К содержанию журнала «Советская археология» (1962, №2)
В решениях XXII съезда КПСС отмечено, что в условиях строительства коммунистического общества первостепенное значение приобретает формирование научного мировоззрения у всех тружеников общества, воспитание людей в духе научно-материалистического миропонимания, преодоление религиозных предрассудков. В этой связи чрезвычайно возрастает значение антирелигиозной работы.
Преодоление религиозных предрассудков должно вестись не только путем разоблачения современной деятельности церковников. В Программе КПСС сказано: «Необходимо систематически вести широкую научно-атеистическую пропаганду, терпеливо разъяснять несостоятельность религиозных верований, возникших в прошлом на почве придавленности людей стихийными силами природы и социальным гнетом, из-за незнания истинных причин природных и общественных явлений» 1. Археологи, вооруженные богатыми материалами по истории религии, постоянно наблюдающие формы ее проявления в различные эпохи существования человека, должны включиться в общую работу по борьбе с религиозными мировоззрениями, разоблачая религиозные мифы, ведя активную научно-атеистическую пропаганду.
Для большинства представителей советской интеллигенции такой вопрос мировоззрения, как отношение к религии, представляется давно решенным. Мы материалисты и атеисты, и люди, верующие в бога, если они не старики, кажутся нам какими-то выходцами из другого мира. Может быть, поэтому борьба с религией не стала органической частью нашей работы, вызванной потребностью откликнуться на актуальные вопросы современности; может быть, поэтому атеистическая пропаганда кажется чем-то уже пережитым в первые годы революции, чем-то второстепенным в наши дни. И часто, с усмешкой поглядывая на то, как неумело ведут такую пропаганду некоторые антирелигиозники, мы не даем им в руки тех материалов, которые обязаны были бы дать. Между тем из сообщений печати мы вдруг и неожиданно для себя узнаем, что не только за рубежом, где религия продолжает оставаться важнейшим фактором общественной жизни, но и в нашей стране для многих людей вопрос об отношении к религии является далеко не решенным, иногда мучительно болезненным и важным.
Могут ли археологи стоять в стороне от борьбы с враждебной нам религиозной идеологией? Прежде всего следует сказать, что археологи не стоят в стороне и, сетуя на то, что мы недопонимаем подчас важности борьбы с религией, я был бы несправедлив, если бы утверждал, что мы такой борьбы не ведем. Но как-то случилось, что эта борьба стала уделом главным образом археологов-первобытников, специалистов по каменному веку, сражающихся со своими противниками — католическими учеными. Может быть, активность противника побуждала здесь к более энергичным действиям, и, несомненно, почва здесь для идеологической борьбы на редкость благоприятная.
Уже первые открытия в области первобытной археологии в середине XIX в. вызвали острую реакцию церковников. Открытие примитивных каменных орудий эпохи палеолита показало, что человек, создавший эти орудия, стоял на такой низкой ступени развития, что нельзя было допустить никакого образа и подобия божьего; происхождение человека отодвигалось в такую глубь тысячелетий, что совершенно опрокидывалась вся библейская хронология. Клерикальные ученые встретили эти открытия в штыки. И хотя Буше де Перт сам верил во всемирный потоп, его сочинения были изъяты из продажи по требованию церковников. Археологи вступили в борьбу с церковью. Так, крупнейший французский археолог Г. де Мортилье конечной целью своих исследований ставил разрушение религиозного мировоззрения. Он боролся с религией на своем конкретном археологическом материале. В противовес библейской хронологии он подчеркивает древность человеческого рода, доказывает безрелигиозность палеолитического человека, доказывает, что символ креста появился задолго до христианства. «Он был не просто атеистом, а атеистом воинствующим. Свою антирелигиозную пропаганду он ведет с пылом и ненавистью. Самые отвлеченные вопросы развития первобытной культуры он увязывает с антирелигиозной пропагандой. Его антирелигиозная деятельность вызывала естественную ненависть клерикалов и коробила окружавшую его академическую среду» 2.
