Народы Средней Азии

К оглавлению книги С.А. Токарева «Этнография народов СССР»

Средняя Азия — ближайшая соседка Кавказа, но гораздо больше его по размерам. Она отделена от него только Каспийским морем. Она расположена приблизительно на той же географической широте. Исторически Средняя Азия была, подобно Кавказу, по крайней мере в своих южных частях, близка к центрам древних цивилизаций и подвергалась их влиянию. Естественно, что многое в истории и культуре народов Средней Азии сходно с тем, что мы видели на Кавказе. Но при всем том — как много и различий!

Подобно Кавказу, и Среднюю Азию можно разделить на две основные физико-географические зоны, и это деление отразилось на историко-этническом развитии населения: это 1) равнинная зона и 2) высокогорная зона. В первой из них, как в «плоскостной» части Кавказа, издавна складывались благоприятные условия для развития производительных сил. В высокогорных же районах, в условиях скудной природы, земельной тесноты и географической изоляции, консервировался сравнительно низкий уровень их развития.

Но существенная разница между Средней Азией и Кавказом состоит прежде всего в том, что если для Кавказа наиболее характерна именно горная его часть, то в Средней Азии равнинные области далеко преобладают над горными. Именно равнины Средней Азии были той территорией, на которой издавна протекали основные этногонические процессы, формировался этнический облик страны.

И вот по этому-то этническому облику Средняя Азия во многом составляет контраст с Кавказом.

Если на Кавказе, в долинах и ущельях его гор, доныне сохранилось множество мелких, обособленных этнических групп, то в Средней Азии, напротив, сложилось несколько крупных национальностей. Этническая и языковая дробность в основном давно преодолена.

Причины этого — опять-таки географические и исторические. Открытые пространства равнин Средней Азии давали возможность оживленных сношений, широких передвижений народных масс и интенсивного экономического и культурного обмена. Благодаря этому на территории Средней Азии издавна складывались крупные этнические образования. Здесь не раз создавались большие межплеменные объединения и государства. Поэтому в Средней Азии нет — если не считать некоторых горных районов — той племенной раздробленности, обособленности мелких этнических групп, какую мы видели в горах Кавказа.

Равнины Средней Азии по характеру природных условий в свою очередь можно разделить на два основных ландшафта, но в этом разделении важнейшую роль играл уже человеческий труд. Вдоль течения больших рек и их притоков издавна сложилась система искусственного орошения, и там выросли созданные руками человека цветущие плодородные оазисы. Вся же остальная поверхность Среднеазиатской низменности с ее крайне засушливым климатом, в прошлом недоступная для искусственного орошения, представляла собой сухую степь, местами травянистую (большая часть Казахстана), местами полупустынную, переходящую в настоящую пустыню (Туркмения). Лишь в наши дни труд советских людей на основе высокой социалистической техники позволяет преобразовать в богатые оазисы еще новую громадную площадь, отвоевывая ее у безжизненной степи и пустыни.

Именно земледельческие оазисы Средней Азии и были с древних времен очагами высокой культуры. Они были центрами притяжения для народов степи и фокусами кристаллизации основных этнических объединений.

Национальный состав

В Средней Азии, в отличие от горного Кавказа, а также от Сибири и Севера, вместо разрозненных мелких племен, мы находим крупные этнические массивы. Несмотря на то что территория Средней Азии очень велика, здесь налицо всего лишь 6 крупных наций, не считая мелких национальных групп, о которых мы скажем в дальнейшем. Эти шесть основных наций Средней Азии следующие: 1) узбеки (4,8 млн.), 2) казахи (свыше 3 млн.), 3) таджики (1,2 млн.), 4) киргизы (884 тыс.), 5) туркмены (около 812 тыс.) и, наконец, 6) каракалпаки (186 тыс.).

Из этих 6 крупных национальностей пять образуют Союзные советские республики. Только каракалпаки имеют Автономную ССР.

По языку они распределяются на следующие группы.

Таджики принадлежат к иранской группе народов, т. е. входят вместе с другими иранскими языками в семью индоевропейских языков. Остальные 5 народов — тюркоязычные. Подразделяя их на более мелкие группы, мы находим, что казахи и киргизы вместе с каракалпаками входят в северо-западную, или кипчакскую, ветвь тюркоязычной группы. Узбеки принадлежат к юго-восточной, или кашгарской (чагатайской), ветви тюркских языков, а туркмены входят в юго-западную (туркменскую, или огузскую) ветвь.

Таким образом, перед нами не только наличие крупных наций, но и значительное однообразие языковых группировок. Мы видим почти полное преобладание тюркских языков, очень близких друг к другу, и только одну национальность, не входящую в эту языковую группу.

Антропологические типы

Сравнительно однороден и антропологический состав населения, хотя он несколько сложнее, чем на Кавказе. Советские антропологи (Ярхо, Ошанин) выделили два основных европеоидных и один или два монголоидных типа среди народов Средней Азии; между собой они часто смешаны. Европеоидные типы — это «закаспийский», преобладающий среди туркмен, темно-пигментированный и длинноголовый; «памиро-ферганский» тип (или «тип среднеазиатского междуречья», названный так по его локализации в основном между рр. Аму- и Сыр-Дарьей), характерный для таджиков и узбеков; он отличается от закаспийского типа короткоголовостыо. Господствующий монголоидный тип — так называемый «южносибирский», с нерезко выраженными монголоидными признаками; его теперь чаще считают не самостоятельным расовым типом, а продуктом смешения монголоидной и европеоидной рас; преобладает среди казахов и киргизов, встречается в виде примеси у узбеков. Чисто-монголоидный «центрально-азиатский» антропологический тип представлен среди киргизов и (реже) казахов.

Краткие исторические сведения

История народов Средней Азии известна нам начиная с древнейших времен. Страна населена была еще в эпоху нижнего палеолита. Это подтверждается сделанной в 1938 году в Узбекистане (Тешик-Таш) находкой остатков скелета неандертальца. В эпоху неолита и ранней бронзы в Средней Азии была сравнительно высокая культура. Археологические работы Хорезмской экспедиции (С. П. Толстова) за последние годы раскрыли в бассейне нижней Аму-Дарьи непрерывную последовательность культурного развития с эпохи неолита (III тысячелетие до н. э.) и вплоть до позднего средневековья. С конца 1-й половины I тысячелетия до н. э., с эпохи Ахеменидов, появляются и письменные свидетельства об интересующей нас области. Средняя Азия входила, по крайней мере отчасти, в состав Персидской Ахеменидской империи, и народы ее упоминаются уже в надписях царя Дария. К этой же почти эпохе относятся первые упоминания о народах Средней Азии у греческих авторов, в частности у Геродота.

В середине первого тысячелетия до н. э. в Средней Азии существовало примерно такое же соотношение двух основных хозяйственных типов, какое мы находим впоследствии: земледельческие оседлые народы в оазисах и кочевое население степей. В земледельческих оазисах жили народы, которые именуются в наших источниках согдийцами и хорезмийцами — население Согдианы (бассейна Зеравшана) и Хорезма (нижней Аму-Дарьи). Степи же были населены кочевниками-скотоводами, известными под именем массагетов к югу от Сыр-Дарьи и саков к северу от этой реки. В бассейне верхней Аму-Дарьи обитали бактрийцы и другие горные народы. По-видимому, все это были ираноязычные народности.

Однако очень вероятно предположение, что в то время в Средней Азии были и народы яфетидоязычные, т. е. родственные по языку народам Кавказа. Это предположение подкрепляется открытием языка до сих пор существующих на южных склонах Гиндукуша яфетидоязычных вершиков (буришков).

