Северные и восточные соседи борисфенитов (невры, андрофаги, будины, гелоны)

К содержанию книги Б.А. Рыбакова «Геродотова Скифия» | К следующей главе

НЕВРЫ

Рассмотрим прежде всего записи Геродота о неврах.

«Выше их (скифов-пахарей) живут невры. К северу от невров, насколько мы знаем, лежит пустыня. Народы эти (каллипиды, алазоны, пахари, невры) живут вдоль Гипаниса к западу от Борисфена» § 17).

Река Тира «берет свое начало из большого озера, на границе Скифии и Невриды» (§ 51).

«От Истра внутрь материка скифы граничат прежде всего с агафирсами, затем с неврами, потом с андрофагами и, наконец, с меланхленами» (§ 100).

«У невров обычаи скифские. За одно поколение до похода Дария им пришлось покинуть всю свою страну из-за змей. Ибо не только их собственная земля произвела множество змей, но еще больше напало их из пустыни внутри страны. Поэтому-то невры были вынуждены покинуть свою землю и поселиться среди будинов. Эти люди, по-видимому, колдуны. Скифы и живущие среди них эллины, по крайней мере, утверждают, что каждый невр ежегодно однажды в год на несколько дней обращается в волка, а затем снова принимает человеческий облик.

Я не верю этим рассказам, но так говорят и рассказы удостоверяют клятвой» (§ 105).

«Агафирский логос»: «…Скифы двинулись во владения андрофагов; разоривши и этот народ, они отступили к Невриде. По разорении этой страны скифы бежали к агафирсам» (§ 125).

Самые общие выводы из приведенных текстов таковы: страна невров была велика, т.к. ее одну из всех соседей Скифии Геродот называет землей, а не народом — Неврида. Западный край этой земли лежит западнее Днепра, где-то неподалеку от прикарпатских агафирсов, близ верховий Днестра; правда, мы не можем быть уверены в том, что геродотовское понимание этих верховий совпадало с нашим — за верховья Тиры могли быть приняты и Збруч и Серет-Днестровский (?).

Большое озеро, близ которого проходила граница скифов и невров, обычно отождествляется с припятскими болотами, но в этом месте у Геродота нет достаточной ясности — разделяло ли это озеро Скифию и Невриду или же оно только находилось близ соприкосновения этих двух земель? Более вероятно второе допущение, т.к. если бы мы приняли первое, то Неврида оказалась бы далеко на севере и была бы значительно удалена и от агафирсов и от верховий Тиры.

В согласии с этими данными исследователи довольно дружно размещают невров южнее Припяти и западнее Днепра между Западным Бугом и Случью. Исключение составляет только Б.Н. Граков, разместивший невров на своей карте 1971 г. по всей лесостепи Правобережья от Днестра до Тясмина и до Днепра, отдав неврам все земледельческое пространство киевской и обеих подольских археологических групп и оттеснив пахарей и борисфенитов в открытую степь.

Восточная граница Невриды Геродотом не указана, но она очень определенно связана с землей будинов, куда переселились невры, гонимые «змеями». Как бы ни относиться к сущности этих змей — реальные ли они гадюки или же северный народ с тотемом змеи, но факт перемещения невров в восточном направлении Геродотом указан очень определенно. Мы еще не знаем точно, где была расположена земля будинов, но несомненно, что она находилась восточнее Днепра, т.к. где-то соприкасалась с савроматами. Следовательно, невров или какую-то часть их следует искать и на восток от Днепра. Вселение невров в землю будинов происходило за одно поколение до 512 г., т.е. в самой середине VI в. до н.э. Если «змеи» не змеи, а народ «из пустыни внутри страны», то мы вправе искать на западной окраине Невриды следы такого вторжения, очевидно со стороны Припяти.

Будины, невры, гелоны (условная модель размещения)

Будины, невры, гелоны (условная модель размещения)

Таковы выводы, полученные только из рассмотрения текста.

Археологический эквивалент геродотовской Невриде найден О.Н. Мельниковской и убедительно ею обоснован [132]. Это милоградская (или подгорцевская) культура VI — III вв. до н.э. Начинаясь в верховьях Збруча, притока Днестра, и Случи, эта культура простирается в северо-восточном направлении за Припять и за Днепр, захватывая низовья Десны, Сожа и Березины.

Помимо географического и хронологического совпадения милоградской культуры с данными Геродота, для нас представляют очень большой интерес наблюдения Мельниковской над перемещением милоградского населения с запада на восток. «Милоградские памятники Южной Белоруссии, — пишет исследовательница, — известны здесь именно с того времени, когда исчезают близкие или совершенно аналогичные им памятники Восточной Волыни (в основном VI в. до н.э.)». Это позволяет сделать вывод «о передвижении части населения в северо-восточном направлении с Волыни в Южную Белоруссию» [133].

На новой земле, так сказать в Новой Невриде, поселенцы-невры сразу же стали укрепляться и строить городища; если на старых местах было много селищ, то на новых местах «памятники милоградской культуры возникают сразу как укрепленные поселения. Количество городищ очень велико, под городище занимался буквально каждый удобный мыс» [134].