Католические священники занялись исследованиями о доисторическом человеке. Среди видных ученых археологов и антропологов можно назвать духовных лиц: Г. Обермайера, А. Брейля, Г. и А. Буиссони и др. Католическая церковь — воинствующая церковь, если она поручает или хотя бы позволяет своим слугам заниматься археологией, значит эта наука находится где-то на передовом участке идеологического фронта, там, где, с точки зрения церкви, происходит борьба за души человеческие.
В наши дни, когда человек все глубже проникает в тайны природы, все труднее отстаивать библейскую легенду, и современная церковь бессильная отрицать, как это было в средние века, науку, вынуждена пытаться согласовать выводы науки с догматикой религии. Поэтому среди видных зарубежных археологов мы встретим имена церковных деятелей. Не случайно католическая церковь благословила французских аббатов и австрийских патеров на занятие археологией.
Папа Пий XII в энциклике «Divino afflante Spiritu» (1943 г.) обращает внимание богословов на то, что археологические раскопки дают материал, позволяющий истолковывать многие неясные места в Библии.
В письме папской Библейской комиссии к архиепископу парижскому кардиналу Зухарду в 1948 г. указано, что христианская экзегетика должна принимать во внимание весь материал, который дает современная палеонтология, археология, эпиграфика и т. п. 3
Наряду с библейской археологией, помогающей трактовать Ветхий и Новый заветы, особенно большое внимание церковь уделяет первобытной археологии.
Идеологическая борьба вокруг проблем ранней истории человечества приняла новые формы: не отрицание очевидных фактов, а попытка найти новые факты, якобы разрушающие выводы ученых, направленные против религиозных догматов. Так, например, если удастся удревнить некоторые явления в истории человеческой культуры, если удастся доказать, что первобытный человек был похож на современного, то легче будет утверждать, что он создан по образу и подобию божьему. Если удастся доказать, что искусство, обряд погребения и т. п. возникли из религиозных побуждений и в глубокой древности, значит религия извечна, религиозное чувство является врожденным у человека, такой же чертой человеческого облика, как, скажем, прямохождение, человек на протяжении всей своей истории был религиозным, и атеизм — это аномалия в человеческом характере. Вот почему отвлеченный и, казалось бы, малоинтересный вопрос о первых человеческих погребениях стал предметом ожесточенных споров.
Вот почему вопросы о том, как развивалось мышление первобытного человека, было ли оно только конкретным или также и абстрактным, для чего он рисовал, вызвано это было практическими потребностями или возникшим эстетическим чувством, или религиозными убеждениями и т. п..— и поныне являются объектом полемики не только между археологами, но и учеными других специальностей, в том числе и философами.
Утверждение идеи о чрезвычайной роли религии в развитии человеческой культуры и истории является темой многих книг видных буржуазных ученых. И археологические аргументы играют не малую роль в попытках утвердить теолого-метафизическую философию истории. В споре о том, чем отличаются первобытные общества от цивилизованных, с чего начинается цивилизация, вместо выделявшихся ранее признаков — письменность, государство и т. п. — говорят о степени развития религиозного чувства, о возникновении новых религий, которым отводится центральная роль в формировании и развитии новых обществ.
Как в наше время оправдать старый религиозный миф о сотворении человека, миф, согласно которому человек как высшее существо, наделенное бессмертной душой, противопоставляется всей остальной живой природе? Для этого делаются попытки доказать, что человек произошел не от древних обезьян, а от принципиально иных животных, обладавших, несмотря на общую примитивность, высокоорганизованным мозгом и психикой 4. История развития физического типа человека главным образом основана на археологических данных. В поисках археологических доказательств древности существования человека современного типа используются все данные вплоть до фальсифицированного «пилтдаунского черепа».
