К оглавлению книги С.А. Токарева «Этнография народов СССР»
Юго-восточная Прибалтика — территория Советских Социалистических Республик Литвы, Латвии и Эстонии — составляет в пределах восточно-европейской историко-этнографической области определенную подобласть. К формам народной культуры, характерным для лесной полосы Восточной Европы и общим с восточнославянскими народами, здесь примешиваются черты иного происхождения: скандинавского и центрально-европейского. Они объясняются не только окраинным положением данной области, но и прямым влиянием со стороны поляков, немцев и шведов, которые долгое время господствовали политически над народами Прибалтики.
В языковом отношении население юго-восточной Прибалтики весьма неоднородно. Эстонцы и близкие к ним, ныне сохранившиеся лишь небольшой группой ливы принадлежат к западнофинской группе народов. Литовцы и латыши вместе с остатками древнего народа куршей — к «балтийской» группе индоевропейских языков и народов.
Исторические причины этой языковой неоднородности до недавнего времени оставались неясными.
Плодотворные исследования советских ученых (X. А. Моора, Н, Н. Чебоксарова и др.) за последние годы пролили свет на эту проблему. По археологическим данным, в эпоху неолита (III—II тысячелетия до н. э.) большая часть юго-восточной Прибалтики была заселена племенами — носителями культуры ямочно-гребенчатой керамики, которых обычно отождествляют с предками угро-финских народов, С начала II тысячелетия до н. э. в южных районах появляется так называемая «культура ладьевидных топоров»; носителями ее были, как полагают, предки летто-литовских («балтийских») племен, но с примесью, возможно, финноязычных племен в северных районах. Уже в конце бронзовой эпохи, в I тысячелетий до н. э. прослеживаются две группы археологических памятников: на севере (Эстония, Северная Латвия) преобладают каменные курганы с погребениями в каменных ящиках; в более южных районах (Южная Латвия, Литва) — грунтовые могильники и земляные курганы. Области распространения этих двух групп памятников были разделены слабо заселенной возвышенной полосой. Различия между ними сохраняются и позже, причем сочетаются с антропологическими различиями. Есть серьезные основания связывать эти два основных типа археологических памятников с двумя различными этническими группировками: северный — с предками эстонцев и ливов, южный — с летто-литовскими племенами. Как мы увидим, дальше, эта древняя культурная граница и сейчас сохраняет свое значение в распределении отдельных черт культуры: северные латыши по многим культурным признакам сближаются с эстонцами.
Расселение племен юго-восточной Прибалтики в X — XIII вв.
Данные антропологии проливают дополнительный свет на вопрос об этногенезе народов юго-восточной Прибалтики. Здесь преобладают светлоокрашенные европеоидные типы — «западнобалтийский» и «восточнобалтийский». Второй из них содержит в себе слабую монголоидную примесь. Он господствует особенно у эстонцев. У южных литовцев есть заметная примесь более темно-окрашенного «северо-понтийского» типа, проникшего, видимо, с юга и притом, как предполагают, лишь в начале нашей эры.
Из всех соседей восточных славян литовцы и латыши всего ближе к ним по происхождению и по культуре, и особенно по языку. Лингвистами уже давно установлено, что внутри индоевропейской семьи языков балтийские языки обнаруживают наибольшую близость к славянским. Близость эта настолько велика, что некоторые исследователи даже включали летто-литовские языки и народы в славянскую ветвь (Тетцнер и др.). Во всяком случае близкие родственные отношения между балтийскими и славянскими языками и общность их происхождения признаются почти всеми лингвистами.
По своей структуре балтийские языки выделяются, как отчасти и славянские, среди прочих индоевропейских особым архаизмом, главным образом в системе склонений имен. Возможно, что это свидетельствует о том, что эти народы меньше, чем другие, подвергались смешению и влиянию неиндоевропейских языков.
Письменные известия о летто-литовских народах начинаются с первых веков н. э. Тацит упоминает о народе «эстиях», жившем на побережье Балтийского моря. Все историки признают, что это были какие-то предки летто-литовских народов и что лишь гораздо позже это название перешло на эстов-эстонцев. Об «эстиях» говорит и Иордан в VI в. Племена галиндов и судинов, несомненно литовские, упоминает Птолемей во II в. В те времена летто-литовские племена занимали гораздо более обширную к западу и к югу область, чем их позднейшие потомки. В XI—XII вв. область их расселения была примерно такова.