Более полного археологического подтверждения слов Геродота трудно ожидать! У нас остается лишь одна географическая загадка — невры переселились в землю будинов; значит, земля будинов должна быть где-то поблизости от Чернигова, очевидно на восток от него. Но это расходится с мнением большинства исследователей, отодвигающих будинов очень далеко на восток от восточной части милоградской культуры. О.Н.Мельниковская, убедительно обосновав принадлежность милоградской культуры неврам, стала в тупик перед проблемой «загадочных будинов»: «Мы позволим себе не останавливаться здесь на разборе сложного вопроса о локализации будинов… Обратим, однако, еще раз внимание на полное соответствие данных Геродота о времени перехода невров по направлению к будинам (подчеркнуто мною. — Б.Р.) с данными по относительной хронологии милоградской культуры» [135]. Такое толкование, обусловленное запутанностью вопроса о будинах, совершенно расходится с прямым указанием Геродота о том, что покинувшие свою землю невры вынуждены были «поселиться среди будинов». О.Н. Мельниковская пренебрегла Геродотом, не решаясь пойти против традиции размещать будинов где-то за Доном, от Воронежа до Саратова.

Если милоградская культура — это невры, то следует ли будинов искать в непосредственной близости от нее, или же отказаться от отождествления невров с милоградцами.

Я решительно принимаю точку зрения О.Н. Мельниковской о милоградцах-неврах, удовлетворяющую всем записям Геродота.

АНДРОФАГИ

Андрофаги описаны Геродотом как народ, находящийся за пределами скифского квадрата. Они попали в перечень окраинных племен, перечисленных «в агафирском предании», и упоминаются в перечне между неврами и меланхленами, хотя нигде не сказано о том, что они являются непосредственными соседями невров или меланхленов. По прямому смыслу этой части геродотовского текста (§§ 100 и 125) они находятся на периферии скифского мира, но делать какие-либо географические выводы из данных агафирского рассказа преждевременно. Самих андрофагов Геродот характеризует так:

«Из всех народов андрофаги имеют самые дикие нравы; нет у них ни суда, ни законов. Андрофаги — кочевники. Одежду носят подобную скифской, но язык у них особый. Это единственное племя людоедов в той стране» (§ 106).

Географическое положение андрофагов довольно четко обрисовано Геродотом в том разделе, который посвящен описанию народов по Борисфену:

(Скифы-борисфениты живут вверх по Днепру, на север на 11 дней плавания по Борисфену).

«Выше их далеко простирается пустыня. За пустыней обитают андрофаги, особое, но отнюдь не скифское племя.

А к северу простирается настоящая пустыня и никаких людей там, насколько мне известно, больше нет» (§ 18).

Геродот дважды говорит о том, что севернее, выше земли борисфенитов по течению Днепра, находится пустыня (§§ 18 и 53). Эти сведения Геродота хорошо согласуются как с географической, так и с археологической картой Среднего и Верхнего Поднепровья.

Надежной точкой отсчета для нас может служить северный край земли борисфенитов, приходящийся, как выяснено выше, на ту часть Днепра, которая расположена севернее Киева, примерно близ устья Ирпеня и Тетерева (10-11 дней от Пантикапы).

При описании того, что находилось севернее Земледельческой Скифии, мы улавливаем у Геродота как бы некоторое противоречие: перечисляя народы по Гипанису и по Борисфену, Геродот по-разному размещает пустынные места и народы. На сравнительной таблице это будет выглядеть так:

tak

Если Невриду мы отождествляем с милоградской культурой, то нас может удивить отсутствие невров во втором перечне, который упоминает народы по Борисфену. Однако ознакомление с детальной картой О.Н. Мельниковской показывает, что на всем нижнем отрезке Припяти и в болотистом углу между Припятью и Днепром (исключая узкую прибрежную полосу) ни милоградских, ни каких бы то ни было иных памятников нет вовсе. Это — пустота внутри Невриды; на юго-запад и на северо-восток от нее памятники невров известны. Пустыня припятских болот, начинаясь над западной частью Невриды (она и упомянута Геродотом в первом перечне) врезалась значительным клином в область милоградской культуры. До наших дней на наших современных картах эта обширная лесная и болотистая область и припятско-днепровский клин остаются крайне малонаселенными.

Информаторы Геродота имели право сказать ему, что за северным краем земли правобережных борисфенитов лежит пустынная земля, которая все же не является настоящей, полностью безлюдной пустыней. Что же ждет нас за щекой полупустыней? Севернее общего ареала милоградской культуры (с входящими в него пустынными местами) располагаются две синхронные Геродоту культуры: днепро-двинская и культура штрихованной керамики [137]. «Штриховики» размещались на северо-запад от припятско-днепровской пустыни, доходя до Немана и Вилии, а днепро-двинская культура охватывала верховья Днепра и Западной Двины.

Будучи близки по своему хозяйственному строю (скотоводство и подсечное земледелие), эти культуры резко различаются по керамике. Именем андрофагов, вероятно, называли племена только одной из культур. Аргументом в пользу днепро-двинской культуры (впрочем, не очень надежным) является то, что информаторы Геродота, описавшие ему весьма подробно местоположение андрофагов вверх по Борисфену, удовлетворили его любознательность и в отношении истоков Днепра, точно определив, что для плавания от истока до порогов потребуется 40 дней (§ 53). А Днепр вытекает из области днепро-двинской культуры.