Не совсем ясно первоначальное местообитание еще одного, особняком стоящего народа — тохаров. Тохары составляли по языку самостоятельную ветвь индоевропейской семьи, притом ветвь, занимающую место как бы посередине между восточными и западными индоевропейскими языками (по некоторым признакам тохарский язык сближают с фракийскими и даже со славянскими языками). Памятники тохарского языка обнаружены (1904 г.) в Синьцзяне: они относятся к V—X вв. н.э. До этого тохары жили в Бактрии, куда проникли, Видимо, во II в. до н. э., — это известно по античным свидетельствам. Где жили тохары в более раннее время, в точности не установлено, но С. П. Толстов связывает с ними некоторые памятники последних веков до н. э. и первых веков н. э. в низовьях Сыр-Дарьи, в частности группу городищ Джеты-Асар.

Реконструкция замка Джанбас-кала кангюской эпохи (начало нашей эры). Хорезм.

Реконструкция замка Джанбас-кала кангюской эпохи (начало нашей эры). Хорезм.

Реконструкция замка Тешик-кала афригидской эпохи (VII—VIII вв.)

Реконструкция замка Тешик-кала афригидской эпохи (VII—VIII вв.)

По антропологическому типу все названные народы принадлежали к европеоидам.

Преобладание языков иранской группы в древней Средней Азии свидетельствует о глубоких исторических связях с Ираном. Эти связи проявились и в общности религиозных верований. Государственная религия Ахеменидской Персии — маздеизм, или зороастризм, связанный с культом огня и дуалистической мифологией, — была распространена и в Средней Азии. Некоторые советские историки (Струве, Толстов) полагают даже, что родиной маздеизма были именно северо-восточные области Ирана — Бактрия и прилегающие к ней части нашей Средней Азии.

Новейшими, главным образом археологическими, исследованиями (Толстов) вообще устанавливается, что земледельческие оазисы Средней Азии представляли собой в древности один из крупных и самостоятельных центров цивилизации. Памятники городской архитектуры, остатки широко разветвленной сети оросительных каналов, впоследствии разрушенных вражескими вторжениями, наличие собственной письменности — хорезмийское письмо, открытое тем же Толстовым, — все это указывает на высокий уровень культуры, достигнутый народами Средней Азии еще до начала нашей эры. 

В конце IV в. до н. э. походы Александра Македонского захватили и территорию Средней Азии. Но греко-македонское завоевание не принесло изменений в этнический состав страны. Греческие и македонские элементы были немногочисленны, и очень скоро сама Македонская империя распалась на составные части, в каждой из которых власть постепенно перешла в руки местных элементов. Средняя Азия была поделена между двумя государственными образованиями: восточная ее часть вошла в Греко-Бактрийское государство, которое уже в середине III в. до н. э. занимало очень большую территорию, доходившую до границ Западной Индии, но просуществовало сравнительно недолго. Западная и юго-западная часть вошли в состав Парфянского царства, которое представляло собой крупную политическую силу вплоть до первой половины III в. нашей эры.

Образование обоих названных государств, по-видимому, не сопровождалось какими-либо существенными изменениями ни в этническом составе населения Средней Азии, ни в его распределении на культурно-хозяйственные типы.

Со II в. до н. э. имеются известия о кочевом народе усунь, занимавшем восточную часть Средней Азии — Прибалхашье и Семиречье (Илийский край). Есть предположения (Бартольд и др.), что усуни проникли сюда с востока, может быть, отступая в борьбе с хуннами (гуннами). Но возможно, что они составляли аборигенное население Семиречья. Каким языком говорили усуни, мы не знаем. Антропологически они были, видимо, европеоидами. Предполагают, что усуни, впоследствии растворившиеся в массе пришлого населения, исторически связаны с современными киргизами, которые расселены на той же территории.

Страны и народности Средней Азии в античную эпоху

Страны и народности Средней Азии в античную эпоху

Китайские источники упоминают о появлении в Средней Азии приблизительно в то же время (в 1-й половине II в. до и. э.) народа «юэчжи», или «да-юэчжи» (большие юэчжи). Это были кочевники, они воевали с хуннами и были разбиты, после чего перекочевали на запад и заняли область по р. Гуйшуй, т. е., видимо, по средней и нижней Аму-Дарье, в том числе и Хорезм. Кто были эти юэчжи? Хотя китайские известия говорят о перекочевке их с востока — примерно из Синьцзяна и Ганьсу, — но советские историки (Толстов и др.) полагают, что «большие юэчжи» — это массагетские племена («массагеты» — «большие геты»), может быть, смешавшиеся с тохарами. Следовательно, это не был новый для Средней Азии этнический элемент.

Во II же веке до н. э. начались походы китайцев в Среднюю Азию. Китайское государство при династии Хань (206 г. до н. э. — 220 г. н. э.) достигло большого могущества. Китайцам удавалось временами подчинить себе страны Средней Азии, но укрепить там свою власть они не могли. Зато в эту эпоху завязались тесные торговые связи с Китаем и обмен культурными благами: народы Средней Азии научились у китайцев шелководству, а сами передали китайцам умение разводить хлопок, люцерну, посылали туда своих высоко ценившихся, («небесных») коней.

Около начала нашей эры юэчжийские (т. е. массагетские?) племена, смешавшиеся с тохарскими и частью перешедшие к оседлости, образовали мощное государство во главе с династией Кушанов. Кушанские цари покорили оседло-земледельческие народы Средней Азии, завоевали области теперешнего Афганистана, Кашмира, северо-западную Индию и Синьцзян. Государство «Великих Кушанов», или «Индо-Скифское», как называли его греки, было в I—II вв. одним из самых крупных в тогдашнем мире — особенно при царе Канишке (конец I— начало II в).

Этнический состав Кушанского государства был пестрым. В составе населения его среднеазиатских областей особых перемен в то время, видимо, не произошло; но вопрос этот остается неясным, ибо не установлено этническое происхождение основного ядра Кушанского царства — юэчжей — и связь его с тохарами.

Кушанское объединение сыграло большую положительную роль в культурном развитии народов Средней Азии. Интенсивные экономические и культурные связи с Индией выразились в распространении в Средней Азии буддизма (который старались ввести еще бактрийские цари в качестве противовеса враждебному им маздеизму), а вместе с ним шло влияние индийского искусства, письменности, науки.

После падения «Индо-Скифского» царства (III в.) политическое преобладание в Юго-западной Азии перешло к сасанидской Персии. В эпоху Сасанидов (III—VII вв.) культурное влияние Ирана на народы Средней Азии достигло своего апогея. Насколько оно отразилось на самом этническом составе населения Средней Азии, где и прежде, по-видимому, преобладали ираноязычные элементы, — об этом трудно судить.

Неясен также этнический состав основного ядра созданного на территории Средней Азии большого объединения V—VI вв.— государства Эфталитов («белых гуннов»); предполагается, однако, наличие в нем тюркских элементов.

В середине VI в. Средняя Азия подвергается нашествию с востока, и на этот раз здесь появляются этнические элементы, для нас совершенно ясные: в пределы Средней Азии вторгаются тюрки. Появление их было связано с образованием великой тюркской империи VI в., охватившей огромную территорию от Маньчжурии почти до Каспийского моря. Ядром ее был народ, который называл себя тюрк или кок-тюрк (голубые тюрки). Язык и этнический облик этого народа хорошо известен из енисейско-орхонских памятников VII—VIII вв.

Эта империя скоро распалась на восточную и западную половины. Первая скоро попала в продолжительную зависимость от Китая. Что касается западных тюрков, то они, обосновавшись в Средней Азии, подчинили себе оседлое ираноязычное население. Но они слабо смешивались с ним, ибо тюрки не выходили из степей, не селились ни в городах, ни в земледельческих районах и сохраняли в основном кочевой образ жизни. Исключение составляли только районы низовьев Сыр-Дарьи, где довольно рано, еще до конца 1-го тысячелетия н. э. наметилось оседание тюркских племен и слияние их с местными племенами.