Конечно, в пилтдаунской фальсификации ученые не виноваты, Но тот факт, что в течение четырех десятилетий верили в фальшивку, придавая ей значение научного довода, может быть объяснен только тем, что «пилтдаунский человек» служил для подтверждения определенной концепции, авторы которой в конечном итоге стремились опорочить учение об эволюции человека. Если отношение к пилтдаунской находке со стороны советских археологов и антропологов было определенно отрицательным еще до окончательного ее разоблачения, то нельзя их не упрекнуть в некоторой косности и очень медленной реакции на новые открытия ископаемого человека, в частности в связи со спором о том, был ли неандерталец всеобщей стадией в развитии физического типа человека или представлял лишь вымершую, не имевшую потомков ветвь. Попытка в течение некоторого времени закрывать глаза на очевидные новые факты и придерживаться устаревших взглядов не является формой борьбы с реакционными учеными, а скорее уходом от этой борьбы.
Ведь спорить приходится чаще всего не по поводу фальшивок, а по вопросу об интерпретации несомненных фактов, которые могут быть по-разному истолкованы, спорить приходится отнюдь не с проходимцами, а с серьезными и даже выдающимися учеными.
Те, кто хотят доказать, что человек современного типа существовал изначально, и таким образом примирить данные археологии и религии, не сдаются. Одна из новейших работ, содержащих это утверждение,— книга Ф. Гиббена, автор которой считает, что многочисленные научные открытия показали, что процесс развития от первобытного к современному человеку, вопреки Ч. Дарвину, не был прямым и что, таким образом, нет никакого противоречия между духовной точкой зрения и фактами, доказывающими эволюцию. «Многие аргументы религии,— пишет автор,— состоят просто в том, что „человек не происходит от обезьяны». С технической точки зрения это правильно» 5.
Одним из важнейших догматических положений теологии является тезис об извечности религии, о том, что религиозность является высшим признаком человечности, важнейшим отличием человека от животного. Для доказательства этого тезиса привлекаются данные этнографии и археологии; вопросами истории первобытной религии занимаются крупные зарубежные ученые.
В связи с этим интересен спор о неандертальских погребениях. Не вызывает сомнений преднамеренность захоронений. Но для чего они сделаны; является ли это результатом возникающих религиозно-мистических представлений и связанных с ними обрядов или продиктовано другими соображениями, или является «проявлением инстинкта опрятности и чистоплотности», как говорят некоторые ученые?
Католический священник, видный археолог Г. Обермайер утверждал, что неандертальцы уже верили в загробную жизнь. Он считал их погребения «драгоценным доказательством существования весьма древнего культа умерших, связанного с верой в иную жизнь после смерти» 6. По этому же поводу австрийский археолог О. Менгин писал: «Как ни низко в отношении материальной культуры стоял первобытный человек, однако он обращал свои взоры к высшему существу» 7.
Французский археолог аббат А. Брейль, убежденный в том, что богооткровенное происхождение религии является аксиомой, находит археологические подтверждения веры первобытного человека в потусторонний мир и почитание божества.
Советские ученые решительно выступили против попыток истолкования неандертальских погребений как доказательства «изначального» существования религии. Отсутствие в неандертальских погребениях развитого обряда как в самой форме погребения, так и в том, что в могилу не клали какие-либо приношения, отсутствие каких-либо указаний на то, что было истинным мотивом погребения — страх перед мертвыми или гигиенические соображения, и, наконец, даже сомнения в достоверности некоторых исследованных за рубежом погребений заставляют отвергнуть их как доказательства зарождения религиозных представлений.
Это отдельный, частный вопрос, но в целом проблема первобытных религий не заняла нужного места в советских археологических исследованиях последних лет.