Так определялось местоположение андрофагов во времена Геродота: где-то вверх по Борисфену, за обширной пустыней. Возникает вполне законное сомнение: могли ли эти, находящиеся среди лесов и болот, на краю света, «людоеды» подвергаться нападениям скифов и персов? Ответ может быть только отрицательным.

В записях Геродота, как уже говорилось, явно видны два слоя: один — агафирское предание, повествующее о трех трусливых народах и о храбрых агафирсах, предание, сложенное в конце VI в., а второй — записи того, что рассказывали разные информаторы самому Геродоту в середине V в. до н.э. Географические данные, содержащиеся в агафирском предании, Геродот использовал в том общем описании соседей Скифии, которое он ведет от Дуная:

«От Истра внутрь материка скифы граничат прежде всего с агафирсами, потом с неврами, далее на восток с андрофагами, наконец, с меланхленами» (§ 100).

Как видим, в вопросе об андрофагах мы столкнулись с существенным противоречием между этими разновременными источниками. В агафирском предании андрофаги в перечне племен поставлены между неврами и меланхленами, т.е. они должны были быть восточнее невров или, во всяком случае, восточнее начала Невриды, ее западного рубежа.

В этом случае вторжение скифов в землю андрофагов вполне допустимо.

Обратим внимание на предпоследнюю фразу предания, где говорится, что андрофаги и их соседи «при вторжении персов и скифов не взялись за оружие… а объятые страхом бежали все дальше к северу в пустыню» (§ 125), т.е. в малозаселенную лесную зону. Можно представить себе дело так: во времена Дария какая-то часть лесных племен под влиянием военных событий продвинулась на север, в леса, в область родственной днепро-двинской культуры.

Вполне возможно, что определение Геродота: «андрофаги — кочевники, одеваются по-скифски» относится не к современным ему племенам Верхнего Поднепровья, а к тем старым андрофагам, с которыми скифы воевали в 512 г. Они находились где-то много южнее и могли соприкасаться со скифской степью или лесостепью. Нас не должны удивлять значительные перемещения населения в связи с вторжением персов — ведь Дарий вел войско в 700 тыс. человек, и скифы объединили войска всей степи и лесостепи. К вопросу об андрофагах я вернусь в разделе «Этногеография Скифии».

БУДИНЫ И ГЕЛОНЫ

Геродот сам объединил эти два разных народа и предупредил читателя, что эллины путают их и называют ошибочной тех и других общим именем гелонов. Как мы уже видели выше, исследователи XX в. поступали противоположно древним эллинам и не помещали гелонов на своих картах. Сопряженность судеб будинов и гелонов требует совместного рассмотрения их географического размещения. Геродот сообщает (§ 10) об этих народах много сведений:

Сыновьями Геракла и девы-змеи были Агафирс, Гелон и младший — Скиф. Когда царство досталось Скифу, «Агафирс и Гелон были изгнаны матерью из этой страны», под которой, очевидно, следует подразумевать «Исконную Скифию» от Истра до Каркинитиды.

Этот параграф дает право считать гелонов племенем, близкородственным самим скифам. Относительно агафирсов мы знаем, что они оказались на северо-западе от основной Скифии; можно думать, что гелоны выселялись в противоположном, северо-восточном на-правлении (строго на восток жили савроматы).

«…Савроматы занимают пространство в 15 дней пути, начиная от угла Меотиды по направлению к северу. Вся эта страна лишена диких и садовых деревьев. Выше их обитают, владея вторым наделом, будины. Земля здесь покрыта густым лесом разных пород» (§ 21).

Невры «были вынуждены покинуть родину и поселились среди будинов». Это произошло в середине VI в. (§ 105).

«Будины — народ многолюдный; у них у всех светло-голубые глаза и рыжие волосы. В земле их находится деревянный город под названием Гелон. Каждая сторона городской стены длиной в 30 стадий. Городская стена высокая и вся деревянная.

Из дерева построены также дома и святилища. Ибо там есть святилища эллинских богов со статуями, алтарями и храмовыми зданиями из дерева, сооруженными по эллинскому образцу. Каждые два (три?) года там справляют празднество в честь Диониса.» (§ 108).

Геродотовский Гелон давно уже отождествили с грандиозным Вельским городищем на Ворскле в 35 км выше Полтавы [138]. Во всей Скифии и окрестных землях Геродот называет только один город — Гелон. Это не удивительно, т.к. «Вельское городище VII — III вв. до н.э. является самым большим в Восточной Европе городищем скифского времени» [139]. Площадь городища — 4000 га; Вельское городище лишь немного уступало площади Москвы начала XX в. Указанные Геродотом размеры соответствуют не столько сохранившимся до наших дней валам, сколько следам древних рвов, хорошо заметным на плане. 30 стадий Геродота равны 5320 м. Северная стена первоначального Гелона равна 5300 м, а восточная — 5500 м. Совпадение полное.