Кстати нужно отметить, что с этими западными тюрками некоторые исследователи связывают по происхождению хазар.

Массовый характер переселений тюркских кочевников в Среднюю Азию с востока доказывается палеоантропологическими данными. В могилах древнего населения Средней Азии, приписываемых сакам, усуням и гуннам, преобладает европеоидный тип, а монголоидные элементы либо совсем отсутствуют (например, в Памире), либо имеются в виде небольшой примеси. В противоположность этому в могилах тюркских кочевников, начиная с VI в., находятся черепа, не отличающиеся от современных монгольских или тувинских. Однако в типе оседлого населения во всех районах и в эту эпоху преобладают европеоидные элементы.

В Средней Азии господство тюрков длилось сравнительно недолго, не больше 100 лет. Поэтому влияние их на состав оседлого населения Средней Азии едва ли в то время могло быть глубоким. Процессы тюркизации оседлого населения основных областей Средней Азии относятся к значительно более позднему времени. Однако кочевое население степей уже тогда подверглось в значительной степени тюркизации. Так образовалось характерное размежевание этнических групп, частью совпадающее с хозяйственно-культурными типами.

В старой буржуазной литературе, однако, была тенденция слишком подчеркивать и преувеличивать эту противоположность оседлой культуры оазисов и кочевнической степной стихии. При этом то и другое слишком упрощенно отождествляли с двумя этноязыковыми группами: иранской и тюркской. Вся история Средней Азии сводилась в этом смысле к вековой борьбе между кочевниками-тюрками и оседлыми иранцами. Так изображал дело, например, В. В. Бартольд — крупный историк Востока. Работы советских ученых—археологов, историков (особенно С. П. Толстова) — внесли в эту концепцию существенные поправки.

Выяснилось, что по крайней мере на северной окраине Средней Азии, на нижней Сыр-Дарье, тюркский элемент имеет гораздо более глубокие корни и гораздо раньше проник в древнее оседлое население, чем это думали. Прослежена непосредственная историческая преемственность между древнейшей полуоседлой и оседлой культурой бронзового века, основанной на комплексном земледельческо-рыболовческо-скотоводческом хозяйстве в низовьях Сыр-Дарьи, и позднейшей гуннско-эфталитской культурой, содержавшей в себе, видимо, уже и тюркский элемент, и, наконец, еще более поздней (IX— XI вв.) культурой тюрков-огузов (поглотивших в свой состав разные языковые компоненты).

В основных областях Средней Азии политическое господство тюрков, установившееся в середине VI в., оказалось недолговечным. Местные правители Хорезма, Согда уже в начале VII в. стали фактически почти независимыми. С этого времени вновь оживились связи с Китаем, который в эпоху Танской династии (618—907) находился в апогее силы и процветания. Сфера влияния Китая в то время охватывала всю область между Кореей и Уссурийским краем на северо-востоке, Индо-Китаем на юго-востоке и Зааральем на западе. В середине VII в. китайцы нанесли поражение тюркам, разбив их в 657 г. в битве на р. Или. С того времени и до середины VIII в. значительная часть Средней Азии, если и не была фактически подвластна китайцам, то номинально числилась в составе Китайской империи, границы которой доходили, таким образом, до Аральского моря.

С конца VII в. на Среднюю Азию начинаются набеги арабов, которые обосновались в Персии и производили более или менее регулярные нападения на земледельческие районы Средней Азии, на так называемый Маверанахр (по арабски «области за рекой» — имеется в виду Аму-Дарья). А в первой половине VIII в. арабы переходят к систематическому завоеванию Средней Азии. В 751 г. они столкнулись с китайцами, разбили их в решительном сражении на р. Талас и положили конец господству Китая в Средней Азии. Началась эпоха полного подчинения арабам.

Если китайцы не оказали существенного влияния ни на этнический состав, ни на культуру Средней Азии, — ибо господство Китая было внешним и сам Китай был слишком далек, — то владычество арабов сыграло более важную роль в истории Средней Азии. Правда, влияние самого арабского этнического элемента было невелико, арабы располагались небольшими гарнизонами в городах, подавляли всякие попытки восстания и в очень слабой степени могли смешиваться с коренным населением; что касается культурного влияния самих арабов, то оно не могло быть значительным уже по одному тому, что сами арабы в то время не были представителями высокой культуры. Но именно они принесли в Среднюю Азию ислам, что оказало существенное влияние на всю последующую историю народов этой страны.

Само по себе распространение ислама, конечно, не было положительным фактором, но исламизация и включение Средней Азии в арабскую империю содействовало культурному сближению народов Средней Азии с теми центрами цивилизации, которые в то время были завоеваны арабами.

В IX—Х вв. Средняя Азия сама стала одним из крупнейших очагов мировой культуры. Земледелие, ремесла, торговля процветали. Города были центрами образованности. Многие выдающиеся деятели так называемой «арабской» науки и литературы, стоявшей тогда на первом месте в мире, были уроженцами среднеазиатских городов; там жили: знаменитый философ и врач Ибн-Сина (Авиценна) из Бухары, гениальный математик Ибн Муса аль Хорезми (Алгоритми) из Хорезма — создатель теории логарифмов и ряд других.

Распространение ислама в эпоху арабского завоевания навело сравнительное единообразие в области религии, которого раньше не было. Наряду с зороастризмом, или маздеизмом, о преобладании которого уже говорилось, существовали и другие религиозные системы: буддизм, принесенный в эпоху Кушанского государства из Индии, несторианство, проникшее в V в. из Передней Азии. Были и отдельные секты, и держались местные, более примитивные формы верований. Очевидно, тут была значительная веротерпимость. С эпохи арабского завоевания положение резко изменилось, и распространение ислама с его нетерпимым фанатизмом привело к значительной религиозной нивелировке.

Вскоре после арабского завоевания, уже в IX в., власть на территории Средней Азии при номинальном подчинении халифам перешла в руки местных династий: в IX в. к династии Тахиридов, с конца IX до конца X в. — к Саманидам. Этническая основа этих династий была чисто местная, иранская (таджикская). Таким образом, до самого конца X в. политическое преобладание в Средней Азии принадлежало местному иранскому элементу.

К этому времени на основе одного из местных иранских диалектов выработался общенародный язык «дари» — предок современного таджикского языка, ставший государственным языком при Саманидах.

Но в то же время на границах земледельческих оазисов, в степях Средней Азии уже с VI в. концентрировались тюркские группы. После распада тюркской империи здесь, в восточной части Средней Азии, на территории Киргизии и Восточного Казахстана сложилось довольно значительное государство тюргешей, существовавшее до конца VIII в. После распада этого государства его место было занято крупным межплеменным объединением карлуков, существовавшим в восточной части Средней Азии в VIII—IX вв.

В западной части Казахстана и в низовьях Сыр-Дарьи складывалось с IX в., как уже сказано выше, объединение огузских (тоже тюркоязычных) племен, образовавшееся из смешения древних массагетов с тюрками, пришедшими из Центральной Азии. Эти огузы — прямые предки современных туркмен.

На рубеже X и XI вв., т. е. первого и второго тысячелетия, в этнической истории Средней Азии происходит чрезвычайно важное событие — завоевание государств и земледельческих оазисов Средней Азии тюркскими кочевыми группами. Династия Саманидов в 999 г. погибла под ударами прорвавшихся с севера тюрков. С этого времени иранский элемент навсегда утрачивает политическое преобладание в Средней Азии. Та тюркская династия, которая после этого укрепилась в Средней Азии, известна в истории под названием Караханидов, или Илек-ханов. Эта династия происходила из племени ягма, выходцев из Восточного Туркестана. Но главную роль играли тут другие тюркские народы — прежде всего семиреченские карлуки и чигили.