Археологи сталкиваются с церковниками не только в вопросах первобытной истории. Археологические открытия, относящиеся к позднейшим эпохам, также пытаются использовать для доказательства истинности религиозных легенд. В 1922—1934 гг. англо-американская археологическая экспедиция под руководством Леонарда Вулли производила раскопки города Ура на Евфрате. Среди замечательных находок дворцового и храмового архивов, царских гробниц и т. п. одно на первый взгляд скромное открытие вызвало чрезвычайный интерес. На глубине 20 м под слоем, в котором находились остатки гробниц, Вулли наткнулся на слой ила примерно в 3,5 м толщины, под которым снова шел культурный слой. Ил является осадочной породой, и присутствие здесь этого наносного слоя могло быть объяснено только тем, что некогда в стране шумеров произошел настоящий потоп.
Нельзя ли в исторически достоверном потопе, открытом раскопками, увидеть библейский потоп и, таким образом, установить правоту Библии? Оказывается, при желании, можно. Вулли очень крупный ученый-археолог. Это, однако, не мешает ему без всякой критики быть уверенным в реальности библейских рассказов. Он верит в то, что праотец Авраам, о котором в Библии сообщается, что он был родом из города Ура, — реальная личность и называет этим именем специальную книгу, хотя собственные раскопки Ура не дали Вулли никаких конкретных памятников, относящихся к Аврааму. Он верит в то, что открытый им слой ила свидетельствует о библейском потопе. С удивительной для опытного археолога наивностью Л. Вулли сопоставляет данные раскопок с рассказом Библии о потопе: «Ной построил свои ковчег из легкого дерева, а затем просмолил его битумом. Как раз в самом верхнем слое наносов потопа мы нашли большой ком битума, со следами корзины, в которой он хранился» 8.
Такой же слой «библейского потопа», какой нашел Вулли у Ура, английский археолог С. Ленгдон нашел при раскопках Киша, лежащего в 250 км северо-западнее Ура. Однако дальнейшие исследования показали, что слои ила, лежащие под древними городами Уром, Кишем, Уруком и Шуруппаком, различной древности и отражают не одно наводнение, не один «потоп», а несколько разновременных. Казалось бы, ясно, что археология свидетельствует всего лишь о катастрофических наводнениях в бассейне Тигра и Евфрата, бывших в особенности значительными до создания здесь ирригации. И только! Где же подтверждение «истинности» Библии? С точки зрения людей, живших в Месопотамии 4000 лет назад, постигшее их наводнение действительно могло казаться катастрофой всемирного масштаба, но в действительности потоп не был всемирным, как утверждает Библия, а охватил лишь незначительный по сравнению со всей Землей район. Археология не подтверждает библейскую легенду. Однако это не помешало сторонникам достоверности Библии организовать археологические поиски Ноева ковчега, якобы находящегося где-то на склонах горы Арарат.
В 1876 г. англичанин лорд Брайс нашел на горе Арарат на высоте 4500 м над уровнем моря кусок дерева, который он принял за остатки Ноева ковчега. После этого неоднократно, со ссылкой на весьма недостоверные источники, журналисты разных стран вспоминали о Ноевом ковчеге на горе Арарат, но никаких научных доказательств его существования не было.
В 1949 г. американцы предприняли экспедицию на Арарат для поисков ковчега, но она ничего не нашла.
В 1951 г. американский историк и миссионер д-р Арон Смит с 40 сотрудниками провел 12 дней на ледяной вершине Арарата и ничего не нашел. В 1952 г. французский путешественник Жан де Рике продолжал эти поиски и также вернулся ни с чем 9.
И все же ученые-теологи ищут возможности согласовать данные археологии с библейскими легендами. Они даже возражают тем авторам, которые, пытаясь целиком отстоять Библию, своим чрезмерным усердием компрометируют Священное писание в глазах современного читателя.