Б.А. Шрамко убедительно отстоял отождествление геродотовского Гелона с Вельским городищем, отвергнув иные точки зрения [140]. К его многочисленным аргументам могу добавить еще одно соображение: к южной оконечности Вельского городища примыкает старинный русский город Глинск, упоминаемый в списке городов XIV в. Корневые согласные (ГЛН) одинаковы с Гелоном (ГЛН). Возможно, что имя древнего города сохранилось вплоть до средневековья и современности.

При локализации будинов и гелонов город Гелон будет служить нам важным ориентиром.

§ 108 (продолж.) «Жители Гелона издревле были эллинами. После изгнания из торговых поселений они осели среди будинов. Говорят они частью на скифском языке, а частично на эллинском. Однако у будинов иной язык, чем у гелонов; образ жизни их тоже иной».

Греческое происхождение гелонов вызывает сомнение, а приход их сюда с юга, со стороны античных городов Причерноморья, хорошо согласуется с генеалогической легендой об изгнании гелонов из «Исконной Скифии». О родственности их скифам говорит свидетельство Геродота о скифском языке у гелонов. Греческие купцы и греческий язык могут являться не результатом путаницы у Геродота, а отражением вполне реальной ситуации: огромный город Левобережья на реке Пантикапе несомненно посещался греческими купцами, которые могли постоянно проживать в нем [141]. Вполне вероятно, что в таком городе, как Гелон, звучала не только скифская речь гелонов, но и эллинская речь приезжих и местных, уже обосновавшихся здесь греческих купцов. К пестроте этнического состава города Гелона следует добавить еще и то, что он основан гелонами на том участке днепровского Левобережья, который давно уже был колонизован правобережными земледельцами-борисфенитами. Это был, очевидно, большой межплеменной центр на пограничье со степной, кочевой Скифией.

Б.Н. Граков высказал очень интересное соображение по поводу Гелона: «В Вельском городище следует видеть союз сначала двух, а затем трех племен, возникший в начале VI в. до н.э. в виде двух поселений, в середине того же VI в. укрепленных и объединенных Большим городищем. Его размеры указывают, что в город собирались люди с огромного пространства. Значит, эти два племени охватили все поселения по Ворскле, т.е. населенные места переселенцев с правого берега Днепра. В течение V в. к ним присоединилось еще одно новое племя» [142].

Два племени, основавшие общую крепость, — по всей вероятности будины и переселенцы с Правобережья («скифы-пахари», «борисфениты»); третьим племенем могли быть кочевники гелоны, к V в. осевшие на землю.

«Будины — коренные жители этой страны, они ведут кочевой образ жизни.
Это единственный народ в этой стране, который питается сосновыми шишками (?).

Гелоны же, напротив, занимаются земледелием, садоводством, употребляют в пищу хлеб. По внешнему виду и цвету кожи они вовсе не похожи на будинов. Впрочем, эллины и будинов зовут гелонами, хотя это и неправильно.

Вся земля их покрыта густым лесом разных пород. В обширнейшем из лесов находится большое озеро, окруженное болотами и зарослями тростника. В этом озере ловят выдр, бобров и других животных с четырехугольной мордой.» (§ 109).

«Кочевой образ жизни» совершенно несовместим с тем, что «вся земля их покрыта разнородным лесом». Очевидно, лесные будины занимались примитивным подсечным земледелием, требовавшим постоянных перемещений.

План города Гелона

План города Гелона

«За будинами к северу сначала простирается пустыня на 7 дней пути, а потом далее на восток живут фиссагеты — многочисленный, особый народ. Живут они охотой.» (§ 22).

Античный импорт в Восточной Европе (по Н.А. Онайко)

Античный импорт в Восточной Европе (по Н.А. Онайко)

Фиссагетов обычно отождествляют с племенами городецкой культуры [143].

Будины и гелоны упоминаются при описании войны с персами. Иногда оба народа упоминаются совместно, иногда же речь идет только об одних будинах. Геродот знал, что эти народы смешивают друг с другом.

Войско царя Скопаса должно было завлекать персов вдоль Меотиды.

«Два других царства — великое царство под властью Иданфирса и третье, царем которого был Таксакис, соединившись в одно войско вместе с гелонами и будинами должны были медленно отступать.» (§ 120).

«Проникнув в землю будинов, персы нашли там город, окруженный деревянной стеной. Будины бежали, город опустел и персы предали его огню.» (§ 123).

Город в земле будинов (§ 123) не назван, но, по всей вероятности, это уже известный нам Гелон.

В §§ 123 и 124 Геродот допускает серьезную ошибку, повторяя совершенно не к месту текст о будинах и фиссагетах, уже написанный им в § 22. Историка, очевидно, смутило то, что Дарий «дойдя до пустыни с войском, остановился станом на реке Оар.» (§ 124). Перед этим было сказано, что персы разгромили будинов и, пройдя через их страну, достигли пустыни (§ 123), но в этой записи не говорилось, что персы достигли именно северного края лесистой земли будинов. Немыслимо представить себе, что персидское войско могло пройти сквозь «покрытую разнообразным лесом» землю будинов с ее выдрами и бобрами и оказаться на ее северном краю. Та северная пустыня, которая отделяет будинов от фиссагетов, должна быть решительно исключена при описании места, где Дарий построил свои укрепления на р. Оар. Как мы уже видели, Дарий дошел до действительно пустынных берегов Азовского моря вовсе не на север от земли будинов, где бы она ни находилась. Между тем Геродот в § 123 копирует свою запись, сделанную им в § 22, не замечая всей несуразности и нелогичности ее в этом месте [144]. Единственно полезным для нас является дополнение:
«Из земли фиссагетов текут четыре больших реки через область меотов и впадают в так называемое озеро Меотиду. Имена этих рек: Лик, Оар, Танаис и Сиргис» (§ 123).