В западной части Средней Азии, современном Туркменистане и значительной части Ирана в XI в. образовалась могущественная Сельджукская империя. Она получила это название по имени династии Сельджукидов, потомков Сельджука, одного из огузских вождей (племени кынык). Внук Сельджука Тогрул-бек занял своими кочевьями области южной Туркмении и Хорасан, разгромил государство Газневидов (1040), а в дальнейшем покорил большую часть стран Передней Азии, приняв титул «султана». Империя Сельджукидов стала самой грозной силой на Востоке — против них ведь и начали снаряжать в Западной Европе крестовые походы. Сельджукский султан Санджар на короткое время (1130—1141) объединил под своей властью и всю Среднюю Азию.

Почти независимое положение в XI в. и в особенности в XII в. занимало государство, которое создалось в Хорезме, в бассейне нижней Аму-Дарьи. Хорезмийцы находились в это время под господством собственной национальной династии Хорезмшахов, которые только номинально признавали власть Караханидов и позднее Сельджуков.

В 30-х годах XII в. на границах Средней Азии появляется совершенно новый этнический элемент, который оказал очень существенное влияние на дальнейшие этнические взаимоотношения. Дело идет о вторжении в Среднюю Азию с востока каракитаев, или киданей, под предводительством их князей «гурханов». Некоторые исследователи причисляют киданей к тунгусским народам. Однако работами новейших филологов и историков (Ширатори, Залкинд) как будто устанавливается монголизм этого народа.

Каракитаи господствовали в Восточной Азии и в Северном Китае с начала X и до конца 1-й четверти XII в. Это была китайская династия Ляо. Когда они были изгнаны из Китая и Монголии своими соперниками чжурчженями, то часть их перекочевала на Запад и появилась в Илийском крае, в Семиречье. Так, впервые в истории Средней Азии на ее территории появились монголоязычные элементы. Правда, существенного влияния они ни в это время, ни позднее, в эпоху Чингисхана, не оказали: монгольский язык ведь не сохранился в Средней Азии. Но каракитаи составили, по-видимому, значительный слой в самом составе местного населения, по крайней мере населения Киргизии, усилив в нем монголоидный элемент.

Каракитаи нанесли поражение войскам Хорезмшаха и Сельджукидов. Укрепившись в Семиречье и Восточном Казахстане, они представляли собой одно время крупную политическую силу.

К концу XII в. к каракитаям присоединяется еще один монгольский элемент, также пришедший из внутренних областей Центральной Азии: этонаймананов. В связи с межплеменной борьбой в Монголии значительная часть наймы перекочевала под начальством хана Кучлука на Запад.

Невелико было влияние монгольского мира на Среднюю Азию в расовом и языковом отношении и в более позднюю эпоху, даже в эпоху завоеваний Чингисхана. Средняя Азия была завоевана его полководцами в 20-х годах XIII в.

Завоевание это имело последствием страшное опустошение и упадок хозяйства и культуры Средней Азии. От упадка население скоро оправилось, но политическое подчинение монголам осталось. Средняя Азия вошла в состав улуса второго сына Чингисхана Чагатая (или Джагатая). Господство Чагатая было первое время лишь номинальным (фактически управлял уполномоченный великого хана Угэдэя), но потом власть перешла к потомкам Чагатая. Монголы составляли в сущности лишь очень немногочисленный господствующий слой в завоеванных ими странах, и этот слой не мог быть устойчивым.

Уже в XIV в. монгольские элементы как в языке, так и в составе населения почти совершенно растворились. Династия Чагатая, монгольская по происхождению, становится и сама тюрко-иранской. В эту эпоху образуется «джагатайский» (чагатайский) литературный язык — тюркский, по с очень сильными персидскими заимствованиями.

Таким образом, влияние монгольского элемента даже в эпоху наибольшего господства монголов было невелико.

С конца XIV в. Средняя Азия становится центром нового, очень крупного политического объединения, образованного Тимуром и возглавлявшегося его потомками. Господство Тимуридов продолжалось до конца XV в.

Что представляло собой тогда коренное население Средней Азии по своему этническому составу? В нем были налицо два основных этнических элемента, которые сложились здесь в более раннее время, — ираноязычный и тюркоязычный. Монгольского слоя почти не осталось. Иранцы — в основном предки современных таджиков — продолжали господствовать в большинстве оседлых земледельческих районов и в городах. Тюркский мир концентрировался преимущественно в степных скотоводческо-кочевых районах. Но это размежевание вовсе не было таким резким: многочисленные тюркские племенные группы постепенно просачивались в города и сельские поселения, мало-помалу ассимилируясь с аборигенами. Некоторые области — особенно Хива — были уже в сильной степени тюркизированы.

Культура народов Средней Азии в эпоху Тимуридов, когда отбушевали грабительские войны самого Тимура, достигла высокого уровня. Особенно процветали наука и искусства при Улугбеке, внуке Тимура (1409—1449), который сам был крупным ученым. Столица его государства Самарканд сделалась одним из культурнейших городов того времени. Самарканд украсился прекрасными постройками (медресе и др.), которые сохранились до наших дней. Улугбек покровительствовал писателям, ученым. Сам он занимался астрономией, построил замечательную по тому времени обсерваторию, составил обширный каталог звезд. Из писателей XV в. особенно выделяется знаменитый Алишер Навои (1441—1501), считающийся основоположником узбекской литературы.

К самому концу XV в. относится появление на территории Средней Азии новых тюркских кочевых групп: казахов и узбеков. О происхождении той и другой народности нам придется говорить подробно позже. Обе они выделились из распавшейся Золотой Орды. Казахский союз образовался в степях Восточного Казахстана. Узбеки, создавшие свой племенной союз в Северо-Каспийских степях, завоевали под начальством своего хана Шейбани оазисы Средней Азии. С 1500 г. укрепилась узбекская династия Шейбанидов. Их государство скоро разделилось на самостоятельные, друг с другом соперничавшие ханства (Бухарское, Хивинское и др.). Эти ханства, в которых политическое господство принадлежало узбекским группам, по составу своего населения были пестрыми. Масса коренного населения продолжала оставаться таджикской, ираноязычной. Но уже с XVI в. стал более интенсивным процесс взаимного сближения и ассимиляции ираноязычных и тюркоязычных элементов, и он охватил уже и коренные оседлые области — Бухару, Самарканд, Фергану и др.

Таким образом, в результате многовековых этнических перемещений, завоеваний, взаимной ассимиляции в пределах Средней Азии образовалось несколько крупных этнических объединений с преобладанием двух основных языковых групп: иранской, представляющей собой более древний пласт населения Средней Азии, и тюркской, составленной из элементов, которые в течение столетий накапливались на границах Средней Азии, просачивались в нее с разных сторон, Приходили с отдельными кочевыми группами, проникавшими в оазисы, и там подвергались ассимиляции.

Продвижение кочевых племен (тюркских и монгольских по языку) из более восточных областей, из Центральной Азии, приводило к постепенному усилению монгольской расовой примеси, и, таким образом, к северу и востоку от Сыр-Дарьи, особенно в Семиречье, монголоидный тип с течением времени стал преобладать.

Присоединение к России

Связи Руси со Средней Азией начались очень рано. Они усилились с расширением России и превращением ее в многонациональное государство. В XVII—XVIII вв. русские вели уже оживленную торговлю с бухарцами, ташкентцами, хивинцами. В XVIII—XIX вв. казахские орды, сначала Младшая, затем Средняя и Старшая, подчинились России. С 1840-х гг. начинается усиленная подготовка Русского правительства к наступлению на среднеазиатские ханства. Оно имело целью, во-первых, обеспечить все растущие торговые сношения от постоянных нападений хищнических отрядов и прекратить захват русских пленников и продажу их на среднеазиатские рынки. Во-вторых, важно было не допустить захвата Средней Азии Англией, которая как раз в те годы к этому непосредственно готовилась. Наконец, с середины XIX в., по мере роста капитализма в России, все более ощущалась потребность в приобретении новых рынков для сбыта промышленных товаров, а в 60-х годах, кроме того, — в занятии хлопководческих районов (ибо в связи с гражданской войной в США американский хлопок перестал поступать на русский рынок, и цены на хлопок резко поднялись).

