площадке ныне высохшей речки Шалсай (пос. Баба-ата).
На кратковременной стоянке палеолитического человека Узынбулак (севернее г. Каратау) выявлено несколько разнообразных по форме и обработке каменных орудий: скребла-скобели, резцы, комбинированные орудия типа скребков-резцов. Вместе с тем в коллекции Узынбулака много архаических изделий: рубящих орудий с грубо оббитыми лезвиями каменных инструментов, изготовленных из широких массивных отщепов, сколотых с дисковидного нуклеуса.
Интересными памятниками мустьерского времени являются древние мастерские по разработке халцедона. Мелкосопочник Бестобе (Уштобе), расположенный в 3-х км восточнее урочища Ушбулак, в ряде мест состоит из бело-вато-молочных и серо-розовых халцедоновых обнажений. Нередко на вершинах встречаются большие и малые глыбы халцедона со следами многократных скалываний, рядом мелкие обработанные куски, превращенные в нуклеусы, а также большое количество широких треуголь¬ных и удлиненных пластин. Отдельные участки сопок буквально усеяны отходами каменнотес¬ного производства.
Выходы халцедона на северо-восточных склонах Каратау служили постоянными местами заготовки поделочного камня на протяжении многих тысячелетий, начиная с мустьерского времени по новокаменный век включительно.
Археологические материалы показывают, что территория центральных и восточных районов Казахстана была освоена древним человеком в ашель-мустьерское время.
Одним из возможных путей заселения этого обширного региона проходил Южный Казахстан, где известны более древние культуры нижнего палеолита. В Центральном Казахстане есть памятники, сохранившие каратауские традиции обработки орудий. Наиболее древний из них, относящийся ко второй половине ашельской эпохи, — Обалысай (Джездинский район Джезказганской области). Южные склоны отрога сопки Обалысай покрыты многочисленной кварцитовой галькой, среди которой встречаются экземпляры со следами искусственных сколов. Наибольший интерес представляют двусторонние рубящие орудия и два нуклеуса (двухплощадочный и односторонний). Рубящие орудия сделаны из массивных несколько уплощенных галек путем двусторонней обивки.
В среднем течении р. Сарысу, к востоку от сухого лога Талдысай, простирается останец Музбель. На нем в слое галечника близко к поверхности собрана коллекция палеолитических орудий, насчитывающая 114 поделок. Материалом для них служила микрокварцитовая песчани-ковая галька овальной и удлиненно-треугольной формы. В комплексе почти половину составляют готовые изделия типологически выдержанных форм: одно- и двусторонние рубящие орудия, дисковидные нуклеусы, скоблевидные гальки с выемками. Рубящие орудия местонахождения Музбель имеют многочисленные аналоги среди памятни¬ков Средней Азии, Пакистана и выходят в круг памятников мустьерско-соанской культуры.
Широко распространенными рабочими инструментами у жителей охотничьего лагеря Музбель 1 были плоские гальки с выемками. Техника изготовления их проста: получившиеся в результате одного-двух сильных ударов выемки на плоской поверхности гальки подвергались последующей подправке. Традиция выемчатой техники была известна в палеолите Средней Юго-Восточной Азии, однако такой тип рабочих инструментов встречается там в единичных экземплярах. Эти каменные орудия округлой фор¬мы могли применяться и в качестве охотничьего оружия дистанционного действия, подобно орудиям охоты степных индейцев Южной Америки — каменным шарам, «бола», или «болас». При приближении стада к водопою музбельские охотники забрасывали их из укрытия «боласами», привязанными к веревкам, сделанным из коры и тонких ветвей ивы.
В 150 км юго-восточнее Джезказгана на бугре — останце Жаман-Айбат найден комплекс каменных орудий, в том числе семь рубил и два скребла. Рубила удлиненно-овальных очертаний, изготовлены из плоских желваков и массивных отщепов, скребла — из массивных отщепав путем дополнительной обработки мелкими скола¬ми более острого края отщепа. Основную часть коллекции составляют массивные пластинчатые отщепы и сколы алевролитового песчаника.
В бассейне Сарысу изучены палеолитические находки в урочищах Космола и Кызылжар. В отложениях галечника Космола выявлены орудия мустьерского облика, среди них угловатая галька со следами снятия удлиненных сколов, несколько отщепов и треугольных сколов и два типичных мустьерских остроконечника. В аллювиальных отложениях первой надпойменной террасы Кызылжара найдены небольшой дисковидный нук¬леус из кремня светло-серого цвета и отщеп.
Большая коллекция каменной продукции конца древнего палеолита в верховьях р. Ишим, севернее Караганды в урочище Батпак 8 и 12. На поверхности суглинков плиоцен-нижнеплейстоценового возраста найдено свыше 2000 предметов из кремнисто-железистой породы. Плохое качество породы обусловило небольшие размеры и исключительно грубую обработку продукции. Среди находок — одностороннее рубило, обломки дисковидных нуклеусов, короткие пластины с параллельными краями, треугольные сколы с массивными основаниями и масса отщепов.
В Центральном Казахстане обнаружены более десяти местонахождений и стоянок мустьерского и позднепалеолитического времени, в том числе стоянка Вишневка, содержащая два культурных слоя, и Огизтау I и ІІ. Последние два сосредоточены на территории Агадырского района Джезказганской области. Каменные изделия палеолитического облика выявлены здесь возле родника, у подножия горы Огизтау. Среди орудий выделены скребла, скребки, бифасы, острия, чопперовидные, а также выемчатые изделия.