На западе пользуется большим успехом и неоднократно была издана на немецком, английском и других языках книга западногерманского журналиста В. Келлера «И все-таки библия права» 10. Автор рассматривает отдельные библейские легенды и при помощи археологического материала старается доказать, что события, о которых в них рассказывается, действительно произошли. Но против этих утверждений выступают не только атеисты, но и некоторые католические ученые. Вот что пишет один из них: Библейский потоп ограничен географически и этнографически только Месопотамией. На Арарате искать ковчег ни к чему, он далеко от места библейского потопа. Верующие в Библию католики становятся жертвами легковерия и журналистских сенсаций. Просто племя Авраама перенесло из южной Вавилонии в Ханаан предание о большом потопе, но очищенное от политеизма вавилонян и обогащенное идеей единого бога.
В Библии идет речь не о подлинной истории. Она является религиозным и моральным учением, изложенным богом через своих пророков на том языке, который был понятен народам (израильтянам и иудеям), которым это учение было передано. Для того чтобы быть понятым, бог должен был исходить из того культурного и природного окружения, в котором жили эти народы.
Задача современных католических теологов и экзегетов — божье слово, изложенное в понятиях, доступных библейскому народу, перевести на язык наших дней 11.
Не трудно увидеть, что за всем этим рассуждением скрывается капитуляция церковников перед данными науки, в том числе и археологии. Есть множество форм, в которых эта капитуляция происходит 12. Историкам науки уже можно приступить к систематизации и классификации этих форм, так они разнообразны. Для нас же важно, что наиболее разумные церковники поняли, что невозможно в связи с новыми достижениями науки толковать Библию так, как это делали теологи до начала XX в. Археология играет большую роль в разрушении религиозного мифа.
Одно из важнейших археологических открытий — находка рукописей Мертвого моря — лишний раз подтвердило тот неоспоримый факт, что произведения, вошедшие в состав Библии, не возникли единовременно в результате божественного откровения, а прошли сложный и длительный путь развития.
Это открытие вызвало большое беспокойство среди христанских богословов и церковных деятелей, и Ватикан колебался в принятии решения, сначала объявив исследование рукописей Мертвого моря опасным для католической веры, а потом поручив теологам самое усердное их истолкование.
Новые рукописи показали, что многие христианские идеи были заимствованы из учения безвестной секты, существовавшей задолго до Христа. Разгорелись страстные споры, в которых клерикалы пытаются отстоять основной тезис христианской церкви о божественности Христа. Но сделать это теперь не так просто. Историки выясняют одно за другим ряд событий, приведших к становлению христианства. Богословам очень важно подтвердить реальность событий, о которых рассказано в Евангелии, и здесь немалую роль играют археологические документы 13. Например, в 1945 г. израильский археолог проф. Е. Л. Сукеник изучил могилу, открытую в предместье Иерусалима Тальпиоте, датируемую монетами Агриппы I (42—43 гг.). Здесь похоронены, судя по арамейским надписям, Симеон Барсаба и его дочь Мириам. На могиле есть греческая надпись, которая расшифровывается как «Иисус помоги!». Сукеник считает, что это склеп христианской семьи 14. Отсюда он делает вывод, что христианство существовало среди иудеев чуть ли не при жизни Христа и найденная могила является древнейшим свидетельством о христианстве. Внешне все выглядит весьма убедительно. Однако если вдуматься в существо вопроса, то это археологическое открытие отнюдь не опровергает тех критиков Библии, которые указывают, что тексты Евангелий, в которых Иисус Христос представлен богом, ставшим человеком, сложились только во II в. н. э. Начало отделения христианства от иудейской религии относится только ко второй половине I в. н. э. До этого о Иисусе Христе как о человеке еще нет речи 15. Надпись на могиле, обращенная к Иисусу-богу, а не бого-человеку, ничего не изменяет в исторической критике Евангелия.