После подготовительных походов 40-х и 50-х годов русские войска начали решительное наступление на земли среднеазиатских ханств. В 1864—1868 гг. русские овладели несколькими важными городами — Ташкен¬том, Самаркандом и др. — и сломили сопротивление ханств. Бухара признала свою вассальную зависимость от России (1868), за ней последовало Хивинское ханство (1873); Кокандское ханство было ликвидировано, и земли его присоединены к России (1876). В 1881—1884 гг. были завоеваны туркменские степи.

Присоединение Средней Азии к России не внесло существенных изменений в этнические отношения народов края. Русские элементы в первые десятилетня после завоевания не были многочисленными. Русские составляли только господствующую верхушку — администрацию, чиновничество, и селились они в особых кварталах крупных городов, прежде всего Ташкента. Заметного сближения и смешения между ними и коренным населением на первых порах не происходило. Крестьянская колонизация имела место только на окраинах, главным образом в Казахстане и Киргизии.

Однако присоединение Средней Азии к России было прогрессивным фактором в экономическом и культурном развитии ее народов. Включение «Туркестана» (как тогда называли Среднюю Азию) в систему общероссийского рынка ускорило его хозяйственное развитие. Началось проникновение капиталистических отношений в экономику края. Как известно, еще Энгельс указывал на прогрессивную, цивилизующую роль России в восточных областях.

В последние десятилетия перед революцией усилился приток в Среднюю Азию и русских крестьян-бедняков, которых гнала туда земельная нужда, и появились русские рабочие: железнодорожники, работники типографий и пр. Хотя переселенцев было не так много, а рабочие сосредоточились главным образом в нескольких городах (Ташкент, Красноводск), но все же появление этого нового, трудового и демократического элемента в составе русского населения Средней Азии имело огромное прогрессивное значение для области. Русские рабочие сыграли большую революционную роль в политическом развитии народов Средней Азии. Это сказалось впоследствии в революционных событиях 1905 и 1917 годов.

Основные типы хозяйства и культуры

За тысячелетнюю историю народов Средней Азии у них сложились устойчивые типы хозяйства и культуры. Люди создали их, применяясь к природным условиям, но частью и изменяя эти условия своим трудом. Основных типов было три.

1. Интенсивное земледелие с искусственным орошением в оазисах, с оседлым образом жизни населения; главные из этих оазисов — на нижней Аму-Дарье (Хорезмский, или Хивинский оазис), в бассейне Зеравшана (Самарканд, Бухара), по верхней Сыр-Дарье (Фергана); второстепенные — по Кашка-Дарье (Шахрисябз), по Мургабу (Мерв) и др. Носители этого типа хозяйства и культуры — главным образом равнинные таджики и узбеки, местами и туркмены.

2. Кочевое пастбищное скотоводство в степных и пустынных пространствах, преимущественно в северной и западной частях Средней Азии, в Казахстане и Туркмении; представители этого типа — казахи, туркмены.

3. Третий тип, не столь характерный для Средней Азии, — это своеобразное горное земледелие и скотоводство в районах Памира и Тянь-Шаня. Но эта область не однородна: восточная часть Памира и Тянь-Шаня по своему культурно-хозяйственному облику скорее примыкает к типу степных, равнинных скотоводческих районов. Здесь расселились кочевые скотоводы — киргизы, хозяйство которых не сильно отличалось от скотоводческого хозяйства равнинных казахов. Но в долинах Западного Памира — у горных таджиков и припамирских племен — сложился особый тип оседлого высокогорного земледельческо-скотоводческого хозяйства.

Между указанными типами резкой грани никогда не существовало. Издавна установились культурные и экономические связи между оседлым земледельческим и кочевым скотоводческим населением. Существовали промежуточные группы, которые в своем хозяйстве совмещали черты земледельческого и скотоводческого уклада (каракалпаки, часть туркмен). Отмечалась и известная текучесть — переход отдельных групп от скотоводческого хозяйства к земледельческому и реже наоборот.

Сейчас различие между этими типами быстро стирается, ибо общее развитие производительных сил в социалистическую эпоху направлено в сторону наиболее полного использования природных ресурсов. Однако сами отрасли хозяйства сохраняются, и хозяйственный профиль отдельных областей, в зависимости от природных условий, различен.

В оазисах Средней Азии господствующей формой хозяйства издавна было и до настоящего времени остается земледелие, причем специфического типа, основанное на системе искусственного орошения. Система эта, очень древняя, сохранилась до настоящего времени во всех своих типических чертах. Она имеет следующий вид: основные водные магистрали — Аму-Дарья, Зеравшан и Сыр-Дарья с их притоками — питают целую сеть арыков (капалов), начиная с крупных головных каналов и кончая сетью мелких арыков, которые направляются на поля и орошают земледельческие участки. Некоторые реки отдают свою воду каналам всю целиком и никуда не «впадают». Таков Зеравшан, Кашка-Дарья, а также Мургаб, Теджен, некогда бывшие притоками Аму-Дарьи, — теперь они не доносят до нее своих вод. Таковы же многочисленные речки, сбегающие с гор в Ферганскую долину, когда-то впадавшие в Сыр-Дарью. До последнего времени сохранялась существовавшая с отдаленных времен система распределения воды, передача ее по отдельным каналам. Применяются (особенно на Аму-Дарье) водоподъемные сооружения, так называемые чигири, представляющие собой вертикальное колесо, по ободу которого укреплены глиняные кувшины; при вращении колеса кувшины черпают воду из канала, поднимают ее и, опрокидываясь, выливают в арык, который направляется на участки. Это вертикальное колесо соединено при помощи зубцов с горизонтальным колесом, имеющим длинный рычаг, а к концу его запрягается животное — лошадь, верблюд или бык, — которое ходит по кругу и приводит в движение чигирь.

В горном Таджикистане и Горно-Бадахшанской области искусственное орошение применялось не везде. Но и в равнинных районах Средней Азии известно «неполивное» земледелие на так называемых «богарных» землях, где сеют под дождь. Есть еще «каирные» земли в низовьях рек, где подпочвенные воды стоят высоко, и искусственное орошение потому не нужно.

Еще недавно удерживался сравнительно примитивный процесс обработки земли: грубая соха — «омач» (у таджиков — «сипор»), простое деревянное орудие с насаженным железным сошником. Заделывали посеянные семена тяжелой доской («мала»), которую запряженные животные волокли по пашне. Широко применялся кетмень — мотыга с тяжелой железной частью и широким рабочим краем. Уборку производили серпом; молотьбу — при помощи вытаптывания копытами скота. Ассортимент культурных растений очень разнообразен: пшеница, ячмень, джугара (крупная разновидность проса — сорго), кукуруза, рис, хлопок, кунжут (масличное растение); большое значение имеет люцерна (корм для скота); очень важны бахчевые культуры — дыни, арбузы, тыквы; издавна широко распространено виноградарство и плодоводство — яблоки, персики, абрикосы (урюк), тут, черешня, «кок-салтан» (зеленая слива), винная ягода и др. Еще с 1-го тысячелетия распространилось также заимствованное от китайцев шелководство, где главную роль играет женский труд, а кормить червей помогают и дети.