На западе всю позднейшую «Восточную Пруссию» до низовьев Вислы населяли пруссы; на юге бассейн Царева занимали ятвяги, а также галинды («голядь» в русской летописи) и судавы; севернее их, на Среднем Немане, жила собственно литва — племя, в дальнейшем объединившее вокруг себя другие племена и давшее им свое имя; далее к северу, по правым притокам Немана, обитали жемайты (латинизированная форма их имени — самагиты), или жмудь; еще севернее, на Куронском полуострове, жили курши, или куроны (корсь). К востоку от них, по р. Лиелупе и нижней Западной Двине, расселены были земгалы (зимигола), т. е. «низовые», а выше их по Двине — селы (селоны), «верховые»; еще восточнее, на правобережье Двины — латгалы (летьгола): эти три племени — предки теперешних латышей.
Побережье Рижского залива и области дальше к северу, вплоть до Финского залива, занимали финноязычные племена: ливы, давшие впоследствии свое имя всей юго-восточной Прибалтике — «Ливония», и предки эстонцев, племена «чуди», как они названы в русской летописи.
Но эта область, занимавшаяся летто-литовскими и западнофинскими племенами, позже сильно сократилась. С востока и с юга ее сжало продвижение восточнославянских и польских племен; ятвяги и галинды были оттеснены, частью ассимилированы; часть галиндов (голядь), отрезанная от остальной массы литовцев, вплоть до XII в. жила на р. Угре, притоке Оки; позже эта голядь, видимо, обрусела.
На западе агрессия Тевтонского немецкого ордена в XIII в. сопровождалась жестоким истреблением пруссов, а остатки их были позже онемечены. Но на основной территории литовские племена были объединены вместе с частью русского (белорусского) населения под властью местных князей. Так возникло Литовско-Русское государство (XIII—XIV вв.). В нем политическая власть принадлежала литовским князьям, но культурное превосходство было на стороне славянского (русско-белорусского) населения. Русский язык господствовал в литературе и в законодательстве. В конце XIV в. Литовско-Русское государство, однако, объединилось с Польшей, сначала только «личной унией» (1385), позже слившись с ней в единое государство «Речь Посполитую» (1569). Формально Литва составляла его равноправную часть, но фактически господство принадлежало феодальной Польше. Господствующий класс Литвы, бояре и паны, стал перенимать польскую культуру.
Судьба латышских племен — куршей, земгалов, селов и латгалов, а также финноязычных ливов и эстов («чуди») — была иной. С конца XII в. они подверглись истребительному нашествию немецкого духовно-рыцарского «Ливонского» ордена. Несмотря на героическое сопротивление латышских и эстонских племен и на русскую помощь (битва на Чудском озере в 1242 г.), ордену удалось укрепиться в Прибалтике. Он просуществовал до 2-й половины XVI в., распавшись в годы «Ливонских войн» Ивана Грозного. Но, хотя отдельные части Ливонии в дальнейшем переходили под власть то Польши, то Швеции, а часть составила самостоятельное «Курляндское герцогство» потомки ливонских рыцарей оставались в течение веков господами порабощенных латышских и эстонских крестьян. Только восточная часть Латвии, Латгалия, на долгое время — с конца XVI до конца XVIII в. — оказалась под властью Польши и испытала на себе, подобно Литве, гнет польских панов.
К XVIII в. в результате многовекового взаимодействия и сближения племенных групп в ходе описанных событий сложились основные народности юго-восточной Прибалтики: эстонцы — из древних «чудских» и частью ливских племен; латыши как народность сложились на основе племен земгалов, селов и латгалов, куда влились и курши и остатки финноязычных ливов. В Литве образовались две народности — собственно литва (аукштайты) и жмудь (жемайты).
В XVIII в. вся юго-восточная Прибалтика, за исключением Восточной Пруссии, вошла в состав России, но фактически над эстонцами и латышами продолжали господствовать немецкие бароны, а над большей частью литовцев — польские паны вместе с ополяченной литовской знатью.
Великая Октябрьская революция в России дала эстонцам, латышам и литовцам национальную самостоятельность, но местная буржуазия при поддержке германского империализма захватила власть в свои руки. Лишь летом 1940 г. в Литве, Латвии и Эстонии была установлена Советская власть, и эти республики вошли как равноправные сочлены в Союз Советских Социалистических Республик.