Здесь тоже не все одинаково достоверно. Во-первых, Оар и Лик (если под ними разумеются те же реки, что и у К. Птолемея) нельзя отнести к большим рекам. Более или менее полноводными они могли быть только в пору весеннего половодья. Во-вторых, указание на то, что они текут из земли фиссагетов, можно понимать только в том смысле, что их истоки находятся в направлении земли фиссагетов. В этом смысле слова Геродота верны, т.к. истоки всех азовских рек этой части побережья находятся действительно на северо-востоке по отношению к своим устьям. Драгоценным для нас является указание на то, что Танаис и Сиргис вытекают из земли фиссагетов. В данном случае безразлично, которая из этих рек является Доном, а какая Донцом. Важно то, что обе они точнее определяют взаимное положение земель будинов и фиссагетов: раз фиссагеты живут (по Геродоту, § 22) северо-восточнее будинов, то землю будинов мы должны искать по крайней мере где-то юго-западнее Верхнего Дона, а Дон считать восточным рубежом области поиска земли будинов.

Вот с этим запасом геродотовских сведений о будинах и гелонах мы и должны приступить к уточнению местоположения их земель и выяснять те археологические памятники, которые можно с ними связывать. Учитывая противоречивость и взаимопогашаемость всех существующих гипотез о размещении будинов и гелонов (в тех случаях, когда гелонов не убирали с карты), нам необходимо, приступая к поиску, составить строгие «правила игры» или «условия задачи», которые заставили бы нас рассмотреть не выборочно, а в целостной системе все без исключения сведения о будинах и гелонах. Условия задачи исходя из всего вышесказанного таковы:

Земля будинов находится восточнее Днепра и западнее Дона.
Земля будинов расположена севернее Азовского моря примерно на 530 км (15 дней пути).
Будины живут в лесной ландшафтной зоне, где водятся выдры и бобры.
Соседями будинов с запада, со стороны Днепра, являются невры, частично вселившиеся в землю будинов в середине VI в. до н.э.
В землю будинов вселился (очевидно, с юга?) народ скифского корня — гелоны.
На какой-то части своей древней земли будины проживали совместно с гелонами; греки путали имена гелонов и будинов.
Гелоны занимались земледелием и садоводством, что предполагает обитание в лесостепной зоне.
В земле «будинов» (очевидно, гелоно-будинов) есть огромный город Гелон. Персидские войска дошли в 512 г. до земли будинов (очевидно, опять гелоно-будинов) и повоевали ее.
Южными или юго-восточными соседями будинов являются савроматы.

В качестве промежуточного этапа создадим условную модель изложенной в этих десяти пунктах ситуации.

На массив будинов с запада должен налегать массив невров, а с юга — гелонов. Массив невров захватывает правый берег Днепра; будино-гелонский массив расположен в Левобережье таким образом, что гелонская часть находится в лесостепи, а собственно будинская — в лесной зоне.

Опорными точками являются: город Гелон — Вельское городище на Ворскле и расстояние в 530 км к северу от угла Азовского моря, т.е. от устья Дона.

При перенесении этой условной схемы на археологическую карту скифского времени мы можем установить только одну-единственную ситуацию, удовлетворяющую всем десяти пунктам без исключения: невры — милоградская культура; будины — юхновская культура; гелоны — скифские культуры Левобережья. Что касается отождествления милоградской культуры с неврами, то это, как уже выяснено выше, после работ О.Н. Мельниковской можно считать надежно установленным.

Археологически определяемые невры-милоградцы действительно вселились в землю соседних будинов-юхновцев. Весь бассейн Снови севернее Чернигова является смешанной зоной милоградско-юхновской, т.е. невро-будинской. О.Н. Мельниковская не разработала подробно эту тему, т.к. она полагала вслед за многими исследователями, что будины жили непомерно далеко на восток от ареала милоградской культуры. Если же признать будинскую принадлежность юхновской культуры, то все становится на свои места. Тогда особое значение приобретает наблюдение этой исследовательницы о том, что вновь создающиеся на востоке (в соседстве с будинами или уже на будинской земле) милоградские поселки «возникают сразу как укрепленные поселения. Количество городищ очень велико, под городище занимался буквально каждый удобный мыс» [145]. Это означает, что продвижение невров к будинам осуществлялось вооруженной рукой.