Кетмень

Кетмень

Скотоводческое хозяйство, как уже сказано, господствовало с глубокой древности в степных и пустынных областях Средней Азии. Это скотоводство кочевого типа, без запасания корма на зиму, с выпасом скота на подножном корму в течение круглого года. В степях Казахстана скот перегоняли с зимних пастбищ на летние и обратно. В пустыне Кара-Кума кочевали обычно вокруг колодцев.

Типичные виды скота кочевников — овцы, лошади, верблюды. Рогатый скот менее характерен.

Скот дает кочевнику прежде всего пищу. Молочная пища издавна составляла основу существования большинства, причем из молока изготовляют разнообразные кушанья. Доят и овец, и коз, и коров, и кобылиц, и верблюдиц. Мясо — особенно баранье и конское — излюбленная пища скотоводов, но она доступна была прежде только богатым.

Помимо молока и мяса, кочевник получал от своего скота шкуры и кожи для изготовления одежды, обуви, посуды, утвари; шерсть, из которой валялись войлоки и выделывались ткани; конский волос для различных изделий. Лошади и верблюды служили прежде почти единственным средством передвижения.

Ремесла

Очень интересны и разно¬образны кустарно-ремесленные производства. Оседлые народы Средней Азии еще в отдаленной древности пережили процесс «второго великого разделения труда» (Энгельс), отделения ремесла от сельского хозяйства. В городах Средней Азии ремесленные производства развиты давно.

В числе наиболее важных из них стояла и стоит обработка волокнистых веществ, особенно хлопка и шелка. Старинная техника обработки хлопка состояла в его ручной очистке (на особом приспособлении — «чигирике»), прядении (женская работа), ручном тканье на горизонтальном стане с подножками, опущенными в яму. Шелк сначала разматывали, потом пряли, ткали. Выделывались вручную разнообразные сорта тканей: бумажных, шелковых, полушелковых. Орнаментировка тканей достигалась либо узорным тканьем, либо окрашиванием со сложной перевязкой основы во время тканья, либо при помощи набойки, но последняя с развитием капитализма была почти вытеснена покупными фабричными тканями.

Развито издавна кожевенное производство — особенно в г. Ташкенте. Кожа, обработанная вручную золой и дублением, шла на выделку обуви, ремней, переплетов книг и пр. Широко распространено гончарное производство — изготовление различных видов посуды, неполивной и поливной, гончарных труб и пр.

Сложна и разнообразна обработка дерева — изготовление арб, седел, домашней обстановки, деревянных гребней; токарное производство на токарном станке своеобразной формы — не ножном, а ручном: правая рука при помощи лучка вращает ось, а левой рукой наставляется резец, либо работа производится вдвоем. Замечательна сложная и тонкая резьба по дереву — особенно в Хиве.

"Кумган" из красной меди

«Кумган» из красной меди

Мастера по металлу делились на кузнецов, ножовщиков, медников, оружейников, ювелиров, последние работали главным образом по серебру.

Почти все эти производства исстари были мужскими и имели товарное направление. Женщины были заняты лишь домашними производствами.

В связи с ремеслами издавна развита и торговля в городских центрах, в форме как базарной, так и постоянной мелочной торговли. Ремесленник сидит у себя в открытой мастерской, обычно на базаре; он тут же, на глазах покупателя, изготовляет свой товар и тут же его продает. Продаются на базаре, конечно, не только ремесленные изделия, но также и привозные сельскохозяйственные продукты.

У кочевников степи и у населения гор кустарно-ремесленные производства были развиты гораздо слабее.

Общественный строй в прошлом

Очень много общих черт можно отметить в типах социальных отношений у населения Средней Азии до революции.

Здесь был достигнут в общем относительно высокий уровень общественного развития. Но этот уровень не был одинаковым. Различие оседлого земледельческого и кочевого скотоводческого укладов отражалось и на самом типе общественно-экономических отношений. У кочевых народов, у народов степей до последнего времени сохранялись заметные пережитки патриархально-родовых отношений, хотя только в виде подчиненного уклада, тогда как фактически уже давно складывались формы классовых отношений. Однако классовая эксплуатация у кочевых народов не успела принять столь законченных форм, — у них сохранялся патриархально-феодальный уклад.

По этому вопросу между советскими историками, этнографами, экономистами было много споров, и вопрос и сейчас еще не окончательно решен. Правда, теперь уже никто не считает, что у кочевников сохранился чистый «родовой строй» (как многие утверждали, раньше), никто не отрицает наличия у них классовых отношений. Но спорят о том, можно ли выделять патриархально-феодальные отношения как особый уклад, противопоставляя его чисто феодальным отношениям; спорят и о том, что именно было основой патриархально-феодальных (или феодальных) отношений у кочевников, феодальная ли собственность на землю или феодальная (частная) собственность на скот, при сохранении общинной собственности на землю?

Вопрос этот горячо дебатировался, в частности, на специальном совещании историков в Ташкенте в январе-феврале 1954 г.

Более правильна, по-видимому, та точка зрения, что основой патриархально-феодальных отношений у кочевников была феодальная земельная собственность родоплеменной аристократии (ханов, султанов, манапов и пр.). Но защитники этой точки зрения несколько упрощают вопрос, не замечая качественного своеобразия феодальной земельной собственности в условиях кочевого хозяйства, а иногда и просто смешивая ее с буржуазной частной собственностью. Но феодальная земельная собственность всегда условна и ограниченна, она обычно соединяется с остатками общинных прав на землю. Это особенно так при кочевом скотоводческом хозяйстве: земля здесь считалась формально общинной (родовой, племенной, ничьей), но это не мешало господствующему классу фактически захватывать лучшие угодья, распоряжаться землей, кочевьями по своему усмотрению.

Очень важно было, в частности, — особенно в степях Туркмении — право собственности на колодцы, без которых в безводной пустыне невозможно ни жить, ни содержать скот.

Другой характер носил общественный строй у оседлых жителей гор, в долинах Западного Памира. Здесь, в условиях скудного высокогорного хозяйства, классовый гнет был очень тяжелым, однако здесь прочно удерживались остатки первобытнообщинных форм — главным образом сельской общины.

В районах же оседлой земледельческой культуры, в особенности у коренного ираноязычного и тюркизированного населения оазисов, пережитки архаических, патриархально-родовых форм давно исчезли. Здесь сложились развитые классовые отношения, феодально-крепостнического типа, которые приобрели законченное выражение в деспотических феодальных государствах Бухары, Хивы и Коканда в XIX в. Помимо сельскохозяйственного населения, были ремесленные и торговые города; формы общественных отношений в кишлаках (деревнях) и те, которые складывались у городского населения, были неодинаковы.

В кишлаках до революции держались формы чрезвычайно жестокой феодальной эксплуатации. Основой ее были земельные отношения. Но в условиях Средней Азии не столько сама земля имеет значение для дехканина, сколько орошаемая земля, т. е. право на воду. В связи с этим и формы земельной зависимости основывались главным образом на водопользовании. Формы землепользования были неодинаковы. Например, в Бухаре земли официально делились на три разряда: 1) церковные или вакуфные (вакф — неотчуждаемое церковное имущество, в том числе и земля); 2) земли государственные — амляк и 3) земли частно-владельческие — мюльк.

Но это формальное деление лишь отчасти отвечало фактическому. И государственные, и церковные, и частновладельческие земли обычно отдавались в аренду мелкому производителю — дехканину. Аренда составляла основную форму земельных отношений и имела феодально-крепостнический характер. Преобладающей формой аренды была испольная и отработочная аренда — «чайрикерство» — вполне соответствующая полукрепостнической аренде в России. Чайрикер — это испольщик-арендатор, который должен был до половины продуктов сдавать владельцу земли. Существовала еще более обездоленная группа беднейшего населения — «коранда»; они обрабатывали землю из четверти урожая.

Помимо этого существовали, конечно, и наемные рабочие-батраки, были и другие формы эксплуатации полусамостоятельного и самостоятельного производителя, связанные с проникновением капитализма.