Мы видим, что наряду с теологами, отказывающимися считать, что в священном писании изложены исторически достоверные факты, есть и такие, которые пытаются отстоять каждое слово Ветхого и Нового заветов. Этим теологам приходится также считаться с археологией, но они стараются в свою пользу истолковать археологические факты 16. Археологи-материалисты следуют традиции, установившейся в нашей области науки со времен Мортилье, и являются воинствующими атеистами. К сожалению, выводы, заключенные в ученых трудах, в очень малой степени становятся знакомыми широким слоям населения, очень мало используются в пропаганде атеистических взглядов. Хочется пожелать, чтобы археологи, придерживающиеся таких взглядов, и в первую очередь советские ученые, написали специальные книги по вопросам взаимоотношения археологии и религии и не только противопоставили подлинные знания потоку археолого-теологической литературы, издающейся на Западе, но и дали прекрасный материал в руки атеистов-пропагандистов.
Notes:
- Программа КПСС. Часть вторая. V, 1, е. ↩
- П. И. Борисковский и С. Н. Замятнин. Габриель де Мортилье ПИДО № 7—8, М.—Л., 1934, стр. 99—100. ↩
- Об. «Gott, Mensch, Universum. Die Antwort des Christen auf den Materialismus der Zeit». Herausgegeben von Jacques d* Bivort de la Saudee. Graz, 1956. ↩
- В речи, которую папа произнес в ноябре 1951 г. перед Ватиканской академией наук, отмечено как одно из незыблемых положений Библии, что «родоначальник и предок человека не мог быть не чем иным, как человеческим существом, иными словами, первый человек не мог быть потомком животного, в действительности от него произошедшим» И. А. Крывелев. Современное богословие и наука. М., 1959, стр. 811. ↩
- F. С. Hibben. Prehistoric Man in Europe. University of Oklahoma Press, 1958, стр. 24. ↩
- H. Оbermaуer. Fossil Man in Spain. London, 1925, стр. 96. ↩
- О. Menghin. Der Nachweis des Opfers im Altpaleolithikum. Wien, 1926, ctd. 14. ↩
- Л. Вулли. Ур халдеев. М., 1961, стр. 36. ↩
- Подробно и критически о попытках поисков Ноева ковчега рассказано в статье Швейцарского археолога Андрэ Парро. См. Andre Parrot. Deluge et Arche de Noe. Cahiers d’archeologie. N. 1. Neuchatel et Paris. 1953. ↩
- W. Keller. Und die Bibel hat doch recht. Diisseldorf, 1958. ↩
- T. Schwegler. Die biblische Urgeschichte. Miinchen, 1960. ↩
- Об этом см. И. А. Крывелев. Книга о библии. М., 1958. ↩
- Е. L. Sukenik. The Earliest Christian Records. AJA, октябрь — декабрь, 1947. ↩
- Речь, конечно, идет о подлинных археологических фактах, по которым только и может вестись спор учеными, а не о фальсификациях культовых древностей, которой прославилась христианская церковь с самой начальной поры своего существования. Еще в IV в., когда Константин сделал христианство официальной религией Римской империи, его мать, царица Елена, предприняла «археологическую» экспедицию в Иерусалим, в результате которой якобы были обнаружены и «гроб господен», и крест, на котором был распят Иисус Христос, и т. п. Позднее, после завоевания Палестины крестоносцами эта фальсификация была повторена в еще более грандиозных размерах: было якобы обнаружено множество памятников, упоминаемых и в Ветхом, и в Новом заветах. ↩
- В первой книге Нового Завета — Апокалипсисе, написание которого относится ко второй половине I в. н. э. (68—69 гг.), еще нет ни слова о Иисусе Христе как о живущем на земле человеке. Речь идет о сыне бога, небесном существе. ↩
- См., например, книги: J. A. Thompson. Archaeology and the Old Testament (From Abraham to the Exile). 1957; его же. Archaeology and the New Testament. Grand Rapids. Michigan, 1960; L. N. Gгоllenberg. Kleine Atlas van de Bijbel. Amsterdam— Elsevier, 1959 и др. ↩