Юхновская культура, тоже тщательно исследованная О.Н.Мельниковской [146], расположена целиком в лесной зоне. Больше того, ее юго-восточная и восточная границы идут строго по кромке лесной зоны. Прав Геродот и в отношении «разнообразных пород леса»: на территории юхновской культуры (бассейн Десны, Сейма и верхней Оки) росли дубравы, лиственно-хвойные леса и значительные массивы сосновых боров. Быть может, загадочное «поедание сосновых шишек» (§ 109) являлось всего-навсего шуткой южных земледельцев в адрес своих лесных соседей? Сосновые леса занимали на территории юхновцев около 12 000 кв. км. В деснинском Полесье водились и выдры и бобры.
Таким образом, природа, окружавшая юхновцев, полностью сходна с природой земли геродотовских будинов.

Будины, невры, гелоны (археологические культуры)

Будины, невры, гелоны (археологические культуры)

Расстояние «от угла Меотиды» до начала лесной зоны и самых юго-восточных поселений юхновской культуры — 520-540 км, что поразительно точно соответствует 15 дням пути (533 км). Отклонение от направления на север — всего 30°.

Продолжим рассмотрение точных расстояний, указанных Геродотом. На северо-восток от будинов на расстоянии семи дней пути живут фиссагеты; я не вносил это указание в условия задачи, т.к. местоположение фиссагетов само по себе не может быть точно установлено и определяется лишь при отсчете от земли будинов. Семь дней пути — 240 км. Оказывается, что на значительном отрезке своей восточной границы, идущей по правому берегу верхней Оки, юхновская культура отделена от соседней городецкой культуры «пустыней» шириною в 170-200 км. Вот и намечаются не только будины, но и фиссагеты и разделяющая их пустыня без археологических памятников [147].

Для выяснения сложных взаимоотношений будинов-туземцев с пришельцами-гелонами нам необходимо выявить на пространстве между Днепром и Доном такую культуру предскифского времени, в гущу которой вклинялись бы племена скифского облика и которая обнаруживала бы, кроме того, связь с более поздней культурой скифского времени (но не скифского типа), расположенной в лесной зоне.

Такая культура на Левобережье Днепра хорошо известна — это бондарихинская (или марьяновско-бондарихинская) культура бронзового века, дожившая до VII в. до н.э. Ее ареал: Посеймье, верхнее течение Северского Донца и течение левых притоков Днепра. О связях бондарихинской культуры с юхновской исследователи пишут: «Дальнейшее развитие традиций марьяновско-бондарихинской культуры можно видеть в юхновской культуре на Десне и в курском Посеймье. Очевидно, бондарихинское население было вытеснено пришлыми сильными и воинственными скифскими племенами в районы левобережного Полесья — на Сейм и Десну. Не позднее середины VI в. до н.э. вся левобережная лесостепь вплоть до бассейна Сейма на севере становится ареалом распространения скифской культуры посульско-донецкого типа. Исследователи пришли к выводу, что бондарихинская культура не могла послужить генетической основой памятников скифского типа на всей этой территории ни в ее ворсклинском, ни в посульско-донецком варианте» [148]. «Скифские племена, — отмечает В.А. Ильинская, — появились в посульско-донецкой лесостепи сразу же после окончания переднеазиатских походов скифов. Они принесли с собою скифскую культуру келермесского типа» [149].

Эти слова знатоков левобережных культур предскифского и скифского времени полностью разъясняют нам историческую ситуацию с туземцами будинами и пришельцами гелонами, говорящими на скифском языке (§ 108). В среду довольно примитивных бондарихинцев в первой половине VI в. до н.э. (одновременно с продвижением невров на восток) продвинулись скифские или близкородственные им племена. Бондарихинцы, очевидно, частично были ассимилированы, а частично продвинулись на север, за Сейм, перейдя из лесостепи в лесную зону деснинского Полесья и образовав здесь культуру, известную нам под именем юхновской. Зоной контакта юхновцев со скифскими племенами была старая бондарихинская территория по Сейму.

В скифских или скифоидных племенах Левобережья мы должны видеть гелонов, объединенных со скифами не только языком и единством происхождения (легенда о сыновьях Геракла), но и явно скифским обликом всей материальной культуры. Еще раз напомню, что целый ряд исследователей (Б.Н. Граков, Д.П. Каллистов, А.И. Тереножкин, В.А. Ильинская и др.) предпочли умолчать о гелонах и не поместили их на своих картах. Даже в специальной работе, посвященной связи археологии Левобережья с геродотовскими племенами, В.А. Ильинская перечисляет как возможных кандидатов андрофагов, будинов, меланхленов и скифов [150], но даже не упоминает гелонов. А между тем отождествление левобережных скифов с гелонами подтверждается не только ситуацией с протобудинами-бондарихинцами и будинами-юхновцами, но и таким весомым аргументом, как Гелон-Глинск в земле левобережных скифов [151]. По образу жизни и по хозяйству левобережные племена резко отличались от скифов царских, приближаясь к правобережным оседлым земледельцам. В их земле обнаружено очень много поселений и крепостей-городищ. Особенно сильно был укреплен район верховий Северского Донца, вдававшийся углом (как и бондарихинская культура) в степи савроматов и кочевых скифов [152].