В формах водопользования сохранялись черты общинного строя. Однако общинные формы пользования водой тоже сделались орудием эксплуатации. Распределение воды находилось в руках особых чиновников или должностных лиц, так называемых мирабов и арык-аксакалов. Это были лица, ответственные за распределение воды, причем должны были они ее распределять согласно обычному праву, так чтобы всем доставало; но фактически мирабы при распределении воды старались угодить имущим группам — баям-землевладельцам, церкви, а интересы беднейшего населения обычно при этом страдали.

Положение крестьянской (дехканской) бедноты в кишлаках было вообще крайне тяжелым.

Среди городского населения в связи с развитием ремесла и мелкой торговли существовали цеховые организации, аналогичные цехам в средневековых западноевропейских городах. Каждое ремесло представляло собой отдельный замкнутый цех, куда допускались новые члены только после выполнения известных условий. Каждый цех занимал обычно определенный квартал города, имел свою мечеть, своего святого покровителя (конечно, мусульманского), своего выборного старосту «аксакала» и свой устав, так называемый «рисоля», — письменный устав, который содержал в себе легенду о происхождении данного ремесла от святого, молитвенное обращение к этому святому и т. д.

В политическом строе Средней Азии до самой революции держались полуфеодальные деспотические формы, которые при покровительстве царизма сохраняли самый варварский, «азиатский» вид. Хива и Бухара представляли собой вассальные ханства, где хозяйничала эмирская и ханская администрация и сохранилась вся старая феодально-деспотическая система. В областях и городах, находившихся непосредственно под управлением царской администрации, вводились более «европейские» формы управления.

Сверх феодальной земельной ренты с населения взимались разнообразные налоги в пользу самого эмира или хана, в пользу ханских чиновников и церкви, которые еще больше разоряли народ.

Практиковались варварские жестокие наказания: уродование, страшные подземные тюрьмы-клоповники (зиндан), смертная казнь через перерезание горла.

Очень большую роль в управлении и суде играл мусульманский шариат. Судьи, так называемые казии и муфтии, были духовными лицами.

Наряду с разнообразными формами феодальных отношений в Средней Азии вплоть до присоединения к России, а местами и позднее сохранялись элементы рабства. Рабами были, с одной стороны, персы, с другой стороны, русские и другие пленные, захватывавшиеся и продававшиеся на среднеазиатских рынках больше всего туркменами и казахами. Труд рабов применялся особенно в хозяйстве крупных чиновников, господствующей верхушки местного населения. В Хиве рабство было отменено под русским влиянием, в 1873 г., в Бухаре — в 1885 г.

После присоединения к России и Средней Азии стал развиваться капитализм. Это было прогрессом сравнительно с азиатско-феодальными отношениями, однако для трудящихся масс это знаменовало дальнейшее ухудшение материального положения: обеднение мелких крестьян, развитие кабальной аренды, разорение городских ремесленников.

Религиозные пережитки

Сравнительное однообразие можно отметить и в области духовной культуры народов Средней Азии в прошлом. Еще с VIII в. установилось полное и почти безраздельное преобладание ислама. Но ислам принял разные оттенки и неодинаково проявлялся у разных народов. В оседлых земледельческих оазисах, в особенности в городах, ислам укрепился довольно рано и прочно и принял здесь ортодоксальную форму суннизма. В Бухаре, Самарканде, Хиве издавна сложились центры мусульманского правоверия. Мусульманские высшие школы (медресе), особенно Бухарская, пользовались в мусульманском мире авторитетом наибольшей ортодоксальности. В связи с этим влияние мусульманского духовенства на всю культурную и общественную жизнь населения было очень сильным. Конечно, народные массы лишь из-под палки вынуждены были подчиняться мусульманскому шариату. Отмечалось, что отношение крестьянского населения к духовенству скорее враждебное, а авторитет мулл и казиев держался на принуждении. Но как бы то ни было, влияние ислама было сильным.

Ближе к народным массам, чем официальное мусульманское духовенство, стояли дервиши — бродячие нищенствующие монахи, обычно шарлатаны, торгующие всякими амулетами и святынями, разными способами обманывающие народ. Они пользовались авторитетом среди верующей части населения и использовали этот авторитет для самообогащения. Дервиши делились на ордена, из которых в ханствах Средней Азии наиболее распространенным был орден накш-бендиев, — довольно централизованная монашествующая организация, подчиняющаяся своим «ишанам» и «пирам», а через них центральной орденской администрации.

Большое влияние на народ оказывал культ святых. В каждой местности, в каждом кишлаке или округе имелся свой почитаемый мусульманский святой, его мазар — могила, гробница или памятник — служил местом общего почитания.

Что касается кочевых народов — туркмен, казахов, киргизов, — то влияние ислама здесь всегда было гораздо слабее. Ислам проник в эти районы позднее и никогда не мог получить здесь полного господства. При формальном исповедовании ислама казахи, туркмены, киргизы вовсе не являлись фанатиками этой религии. Здесь сохранялись пережитки более ранних форм верований и сам ислам существовал зачастую лишь формально.

Наконец, особое положение создалось в горных районах, в частности в горном Бадахшане. Здесь ислам укрепился прочно, но не в ортодоксальной, а в сектантской форме исмаилизма. Господство мусульманского сектантства здесь отразило настроения стихийного протеста населения гор против эксплуатации и различных вымогательств, которым подвергались горцы со стороны деспотических государств — Бухары, Коканда.

Национальное размежевание

Накануне Октябрьской социалистической революции взаимоотношения между отдельными национальностями Средней Азии продолжали оставаться теми же, какими они сложились до присоединения к России. Но эти взаимоотношения никак не согласовались с политическими границами. Политически большая часть Средней Азии входила непосредственно в состав Российской империи (Туркестанское генерал-губернаторство, Степное генерал-губернаторство), а часть (Бухара и Хива) находилась в вассальной зависимости; это были полусамостоятельные политические образования. Но границы этих вассальных образований и административных округов, введенных царизмом, не совпадали с этническими границами.

Таким образом, в наследство Советской власти в Средней Азии досталась прежде всего большая неурегулированность этнических границ, нераспределенность территорий. В первые годы административные границы оставались прежние: была создана Туркестанская Автономная Советская Социалистическая Республика, после низвержения власти ханов были организованы Бухарская и Хивинская народные республики (1920 г.), позже советские республики (1924 г.), но это был лишь предварительный этап. Для того чтобы приступить к демократическим и социалистическим преобразованиям, необходимо было проделать сначала огромную работу по национальному размежеванию, что и было произведено в 1924—1925 гг. Были образованы автономные и союзные республики на территории Средней Азии, прежде всего Узбекская и Туркменская ССР, за ними последовали другие. Таким образом, была завершена та историческая задача, которая осталась в наследство Советской власти от всей предшествовавшей истории Средней Азии.

В том же 1925 г. была предпринята широкая аграрная реформа. Ее своеобразие состояло в том, что задача заключалась в предоставлении трудящемуся дехканству (крестьянству) не только земли, но и воды. Эта реформа называется поэтому не земельной, а «земельно-водной». Она подорвала корни тысячелетней власти паразитического феодального класса, а также и новых баев-богачей, и заложила основу свободного развития крестьянского хозяйства.

История этнографического изучения

История этнографического изучения Средней Азии прослеживается почти с такой же отдаленной древности, как и история изучения Кавказа. Ранние письменные известия о народах Средней Азии содержатся в ахеменидских надписях Ирана и в Авесте. Сведения о массагетах, саках, бактрийцах, согдах, хоразмиях и других народах интересующей нас области имеются у античных авторов, начиная с Геродота, у историков, писавших о походах Александра Македонского (Арриан, Квинт Курций), у географов Страбона, Плиния, Птолемея и др.