Присутствие на стоянках Огизтау I и ІІ дисковидных нуклеусов совместно с протопризматическими, а также отщепов треугольных форм с пластинами с симметричными краями и гладкой ударной площадкой говорит об изменениях в технике обработки, что позволяет отнести коллекции стоянок к раннемустьерскому времени, а возможно, и к ашельской эпохе.
Территория Центрального Казахстана, где за последние годы выявлены разновременные палеолитические памятники, может считаться одним из перспективных районов в плане изучения древнекаменного века Казахстана.
Самыми распространенными памятниками каменного века в Северном Прибалхашье и левобережном Прииртышье являются стоянки-мастерские и каменоломни. Если в бассейне Сарысу каменная индустрия представлена техникой оббивки, то в памятниках Северного При-балхашья и прилегающих к нему районов производство сколов-заготовок связано с длительным существованием леваллуа, отчасти сохранившей значение и в позднем палеолите. Причем здесь она достигла наиболее развитых и зрелых форм.
Ведущее место среди изделий этих районов занимают нуклеусы со специфически скошенной по отношению к длинной оси изделия площадкой. Как правило, пластины с таких нуклеусов снимались только с одной стороны техникой радиального (центростремительного) скалывания. Форма сколов и пластин соответствует прямоугольным и удлиненно-треугольным очертаниям нуклеусов. Рабочие лезвия пластин и сколов, как правило, не подвергались дополнительной обработке ретушью. (Рис. 2.5.).
Техника леваллуа означала прогресс в об¬работке каменных орудий. Она не была одинаковой во всех районах Центрального Казахстана, поскольку характер каменной индустрии зависел в каждом случае от сырьевой базы. В Северном Прибалхашье, например, основным поделочным материалом были кремнистые алевролиты девона черного и серо-зеленого цветов, представленные в виде плитчатых обломков, в Северо-Западном Прибалхашье у гор Бале человек использовал порфириты, а в левобережном Прииртышье основным сырьем служили плотно сцементированные кварцевые песчаники серого цвета. Кроме того, техника леваллуа у древних насельников Центрального Казахстана сосуществовала с более ранними способами обработки камня: клектонской и дисковидной системами производства сколов-заготовок.
На большинстве стоянок Северного Прибалхашья, в частности Семизбугы, каменные орудия залегают в неприкрытом и непереотложенном состоянии сплошным покровом и относятся к разным эпохам каменного века, начиная с ашельского времени до позднего палеолита включительно. Объясняется это тем, что на протяжении среднего и позднего антропогена климат Северного Прибалхашья не испытывал резких колебаний, и первобытные коллективы людей одной эпохи селились в наиболее удобных местах, выбранных зачастую их далекими предшественниками. Образованию же культурного слоя, по которому обычно различают памятники разных эпох, противодействовал в этих районах интенсивный процесс размыва и выветривания. Лишь на заключительной фазе позднего палеолита в связи с наступившим ксеротермическим климатом люди были вынуждены покинуть некогда полноводные и цветущие долины Северного Прибалхашья.
Однако смешанностью коллекций характеризуется не все палеолитические памятники восточных районов Центрального Казахстана. В некоторых из них орудия ашель-мустьерского времени выступают в «чистом» виде. Примером может служить стоянка-мастерская у оз. Кудайколь в северо-восточной части региона. Древние люди селились на верхней террасе озера, сложенной палеогеновыми породами, в начале среднего антропогена, в период господства теплого и влажного климата. Покинули же они свою стоянку в эпоху максимального (самаровского) оледенения Сибири, когда в
левобережном Прииртышье, находившемся между ледниковыми зонами Западной Сибири и Алтая, наступил сухой и холодный климат.
Орудия стоянки Кудайколь сделаны из плотно сцементированного кварцитопесчаника. Среди них 16 рубил, выполненных из угловатых и плитчатых обломков, 5 массивных скребел из отщепов высокого сечения. Однако основную часть коллекции составляют одно¬площадочные нуклеусы типа леваллуа (70 экз.) прямоугольных и треугольных очертаний, отщепы и пластины того же типа. (Рис. 2.6.). Весь комплекс изделий выдержан в леваллуазской традиции обработки камня.
Следы пребывания мустьерцев обнаруже¬ны и в Верхнем Прииртышье. В районе аула Канай к Нарымскому хребту с юга примыкает узкая делювиально-пролювиальная терраса. Палеолитические орудия собраны в современном карьере, прорезавшем террасу на глубину 10 м и вокруг него. По степени окатанности, технике изготовления и формам эти орудия делятся на три группы. К древнейшей группе относятся сильно окатанные и патинизированные остроконечники, сделанные из массивных треугольных отщепов, с односторонней обработкой крупной ретушью по рабочему краю, дисковидный нуклеус и подтреугольные отщепы с грубой ретушью. Один из таких отщепов был найден при зачистке стенок карьера на глубине 5 м, что говорит о глубокой древности этой группы.
Две другие группы орудий являются более поздними по времени. Материалом для их производства служила галька черной и кремнистой зеленоватой породы.
В нижнем течении р. Нарым в галечниковых отмелях по берегам собрана серия палеолитических изделий, нуклеусы неправильных очертаний, массивные скребла, остроконечники, дисковидные орудия, архаические отщепы.
Абсолютный возраст костей плейстоценовых животных, найденных с группой канайских каменных орудий, установлен в 132 — 140 тыс. лет, что хорошо согласуется с археологической периодизацией палеолита. Мустьерская эпоха, как это установлено для Передней Азии, завершилась около 40 тыс. лет тому назад, продолжительность же ее вполне могла насчитывать 50—60 тыс. лет.
Поскольку в Восточном Казахстане пока наиболее ранними являются орудия мустьерских форм, следует полагать, что первое освоение человеком верховьев Иртыша произошло в эпоху мустье.