Рассмотрев очень бегло археологические материалы, позволяющие более конкретно говорить о будинах и гелонах, мы должны вернуться к нашим «условиям задачи» и выяснить, насколько удовлетворяет им предложенное мною сопоставление будинов с юхновской культурой, а гелонов (или гелоно-будинов) со скифскими группами Левобережья: посульской, северско-донецкой и частично с ворсклинской.

1. Юхновская культура (земля будинов) действительно находится западнее Днепра и восточнее Дона.
2. Юхновская культура расположена севернее Азовского моря на 520-540 км, что соответствует геродотовским 15 дням пути.
3. Юхновская культура целиком расположена в лесной зоне с различными породами леса (дуб, сосна, широколиственные деревья). 
4. Соседняя с юхновской милоградская культура, отождествляемая с неврами, действительно продвигалась в VI в. до н.э. из-за Днепра на восток и вклинилась в западную часть юхновской.
5. На территорию бондарихинской культуры, генетически связанной с юхновской (в землю протобудинов) вторглись в VII — VI вв. до н.э. с юго-востока носители культуры скифского облика, в которых можно видеть гелонов, говорящих по-скифски.
6. Все лесостепное Левобережье, занятое в предскифское время бондарихинской культурой, было завоевано скифами-гелонами, ассимилировавшими и подчинившими себе туземное протобудинское (и протогеоргойское на Ворскле) население.
Северная часть культур скифского облика по Сейму налегала на южную полосу юх- новской культуры.
7. Оседлый образ жизни и земледелие были в левобережной лесостепи традицией, восходящей к бондарихинской и чернолесской культурам. Племена скифского времени жили оседло и занимались земледелием, что подтверждает геродотовскую характеристику гелонов.
8. Город Гелон, значительные размеры которого точно указаны Геродотом, в земле гелонов с полной несомненностью отождествляется с огромным Вельским городищем. Слова Геродота о греческих купцах в Гелоне подтверждаются находками ольвийского импорта VI в. на городище.

Гелоны, будины и бондарихинская культура

Гелоны, будины и бондарихинская культура

9. Реальность появления персидских войск в земле гелоно-будинов и сожжения ими «деревянного города» (Гелона?) определяется местом укрепленного района Дария на берегу Азовского моря. Пока строились укрепления на р. Оар (§ 124), персидская конница за восемь дней нормального марша могла достигнуть Вельского городища (подробнее см. ниже).
10. Юхновская культура своим юго-восточным краем граничила с луговой степью между Курском и Воронежем, примыкавшей к савроматским кочевьям и курганам.

Итак, все десять условий, поставленных при решении проблемы будинов и гелонов, выполнены. Полученные результаты позволяют сопоставить данные Геродота с географическими координатами Птолемея.

В описании Европейской Сарматии Птолемей указывает ряд гор, в числе которых есть представляющие для нас интерес:

Горы Аланские 62°30′ восточной долготы 55° северной широты.
Горы Бодинские 58° восточной долготы 55° северной широты.

Обе возвышенности размещены на Русской равнине между Днепром и Доном. Аланские горы находятся недалеко от угла Азовского моря и очень точно соответствуют Донецкому кряжу. Бодинские горы расположены дальше от Азовского моря и восточнее Аланских, т.е. на месте южной оконечности обширной Среднерусской возвышенности. На этой возвышенности берут начало реки, протекающие через земли будинов (Десна, Сейм) и гелонов (Сейм, Сула, Псел, Ворскла, Донец). Вполне естественно, что Птолемей назвал ее Бодинскими горами и разместил близ нее народ бодинов, в которых справедливо видят геродотовских будинов.

Как видим, данные Птолемея полностью согласуются с предложенным выше отождествлением будинов с племенами юхновской культуры.

* * *

Мы обозрели все археологические культуры, которые могли попасть в поле зрения Геродота, и все заметки Геродота о племенах Восточной Европы (не касаясь особой, внескифской темы об аримаспах Аристея Проконесского). Список геродотовских племен внутри скифского тетрагона и рядом с ним исчерпан [153]. Особенно важным я считаю то, что после решения вопроса о гелонах и будинах геродотовскими именами покрыт весь без остатка ареал археологических культур скифского типа: царские скифы, скифы-кочевники, «обособившиеся скифы» (воронежская группа), скифы, занимающиеся земледелием («пахари», «земледельцы», «борисфениты») и, наконец, говорящие по-скифски гелоны, выступающие в записях Геродота то под своим именем, то под именем покоренных ими прежних владельцев этой земли — будинов (в геродотовское время владевших собственной территорией в лесной зоне). Всем этим племенам и народам соответствуют отдельные локальные археологические группы скифской культуры, выделенные археологами по географическому принципу; иногда геродотовское название должно быть приложено не к одной (очень условной!) группе, а к комплексу соседних и сходных по облику культур. Так, например, следует поступить при очерчивании контуров Земледельческой Скифии, включавшей в себя киевскую, подольские и, может быть, волынскую группы. Так же обстоит дело и в гелонском Левобережье, включающем посульскую, северско-донецкую и в какой-то мере иную по происхождению ворсклинскую (борисфенитскую) группы.