Немало ценного дают китайские источники, начиная с «Шицзи» или «Исторических записок» Сыма-Цяня («отца китайской истории»), относящихся к, II—I вв. до н. э., а затем в хрониках династий Старшей и Младшей Хань, Северных династий, Суй и Тан, т. е. по X век. Этот «Западный край», как называли китайцы Среднюю Азию, находился с Ханьской эпохи (последние века до н. э.) в экономических сношениях с Китаем, при Танах был под китайской властью, и китайцы были осведомлены о положении там дел. Эти источники кропотливо собраны и переведены на русский язык выдающимся китаеведом Иакинфом Бичуриным («Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена», 1851; нов. изд. 1950). Большой известностью пользуются также сообщения китайских путешественников того времени, особенно Сюань-Цзаня (VII в.).

В «арабскую» эпоху обильные сведения о народах Средней Азии дают арабские и местные письменные источники: сочинения Ибн-Хордадбе, Ибн- Рустэ, Ибн-Фодлана, Масуди, Аль-Бируни и др. В «монгольскую» эпоху некоторые очень скудные сообщения находим мы у западноевропейских путешественников: Плано Карпини, Рубрука, Марко Поло (позднее — Клавихо), гораздо большие — у персидского историка Рашид-ад-Дина, у араба из Марокко Ибн-Батута, у китайского путешественника, даосского монаха Чань-Чуня.

Из позднесредневековых местных источников следует упомянуть «Тарихи-Рашиди» Мирзы Хайдера (XVI в.) и сочинения хивинского хана Абуль- гази (XVII в.).

Когда начались сношения России с Средней Азией, то русские известия о ней, постепенно нарастая и расширяясь, составили под конец огромную массу этнографических сведений, охвативших все народы края. До начала XVIII в. это были, правда, лишь разрозненные донесения служилых и торговых людей. Но уже тогда русские люди знали пути в Среднюю Азию, знакомы были по крайней мере с ее северной частью. Со времени Петра I в Среднюю Азию стали посылаться специальные экспедиции с целями не только установления торговых и дипломатических связей, но и для собирания разнообразных сведений о стране и ее народах. Таковы были экспедиции Бухгольца (1714) и Лихарева (1720) из Сибири через Казахстан, Бековича-Черкасского (1714—1717) со стороны Каспия, Унковского (1722) в Джунгарию. В течение XVIII в. особенно расширились сведения о казахах, ближайших соседях России, часть которых тогда же (1730) приняла русское подданство. О казахах имеется много сведений в «Топографии Оренбургской» П. И. Рычкова (1762), в записках путешественников Палласа, Исленьева и др. Позже наиболее обильное собрание сведений о казахах издал А. Левшин («Описание киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей», 1832, 1—3).

Земледельческие оазисы Средней Азии, находившиеся под властью воинственных феодальных ханств, были гораздо менее доступны. Путешествия туда преследовали, как уже сказано, преимущественно дипломатические цели, но они тоже давали этнографические сведения. Из путешествий до середины XIX в. наиболее известны экспедиции врача-майора Бланкеннагеля с переводчиком Холмогоровым в Хиву (1793—1794), капитана Н. Муравьева в Туркмению и Хиву (1819—1820).

Когда в 1840-х годах началась подготовка России к наступлению на среднеазиатские ханства, а потом и само наступление, это сопровождалось значительным усилением научного исследования страны. Участник экспедиции инженера Бутенева в Бухару (1841—1842), востоковед Н. Ханыков написал прекрасное «Описание Бухарского ханства» (1843). Почти одновременно полковник Данилевский ездил в Хиву (1842—1843) и позже издал обстоятельное «Описание Хивинского ханства» (1851). С основанием Русского Географического общества (1845) оно стало главным организатором экспедиций и путешествий в Среднюю Азию: путешествие П. П. Семенова на Тянь-Шань 1856 г., очень плодотворные в этнографическом отношении поездки молодого казаха-ученого Чокана Валиханова 1856—1859 гг., затем путешествия Венюкова, Северцова, Федченко и др. Большинство этих экспедиций предпринималось не с этнографическими целями, а для всестороннего исследования самого края, его природы, экономики и пр. До участники их привозили и сведения о населении, представляющие ценность для этнографа.

Вместе с продвижением русских войск в глубь Средней Азии в 60—70-е годы расширилось и поле научных исследований. Научные экспедиции были нередко связаны непосредственно с военными походами: Аму-Дарьинская экспедиция 1874 гг. (сразу после хивинского похода), экспедиции в Фергану и на Памир 1876—1877 гг. (связанные с покорением Кокандского ханства) и пр. Многие экспедиции и исследования проводились военными, офицерами генерального штаба или при их участии. Не случайно, что много чисто этнографического материала в те годы было собрано и опубликовано именно офицерами или видными деятелями гражданской администрации новоприсоединенного края: такими, как генерал-лейтенант А. И. Макшеев, полковник генерального штаба М. И. Венюков, полковник Каульбарс, генерал Скобелев, А. Н. Куропаткин (впоследствии погубивший русскую армию на полях Маньчжурии) и др.

Когда край был окончательно замирен, исследование его продолжалось и становилось все более многосторонним, углубленным. Помимо экспедиционных обследований, стали появляться и этнографические описания, основанные на «стационарных» наблюдениях. Авторами были главным образом русские должностные лица, частью из высшей администрации, жившие подолгу в Средней Азии: Н. И. Гродеков—Сыр-Дарвинский генерал-губернатор, автор большой работы о юридическом быте казахов («Киргизы и кара-киргизы Сыр-Дарьинской области», т. I, 1889); Н. П. Остроумов — долголетний редактор «Туркестанской газеты» («Сарты», 18.90); А. Ломакин — чиновник в Закаспийской области («Обычное право туркмен», 1897); В. П. Наливкин, около 40 лет прослуживший в Средней Азии («Краткая история Кокандского ханства», 1885, «Туземцы раньше и теперь», 1913); Н. С. Лыкошин, служивший в крае 35 лет («Полжизни в Туркестане, очерки быта туземного населения», 1916), и др.

Конечно, к этому «официальному» или «полуофициальному» направлению не сводились все этнографические исследования Средней Азии. Немало работ исходило и от людей, никак не связанных с военной или гражданской службой. Продолжались экспедиции от РГО; кстати, в 1868 г. был открыт Оренбургский отдел РГО, а в 1897 г. в Ташкенте — Туркестанский отдел. Устраивались поездки и от других научных организаций и обществ, были и поездки отдельных исследователей. За последние дореволюционные десятилетия можно отметить путешествия А. Н. Харузина в 1887—1888 гг. в Букеевскую орду, А. А. Семенова и А. Бобринского — по Западному Памиру в 1898—1901 гг. и в те же районы Зарубина в 1914—1916 гг. и др.

В советскую эпоху развернулась огромная и разносторонняя работа по изучению народов Средней Азии, их хозяйства, быта, культуры, их исторического прошлого. Эта работа была связана с важнейшими практическими мероприятиями: национальным размежеванием 1924 г., земельно-водной реформой и пр. В первые же годы появилось множество работ по этнографии, антропологии, искусству народов Средней Азии (Андреев, Зарубин, Вяткин, Ошанин, Карпов и мн. др.), были созданы специальные научные общества, комитеты, стали выходить местные научные журналы. Выросли национальные кадры этнографов. В последние годы почти вся этнографическая работа по Средней Азии так или иначе координируется и руководится Институтом этнографии АН СССР, организующим большие комплексные экспедиции: Хорезмскую с 1939 г., Памиро-Ферганскую с 1949 г., Киргизскую с 1953 г. и др.

В этот день:

Нет событий

Рубрики

Свежие записи

Обновлено: 27.12.2020 — 11:21

Счетчики

Яндекс.Метрика

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Археология © 2014