Полученные результаты позволяют перейти к следующей, важной для географии геродотовской Скифии теме — к рассмотрению похода Дария 512 г. К этой теме мы подходим с обновленными представлениями о размещении народов, воевавших с Дарием или державших нейтралитет, о месте, где окончилось продвижение персов в глубь Скифии (р. Оар), а также и о степени достоверности некоторых записей Геродота. Одно дело, когда конечной точкой похода считали далекую Волгу (Оар-Ра), и другое, когда она оказалась на Азовском море в 20-22-х переходах от Дуная; одно дело, если земля будинов расположена где-то под Саратовом или близ Перми и тогда двухмесячный поход Дария утрачивает всякое подобие реальности, и иное дело, если область будинов-гелонов лежит всего лишь в восьми днях пути от царской ставки у Меотиды.

Рассмотрение похода 512 г., помимо самостоятельного интереса этой исторической темы, явится для нас необходимой проверкой всех предшествующих рассуждений и гипотез о географии геродотовой Скифии.

Бодинские горы по Птолемею

Бодинские горы по Птолемею

132 Мельниковская О.Н. племена Южной Белоруссии., с. 167-171, карта на с. 4.
133 Мельниковская О.Н. Племена Южной Белоруссии, с. 167-168.
134 Там же, с. 167.
135 Там же, с. 171. Вычисляя время переселения невров, О.Н.Мельниковская делает небольшую ошибку, полагая, что оно произошло в конце VI в. до н.э. Это поход Дария 512 г. был в конце VI в., а время «за одно поколение до похода Дария» — середина VI в. (считая 30-35 лет на поколение).
136 Мельниковская О.Н. Племена Южной Белоруссии., с. 189, 67 (карта).
137 Седов В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья. М., 1970, с. 19, рис. 5, карта.
138 См.: Шрамко Б. А. Крепость скифской эпохи у с. Вельск — город Гелон. — В кн.: Скифский мир. Киев, 1975, с. 94-132. Впервые отождествление Вельского городища с Гелоном было сделано В. Щербаковским в 1930 г. План городища публиковался неоднократно (см.: Шрамко Б.А. Восточное укрепление Вельского городища. — В кн.: Скифские древности. Киев, 1973, с. 83).
139 Там же, с. 120-122.
140 Там же.
141 Онайко Н.А. Античный импорт в Приднепровье и Побужье в VII — V вв. до н.э. — В кн.: Свод археологических источников. М., 1966, с. 45, рис. 7 (карта); «Местное население поддерживало тесные торговые связи с античными городами по крайней мере с конца VII — начала VI в. до н.э.»; Шрамко Б.А. Крепость скифской эпохи у с. Вельск — город Гелон. — В кн.: Скифский мир. Киев, 1975, с. 125.
142 Граков Б.Н. Скифы. М., 1971, с. 162.
143 Смирнов А.П. Скифы, с. 50, карта.
144 «Пустыня эта совершенно необитаема; расположена она севернее страны будинов и тянется в длину на 7 дней пути. Севернее этой пустыни живут фиссагеты» (§ 123).
145 Мельниковская О.Н. Племена Южной Белоруссии., с. 167.
146 Пользуюсь случаем выразить благодарность неутомимой исследовательнице О.Н.Мельниковской за предоставление мне детальной неопубликованной карты юхновской и бондарихинской культур, составленной ею на основе многолетних работ.
147 В определении западных поселений городецкой культуры я опирался на консультацию и карты К.А. Смирнова, которому приношу свою благодарность.
148 Березанська С.С., 1ль1нська В.А. Археолопя УРСР, т. 1, с. 373.
149 Ильинская В.А. Скифы днепровского лесостепного Левобережья. Киев, 1968, с. 174. Автор ошибочно считает все левобережные племена «скифами-земледельцами» (георгоями), но нам достаточно вспомнить, что гелоны тоже занимались земледелием. К георгоям могла относиться только одна ворсклинская группа, но и там возглавлял эту группу город Гелон.
150 Ильинская В.А. Скифы., с. 174, прим. 11.
151 Ворсклинская группа этнически, очевидно, связана с борисфенитами, но политически она, по всей вероятности, входила наряду с будинами в тот племенной союз, где гегемоном были гелоны.
152 См.: Ильинская В.А. Скифы., с. 6, карта.
153 Не локализован мною только один охотничий народ йирков, соседей фиссагетов (§ 22). Наиболее вероятно, что это — племена дьяковской культуры, но отсутствие каких бы то ни было дополнительных географических ориентиров заставляет нас оставить это давно возникшее решение под вопросом.

К содержанию книги Б.А. Рыбакова «Геродотова Скифия» | К следующей главе

В этот день:

Дни смерти
1978 Умер Сергей Аристархович Семенов — специалист по экспериментальной археологии и первобытной техники, автор методики трасологического анализа первобытных орудий.
Открытия
1876 Генрих Шлиман вскрыл шахтовую гробницу в Микенах с большим количеством золотых вещей - "сокровищами Агамемнона".
1912 Людвигом Борхардтом на территории Ахетатона в развалинах мастерской царского скульптора Тутмоса обнаружен лежащий лицом вниз знаменитый скульптурный портрет царицы Нефертити.

Рубрики

Свежие записи

Счетчики

Яндекс.Метрика
Археология © 2014